Итак можно утверждать, что от разрушения СССР имеется больше потерь, чем приобретений.

Перечислим “чисто” геополитические потери России:

 

• утрачено более 5 млн. км2 территории (СССР);

 

• потеряны выходы к Балтике (кроме Санкт-Петербурга и “анклавного” Калининграда) и к Черному морю;

 

• в ресурсном отношении потеряны шельфы морей: Черного, Каспийского, Балтийского;

 

• “сдвиг” всей нашей территории на север и восток;

 

• потеряны прямые сухопутные выходы к Центральной и Западной Европе;

 

• появление на новых рубежах России нескольких маложизнеспособных стран, экономически слабых соседей, “осколков”, по терминологии американских геополитиков (уровень ВВП в 1997г. в Армении составлял 20%, Азербайджане 23%, в Киргизии 20% уровня 1991 г.). В итоге, как и СССР, Россия к концу XX в. вынуждена в тяжелых условиях оставаться для них донором;

 

• русская нация вошла в число “рассеченных народов в главной полосе расселения, на главной магистрали Запад-Восток”;

 

• на юге Россия практически выполняет роль защитника Европы от исламского фундаментализма. Это противостояние включает РФ в военную конфронтацию в Таджикистане, а возможно, к концу XX в. и в других республиках Средней Азии;

 

• на востоке России — “вакуум” по населению (всего 8 млн. человек живет на Дальнем Востоке) при экономической насыщенности региона. В Сибири и на Дальнем Востоке, в Забайкалье и Приморье противостоит России третье по силе государство мира - КНР. По обеим сторонам Амура районы различаются по плотности населения на два порядка. Китайскую и вьетнамскую эмиграцию специалисты оценивают цифрами от 150—200 тыс. человек до 500 тыс., а иногда и до 2 млн. (например, так считают эксперты Института Европы РАН);

 

• Россия получила необустроенные границы;

 

• последствия развала СССР — попытки конфедерализации России.

 

Но на этом трансформации в геополитической жизни России заканчиваются. Они будут продолжаться в обозримом будущем. И возможны такие варианты развития событий:

 

• полная дезинтефация союза, останутся лишь минимальные двусторонние связи;

 

• дезинтеграция, сопровождаемая нарастанием конфликтов, приобретающих хронический характер;

 

• постоянное исчерпание дезинтеграционных процессов, наращивание многостороннего сотрудничества, различные формы объединения и, наконец, политическое объединение государств СНГ (сперва России и Белоруссии, затем союз с Казахстаном, Киргизией и Арменией, а потом и большинством республик). Полная дезинтеграция стран содружества может способствовать, вслед за другими республиками, распаду России. В данном случае начнется своего рода “выпадание” из России целых ре-ионов: Татарстан, Башкортостан, Якутия, Красноярский и Приморский края, Калининградская область. В случае ослабления центра “откусывать” от страны лакомые кусочки будут властные структуры, местные элиты, криминальные организации. За всеми этими процессами со всей очевидностью будут стоять олигархи-банкиры, те, кто сейчас имеет реальную власть в стране. К подобному сценарию российские элиты подталкивают и поощряют политики и политологи типа Мэйджера или З. Бжезинского.

 

И тогда на территории нынешней РФ могут возникнуть три "суверенных" республики (по замыслам 3. Бжезинского) или несколько “самостоятельных” “России” со своими экономическими и политическими интересами, политическим и социальным лицом. Катализатором подобных процессов могут оказаться как внутренние, так и внешние конфликты, в которые может быть втянут центр, а также сильные экономические и финансовые потрясения. Безусловно, эти и другие тенденции не могут проявиться без активного содействия или противодействия политических лидеров Москвы или субъектов Федерации, реализации их политической воли.

В связи с развалом СССР среди множества вопросов возникает главный: “Почему произошел этот развал? Почему огромная сверхдержава рухнула почти в одночасье?”. Ответить не просто, но объективные причины, хотя бы эскизно, обозначить можно. Во-первых, это огромные размеры СССР. Исторически они несли России, а потом Советскому Союзу благо (например, войны, когда необъятные просторы Руси, а потом России, СССР губили немало войск завоевателей: будь то татаро-монгольские орды или литовские и польские захватчики, армии Наполеона или Гитлера). Но большие пространства — это не только благо. С тех пор, как во второй половине XX в. мировое развитие двинулось по пути интенсификации производства, в СССР на всю территорию просто не хватало населения. Создание инфраструктуры, сопоставимой с европейскими стандартами, обходилось Советскому Союзу многократно дороже. Например, среднее “плечо” транспортировки грузов — топлива, различного сырья от мест добычи до переработки в 3—5 раз длиннее, чем в США. Экстенсивный путь хозяйствования, избранный еще в конце 50-х годов, объективно тормозил развитие СССР. Стремление к созданию в промышленности монополий при оценке эффективности работы суммой прибыли сделало их невосприимчивыми к научно-техническому прогрессу. Состояние технологий и организации труда в бывшем СССР и в современной России пока не дает возможности “отыграть” один из главных геополитических факторов современности — экономический.

Другая группа причин — политическая. Авторитарное руководство и управление страной и народным хозяйством несли как положительные, так и отрицательные черты. Эффективность руководства и управления во многом зависела от интеллекта, профессиональной подготовки, личностных (в том числе психологических) качеств субъекта политического руководства и управления. Во второй половине XX в эти качества субъектов власти напоминали (за редким исключением) затухающую синусоиду. В силу раздробленности элиты на местах (в республиках, краях, областях) было невозможно эффективно противостоять ошибочным решениям центра.

Почти все перечисленные факторы, способствующие разрушению СССР, действуют и сейчас. Но к ним добавились новью, в числе которых наиболее мощными являются ослабление экономических связей между регионами, падение научно-технического потенциала федерации и др.

Ослабление научно-технического потенциала страны связано с “утечкой умов”, обусловленной бедственным положением науки и образования, разрушением передовых технологий. Чисто научных работников России сократилось более чем на 1/3 и сейчас составляет около 350 тыс. человек против 1,2 млн в 1991г 25% эмигрантов из России — люди с законченным и незаконченным высшим образованием Доля Москвы и Санкт-Петербурга в их числе составляет 41% Тотальное и скоростное разрушение военно-промышленного комплекса отнимает у страны как минимум 20 млрд. долл. в год.

 

К последствиям геополитического развала СССР надо отнести и усиливающиеся региональные контрасты: разница в доходах населения страны составляет приблизительно 1:14. В перспективе можно ожидать еще большего разрыва в доходах Тому есть несколько причин:

 

• усиление вывоза сырья (нефть, газ, руды, алмазы, драгметаллы и др.) из ресурсных районов страны (это стимулируется Западом, Китаем и Японией, другими странами АТР);

 

• влияние мощного лобби, прежде всего олигархов, представляющих топливно-энергетический комплекс, финансовые структуры в Москве;

 

• в Москве, Санкт-Петербурге, в Екатеринбурге оборачивается более 95% финансов России.

 

Москва — единственное безресурсное исключение — находится в числе благополучных регионов Объясняется это тем, что в Москве вращается около 80% капиталов страны плюс субвенции, которые она получает, выполняя столичные функции

 

Большинство районов России не просто депрессивные, а бездействующие. Это Кабардино-Балкария, Дагестан, Карачае-во-Черкессия, Калмыкия, Адыгея, Чечня, Ингушетия. В Ингушетии, например, на каждое рабочее место приходится 197 безработных Приблизительно такое же положение сохраняется в Дагестане.

 

Богатые регионы стремятся выделиться, получить особый статус выхода на мировой рынок (Якутия), добиться национально-государственного образования (Татарстан, Башкортостан и др.) или отделения (например, Чечня). В этом шаге региональные элиты видят средство для укрепления своей власти. Бедные регионы, естественно, стремятся получить больше дотаций за счет особых отношений “с властвующими” элитами Москвы. Но возможности Центра за годы реформ резко ослабли. Правительство, как показывает практика, к концу XX в неспособно обеспечивать эффективное экономическое взаимодействие субъектов Федерации.

 

Растянутость коммуникаций России (особенно в Сибири и на Дальнем Востоке), затруднение передвижения людей (прежде всего по экономическим причинам) значительно способствуют дезинтефации страны. Поэтому и “дальневосточный торс и в целом Сибирский хребет России не так уж надежен и прочен, как прежде, в условиях абсолютной централизации власти”. Безусловно, если завоз зерна и топлива на Дальний Восток из Центра дороже, чем из США и Японии, зачем Дальнему Востоку Центр? Таким образом, пока правительство перекладывает решения острых социально-экономических вопросов на субъектов Федерации, оно “подогревает” еще один мощный фактор дезинтеграции России.

 

Результатом развала СССР явилась и сложная демографическая ситуация в РФ. За годы реформ она стала катастрофической. По данным Госкомстата, население России (несмотря на довольно активную иммиграцию русских, украинцев, белорусов из стран “ближнего зарубежья” — Прибалтики, Казахстана, Таджикистана и других регионов) убывает: за 1993 г. оно уменьшилось на 804 тыс. человек, за 1996 — на 912 тыс., за 1997 — почти на 1,5 млн. человек.

 

Самой историей России отведена роль атланта мирового цивилизованного равновесия между Западом и Востоком. Раздробленная на части, она не сможет выполнить роль мирового силового барьера. Подобно волнам цунами геополитический дисбаланс станет распространяться по всем направлениям на внешний мир, сметая на своем пути не только государства, но и народы. Эту проблему обстоятельно исследовал в свое время русский мыслитель И.А. Ильин. Для восстановления функции равновесия надо не осуществлять политику “вестернизации” России, а создавать евразийско-азиатский союз. Во внутренней политике это было бы сплочение тех стран СНГ, которые этого хотят, во внешней — преодоление односторонней ориентации, смена ее на балансируемое равноудаление при опоре на свои силы.

 

Вывод: геополитическая уязвимость России очевидна, более того, она возрастает, и это особенно опасно в условиях “третьего передела мира”, продвижения НАТО к границам России, войн НАТО в Европе.

 

Билет 18. Перспективы развития российской геополитики в начале XXI вв

Будущее России: Евразийская держава или колония Запада?

 

Этот вопрос задают политики всех стран мира. Во многом ответ на него лежит в жизнедеятельности самой России. Сможет ли она сохранить свой ракетно-ядерный щит, поднять экономику, развить социальную сферу, занять активные наступательные политические позиции, поднять этническое самосознание всех народов, проживающих в стране, и прежде всего русского народа, разбудить в них чувство патриотизма, гордости за историю своего отечества и главное — вдохнуть новую жизнь в союз независимых государств? Россия находится в “санитарном кордоне” — в кольце государств, правительства которых в большей части относятся к РФ потребительски-настороженно.

 

Внутри Содружества независимых государств наблюдаются противоречивые тенденции — как центробежные, так и центростремительные. Отсутствует какой-либо монолитный блок, вследствие чего по кардинальным вопросам СНГ не выступает с единых позиций, например, по вопросу продвижения НАТО на Восток. Внутри Содружества нет стратегического единства ни в вопросах политики, ни экономики, ни в решении вопросов национальных отношений, в частности, языка. В СНГ есть только тактические союзы, например, по вопросам добычи, транспортировки каспийской нефти, разработки полезных ископаемых, редкоземельных, драгоценных металлов или алмазов. Для решения сиюминутных экономических или политических вопросов создаются временные коалиции. Не успели просохнуть чернила под договорами России и Белоруссии, как тут же было заключено соглашение между Азербайджаном и Украиной, к которому пообещала присоединиться Грузия. До этого своего рода “малый союз” заключили пять азиатских республик.

 

Современные геополитические перспективы России во многом являются производными от тех тенденций, которые господствовали в течение тысячелетнего периода территориальной экспансии древнерусского государства.

 

Насколько можно судить сегодня, появляющаяся на месте биополярной новая полицентрическая модель международных отношений не будет механическим повторением уже осуществленных мировым сообществом схем. Распад «социалистического содружества», а затем и самого СССР не изменил существа перемен в структуре международных отношений. В то же время дезинтеграция одного из двух основных глобальных центров силы придала им определенное своеобразие, которого могло не быть или которое было бы менее выражено, сохранись Советский Союз и область его геополитической гравитации. Речь идет и начавшемся разделе между ведущими государствами мира и их объединениями бывшей сферы советского влияния, а также о возможности распространения этого процесса на республики бывшего ССС, включая саму Россию. В принципе данный процесс в зависимости от того, насколько зайдет, может обернуться третьей за нынешнее столетие перекройкой сфер влияния в глобальном масштабе. В отличие от двух переделов, ставших результатом войн и закрепленных в положениях Версальского договора (1918) и Ялтинских соглашений (1945), третий передел мира проводился бы в основном экономико-политическими средствами, но его кратко и особенно долгосрочные последствия были бы менее значительными, в первую очередь для России. Этот неблагоприятный для нас геополитический процесс передела сфер влияния уже заявил о себе фактическим отсечением или «тихой» переориентацией на другие центры силы стран Восточной и Центральной Европы, юга Европы Балтии, а также ряда социалистических государств Юго-Восточной Азии и Африки. В изложении сотрудника фонда Карнеги П. Гобла очка зрения звучит так: «Западные страны должны признавать новое деление Евразийского материка. Они не должны позволить России считать, будто Запад рассматривает постсоветское пространство как «Россию плюс зависимые от нее страны».

 

Наоборот, Западу следует поддержать законную независимость новых стран и признать, что многосторонние соглашения в этом районе, такие как СНГ, пережили свою первоначальную полезность».

 

Опираясь на исторический опыт российских реформ, опыт революций и войн, включающий создание и распад Российской империи и СССР, сформулируем условия, определяющие область выбора национальных целей России:

 

1. Национальные интересы и цели России могут быть деструктивными для страны, разрушающими ее демографический, экономический, культурно-духовный, природно-ресурсный и геополитический потенциал.

 

2. Национальные интересы и цели опираются на проверяемую систему ценностных ориентаций и предпочтений. Ценностные приоритеты проверяются по критериям политического, экономического, геополитического, духовно-культурного суверенитета, национальной безопасности страны.

 

3. Национальные цели России должны включать стремлении к разрушению имиджа «империи зла», «гнезда международной преступности и терроризма», политической неустойчивости и коварства. Россия будет целью ля мировой цивилизации XXI века, для мирового сообщества наций полным исключением этих угроз и опасностей. Эти блага и создадут благоприятный международный климат для вложения мировых ресурсов модернизации (технологий, информации, кадров) в Россию.

 

Россия, безусловно, не должна нарочито дистанцироваться от кого-либо мировых лидеров: с каждым из них нужно стремиться находить области, где кооперация возможна и желательна для каждой из сторон. Не стоит избегать участия и в многонациональных проектах, но только тех, которые действительно отвечают ее интересам.

 

Парадоксально, но именно нынешнее кризисно-неопределенное состояние России увеличивает ее шансы играть роль такого «довеска»: для новых мировых лидеров она на данном этапе не является вызывающим тревогу конкурентом, зато для большинства из них привлечение на свою сторону ее еще неангажированных ресурсов весьма желательно.

 

России вряд ли стоит предпринимать сверхэнергичные усилия для сглаживания подобных противоречий: их сохранение не только обеспечивает Москве большую свободу действий, но и затрудняет возможность ее международной изоляции, образование глобальной или региональной антироссийской коалиции. Именно такие коалиции могут представлять для нас потенциальную военную опасность. Отдельные, даже крупные военные державы и союзы в условиях многополярности не так уж страшны. Угроза России со стороны одного центра силы не оставит равнодушными другие мировые и региональные державы и их партнеров, ибо успешная реализация этой угрозы означала бы изменение общего баланса сил не в их пользу.

 

Важнейшим условием успешного осуществления политики и «балансирующей равноудаленности» является сохранение России в качестве весомой и, следовательно, привлекательной для соперничающих центров силы геополитической единицы. Это означало бы, во-первых, сохранение полного национального контроля над технико-экономическим потенциалом и промышленными ресурсами страны. Во-вторых, государственную поддержку и защиту. В-третьих, создание благоприятного налогового климата для «возвращения на родину» российских частных вкладов в зарубежные банки. В-четвертых, обеспечение высокой эффективности военного потенциала России, недопущение новых «глубоких сокращений» вооружений и вооруженных сил, учитывая, что оружие, особенно ядерное, является на сегодня наиболее доступным и действенным инструментом сохранения национальной самостоятельности России и ее влияния на мировую политику. Геополитическая субъективность России, а, следовательно, геополитическая целостность и нерасчлененность ее восточных территорий от западных, наличие собственной геополитической стратегии у России являются необходимыми условиями геополитического равновесия, баланса геополитических сил Евразии и всего мира.

 

Новая геополитическая стратегия России не может опираться на интеграцию в мировую экономику. Геостратегия России, для которой ее геополитическая значимость определяется территорией, ресурсами и географией Урала, Сибири и Дальнего Востока, Севера России, должна опираться в первую очередь на собственные ценности.

 

Социально-экономическое развитие Сибири должно быть объявлено составной частью российской геостратегии. Для этого имеются необходимые предпосылки. Только на этих просторах можно в десятки раз увеличить население. На территории края можно создать тысячи новых индустриальных гигантов, в сибирских недрах находятся практически все элементы таблицы Менделеева, доступные промышленной переработке. Только с территории сибирского Севера можно осваивать богатства Северного Ледовитого океана.

 

Современные реформы в России ослабили опасности, происходящие из старой геостратегии СССР, ориентированной на победу над мировой империей капитала. Но они поставили под угрозу геополитический статус России как мировой державы территориальным расчленением мировой социалистической системы, ССР и вероятным расчленением России, главным образом Урала, Сибири и Дальнего Востока, на слабые территориальные образования.

 

Разбалансировка равновесия мировых центров силы претензий США на мировое лидерство, активные действия панисламизма, китаецентристские концепции мироустройства, выдвижение воссоединенной Германии с 80-миллионнным населением на роль мирового лидера в центре Европы - вот подлинные силы, которые могут реально дезинтегрировать (расчленить) Россию.

 

Предотвратить дальнейший распад России, особенно с Дальнего Востока, ориентировать геополитический центр мира в Азиатском Тихоокеанском регионе, включая Юго-Восточную Азию, можно созданием системы сибирских и дальневосточных центров, балансирующих европейский Центр России с его ослабевающим и отчуждающим воздействием на сибирскую и дальневосточную периферию.

 

При направленности геополитической стратегии России на Восток геополитическая (экономическая, политическая, культурологическая) ценность Сибири стоит в том, что она начинает объективно играть роль центрального ядра России, балансирующего западную и восточную периферию страны с своими политическими центрами. Западная и Восточная геополитические оси России будут одновременно обращены и к американско-европейскому мировому центру и к американо-японо-китайскому в Азиатско-Тихоокеанском бассейне, обеспечивая мировой баланс сил в ХXI веке.

 

Внешняя политика России в отношении Запада

 

Основополагающей несущей конструкцией современной системы коллективной безопасности является комплекс отношений по линии Россия Запад. В условиях распада биполярного миропорядка как Россия, так и ведущие западные страны очутились перед необходимостью переоценки своего места и роли в современных геополитических реальностях.

 

Большинство руководителей стран Запада и специалистов по внешней политике убеждены в том, что развал Советского Союза и окончание «холодной войны» отвечают коренным жизненным интересам этих стран и что любая политика России или какого-либо иного государства, направленная на экономическую, политическую и военную консолидацию постсоветского пространства, этим интересам противоречит.

 

Считается, что распад СССР открыл перед Западом благоприятные с геополитической точки зрения возможности для проникновения в важные для нее, но ранее практически закрытые регионы постсоветской Центральной Азии и Закавказья. А это в свою очередь позволяет укрепить позиции его в отношениях с Китаем в регионе Персидского залива и на южных окраинах Евразии. Разумеется, Запад в целом и США в особенности приложат все усилия к тому, чтобы сделать изменения, происшедшие в России и СНГ, необратимыми. Одним из важных векторов их политики в этом направлении является явное или неявное противодействие интеграционным процессам в СНГ. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что 29 марта 1994 г. сенат США принял поправку к проекту закона о бюджете на 1995 г, в которой было зафиксировано положение о том, что США должны всеми силами препятствовать объединению Российской Федерации с бывшими союзными республиками в экономической, военной и других областях.

 

Было бы ошибкой считать, что США и Запад в целом заинтересованы в полном развале, дезинтеграции России, утрате Москвой контроля за нынешней российской территорией. Очевидно, что такие категории, как военная сила, баланс сил и интересов, игра с нулевой суммой и т.д. не могут насовсем исчезнуть с повестки дня. Но все же с переделенными оговорками можно сказать, что в настоящее время отсутствуют фундаментальные, неразрешимые противоречия между национальными интересами России и западных стран

 

Будучи не заинтересованы в появлении на мировых рынках нового сильного конкурента, они одновременно имеют с Россией ряд совпадающих интересов, среди которых можно назвать следующие: укрепление международной безопасности, усиление контроля над вооружениями, предотвращение распространения всех видов оружия массового уничтожения, обоюдная заинтересованность в предотвращении региональных конфликтов, создание надежной и стабильной системы глобальной и региональной безопасности, борьба с международным терроризмом и наркобизнесом, защита прав и свобод человека и т.д.

 

Запад не может не сознавать, что Россия самим своим существованием обеспечивает некий баланс сил и тем самым играет позитивную геополитическую роль на мировой арене и что подрыв этой роли привел бы к дальнейшему усилению дезинтеграционных тенденций и нестабильности. А это в свою очередь может отрицательно отразиться на глобальных интересах США и всего Запада. Руководители Запада не могут не понимать, что сами масштабы России, ее географическое местоположение, сохранение за ней места в ядерном клубе, а также места постоянного члена в Совете Безопасности ООН и т.д. обеспечивают ей значительные власть и влияние. По-видимому, без согласия Советского Союза операция «Буря в пустыне» могла бы и не состояться или во всяком случае быть не столь успешной.

 

Не случайно распад СССР, имеющий потенциальные долговременные непредсказуемые последствия для всего мирового сообщества, тогдашний государственный секретарь США Дж.Бейкер назвал «величайшим взрывом», перед которым оказалась Америка на исходе XX столетия. Озабоченность судьбами России и возможными последствиями тех или иных перспектив ее развития со всей определенностью высказывали и представители нынешней американской администрации.

 

При всех трудностях, переживаемых в настоящее время Россией, здравомыслящие лидеры западных стран прекрасно отдают себе отчет в том, что она слишком большая величина, чтобы ею можно было пренебречь. Симптоматично, что авторы одного из документов Пентагона середины 90-х годов, ратуя за утверждение единоличной гегемонии США в мире, вместе с тем признавали, что Россия и сейчас «остается единственной силой в мире, имеющей потенциал для уничтожения Соединенных Штатов». По данным опроса общественного мнения, проведенного в конце 1994 г. Чикагским Советом по международным проблемам, большинство опрошенных назвали Россию среди первых трех стран, в которых США имеют жизненно важные интересы.

 

Поэтому правящие круги великих держав безопасность своих стран теснейшим образом увязывают с развитием событий в России.

 

Такую же готовность к сотрудничеству со своей стороны демонстрирует и Россия. Обе стороны полны решимости неукоснительно соблюдать важнейшие договоренности, составляющие краеугольный камень постбиполярного миропорядка. Речь идет о договорах по противоракетной обороне, СНВ-1, не ратифицированном еще Государственной Думой РФ СНВ -2 и др.

 

Так уж повелось, что российско-американские встречи на высшем уровне, как правило, становились исторической вехой во взаимоотношениях обоих государств. Оно и понятно. Как ни велик был соблазн оттеснить Россию на обочину международной жизни, воспользовавшись чередой ее социально-экономических проблем, затея не сработала. Причины очевидны, и о них говорилось выше объективные истины заставляют США и Запад осознавать необходимость проведения диалога с Россией на паритетных началах. Собственно в таком ключе и состоялся визит Президента США Джорджа Буша в Россию в мае прошлого года.

 

Еще до начала визита американского президента главный результат саммита уже был предопределен.

 

Это, безусловно, новый договор о сокращении ядерных вооружений, как следствие этого: ликвидация наследия "холодной войны", укрепление взаимной безопасности, безопасности экономической и улучшение отношений. Кроме того, достигнуто соглашение о создании Совета РОССИЯ-НАТО, о том, что Президент США будет содействовать отмене поправки Джексона-Вэника от 1974 года, которая узаконила дискриминацию Москвы в области торговли, вступлению России во Всемирную Торговую Организацию (ВТО).

 

Иными словами, речь идёт об уменьшении геополитического соперничества.

 

Внешняя политика России в отношении Азии и Востока

 

На протяжении многих лет Россия и Япония мало уделяли внимания поиску согласия и взаимоприемлемых решений

 

С конца 70-х - начала 80-х гг. советско-японские отношения практически не развивались. Ввод советских войск в Афганистан (1979) год вызвал протесты во всем мире, в том числе и со стороны Японии, которая поддержала экономические санкции Запада в отношении Советского Союза. В это время началось размещение советских войск на острове Итуруп в качестве жеста недовольства в ответ на сближение Японии и КНР. В 80-е гг. в своих отношениях с СССР Япония твердо придерживалась принципа «неразделимости политики от экономики».

 

Визит Горбачева в Токио в апреле 1991 года также не решил территориальную проблему. Несмотря на то, что в СССР произошло серьезное изменение политической обстановки, значительная часть советской общественности к каким-либо территориальным уступкам относились по-прежнему негативно.

 

После развала Советского Союза Российская Федерация стала непосредственным соседом Японии на Дальнем Востоке. Япония практически сразу признала Россию в качестве государства преемника СССР, но не отказалась от курса «неразделимое политики и экономики», т.е. МИД Японии свою политику в отношении России по-прежнему рассматривает через призму спорных островов.

 

В Японии на центральное место выдвигается концепция сбалансированного расширения отношений («какудай кинко»). В связи с этим следует учитывать, что даже публичные высказывания премьера и министра иностранных дел нередко противоречат друг другу или носят взаимоисключающий характер. В японской политологии для характеристики указанной ситуации имеется специальный термин «нигей гайко» (дуализм в дипломатии).

 

В 1970 г Япония - главный торговый партнер СССР после ФРГ. Во время визита Ельцина 13 октября 1993 г. опубликована «Токийская декларация об отношениях между Россией и Японией». Токийская декларация подтверждала стремление России и Японии полностью нормализовать отношения между двумя странами посредством решения проблемы «северных территорий» и переговоров о подписании «мирного договора». Однако Россия продолжала вести себя пассивно из-за нестабильности внутриполитической обстановки и отрицательного отношения общественности страны к проблеме передачи «северных территорий» Японии.

 

В 1996 году наметились благоприятные признаки активизации контактов между двумя странами. Регулярные встречи, взаимные визиты выкокопоставленных лиц России и Японии не могли не оказать определенного влияния на решение проблемы северных территорий». Тогдашний Министр иностранных дел России Е.Примаков выдвинул новую инициативу оставить решение российско-японского территориального вопроса следующему поколению. В ноябре того же года во время своего визита в Японию Е.Примаков выступил с предложением о совместном освоении «северных территорий» до окончательного решения вопроса о суверинитете над островами. В связи с этим нельзя не отметить значения «встречи без галстуков» Президента России и премьер-министра Японии 1-2 ноября 1997 года в Красноярске. Главные итоги красноярской встречи выразились в «Плане Ельцин - Хасимото» и в принятии одного из важнейших политических решений - до 2000 г. заключить российско-японский мирный договор.

 

Все это дает основания для вывода, что существуют многие варианты подхода к решению проблемы Курильских островов.

 

В этой связи предлагаются следующие пять вариантов:

 

Первый вариант: все четыре острова находятся под суверенитетом России и поэтому не могут быть переданы Японии.

 

Второй вариант: Россия признает полный суверенитет над Кунаширом и Итурупом, а остров Хабомаи и Шикотан должны управляться совместно.

 

Третий вариант: Россия передает Японии Хабомаи и Шикотан.

 

Четвертый вариант: Россия признает суверенитет Японии над островами Хабомаи и Шикотан, однако острова Кунашир и Итуруп остаются под общим суверенитетом и осваиваются совместно.

 

Пятый вариант (прояпонский): Россия признает полный суверенитет Японии над всеми четырьмя островами.

 

Полная передача всех четырех островов Японии невыгодна для России не только из-за потери военно-стратегически важных территорий, но и из-за опасности создания прецедента. Кроме того, такой вариант может вызвать в стране отрицательные, деструктивные массовые настроения. Оставить все острова за собой Россини тоже трудно - останется недовольной Япония, отношения будут напряженными.

 

Япония последовательна и настаивает на пятом варианте, хотя в последнее время в качестве временного решения проблемы Япония согласится и с четвертым вариантом. Этот вариант министр иностранных дел Ватанабэ назвал «временным методом», смысл которого сводится к следующему. Если Россия признает суверенитет Японии над четырьмя островами, то Япония обещает гибкие, сдержанные меры в определении сроков и методов возвращения этих островов Японии (признавая за Россией даже временное право на административное управление этими островами).

 

Геополитически в настоящее время Россия укрепляет положение в Восточной Азии и, используя этот факт, стремится нормализовать свои отношения с Японией.

 

В связи с проблемой «северных территорий» нерешительность России в решении территориального вопроса можно объяснить различными политическими и экономическими внутренними трудностями. Однако, на мой взгляд, самая главная причина этого имеет и военный аспект. В частности, нужно учитывать, что даже сейчас Охотское море не является полностью Российской внутренней акваторией. Его южное побережье - японский остров Хокайдо, на котором, по данным российского Генштаба развернута мощная северная армия Японии и воинские части США. Они способны обеспечить с берега прорыв в Охотское море военно-морских сил через проливы южнее Сахалина и Кунашира.

 

Срок окончательного решения Курильской проблемы будет в значительной степени зависеть и от степени распространения национально патриотических настроений в российском обществе. Цели внешней политики России по отношению к Японии, прежде всего, заключаются в извлечении практической выгоды от японской экономической помощи, в создании атмосферы международного участия в освоении Сибири и Дальнего Востока и в выходе с помощью Японии в АТР. Для этого очень важна также поддержка со стороны других государств, особенно со стороны США, сделавших в прошлом много для ухудшения отношений между двумя странами.

 

Одна из острейших проблем в АТР - ситуация в отношениях между Индией и Пакистаном: две страны, обладающие ядерным оружием, с населением более чем 1 миллиард человек оказались на грани полномасштабной войны. В этой ситуации Президент России Владимир Путин в ходе Алма-Атинского саммита азиатских стран, состоявшегося в июне 202 года, взялся за трудную миссию: побудить лидеров Индии и Пакистана сделать хотя бы самые первые шаги к миру. Благодаря усилиям российского Президента, а также лидеров еще 15 стран - участников удалось сгладить углы во взаимоотношениях этих стран.

 

Подписанные участниками встречи Алма-Атинский акт представляет странам-участникам хорошие возможности для координации усилий в борьбе с терроризмом, экстремизмом, сепаратизмом и транснациональной организованной преступностью.

 

От принятых на алма-атинском совещании договоренностей будет зависеть, начнется ли в регионе формирование общерегиональной системы обеспечения безопасности.

 

Заключение

 

Привычно ныне обозначать Россию да и государства на территории бывшего СССР, как постсоциалистические. Это определение точно фиксирует местоположение страны на оси исторического времени. Их дистанция от своего прошлого все еще не обрела достаточной качественной определенности.

 

В 90-е годы ХХ, начале XXI вв. интерес России к Европе значительно возрос. И это, конечно же, не случайно. За посл