I. «Географическая ось истории» Хэлфорда Макиндера
Англичан Хэлфорд Джордж Макиндер (1861 — 1947) — одна из самых крупных фигур среди ученых-геополитиков. Географ по образованию, Макиндер преподавал в Оксфордском университете, был директором Экономической Школы в Лондоне, занимался политической деятельностью, побывал в качестве посланника во время гражданской войны (1919—1920-е гг.) в Южной России. Ему принадлежит самая оригинальная и революционная мысль о политической истории мира. Истоки ее мы находим в его докладе «Географическая ось истории», опубликованном в 1904 г. в «Географическом журнале». В нем обобщены все высказанные ранее идеи «политической географии» и сформулирован основной закон геополитики. Главный тезис Макиндера сводится к тому, что для государства самым выгодным географическим положением является срединное, центральное положение. Понятие «центральное» — относительно. Поэтому английский ученый говорит о центральном с планетарной точки зрения. Нельзя не согласиться с логикой рассуждений Макиндера, что в центре мира находится Евразийский континент, а в центре последнего — «сердце мира», или «Heartland» — континентальные массы Евразии, наиболее удачная территория для контроля за всем миром. Минувшие два тысячелетия выделили сперва Центральную Азию — она явилась осевой областью истории — «Хартлендом». Отсюда гунны, аланы, а в XIII в. — монголы распространили свое влияние на азиатскую и европейскую часть земли, культуру народов, населяющих ее. Сделали они это благодаря преимуществу в мобильности своих войск. Макиндер делает очень интересный вывод: «... именно благодаря давлению внешних варваров Европа сумела создать свою цивилизацию» и далее: «Европа и европейская история... явления, подчиненные Азии и ее истории». Во времена Великих географических открытий и после них баланс сил изменился. На историческую арену стали выходить приморские, приокеанические страны: Португалия, Испания, Голландия, Франция и в большей степени, к концу XIX в., Великобритания — мастерская мира. Но в начале XX в. новая транспортная технология, по мнению Макиндера, вновь меняет баланс геополитических сил в пользу сухопутных государств. Регионы, страны, зоны, недоступные морской державе, определили новые границы «Хартленда» — срединной земли от Европы до Тихого Океана. Она входила в границы «внутреннего полумесяца» на материковой Европе и Азии. «Хартленд» граничил с «внешним полумесяцем», состоящим из островов и континентов за пределами Евразии. Причины непобедимости «Хартленда» в том, что морской флот не может вторгнуться в эту зону, а попытки войск морских стран покорить огромные пространства Евразии всегда кончались крахом (Карл XII, Наполеон). Итак, Макиндер дает понятие Heartland’a, который находится в границах Мирового острова. В Мировой остров он включает Азию, Африку и Европу. Планетарное пространство структурируется системой концентрических кругов. В центре системы находится «географическая ось истории», или «осевой ареал». Они тождественны понятию Россия, или «земля сердцевины». Затем идет «внутренний», или «окраинный полумесяц», совпадающий с береговыми пространствами евразийского континента. «Внутренний полумесяц», по мнению ученого, — зона наиболее интенсивного развития цивилизации (рис. 2.1). Разница версий геополитического деления Heartland’a заключается в вопросе о Lenaland’е, сибирских территориях, лежащих к Востоку от Енисея. Эту мысль высказывали задолго до Макиндера. Действительно, сочетание сухопутных и водных пространств было ключевым моментом в истории народов и государств (Древний Китай, Египет, Индия, Древние Греция и Рим, Карфаген и т.д.). Но логически развил, глубоко аргументировал эту идею Макиндер. Затем у него следует внешний круг, который он назвал «внешний, или островной, полумесяц». Это зона, внешняя относительно материков Мирового острова не только географически, но и культурно. Зона «внутреннего полумесяца», как справедливо полагает Макиндер, испытывает на себе постоянное давление «разбойников суши» — Heartland’a и «разбойников моря», или островных жителей. А потому эта зона, испытывая противоположные культурные влияния, становится территорией более динамичного развития цивилизаций. История вращается вокруг географической, континентальной оси. Макиндер полагал, что до начала XX в. страны «осевой зоны» и «внешнего полумесяца» были в состоянии равновесия. Морские государства не имели достаточно сил, чтобы осуществить вторжение в Евразию — «осевую зону», или фактически в Россию, которая была таковой. Тем более морские государства: Англия, США, Япония не могли бы удержать завоеванные стратегически важные районы Евразии. Но и сами морские государства и их колонии были гарантированы от завоевательных устремлений России и особенно США. Такое положение, как утверждает английский геополитик, существовало до начала XX в. Бурное капиталистическое развитие России в конце XIX в., интенсивное строительство железных дорог, а в первой четверти — тридцатых годах XX в. — воздушного транспорта и военной авиации изменили соотношение сил. В хозяйственный оборот динамично вводились природные ресурсы Сибири. Дальнего Востока, строились гигантские комбинаты по добыче и переработке сырья, выплавке металлов, возводились новые города, создавались мощные морские базы и современные флоты, значительно увеличилась пропускная способность железных и шоссейных дорог, что делало возможным, облегчало и ускоряло массовые перевозки войск с одного стратегического направления на другое. Ученого очень беспокоило географическое положение, как он называл, «континентальность» двух государств: России и Германии. Они, по его мнению, по логике геополитических устремлений, в перспективе могут создать российско-германский союз, в котором Россия будет ведущей, а Германия — ведомой страной. Не исключал он и другого варианта: Россия сначала добьется полного господства в Евразии, потом — в более обширном регионе «Мирового острова» (под ним Макиндер понимал пространство Евразии и Африки) и тем самым поставит все природные и людские ресурсы «острова» на службу своим интересам. А эти интересы Россия распространит на весь оставшийся мир, утвердит в нем свое господство. Морские державы, по мысли геополитика, не смогут оказать противодействия Евразии, так как по мере расширения территории континентального союза, укрепления его ресурсной базы в той же степени будет уменьшаться мощь стран «внешнего полумесяца», что будет способствовать закату этих государств. а)
Рис. 2. Две версии геополитического деления Heartland’a а) базовая. Впервые использована Макиндером в 1905 г. («Географическая ось истории»); б) пересмотренная. Предложена Макиндером в 1943 г. Другая слабая сторона держав «внешнего полумесяца» — уязвимость морских коммуникаций. Страны Евразии могут блокировать морские пути перевозок грузов: войск, их снабжения, доставку техники, товаров, сырья из метрополии в колонии и обратно. Таким образом, мы видим, что на заре XX в. Макиндер опасался сильной России, владеющей мощным флотом и развитой сетью железных и автомобильных дорог, прогнозировал конфликт между ней и Британской империей. В его прогноз входила версия развития внешней политики России в индийском направлении, на котором и должно было произойти крупное столкновение интересов России и Британии. Идеи, сформулированные Макиндером в 1904 г., во многом нашли развитие в работе «Democratic Ideals and Reality» (1919). В этом труде «осевую зону» он называет уже «центральный материк» (Heartland). «Материк» занимает большую территорию: включает Дальний Восток, часть стран Восточной Европы. В этой книге мы находим ставший афоризмом тезис: тот, кто контролирует Восточную Европу, тот контролирует и «центральный материк»; тот, кто доминирует на «центральном материке», тот доминирует на «мировом острове», а кто правит «мировым островом», тот правит миром. Мы видим, что в этой работе ученый Макиндер уступает меcто Макиндеру политику, откровенно призывающему морские государства «оказать помощь» странам, входящим во «внутренний полумесяц», а также странам восточной Европы противостоять потенциальной агрессии (экспансии одной или нескольких континентальных держав Евразии) прежде всего России, Германии. Произошли у него изменения и в расстановке стран — потенциальных агрессоров. Оба государства были значительно ослаблены в результате Первой мировой войны. Но в России еще шла гражданская война, поэтому она выступала в союзе как ведомая. В этом же труде впервые высказана идея создания «буфера» между Германией и Россией. В Версальском договоре 1919 г. эта идея была закреплена соответствующей статьей, которая впоследствии в теории и на практике получила название «санитарного кордона», направленного в большей степени против СССР, чем Германии. В крупной монографии «The Round and the Winning of Peace», вышедшей в свет в 1942 г., Макиндер отдает дань изменившейся геополитической, внешнеполитической, военной раскладке сил (СССР воевал с Германией). Будущий глобальный геополитический конфликт он определял как противоборство между «центральным материком» и странами «внешнего полумесяца». В этой работе «Хартленд» следует понимать как Советский Союз. Исследование можно рассматривать как научно-политическое завещание Макиндера, в котором он призывает западные державы словом и делом сообща отстаивать концепцию «атлантической цивилизации», интересы, ценности западного мира, противопоставляя их интересам, ценностям коммунизма. Практически завещание Макиндера реализовано западными лидерами в создании военно-политического блока НАТО. Главной идеей работ Макиндера было стремление помешать Германии в союзе с Россией контролировать «Хартленд». Этот союз (о котором мечтал «железный канцлер» — объединитель Германии Бисмарк) располагал бы огромными природными ресурсами, рабочей силой, передовой технологией, был бы в состоянии разрушить Британскую империю. Эту идею, как мы отмечали, Макиндер сформулировал кратко и точно: «Кто управляет Восточной Европой, тот управляет «Хартлендом». Кто управляет «Хартлендом», тот командует «миром-островом». Кто управляет «миром-островом», тот командует всем Миром». Этот тезис Макиндера был воспринят как идея создания полосы буферных государств в Восточной Европе для размежевания Германии и России, а в конце XX в., — для создания «санитарного кордона» вокруг России. Как показала история, государства, созданные после Версальского договора, оказались маломощным, неэффективным буфером. Сами Западные державы «сдали» их в 1938 г. в Мюнхене Германии для удовлетворения аппетитов Гитлера. Мир потрясла Вторая мировая война, целью которой фюрер ставил приобретение новых земель. Трудно не согласиться с мыслью Макиндера о том, что одно из самых поразительных совпадений — это то, что современное развитие Европы повторяет древнее противоречие между Грецией и Римом. Германец был обращен в христианство римлянином, славянин — греком. Романо-германские народы вышли к океану, греко-славянские — покорили туранские земли. Континентальные и морские державы противостоят друг другу как в сфере идеалов, так и на материальном уровне, и в выборе средств развития. Но современные последователи «континентального» Рима опираются сейчас на морскую мощь, а цивилизация — наследница «морской» Греции — Византии держит под контролем континент Евразия. В 1943 г. Макиндер вносит серьезные коррективы в свою модель: он не мог не учитывать новые реалии — союз СССР, Великобритании, США. «Хартленд» теперь включал в себя и Северную Атлантику (северная часть Атлантического океана), сюда входила Западная Европа, включая Англию, Америку со странами Карибского бассейна (терминология Макиндера). В заключение можно сказать, что английский геополитик разработал интересную концепцию, которая полагала, что: 1) географические факторы оказывают непосредственное воздействие на ход исторического процесса; 2) географическое положение во многом определяет потенциальную силу или слабость государства; 3) технический прогресс изменяет географическую «среду обитания» государств и положительно или отрицательно влияет на их потенциальное могущество; 4) Евразия — центр глобальных политических процессов. Геополитическая карта мира, по мнению Макиндера, состот из трех основных частей: · «осевой зоны» (Pivot Area). Она включает в себя бассейны рек Северного Ледовитого океана, а также два моря — Каспийское и Аральское; · «внешнего полумесяца» (Outer Crescent)- В него входят территории США, Англии и Японии; · «внутреннего полумесяца» (Inner Crescent), который зажат двумя предыдущими частями. Он включает Китай, Юго-Восточную Азию, Индию и т.д. II. Альфреда Т. Мэхена – автор теория «морского могущества» Адмирал Альфред Т. Мэхен (1840—1914) в 1890 г. опубликовал свою первую книгу «Влияние морской силы на историю. 1660—1783 гг.». Впоследствии вышли в свет работы: «Влияние морской силы на Французскую Революцию и Империю» (1793—1812 гг.), «Заинтересованность Америки в морской силе в настоящем и будущем», «Проблема Азии и ее воздействие на международную политику», «Морская сила и ее отношение к войне». Как видно из простого перечисления названий трудов адмирала, все они раскрывают одну тему: «Морская сила и ее влияние на историю». Можно сказать, что Мэхен в конце XIX — начале XX вв. создал программу деятельности идеологов и политиков талассократии, которая и была реализована во второй половине XX в.: победа в «холодной войне» с СССР, разрушение Советского Союза закрепили успех стратегии «морского могущества». Еще в конце XIX в. в работе «Влияние морской силы на историю» Мэхен утверждал, что обладание морем или контроль над ним и пользование им являются теперь и всегда были великими факторами в истории мира. Мысль в общем-то насколько новая, настолько же и старая. О влиянии географических факторов уже сказано выше. О действиях разумных политиков в разрешении геополитических проблем, в частности, о попытках выйти к морю, «ногою твердой стать при море» мы знаем из многочисленных исторических публикаций. Но хочется обратить внимание на один любопытный факт, дополнительно проливающий свет на рассматриваемую проблему. К. Маркс в работе «Разоблачение дипломатической истории XVIII века» он писал о положении России времен Петра I следующее: Ни одна нация никогда не мирилась с тем, что ее морские берега и устья рек были оторваны от нее... Россия не могла оставить устья Невы, этот естественный выход для продуктов ее Севера, в руках шведов, так же как устья Дона, Днепра, Буга и Керченский пролив — в руках занимавшихся грабежом кочевников-татар... По самому географическому положению прибалтийские провинции являются естественным дополнением для той нации, которая владеет страной, расположенной за ними... Одним словом, Петр захватил лишь то, что было абсолютно необходимо для естественного развития страны. Эти строки были написаны задолго до публикаций работ американского адмирала. Действительно, Иван Грозный, Петр великий уже предпринимали энергичные попытки обладать Балтийским и Черным морями. Но это окончательно было сделано русскими людьми во время царствования Екатерины Великой. А. Мэхен, как и К. Маркс, хорошо знал историю, особенно историю противостояния суши и моря. Очень любопытна приводимая им цитата из «Истории Рима» М. Арнольда, который пишет, что дважды история была свидетельницей борьбы высшего (орфография и стилистика сохранены полностью — Н.Н.) индивидуального гения против средств и учреждений великой нации, и в обоих случаях нация вышла победительницей. В течение 17 лет Аннибал боролся против Рима, в течение 16 лет Наполеон боролся против Англии; усилия первого окончились в Зале, усилия второго — в Ватерлоо. Далее американский адмирал заключает, что в обоих случаях победителем был тот, за кем оставалось обладание морем. Господство римлян на море вынудило Ганнибала на тот длинный и опасный переход через Галлию, в котором он потерял более половины своих испытанных войск. В течение всей войны (2-я Пуническая война) римские легионы беспрепятственно перевалялись водою между Испанией, которая была базой Ганнибала, и Италией, тогда как исход решительного мегаурского сражения был предопределен разрозненностью сил Газдрубала и Ганнибала (две карфагенские армии были разделены из-за протяженности территории Италии, и одна из них была разбита соединенными действиями римских генералов). Действительно, история морского могущества есть, в значительной мере.... повествование о состязаниях между нациями, о взаимных их соперничествах, о насилии, часто кончающемся войной. Морская цивилизация у Мэхена выступает как торговая цивилизация. По этому поводу он замечает: Нация, которая стремилась обеспечить за собою несоразмерную долю благ морской торговли, прилагала все старания для исключения из участия в них других наций. Колонизация, захват морских коммуникаций и другие действия держав, стремящихся к монополизации торговли, — все это вело к войнам. Поэтому история морской силы... есть в значительной мере и военная история. Автор отмечает, что путешествие и перевозка товаров водою всегда были легче и дешевле, чем сушею. Это главное преимущество моря. Но торговля по морю нуждается в покровительстве военным флотам, особенно во время войны. Отсюда он видит прямую связь в оживлении торговли и военного флота. Когда нация посылает военные и коммерческие флоты далеко от своих берегов, то для нее является скоро необходимость в пунктах, на которые суда ее могли бы опираться в операциях мирной торговли, в деле пополнения продовольственных и других припасов и как на убежища от опасностей. Ключ к пониманию политики приморских наций, по мнению Мэхена, следует искать в трех данных: • в производстве продуктов, с необходимостью их обмена; • в судоходстве для совершения этого обмена; • в колониях, которые расширяют и облегчают операции судоходства, покровительствуя ему также умножением безопасных для судов станций. Главные условия, влияющие на морскую силу наций, — считает Мэхен, — следующие: географическое положение; физическое строение (conformation), включая сюда естественную производительность и климат; размеры территории; численность народонаселения; характер народа; характер правительства, включая в эту рубрику и национальные учреждения. В условии «географическое положение» Мэхен в качестве главного называет морские береговые линии, отсутствие сухопутных границ, необходимость континентального расширения страны, особенно путем войн, которые истощают богатства страны. Географическое положение страны может или требовать сосредоточения морских сил, или вынуждать рассеяние их. Этот тезис он развивает далее: географическое положение страны может не только благоприятствовать сосредоточению ее сил, но дать и другое стратегическое преимущество — центральную позицию и хорошую базу для враждебных операций против ее вероятных врагов. Он справедливо полагает, что физическое строение, береговая линия страны — это одна из ее границ; и чем легче доступ через границу к другим странам, в рассматриваемом случае через море, тем сильнее стремление народа к сношениям с ними. В стране, обладающей береговой линией, хотя и большого протяжения, но совершенно без гавани, не могли бы развиться ни морское судоходство, ни морская торговля, ни флот. С военной непосредственностью он особо подчеркивает то обстоятельство, что, если море разделяет страну на две или более части, то обладание им делается не только желательным, но существенно необходимым. Анализируя местоположение Соединенных Штатов Америки, Мэхен отмечает, что контур их территории представляет мало таких пунктов, которые были бы слабы по своему изолированному положению, и все важные части границ штатов легко доступны из внутренних областей — дешево водою, быстро по железным дорогам. Слабейшая граница, Тихий океан, далеко отодвинула от самого опасного из возможных врагов. Рассматривая условия «размеры территории», он особо подчеркивает, что для развития морской силы имеет значение не число квадратных миль, занимаемых страною, а длина ее береговой линии и характер ее гаваней. С этим условием он тесно связывает численность народонаселения. Особенно важную роль играет та ее часть, которая знакома с морем и может быть с успехом эксплуатируема для службы на судах и для работы по организации материальной части флота. Отсюда большое значение Мэхен придает формированию резервов, способных выполнить работу на флоте. Большой интерес представляет анализ Мэхеном национального характера населения страны. По этому поводу он пишет, что если морская сила действительно опирается на мировую и обширную торговлю, то стремление к коммерческой деятельности должно быть отличительною чертою наций, которые в то или другое время были велики на море. И утверждает, что у португальцев и испанцев жажда приобретений выросла до жестокой алчности. В погоне за богатством они имели много великих качеств: были смелы, предприимчивы, умеренны, терпеливы в страданиях, пылки и одарены развитым национальным чувством. Национальный характер в свою очередь влияет на развитие морской силы способностью нации основывать цветущие колонии. Колонист отождествляет свои интересы с интересами нового местожительства, и сразу же заботится о развитии ресурсов своей новой страны. Характер правительства, по мнению ученого, — это влияние интеллигентной воли в жизни человека. Развитие морской силы зависит от мудрости, энергии и настойчивости правительства, которое должно учитывать естественные наклонности своего народа, содействовать его росту во всех отношениях... Правительство тем более надежно, чем более широкое участие принимает в нем воля народа... Деспотическая власть... может прийти к цели быстрее, с меньшими уклонениями от начертанного плана, чем это возможно для правительства свободного народа. Мудрое правительство, опирающееся на морскую силу, может легко завоевать одну или несколько стран, заключает адмирал. Словно предвидя будущее США, он пишет, что глаза нашей страны были в течение четверти столетия отвращены от моря..., но можно смело сказать, что для благосостояния же страны существенно важно, чтобы условия торговли оставались, насколько возможно, нетронутыми внешнею войною. Для того чтобы достигнуть этого, надо заставить неприятеля держаться не только вне наших портов, но и далеко от наших берегов. Программу действий, подготовленную Мэхеном, американцы выполнили, превратившись к концу второго тысячелетия в самую мощную морскую державу, сделав мир монополярным.
|
