Глава 2 3 страница

— Уже не больно, — шепчу я. Кристиан смотрит на меня, и лицо у него печальное, а рот складывается в жесткую линию. Он кивает, словно показывая, что верит мне на слово. Я торопливо трясу ногой, и сандалия падает на пол. Но поздно: Кристиан снова ушел в себя, в какието свои невеселые мысли, и смотрит в окно, хотя и продолжает рассеянно поглаживать мою ногу.

— Эй, ты чего ожидал? — негромко спрашиваю я.

Он поворачивается. Пожимает плечами.

— Не думал, что буду чувствовать себя вот так, увидев эти отметины. — Что? То немногословный, скрытный, то вдруг открытый, откровенный. Сколько в нем всего. Пятьдесят! И как мне быть с ним?

— Что же ты чувствуешь?

Хмурый взгляд.

— Мне не по себе.

Что ж такое! Я расстегиваю ремень безопасности, придвигаюсь к нему поближе, но ноги не убираю. Так хочется забраться ему на колени, обнять. Я бы так и сделала, если бы впереди был только Тейлор. Но там еще и Гастон, и от одного лишь его присутствия, пусть нас и разделяет стекло, у меня мурашки бегут по спине. Будь стекло потемнее... Я сжимаю руки Кристиана.

— Мне только синяки не понравились. Все остальное... все, что ты делал, — я понижаю голос до шепота, — с наручниками, понравилось. Это... это было потрясающе. Ты можешь повторить все в любое время, когда только захочешь.

Кристиан мнется.

— Потрясающе?

Моя внутренняя богиня откладывает книжку Джеки Коллинз и поднимает голову.

— Да. — Я улыбаюсь и, просунув ногу поглубже, шевелю пальчиками у него в паху. Реакции ждать не приходится — губы приоткрываются, Кристиан резко втягивает воздух.

— Вам бы лучше пристегнуться, миссис Грей, — тихо, с хрипотцой говорит он, и я снова шевелю пальцами. Глаза его темнеют, предвещая бурю. Он хватает меня за лодыжку. Хочет, чтобы я остановилась? Или продолжила? Кристиан молчит и только хмурится.

Что дальше?

Он достает из кармана «блэкберри», с которым, похоже, никогда не расстается, принимает входящий, смотрит на часы и хмурится еще больше.

— Барни.

Черт. Нам снова мешает работа. Я пытаюсь убрать ногу, но Кристиан не пускает и только еще сильнее сжимает лодыжку.

— В серверной? — недоверчиво говорит он. — Активирована система пожаротушения?

Пожар! Я убираю ноги, и на этот раз Кристиан не пытается меня удержать. Сажусь на место, пристегиваю ремень, нервно тереблю браслет за пятнадцать тысяч евро. Кристиан снова нажимает кнопку на дверце, и матовый экран опускается.

— Ктонибудь пострадал? — Теперь к разговору прислушивается и Тейлор. — Какой ущерб? Понятно... Когда? — Кристиан снова смотрит на часы, приглаживает ладонью волосы. — Нет. Ни пожарных, ни полицию. По крайней мере пока.

Господи! Пожар? В офисе? Я растерянно смотрю на него. Тейлор поворачивается, но ничего не говорит.

— Вот как? Хорошо... О’кей. Мне нужен подробный отчет с оценкой причиненного ущерба. И полная информация по всем, кто имел допуск за последние пять дней, включая уборщиков... Найди Андреа, пусть позвонит мне... Да, говорят, аргон так же эффективен, вот только обходится дорого.

Отчет с оценкой ущерба? Аргон? Что за чертовщина? Смутно вспоминается чтото из школьного курса химии. Кажется, какойто химический элемент.

— Понимаю, что рано... Сообщи по мейлу через два часа... Нет, мне нужно знать. Спасибо, что позвонил. — Кристиан дает отбой и тут же набирает номер.

— Уэлч... Хорошо... Когда? — Он опять бросает взгляд на часы. — Тогда через час... Да... Двадцать четыресемь на удаленном хранилище данных... Хорошо.

Кристиан убирает трубку в карман.

— Филипп, через час я должен быть на борту.

— Да, месье.

Черт, значит, это Филипп, а не Гастон. Машина рез ко прибавляет. Кристиан поворачивается ко мне. Лицо его бесстрастно.

— Ктото пострадал? — тихо спрашиваю я.

Он качает головой.

— Ущерб незначительный. — Наклоняется, ободряюще похлопывает меня по руке. — Не беспокойся. Мои люди занимаются этим. — Таков мой муж — исполнительный директор, человек, который держит все под контролем и ничуть не выбит из колеи.

— Где случился пожар?

— В серверной.

— В Грейхаусе?

— Да.

Отвечает коротко, значит, говорить об этом не хочет. Но почему?

— А почему ущерб незначительный?

— Серверная оснащена современной системой пожа ротушения.

Конечно.

— Ана, пожалуйста... не беспокойся.

— Я и не беспокоюсь.

— Мы пока еще не уверены, имел ли место поджог, — говорит он, словно отвечая на мой невысказанный вопрос. Я испуганно вскидываю руку к горлу. «Чарли Танго», теперь это... Что дальше?

Глава 4

Н

е нахожу себе места. Кристиан ушел в кабинет и не выходит целый час. Я пыталась читать, смотреть телевизор, загорать — загорать одетой! — но не могу расслабиться, не могу избавиться от тревоги. Переодеваюсь в шорты и майку, снимаю дорогущую побрякушку и отправляюсь на поиски Тейлора.

Нахожу его в салоне перед кабинетом Кристиана.

— Миссис Грей. — Он отрывается от романа Энтони Берджеса.

— Я бы хотела пройтись по магазинам.

— Конечно, мэм. — Тейлор поднимается.

— И я хотела бы взять «джетскай».

Он открывает рот.

— Эээ... — Тейлор озадаченно хмурится, не зная, что сказать.

— Не хотелось бы беспокоить изза этого Кристиана.

Он вспыхивает.

— Миссис Грей... э... я не думаю, что мистеру Грею это понравится, а мне хотелось бы сохранить за собой работу.

Ой, да ради бога! Мне так и хочется закатить глаза, но вместо этого я поступаю наоборот: тяжело вздыхаю, выражая покорность судьбе и возмущение тем, что меня уже лишили возможности распоряжаться собой. С другой стороны, я совершенно не хочу, чтобы Кристиан злился на Тейлора или, если уж на то пошло, на меня. Решительно подхожу к двери, стучу и вхожу. Кристиан сидит за письменным столом красного дерева. Оторвавшись от «блэкберри», он вопросительно смотрит на меня.

— Андреа, подожди, пожалуйста, — говорит Кристиан в телефон. Лицо у него серьезное, выражение терпеливовыжидательное. Черт. Почему я постоянно чувствую себя школьницей в кабинете директора? Еще вчера этот человек надевал на меня наручники. Я не должна его бояться, он мой муж, черт возьми. Расправляю плечи, растягиваю в улыбке губы.

— Я собираюсь за покупками. Возьму с собой охранника.

— Конечно. Возьми братьев и Тейлора. — Судя по тому, что никаких дальнейших вопросов не следует, случилось чтото понастоящему серьезное. Я стою, смотрю на него, но могу ли чемто помочь?

— Чтото еще? — Хочет, чтобы я ушла. Вот черт.

— Тебе чтонибудь надо? — спрашиваю я.

Он улыбается своей милой, смущенной улыбкой.

— Нет, детка, ничего. Обо мне тут позаботятся.

— Хорошо. — Хочу поцеловать его — он ведь мой муж. Решительно подхожу к столу, целую в губы, чем немало его удивляю.

— Андреа, я перезвоню. — Кристиан откладывает «блэкберри», заключает меня в объятья и целует — страстно, с желанием. Потом отпускает.

Я перевожу дух.

— Ты меня отвлекаешь. Мне нужно поскорее со всем разобраться и вернуться к тебе. — Он проводит пальцем по моей щеке, поглаживает подбородок.

— Ладно. Извини.

— Пожалуйста, не извиняйтесь, миссис Грей. Мне нравится, когда вы меня отвлекаете. Идите, потратьте немного денег. — Он убирает руки.

— Так и сделаю. — Я притворно улыбаюсь и иду к двери. Мое подсознание качает головой и поджимает губы. «А ведь ты не сказала ему, что хочешь взять «джетскай», — укоризненно напоминает оно. Я не слушаю... Гарпия.

Тейлор терпеливо ждет в салоне.

— С командованием все согласовано. Можно отправляться? — Я улыбаюсь, маскируя нотку сарказма. А вот Тейлору скрывать нечего, и он улыбается открыто, не скрывая восхищения.

— После вас, миссис Грей.

Потом Тейлор подробно объясняет мне систему управления «джетскаем». Спокойный, уверенный в себе, хороший учитель. Моторка уже покачивается на тихой воде у борта яхты. Гастон смотрит прямо вперед изпод надвинутого на глаза козырька, у руля застыл один из матросов «Прекрасной леди». Со мной трое — и только лишь потому, что мне вздумалось пройтись по магазинам. Какая нелепость.

Застегивая спасательный жилет, беззаботно улыбаюсь Тейлору. Он подает руку, помогает мне сойти на «джетскай».

— Ремешок ключа зажигания наденьте на запястье, миссис Грей. Если вы случайно упадете за борт, двигатель автоматически выключится, — инструктирует он.

— О’кей.

— Готовы?

Я киваю.

— Когда отойдете от яхты примерно на четыре фута, нажмите кнопку зажигания. Мы последуем за вами.

— О’кей.

Тейлор отталкивает «джетскай» от моторки, и гидроцикл плавно уходит в сторону. Он кивает, и я нажимаю кнопку зажигания. Двигатель отзывается рокотом.

— Хорошо, миссис Грей, только полегче! — кричит Тейлор. Я добавляю газу. «Джетскай» прыгает вперед, но мотор тут же глохнет. Черт! А ведь у Кристиана получается так легко. Повторяю попытку — результат тот же. Да что ж такое!

— Не так резко, миссис Грей! — кричит Тейлор.

— Да, да, да, — бормочу я и мягко давлю на рычаг. Гидроцикл опять прыгает, но на этот раз мотор не глохнет. Да! Получилось! Хаха, мы мчимся!

Хочется кричать, пищать и вопить, но я сдерживаюсь. Ухожу от яхты в глубь бухты. За спиной у меня — ровный рокот моторки. Я добавляю газу, и гидроцикл рвется вперед. Теплый ветерок треплет волосы, брызги разлетаются по сторонам — я чувствую себя свободной. Но как качает! Неудивительно, что Кристиан не пускает меня к рулю.

Вместо того чтобы повернуть к берегу, я делаю широкий круг. Вот это здорово! Стараясь не замечать следующих за мной Тейлора и остальных, иду на второй круг и в этот момент замечаю на палубе «Прекрасной леди» Кристиана. Он вроде бы смотрит на меня, но наверняка сказать трудно. Я смело поднимаю руку и приветственно машу ему. Кристиан напоминает каменное изваяние, но на мое приветствие все же отвечает, хотя жест получается немного скованный. Выражение его лица определить трудно, но чтото подсказывает, что присматриваться не стоит, и я поворачиваю к берегу. Средиземное море сверкает и искрится под послеполуденным солнцем. Я сбрасываю газ и жду, чтобы Тейлор пришел к причалу первым. Лицо у него хмурое, и мне делается не по себе, а вот Гастон как будто посмеивается втихомолку. Уж не случилось ли чтото, охладившее галло американские отношения? Хотя, скорее всего, проблема всетаки во мне. Гастон выскакивает на причал, и, пока он возится со швартовыми, Тейлор руководит моими маневрами. Я осторожно, без рывков, подвожу гидроцикл к моторке. Тейлор немного смягчается.

— Просто выключите зажигание, миссис Грей, — говорит он и, ухватившись за руль, подтягивает «джет скай» к причалу и подает мне руку. Я перебираюсь в моторку и сама удивляюсь собственной ловкости — даже не упала.

— Миссис Грей. — Тейлор нервно моргает, и щеки его снова розовеют. — Мистеру Грею не очень нравится, что вы катаетесь на гидроцикле.

Охранник только что не ежится от смущения, и я понимаю, что у него уже состоялся неприятный разговор с Кристианом. Что же мне с тобой делать, мой бедный, патологически мнительный муж!

Я безмятежно улыбаюсь.

— Понимаю. Мистера Грея здесь нет, и если ему не очень чтото нравится, то он сам скажет мне об этом, когда я вернусь.

Тейлор кивает.

— Хорошо, миссис Грей, — говорит он спокойно и подает мне сумочку.

Сходя на пристань, я ловлю его вымученную улыбку, и мне тоже хочется улыбнуться. Мне нравится Тейлор, но слушать его упреки я не намерена. Ни его, ни отца, ни мужа.

Черт, Кристиан просто бешеный, а ведь у него сейчас и без меня забот хватает. И о чем я только думала?

В сумочке начинает вибрировать «блэкберри». Достаю. Мелодия Шаде «Твоя любовь — Король» — этот рингтон у меня только для Кристиана.

— Привет.

— Привет.

— Вернусь на моторке, так что не злись.

— Э... — Он явно удивлен.

— Но было здорово, — добавляю я шепотом.

Кристиан вздыхает.

— Что ж, миссис Грей, не стану вам мешать. Развлекайтесь как хотите, только, пожалуйста, будьте осторожны.

Вот так! Мне позволено развлекаться!

— Буду. Тебе нужно чтонибудь из города?

— Только одно: чтобы ты вернулась целая и невредимая.

— Постараюсь угодить, мистер Грей.

— Рад это слышать, миссис Грей.

— Наша цель — угодить, — отвечаю я со смехом.

— Мне звонят, — с улыбкой говорит он. — Пока, детка.

— Пока, Кристиан.

Разговор закончен. Кризис с «джетскаем» предотвращен. Машина уже ждет, и Тейлор открывает дверцу. Я подмигиваю ему, и он, вздыхая, качает головой Устроившись на заднем сиденье, отправляю мейл.

От кого: Анастейша Грей Тема: Спасибо Дата: 17 августа 2011 г. 16:55 Кому: Кристиан Грей

За то, что не очень ворчал.

Ваша любящая супруга

XXX

От кого: Кристиан Грей Тема: Стараюсь оставаться спокойным Дата: 17 августа 2011 г. 16:59 Кому: Анастейша Грей

Не за что.

Возвращайся целая и невредимая.

Это не просьба.

Кристиан Грей,

генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес» и твой заботливый муж

Я невольно улыбаюсь. Мой тиран.

И с какой это стати мне так захотелось пройтись по магазинам? Ненавижу шопинг. Впрочем, в глубине души я знаю почему — и потому решительно шагаю мимо «Шанели», «Гуччи», «Диора» и прочих фирменных бутиков и в конце концов нахожу лекарство от тер зающей меня хвори в маленьком тесном магазинчике для туристов. Это серебряный ножной браслетик с крохотными сердечками и колокольчиками. Звенит очень мило, а стоит всего пять евро. Покупаю и тут же его и надеваю. Вот это — мое, то, что мне нравится. И сразу становится легче и покойнее. Я не хочу терять связь с той девчонкой, которой нравилось такое. В глубине души понимаю, что на меня давит не только сам Кристиан, но и его богатство. Привыкну ли когданибудь к нему?

Тейлор и Гастон, как и положено, следуют за мной по запруженным прохожими послеполуденным улочкам. В какойто момент я даже забываю об их присутствии. Хочу купить чтонибудь Кристиану. Чтото, что отвлекло бы его от случившегося в Сиэтле. Но что купить человеку, у которого есть всё? Я останавливаюсь посередине небольшой площади, окруженной магазинчиками, и осматриваюсь. Замечаю магазин электроники и сразу вспоминаю посещение галереи и наш поход в Лувр... Венеру Милосскую... В памяти всплывают слова Кристиана: «Мы все можем оценить женские формы. Мы любуемся ими в мраморе и масле, атласе и на пленке».

Идея приходит сама собой. Смелая идея. Вся проблема в том, чтобы не ошибиться с выбором, и в этом мне может помочь только один человек. Достаю из сум ки «блэкберри» и звоню Хосе.

— Кто... — сонно бормочет он.

— Это я, Ана.

— Ана? Ты хотя бы представляешь, который час? — недовольно спрашивает он. Фу ты, я совсем забыла про разницу во времени.

— Извини.

— Ты где? Все в порядке? — Тон меняется на озабоченный.

— Я в Каннах, на юге Франции, и у меня все в порядке.

— На юге Франции, вот как? В какомнибудь шикарном отеле?

— Э... Вообщето нет. Мы здесь на лодке.

— На лодке?

— То есть на яхте. Это большая лодка, — поясняю я со вздохом.

— Понятно. — Потянуло холодком. Черт, не стоило ему звонить. Только этого мне и не хватает.

— Послушай, мне нужен твой совет.

— Мой совет? — Он, похоже, поражен. — Конечно. — Уже гораздо дружелюбнее.

Я излагаю свой план.

Через два часа Тейлор помогает мне подняться из моторки на палубу яхты. Гастон с матросами ставит на место гидроцикл. Кристиана нигде не видно, и я торопливо прохожу в нашу каюту — завернуть подарок. На душе подетски легко и радостно.

— Долго же вас не было. — Я вздрагиваю. Поворачиваюсь — Кристиан стоит в дверях каюты и внимательно на меня смотрит. Вот те на. А если история с «джет скаем» еще не закончилась? Или ситуация с пожаром в офисе серьезнее, чем казалось?

— У тебя в Сиэтле все под контролем? — осторожно спрашиваю я.

— Более или менее, — немного раздраженно отвечает он и чуть заметно хмурится.

— А я коечто купила. — Я надеюсь хоть немного поднять ему настроение, вот только бы его раздражение не было направлено на меня. Он тепло улыбается — значит, все в порядке.

— И что же ты купила?

— Вот это. — Я ставлю ногу на кровать и демонстрирую браслет.

Кристиан подходит ближе, трогает, наклонившись, колокольчики у меня на лодыжке, хмурится, заметив красную полоску, и проводит по ней пальцем. Щекотно.

— Симпатично.

— И вот это. — Я протягиваю коробку, надеясь в глубине души, что подарок все же отвлечет его от проблем.

— Это мне? — удивленно спрашивает Кристиан. Я робко киваю. Он берет коробку и осторожно встряхивает. IIoмальчишески широко ухмыляется, садится рядом со мной на кровать, наклоняется и целует. — Спасибо.

— Ты же еще не открыл.

— Неважно. Что бы там ни было, оно мне уже нравится. — Он смотрит на меня сияющими глазами. — Я нечасто получаю подарки.

— Тебе трудно чтото купить. У тебя все есть.

— У меня есть ты.

— Да, есть. — Я улыбаюсь ему. — И еще как есть.

Кристиан быстро расправляется с бумагой.

— «Никон»? — Он озадаченно смотрит на меня.

— Знаю, у тебя есть компактная цифровая камера, но эта будет для... э... для портретов и всякого такого. К ней два объектива.

До него никак не доходит.

— Сегодня, в галерее, тебе понравились фотографии Флоранс Делль. Я помню, что ты сказал в Лувре. И, конечно, те снимки... — Я сглатываю, изо всех сил стараясь не думать о картинках в шкафу.

Он замирает, начиная понимать, о чем идет речь, и я торопливо, боясь, что вотвот сорвусь, продолжаю:

— Я подумала, что ты мог бы... что тебе, может быть, захочется... ну, сфотографировать меня.

— Сфотографировать... тебя?

Позабыв о коробке на коленях, Кристиан во все глаза смотрит на меня. Я отчаянно киваю, пытаясь предугадать его реакцию. Он наконец переводит взгляд на коробку, почтительно проводит пальцами по глянцевым картинкам.

О чем он думает? Реакция совсем не та, которой я ждала, и мое подсознание уже посматривает на меня сердито, как на тупую домашнюю скотинку. Кристиан всегда ведет себя непредсказуемо. Снова смотрит на меня, и в его глазах... что, боль? Черт... теперьто что?

— Почему ты подумала, что мне этого захочется?

Нет, нет, нет! Ты же сам сказал...

— А тебе не захочется? — спрашиваю я, отказываясь слушать подсознание, которое не верит, что ктото может пожелать иметь мои эротические фотографии.

Кристиан сглатывает, приглаживает волосы. Такой потерянный, такой смущенный. Вздыхает.

— ДЛЯ меня такого рода снимки были обычно чем то вроде страховки. Я знаю, что долго рассматривал женщин только как объект. — Он останавливается, неловко пожимает плечами.

Что? К чему это ведет?

— И ты думаешь, что, фотографируя меня, тоже будешь видеть только объект?

— Ох... — Кристиан как будто сдувается. Кровь отли вает от лица. Он жмурится. — Все так сложно, — шепчет он и открывает глаза. В них тревога, настороженность и чтото еще.

Черт. В чем тут проблема? Что так на него подействовало? Я? Я со своими расспросами о его биологической матери? Пожар в офисе?

— Почему ты так говоришь? — шепотом спрашиваю я, чувствуя, как к горлу подступает паника. Я думала, он счастлив. Думала, мы счастливы. Думала, что принесла ему счастье. Я не хочу смущать его, путать. Мысли разбегаются. Откуда эта внезапная перемена? Он не видел Флинна почти три недели. И это причина? Поэтому он такой пришибленный? Может, позвонить Флинну? И тут меня осеняет. Такие моменты необычайной ясности и глубины случаются крайне редко: пожар, «Чарли Танго», «джетскай»... Он же просто боится. Боится за меня. А полоски от наручников довели его до точки. Кристиан переживал изза них весь день и совсем запутался, потому что не привык испытывать неудобства, причиняя боль. От этой мысли мне делается нехорошо.

Он пожимает плечами и снова бросает взгляд на мое запястье, где еще недавно болтался купленный им браслет. Есть!

— Послушай, это ровным счетом ничего не значит. — Я поднимаю руку, демонстрируя еле видный рубец. — Ты дал слово. Да что там, вчера было здорово. Интересно. Перестань изводить себя — мне нравится жесткий секс, я тебе и раньше говорила.

Я заливаюсь краской и из последних сил сдерживаю подступающую панику. Он смотрит на меня пристально, но о чем думает? Может, анализирует сказанное мной? Я сбиваюсь с мысли.

— Это изза пожара? Думаешь, пожар както связан с «Чарли Танго»? Ты поэтому беспокоишься? Поговори со мной... пожалуйста.

Кристиан смотрит на меня молча, и между нами снова пролегает молчание. Вот же гадство! Знаю, от него уже ничего не добьешься.

— Не надо выдумывать лишнего, — негромко выговариваю я, и слова отдаются эхом, тревожа память из недавнего прошлого — его собственное высказывание о том дурацком контракте.

Я наклоняюсь, беру у него с колен коробку и открываю. Он наблюдает за мной пассивно, словно я — какоето забавное существо с другой планеты. Услужливый продавец уже подготовил камеру к работе, и я достаю ее и снимаю с объектива крышку. Навожу на Кри стиана, и рамку видоискателя заполняет его прекрасное обеспокоенное лицо. Я нажимаю кнопку и удерживаю, сохраняя для потомства десять цифровых картинок озабоченного Кристиана.

— Ладно, тогда объектом будешь ты. — Снова нажимаю затвор. На последнем кадре его губы едва заметно вздрагивают. Жму еще, и на этот раз он улыбается — блекло, но все же... Я не отпускаю кнопку и вижу, как напряжение уходит, отпускает. Кристиан расслабляется, и я тихонько хихикаю. Слава богу. Мистер Непостоянство вернулся — и я как никогда рада его видеть.

— Э, это же вроде бы мой подарок, — шутливо ворчит он.

— Предполагалось, что будет весело, а вышло так, что теперь камера — символ женского доминирования, — отрезаю я, делая еще несколько кадров и видя на крупном плане, как меняется выражение прекрасного лица. В какойто момент глаза Кристиана темнеют, и в чертах проступает чтото хищное.

— Так ты этого хочешь? Доминирования и подавления? — обманчиво мягким голосом спрашивает он.

— Нет, не хочу. Нет.

— Я ведь могу подавить вас покрупному, миссис Грей, — зловещим тоном обещает Кристиан.

— Знаю, что можете, мистер Грей. И вы часто это делаете.

Он моргает, лицо вдруг вытягивается. Черт, что еще? Опускаю камеру и вопросительно смотрю на него.

— Что не так? — Мой голос звучит разочарованно. Ну же, скажи!

Молчит. Злится. Я снова поднимаю камеру.

— Так что случилось?

— Ничего, — говорит Кристиан и вдруг исчезает из видоискателя. Одним движением сметает на пол коробку изпод камеры, хватает меня, толкает на кровать и... вот он уже сверху.

— Эй! — Я успеваю сделать еще несколько снимков — Кристиан улыбается, и намерения у него самые недобрые. В следующий момент камера уже у него в руках, и фотограф оказывается в роли субъекта — Кристиан направляет объектив на меня и щелкает затвором.

— Итак, миссис Грей, хотите, чтобы я вас сфотографировал?

Я не вижу его лица — только всклокоченные волосы и сломанный ухмылкой безупречно вылепленный рот.

— Что ж, для начала, думаю, запечатлеем вас смеющейся.

Он безжалостно щекочет меня под ребрами, и я пищу, хохочу и верчусь под ним, безуспешно пытаясь схватить за руку и прекратить истязание. Его рот растягивается в ухмылке, а камера продолжает щелкать.

— Не надо! Прекрати! — кричу я.

— Шутишь? — Он откладывает камеру и пускает в ход вторую руку.

— Кристиан! — выдавливаю я, задыхаясь от смеха. Раньше он никогда меня не щекотал. Черт, да прекрати же! Я мотаю головой, пытаюсь вывернуться изпод него, толкаю обеими руками, но он неумолим, и роль беспощадного палача ему явно по вкусу.

— Перестань! — умоляю я, и он вдруг останавливается. Хватает меня за руки, прижимает их к подушке, привстает... Я никак не могу отдышаться. Он тоже. Смотрит на меня... как? Я замираю. Как? Удивленно? Восхищенно? С любовью? Ну и дела. Этот взгляд!

— Ты. Так. Прекрасна, — выдыхает он.

Смотрю на него, на его милое, дорогое, божественное лицо, и он вглядывается в меня так, словно видит впервые в жизни. Наклоняется, закрывает глаза, целует... Его восторг, неумеренная радость, восхищение — это как звонок для моего либидо. Даже не верится, что это все изза меня. Ох... Он отпускает мои руки, просовывает ладони мне под голову, запускает пальцы в волосы, и я поднимаюсь ему навстречу, наполняюсь его желанием, отвечаю на его поцелуй. А поцелуй вдруг уже другой — не милый, сладкий, восхищеннопочтительный, но греховный, порочный, глубокий, жадный. Язык вторгается в мой рот не дарителем, а завоевателем, жадным и отчаянным, спешащим взять... Желание бежит по жилам, пробуждает мышцы и связки, отдается волнующей дрожью.

Что же не так?

Кристиан резко вздыхает.

— Что ты со мной делаешь, — бормочет он с рвущим душу отчаянием и вдруг опускается на меня, вдавливает в матрас — одной рукой держит за подбородок, другой шарит по телу, мнет груди, гладит по животу, бедрам, тискает снизу. Он снова целует, раздвигает мне ноги коленом, вжимает меня в себя, и его желание рвется через одежду, его и мою. Мой вздох и стон глохнут под его губами, я таю в жаре его страсти. Гдето далеко тревожно звенят колокольчики, но я не желаю их слышать, потому что знаю: он хочет меня, нуждается во мне, не может без меня и это — его любимая форма общения со мной, его самовыражения. Забыв обо всем, отбросив осторожность, я целую его, зарываю пальцы в его волосы, сжимаю кулаки и впитываю его вкус и запах.

О, Кристиан, мой Кристиан...

Он вдруг поднимается, стаскивает меня с кровати, и я стою перед ним, растерянная и ошеломленная. Он расстегивает пуговицы у меня на шортах, падает на колени, стаскивает их и заодно трусы... Не успев опомниться, я снова на кровати, под ним, и он уже рвет «молнию» на брюках. Боже, он даже не раздевается, даже не снимает с меня майку. Никакого вступления — он вонзается в меня с ходу, и я вскрикиваю, скорее от удивления, чем от чегото еще...

Я слышу хрипящее дыхание над ухом.

— Да, да, да... — Он замирает, приподнимается и вгоняет еще глубже, вышибая из меня стон.

— Ты нужна мне, — хрипит Кристиан. Он пробегает зубами по моему подбородку, по скуле, покусывает и посасывает, потом снова целует — без нежностей, требовательно и алчно. Я обхватываю его руками, обвиваю ногами, сжимаю и не отпускаю, словно хочу выдавить все, что тревожит его, не дает покою. Он начинает двигаться, как будто пытается вскарабкаться внутри меня. Снова и снова, выше и выше, отчаянно, безумно, подчиняясь древнему инстинкту. Захваченная заданным им сумасшедшим темпом, я отдаюсь ему полностью, без остатка. Что гонит его? Что тревожит? Вопросы остаются без ответа, потому что мысль не успевает за телом, которое уносится выше и выше на волне безумных ощущений, отвечая выпадом на выпад, ударом на удар. Я слышу натужное, шипящее, резкое дыхание и знаю — он забылся во мне. За стоном — вздох, за хрипом — вскрик. Это так эротично — его неутолимая жажда, его ненасытный голод. Я уступаю, отдаю, а он требует больше и больше. Как же я хочу этого — и для себя, и для него.

— Кончай со мной, — выдыхает он и поднимается, разрывая мои объятия. — Открой глаза. Мне нужно видеть тебя. — Это не просьба, но приказ, требующий беспрекословного подчинения. Мои глаза тут же открываются, и я вижу напряженное, разгоряченное лицо и горящие, голодные глаза. Его страсть, его любовь — как удар потока: плотина рушится, и я кончаю, откинув голову, содрогаясь в конвульсиях.

— О, Ана! — вскрикивает он и, догнав меня последним рывком, замирает, а потом падает, но тут же скатывается, так что сверху оказываюсь я.

Оргазм уходит. Я хочу отпустить какуюнибудь шутку насчет подавления и объекта, но прикусываю язык — кто знает, какое у него настроение? Отрываюсь от его груди, смотрю в лицо. Его глаза закрыты, руки — на мне. Я целую Кристиана через тонкую ткань льняной рубашки.

— Что же всетаки не так? — мягко спрашиваю я и с волнением жду ответа. Может быть, теперь, после секса, он скажет, в чем дело.

Но нет, Кристиан молчит. И тут меня посещает вдохновение.

— Торжественно обещаю быть верным партнером в болезни и в здравии, в час счастливый и горький, делить радость и печаль...

Он застывает и лежит неподвижно. Потом открывает свои бездонные глаза и смотрит на меня. А я продолжаю повторять слова свадебного обета:

— Обещаю любить тебя безоговорочно, поддерживать во всех начинаниях и устремлениях, почитать и уважать, смеяться с тобой и плакать, делить надежды и мечты и нести утешение в пору испытаний. — Я делаю паузу, выжидаю; он смотрит на меня, чуть приоткрыв рот, но ничего не говорит.

— Заботиться о тебе, холить и лелеять, пока мы оба живы. — Я вздыхаю.

— Ох, Ана, — шепчет он и приподнимается, обрывая наш восхитительный контакт. Теперь мы лежим на боку, и он поглаживает меня по щеке.

— Торжественно клянусь оберегать наш союз и дорожить им и тобою, — шепчет он. — Обещаю любить тебя верно и преданно, отвергать всех других, быть с тобой рядом в радости и горе, в болезни и здравии, куда бы жизнь ни увела нас. Обещаю доверять тебе, защищать и уважать тебя. Делить с тобой радости и печали, утешать в тяжелые времена. Обещаю холить тебя и лелеять, поддерживать твои мечты и беречь от всех невзгод. Все, что мое, отныне и твое. Моя рука, мое сердце, моя любовь — отныне и навек твои.