Геостратегия для Евразии

Нынешние США откровенно претендуют на роль новой сверх­державы Евразии. Как полагает один из ведущих политологов США, советник Центра по изучению стратегических и междуна­родных проблем профессор кафедры внешней политики в Шко­ле по изучению международных проблем при Университете Джона Хопкинса 3. Бжезинский:

 

Роль Америки как единственной сверхдержавы мирового масшта­ба диктует сейчас необходимость выработать целостную и ясную стратегию в отношении Евразии⁸.

3. Бжезинский прекрасно понимает, что Евразия — супер-континент земного шара, играющий, по словам Макиндера, роль оси. Та держава, что станет доминировать на суперконти­ненте, будет оказывать решающее влияние в двух из трех наибо­лее развитых в экономическом отношении регионов планеты: Западной Европе и Восточной Азии, а также на Ближнем Вос­токе и в Африке.

Сначала США, по мысли 3. Бжезинского, должны закрепить в Евразии геополитический плюрализм. Для этого приоритет должен быть отдан политическому маневрированию и диплома­тическим манипуляциям, которые должны исключить возмож­ность образования коалиций, враждебных США. Но у любого государства, существующего на карте Евразии, по мнению авто­ра, нет для этого реальных возможностей. На втором этапе аме­риканизации Евразии должны появиться стратегически прием­лемые партнеры, которые могут создать (под американским ру­ководством) трансевразийскую систему безопасности. А в долго­срочном плане все это может стать основой системы подлинной Политической ответственности в глобальном масштабе⁹.

На западном фланге Евразии решающую роль в решении по­ставленной 3. Бжезинским задачи будут играть Франция и Гер­мания. Америка же продолжит расширение европейского демократического плацдарма (читай: расширение НАТО на Восток). На Дальнем Востоке, небезосновательно полагает политолог из США, ключевая роль Китая будет возрастать, и у американцев не будет стратегии в Евразии до тех пор, пока не будет достиг­нут политический консенсус между Вашингтоном и Пекином Россия должна заявить о себе как о постимперском государстве, т.е. как о государстве, имеющем региональное значение, но не имеющем решающего влияния в Евразии. В ее подбрюшье, на Юге, в Средней Азии возникают очаги этнических конфликтов. Гасить их призваны великие державы (читай: США, Китай, Япония, Турция, но не Россия). Решающая роль отводится ав­тором США:

 

... так как вряд ли какое-либо государство может сравниться с Соеди­ненными Штатами в четырех ключевых областях — военной, экономи­ческой, технической и культурной, — придающих стране глобальный политический вес⁹.

Европу американцы намерены усиленно подталкивать к ис­полнению отведенной ей роли. Но тем не менее у политолога есть опасения, что в силу ряда причин (роста безработицы, национализма и т.д.) французские и германские политики могут склониться в сторону экстремизма.

Ну, а какова же судьба России в геополитическом пасьянсе 3. Бжезинского? По этому поводу он пишет:

 

Будущее России менее определено, и перспективы ее эволюции в позитивном плане не так уж и велики. Поэтому Америка должна соз­дать такие политические условия, которые способствовали бы при­влечению России к работе в широких рамках европейского сотрудни­чества и в то же время укрепляли бы независимость новых суверен­ных соседних государств.

В этой связи Вашингтону рекомендуется оказывать поддерж­ку Украине, Узбекистану по национальной консолидации. Ина­че их судьба в долгосрочной перспективе окажется неясной (вдруг они вновь уйдут под крыло России, как это было в исто­рическом прошлом). Итак, в размышлениях геостратега отчетливо просматривается древняя, как мир, идея — разделяй и властвуй.

Эту идею относительно не только Евразии, но и конкретно России американские геополитики выносят около двух десятков лет, во всяком случае, говорят об этом. Есть несколько вариантов расчленения России. Один из них был озвучен бывшим Президентом США Рейганом («уничтожить империю зла»), другой нашел отражение в опусе демократа Г.Х. Попова «Что делать» (он предлагал разделить страну на 50—60 осколков-княжеств), подобные идеи высказывали Г. Старовойтова и В. Новодворская; более солидные авторы типа 3. Бжезинского или С. Тэлботта предлагают поделить Россию на три республи­ки: Дальневосточную, Сибирскую и Центральную. Были публи­кации в американской печати и о покупке Дальнего Востока и Сибири вплоть до Урала за 2 трлн. долл. Вот так за океаном решают нашу судьбу. Купить, как аборигенов Аляски и жителей небольших городов Калифорнии, основанных когда-то русскими первопроходцами.

Что рекомендует для этого сделать пока еще действующий политик США — первый заместитель госсекретаря С. Тэлботт¹ Его беспокоит то,

 

в каких формах Россия определит свою государственность. Будет ли эта идея государства основываться на принципах обособленности и полной самобытности России?

Далее автор проговаривается и выдает главное, что беспокоит Америку: будет ли Россия отдавать приоритет своим националь­ным интересам или работать на реализацию интересов США, ко­торые дипломат пытается выдать за «общепризнанные»¹⁰. Такая постановка вопроса называется, мягко говоря, подменой тезиса, а жестко — циничным подлогом.

Столь же много высокомерия и дремучего невежества можно увидеть в другом рассуждении С. Тэлботта:

 

Вам (т. е. русским) следует меньше уделять внимания образу Александра Невского, побеждающего шведских рыцарей в битве на льду, и больше «ганзейской» идее новгородцев.

Конечно, столь высокопоставленному дипломату стоило бы знать, что на Чудском озере были разгромлены не шведы, а не­мецкие псы-рыцари. А кроме того, мы же не учим американцев, какому историческому событию в их жизни отдавать предпочте­ние: объявлению ли Декларации о независимости, уничтожению ли индейцев — коренных жителей Америки, войне ли за осво­бождение негров от рабства, во время которой погибло более 650 тыс. человек. В этой войне североамериканцы наказывали южан за попытку создать конфедерацию. Победив, они сохра­нили единое государство. А что же советует Тэлботт нам на ис­ходе XX в.?

Он пишет:

 

Федерация не может и не должна сохранять единство при помощи грубой силы. Танки, артиллерия и бомбардировщики не являются ни легитимными, ни в конечном счете эффективными инструментами управления¹⁰.

Кроме невежества, двойных стандартов в оценке фактов и явлений здесь видно и явное подстрекательство российских се­паратистов, т. е. вмешательство в жизнь другого государства. Когда СССР был сверхдержавой, такого и помыслить не могли элитики типа Тэлботта, а сейчас он позволяет себе называть Россию «региональной державой Третьего мира». Одна идея — идея-фикс проходит через писания Тэлботта: «Россия должна быть разрушена».

Эту же идею фанатично отстаивает и 3. Бжезинский. Призы­вая поддерживать дрейф Украины в ЕС, в НАТО, он особо под­черкивает:

 

Без 50-миллионного славянского государства Россия оказалась бы более азиатской и удаленной от Европы. Украина способна стать частью Европы и без России. Москва же может сделать это только че­рез Украину, что определяет значимость этой страны в формировании новой Европы¹.

Итак, отношение ведущих политиков США к России, ее бу­дущему ясно. А в каком свете, под каким углом зрения они ви­дят будущее других регионов Евразии? Для Америки Европа по-прежнему остается приоритетной в геополитическом раскладе сил. Она для нее — главный геополитический плацдарм в Евра­зии. Мощный военно-политический инструмент США, имею­щийся в Европе, — НАТО дает Вашингтону возможность оказы­вать политическое и военное давление на страны, расположен­ные в самой Европе, а также и в Евразии. Любое расширение европейского политического и военного влияния 'приводит к росту влияния США. Германия при канцлере Г. Коле начала усиленную политическую, экономическую, военную экспансию против Югославии. В развале Союзной Югославии немцы заинтересованы по нескольким причинам. Одна из них имеет дав­нюю историю: потребность в портах Средиземного моря, другая причина связана с открытием на территории Союзной Югославии богатых месторождений сырья для алюминиевой промыш­ленности. В этом сырье Германия нуждается очень сильно: алюминий — стратегический металл, металл XXI в. Отсюда и активная поддержка националистов-сепаратистов в Хорватии, Боснии, Герцеговине, Косово со стороны Германии, а затем и США.

Американцы активнейшим образом включились в антиюго­славские игры, так как их возможность оказывать влияние и давление на Евразийском континенте зависит от тесных трансатлантических связей. Укрепление этих связей идет и будет идти путем роста числа стран НАТО. Это отвечает интересам полити­ки Вашингтона. Американцы объективно заинтересованы в тор­можении процесса интеграции Европы. Объединенная Европа может бросить вызов США. Особенно, если этот вызов будет касаться чрезвычайно важного для Вашингтона геополитиче­ского региона — Ближнего Востока, относительно которого, например, у Франции как и у некоторых других стран, есть свои особые интересы.

Но Америка не может определять контуры политической инграции Европы по своему усмотрению. Времена былого диктата прошли. План Маршалла реализован, Европа поднялась из руин за короткий промежуток времени, а к началу XXI в. ее совокуп­ный ВВП превосходит этот показатель «старшего брата», по-прежнему назойливо предлагающего свои услуги и советы, в большинстве которых не нуждаются европейцы, особенно фран­цузы и немцы. Интегрированная Европа, а ядром ее по сути явит­ся объединенная Германия, может отрицательно повлиять на пла­ны американцев. Вполне логично, что на огромном евразийском пространстве интегрированная Европа будет реализовывать свои интересы. Поэтому здесь Вашингтон ведет сложную игру: он дол­жен более тесно сотрудничать с Германией и Францией в созда­нии такой Европы, которая была бы политически прочной, оста­валась бы связанной с Соединенными Штатами и расширила бы рамки международной демократической системы¹².

Объективная зависимость США от трансъевразийской систе­мы сотрудничества, а последней от позиции прежде всего Гер­мании и Франции в перспективе заставят Вашингтон согласить­ся с тем, что в руководстве НАТО появятся французские и не­мецкие генералы и адмиралы. Отсюда пойдет спад влияния США в решении межрегиональных, национальных, конфессиональных конфликтов в Европе. В перспективе встанет вопрос об усилении ее влияния на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Африке. Кроме того, интегрированная Европа потребует (и обеспечит) уменьшения влияния доллара и трансатлантическую свободную торговлю. Пока же США, пользуясь своим положе­нием, торговлю с Европой ведут не на паритетных началах.

В этой связи 3. Бжезинский советует руководству США рас­ширять НАТО и Европейский Союз осторожно и по этапам. Он пишет:

 

Учитывая уже принятые на себя Америкой и странами Западной Европы обязательства, окончательно не определенное, но вполне ре­альное развитие событий в этой сфере возможно по следующей схе­ме. К концу 1999 года первые три страны Центральной Европы (Польша, Чехия, Венгрия — Н.Н.) станут членами НАТО, хотя их вступление в Европейский Союз, вероятно, состоится не раньше 2002— 2003 года; к концу 2003 года Европейский Союз, возможно, начнет пе­реговоры с тремя прибалтийскими республиками о присоединении к нему, и НАТО также будет вести речь об их, а также Румынии и Болга­рии, вступлении в эту организацию, которое, вполне вероятно, состо­ится до 2005 года. Где-то между 2005 и 2010 годами Украина при ус­ловии, что она осуществит значительные внутренние реформы и бу­дет признана как страна Центральной Европы, должна быть готова к началу переговоров с Европейским Союзом и НАТО¹².

Итак, американский геополитик польского происхождения аписал сценарий, в котором, в силу своего разумения, защитил интересы США, народам Центральной и Восточной Европы, рибалтики указал, как им надлежит вести себя, кому за кем становиться в очередь, чтобы войти в сферу американских интересов, попасть под милостивую опеку Вашингтона. Если же войти под сень НАТО им не удастся, то, по мнению 3. Бжезинского, «это негативно скажется на идее расширения Европы и окажет деморализующий эффект на жителей Центральной Европы». Кроме того, полагает автор конструкции глобального переустройства мира, это может подхлестнуть ныне мало заметные политические претензии России в Центральной Европе. Безуслов­но, все мыслящие люди России не желают того, чтобы американское политическое и военное присутствие распространилось до ее границ, т. е. до Белгорода, Курска, Брянска, Смоленска, скова, Новгорода и Санкт-Петербурга.

А как же быть с Россией, учитывать ли ее интересы? Чьи Приоритеты поставить на первое место: России или ее ближай­ших соседей? Это риторические вопросы. Укрепление отношений сотрудничества с Россией желательно для Америки, но гло­бальные приоритеты последней таковы, что если выбор должен быть сделан между большой европейско-атлантической системой и улучшением отношений с Россией, то предпочтение сле­дует отдать первому¹².