ГЕОПОЛИТИКА В ИНФОРМАЦИОННОМ ОБЩЕСТВЕ: НОВЫЕ ВИРТУАЛЬНЫЕ СТРАТЕГИИ В БОРЬБЕ ЗА ПРОСТРАНСТВО

Василенко, И. А.

В19 Геополитика современного мира: учеб, пособие / И. А. Ва­силенко. — М.: Гардарики, 2006. — 317 с. JSBN 5-8297-0254-1 (в пер.) Агентство CIP РГБ

В учебном пособии представлена современная концепция геополитики как гуманитарной науки с акцентом на духовные, цивилизационные и куль­турные факторы, роль и значение которых усиливаются под воздействием информационной революции. Впервые в отечественной литературе дан кон­цептуальный анализ информационной парадигмы в геополитике, представ­лены новые информационные технологии в борьбе за пространство. Особое внимание отводится исследованию конфликтов низкой интенсивности и ро­ли «бархатных революций» в изменении современной геополитической си­туации. Представлены анализ современной геополитической ситуации и прогнозные оценки ее развития в XXI в.

Для студентов вузов, обучающихся по специальностям «Политология», «Международные отношения».

УДК 321.01(075.8) ББК 60.561.32я73-1

© «Гардарики», 2006
ISBN 5-8297-0254-1 © И:А. Василенко, 2006

ВВЕДЕНИЕ

ГЕОПОЛИТИКА В ИНФОРМАЦИОННОМ ОБЩЕСТВЕ: НОВЫЕ ВИРТУАЛЬНЫЕ СТРАТЕГИИ В БОРЬБЕ ЗА ПРОСТРАНСТВО

Информационная революция принесла в сферу геополитики новое — виртуальное измерение пространства, заставив нас заново переосмыс­лить все нормы и правила геополитической борьбы. Оказалось, что хо­лодная электронная битва средств массовой информации по накалу и одержимости борьбы намного превосходит старые горячие войны инду­стриальной эпохи. Как предсказывал когда-то М. Маклюен, перо день ото дня становится могущественнее, чем шпага, а на место солдат и тан­ков все чаще приходят типографская краска, фотографии и электронные средства коммуникаций¹.

Невиданные прежде глобальные трансформации заставляют всех твер­дить о «геополитическом хаосе», и старые геополитические парадигмы, в рамках которых ничего уже невозможно объяснить в современной геопо­литической борьбе за пространство, рушатся, словно карточные домики. Еще вчера формирование классического политического пространства определяли три сакральных символа, три вечных факела неиссякаемой аутентичности — вера, почва и кровь. Среди них особое место принадле­жало почве: вера может оскудеть, кровь — пролиться, но почва — именно она связывала веру и кровь через столетия, передавая от поколения к по­колению незримые энергетические токи культуры. Геополитики остро чувствовали значение почвы — среды обитания — пространства для фор­мирования социокультурной и политической идентичности человека.

Ключевой концепцией классической геополитики была дуалистическая парадигма Моря и Суши в мировом геополитическом пространстве, соглас­но которой иконографию пространства восточных цивилизаций определяет стихия Суши, а западных — стихия Моря. Борьбу двух стихий олицетворяли образы ветхозаветных чудовищ — Бегемота и Левиафана. Качественная ор­ганизация сухопутного и морского пространств генерировала не только спе­цифические формы государственного устройства на Востоке и на Западе, но и являлась основой особых геополитических стратегий Моря и Суши.

¹ См.: Маклюен М. Понимание медиа. М., 2003. С. 389.

«Номос Земли» отражал неподвижность, устойчивость и надежность Суши с неизменными географическими и рельефными особенностями. Напротив, «Номос Моря» символизировал подвижность, изменчивость и непостоянство водной стихии. Противостояние морского и континен­тального миров — вот та глобальная истина, которая лежала в основе объ­яснения пространственного дуализма классической геополитики, посто­янно порождающего планетарное напряжение и стимулирующего весь процесс вчерашней истории.

Развитие сетевых информационных структур и появление виртуально­го пространства заставили по-новому посмотреть на проблему организа­ции и защиты политического пространства в геополитике. Если классиче­ская геополитика была основана на сакральных идеях веры, почвы и крови, то постклассическая картина политического пространства поставила во­прос о трансляции этих символов в виртуальное пространство в виде сим­волического капитала национальной культуры. Если в индустриальную эпоху агрессор стремился захватить территорию, разрушая промышлен­ность и средства производства, то в информационном обществе основным средством контроля над пространством стали контроль над личностью, уп­равление ее мировоззрением, а также картиной мира целых народов.

В современном информационном обществе борьба за пространство разворачивается в информационном поле — именно здесь передовой край постклассической геополитики, поэтому особое значение принадлежит ду­ховным, цивилизационным и культурным факторам, роль и значение кото­рых усиливаются на каждом новом витке современной информационной революции. Основная идея информационных войн за пространство в постклассическую эпоху — навязать потенциальному противнику программи­руемый информационный образ мира. Один из известных теоретиков «хо­лодной войны» — Г. Киссинджер сформулировал новое кредо геополитики с беспощадной откровенностью технолога: «Знание мировоззрения противника важнее объективной реальности». Еще вчера для геополитики особую важность представляла картография земного пространства, сего­дня в центре ее внимания — картография человеческой души, символиче­ский капитал культуры, виртуальный мир символов.

Особое значение имеет и тот факт, что информационная революция происходит на фоне развития процесса глобализации, который связан со стиранием всех традиционных барьеров между странами и континента­ми. На наших глазах в третьем тысячелетии изменились все основные па­раметры международной безопасности. Если раньше они были связаны с балансом военных сил, уровнем конфликтности и угрозой мировой вой­ны, с соглашениями по ограничению и сокращению вооружений, то се­годня на первый план выходит борьба с «нетрадиционными» угрозами — с международным терроризмом, транснациональной преступностью, незаконной миграцией населения, информационными диверсиями.

Если раньше приоритетное стратегическое значение имели военная разведка и контрразведка на местности, то сегодня — анализ информационных по­токов, среди которых важно своевременно выявлять и разоблачать агрессивные разрушительные информационные фантомы.

Новые реалии информационного общества поставили перед геополити­ками новую, нетрадиционную задачу: проанализировать роль информацион­ных воздействий на решение задач геополитического уровня. Стало очевид­но, что именно информационные воздействия способны изменить главный геополитический потенциал государства — национальный менталитет, куль­туру и моральное состояние людей. Тем самым вопрос о роли символическо­го капитала культуры в информационном пространстве приобретает не абст­рактно-теоретическое, а стратегическое геополитическое значение. Как справедливо отмечает вице-президент Коллегии военных экспертов России генерал-майор А.И. Владимиров, «сегодня уже существует еще не оцененная нами и ставшая реальностью глобальная угроза формирования не нами наше­го образа мышления и даже национальной психологии»¹.

Возникновение информационных технологий, с помощью которых можно управлять массами, минуя территориальные границы, впервые позволило расширить театр военных действий до виртуальных глубин из­менения «духа цивилизации». Способность к самоуничтожению является обязательным элементом любых сложных информационных систем, к числу которых относятся сам человек, цивилизация и культура. Целенаправленное информационное воздействие запускает механизмы само­уничтожения с помощью генерации скрытых программ, на чем основано действие информационного оружия.

Современное глобальное информационное пространство, в котором царствуют Интернет, средства массовой коммуникации, реклама, — это мир, управляемый информацией. Невидимые руки скрытого информаци­онного воздействия формируют контуры будущего мира. Вот как обозначе­ны новые приоритеты в американской геополитической стратегии XXI в.: «Наш принципиальный подход заключается в следующем. Во-первых, мы должны быть готовы использовать все инструменты национальной мощи для оказания влияния на действия других государств и сил. Во-вторых, нам необходимо иметь волю и возможности для выполнения роли глобального лидера и оставаться желанным партнером для тех, кто разделяет наши цен­ности... Лидирующая роль США подкрепляется силой демократических идеалов и ценностей. Вырабатывая стратегию, мы исходим из того, что распространение демократии укрепляет американские ценности и повы­шает нашу безопасность и благосостояние.

¹Владимиров АИ. Стратегические этюды. М., 2002. С. 118.

Следовательно, тенденция к де­мократизации и распространению свободных рынков по всему миру спо­собствует продвижению американских интересов»¹.

Каналы коммуникаций всего мира становятся виртуальной силовой ареной геополитической борьбы — на первый взгляд невидимой и бескров­ной, в действительности жестокой и беспощадной. Промежуточные итоги этой глобальной борьбы за пространство становятся зримыми и реальны­ми после очередных «гуманитарных антитеррористических операций», в результате которых на карте мира исчезают целые государства и народы, за­клейменные средствами массовой информации как «ось зла».

Анализ столкновения геополитических панидей² в информационном пространстве требует особого — динамичного — подхода в противовес привычной статичной политической аналитике.

Тот факт, что 85% мировой информации производят сегодня Соединен­ные Штаты Америки, на первый взгляд, делает исход виртуальной борьбы за пространство предопределенным и неизбежным. Но политическая исто­рия всегда была парадоксальной и непредсказуемой, в противном случае она неизменно приносила бы лавры только торжествующей силе. Однако на самом крутом вираже неожиданно раздавались эти роковые слова: «Горе победителям!» — и начинался новый этап мировой истории.

Новая информационная парадигма геополитики означает, что в XXI в. судьба пространственных отношений между государствами определяется, прежде всего, информационным превосходством в виртуальном пространстве. И в этом смысле разработка геополитической стратегии — это создание оперативной концепции, базирующейся на информационном превосходстве и позволяющей достичь роста боевой мощи государства с помощью информационных технологий.

Геополитика только подходит к освоению информационной парадиг­мы в оценке пространственных отношений между государствами. Извест­ный философ А. Уайтхед как-то заметил, что прогресс цивилизации состо­ит в расширении сферы действий, которые мы выполняем не думая. Геополитика необычайно широко раздвинула сферу пространственных отношений между государствами, перенеся основной накал борьбы из ре­ального пространства в виртуальное. Наступило время осмыслить этот но­вый виток геополитической революции XXI в.

¹ Цит. по: Зарубежное военное обозрение. 1997. № 8.

² Панидеи в геополитике — это большие идеи, которые формулируются цивилизаци­ями в борьбе за пространство. Термин введен немецким геополитиком К. Хаусхофером.