И. Тронский 7 страница

В план настоящего изложения отнюдь не входит систематический анализ этих кавказских Прометеев. Однако есть возможность избежать этого анализа с опорой на крупного дореволюционного литературоведа Алексея Веселовского, который сумел в кратчайшей- форме дать общую сводку этих кавказских Прометеев, так что нам нет никакой нужды входить в этот анализ более подробно.

Вот что пишет Алексей Веселовский¹, давая сводку всех (210) этих достаточно сложных образов Прометеев на Кавказе: «Резкое и властное проявление личности, мятежное сопротивление богам, насилие и вред по отношению к людям — древние атрибуты титана, в котором позднейшие века, напротив, увидели друга человечества, его просветителя и заступника. Наказание такого дерзкого насильника является поэтому вполне заслуженным: попытки его освободиться грозят величайшими бедствиями. Таковы титаны кавказских сказок.

Является ли героем народного предания безымянный богатырь в образе старца, с длинною до ног бородой, огненными глазами, когтями хищника (кабардинская версия) или чудовищно огромный великан, носит ли он определенное имя (в большинстве случаев — Амиран, у армян — Артавазд, Ширад, Мхер), признает ли в нем легенда лицо мифическое или пытается прикрепить его подвиги к действительно существовавшему, историческому лицу (Артавазд армянских сказаний — сын царя Арташеса II),— предание о богатыре-узнике повторяет, с вариантами второстепенных подробностей, несколько основных формул. Наиболее тяжкими его преступлениями, побуждающими к жестокому наказанию, бывают или несправедливость к людям, необузданность кровожадного истребителя жизни, или ослушание отцовской воли (предание, сообщаемое об Артавазде Моисеем Хоренским), или сопротивление божественной воле, доходящее до нарушения клятвы, данной богу, наконец, до борьбы с ним, до выхода на поединок, едва не кончающийся победою титана. Его запирают в расщелину гор, или в пещеру, или в глубокую яму, или в «стеклянный дом» на горе (грузинская версия); его приковывают на железной цепи к железному же колу (сванетская версия), или к скале (кабардинская версия; армянское предание про Артавазда указывает на Масис-Арарат), или к гигантскому дереву. Сказание пшавское, чертами необыкновенно величавыми, соединяет этот мотив с классическим прикреплением к горе: трижды вонзая в землю посох, Христос вызывает Амирана вынуть его, в последний же раз велит пустить корни, которые покрывают собой вселенную, и подняться стволом до небес, привязывает противника к этому дереву и придвигает к нему две горы, Казбек и Гергеты. Только в легенде о Мхере, вошедшей в состав армянской поэмы XI—XII вв. о Давиде Сасунском и в наше время еще живущей в народе (она записана у турецких армян в окрестностях Вана), богатырь заключен вместе со своим конем, а перед собой он вечно видит «колесо, приводящее во вращательное движение землю с небом». Неразлучными же сожителями узника в большей части преданий являются собаки; один, чаще два пса, белый и черный, постоянно лижут или грызут его цепи, становящиеся оттого все тоньше, но снова крепнущие, повинуясь тяжелому зароку, или приходят (211) раз в год с земли кузнецы и ударами молотов сковывают звенья цепи, или (версия грузинская) кузнец появляется из недр земли, или, наконец (вариант абхазский), таинственная женщина, в черном платье прикасается к цепи, и она снова утолщается.

Узник предается тоске (слезы Мхера «прорыли землю и потекли по ней потоком»), но помышляет более всего об освобождении. Каждого, кто случайно его увидит, он осыпает вопросами о том, что делается на земле, желая знать, не появились ли признаки его скорого избавления, или же пытается при помощи пришедшего завладеть своим мечом, разбить цепь. Но страдания его бесконечны. Он выйдет на волю только тогда, когда «пшеница будет со сливу, а ячмень с шиповник»; если вечно вращающееся перед Мхером колесо мира остановится, тогда он вырвется на свободу — и разорит мир.

Такова сведенная к главным чертам основная ткань кавказской легенды, такова сводная биография прикованного титана. Преобладающие в ней черты — инстинкты зла, разрушения и самоуправства».

Все указанные до сих пор легенды о кавказских Прометеях отнюдь не рисуют этого Прометея в положительном смысле. Эти ' Прометеи, наоборот/ являются носителями зла и терпят свое наказание вполне по заслугам, на основе всеобщей справедливости. С этой стороны кавказские Прометеи, очевидно, являются -полной противоположностью тому Прометею, которого мы находим в Древней Греции и который неизменно является другом людей и их благодетелем. Претерпеваемое им жестокое наказание трактуется в Греции как акт несправедливости, как акт чисто временный, за которым следует вполне справедливое освобождение Прометея.

Но среди кавказских Прометеев можно найти и представителей и защитников человеческого блага, человеческой цивилизации, так что наказание его совершается или согласно высшей воле судьбы, или в силу заслуг и мудрости самого Прометея. По этому поводу Алексей Веселовский продолжает следующее.

«Однако на Кавказе, хотя и представленная меньшинством преданий о прикованном богатыре, встречается самостоятельная (главным образом грузинская) версия, объяснившая его страдания мученичеством за народное благо, за справедливость, за право людей. Он очищает землю от дэвов, потребляет все зловредное, «борется с небом, потому что не все на земле справедливо». Его отвага и дерзость по отношению к божеству получают характер заступничества за человечество, богоборство становится героизмом, а оплата за него — вечный плен и тяжкие муки,— вызывает не злорадство, а глубокую симпатию.

Создавший немало прекрасных произведе­ний, Эсхил по праву считается «отцом трагедии». Его творчество поражает широтой охвата жизни, глубиной идеологического содержания, богат­ством и монументальностью созданных образов, оригинальностью и художественным своеобрази­ем произведений. Драматург выступал в одном лице и поэтом, и постановщиком своих трагедий, и музыкантом, и актером. Потому его произве­дения предназначаются не для чтения, а именно для просмотра, для восприятия с театральной сцены. Ведь только в театрализованной форме наилучшим образом реализуется и замысел авто­ра, и острота конфликта, и отражение внутрен­него мира, эмоционального состояния, чувств героев. Несомненно, наилучшим произведением Эсхила, вобравшим в себя мастерство создателя, стала трагедия «Прикованный Прометей», со­зданная по мотивам известного древнего мифа. В трагедии Эсхил раскрывает важнейшие воп­росы своего времени: проблемы вины и возмез­дия, ответственности человека за свои поступки, противоборства добра и зла, стремление к торже­ству справедливости, взаимоотношения челове­ка и сил внешнего мира, выражающих боже­ственную волю. Согласно древнему мифу, Прометей — защит­ник людей от произвола и несправедливости бо­гов. Чтобы спасти народ от неминуемой гибели, он похитил огонь с Олимпа, за что грозный Зевс приказал приковать его к скале. Герой был обре­чен богами На вечные жестокие мучения: каждый день к скале прилетал орел и выклевывал печень Прометея. Затем она снова восстанавливалась, и муки героя возобновлялись. Так продолжалось бесконечно долго — по различным версиям леген­ды, от нескольких столетий до тридцати тысяч лет, — пока Геракл не убил орла и тем самым не освободил Прометея. Однако в своем произведении Эсхил углубля­ет этот конфликт, выходя за рамки мифа. Его Прометей является олицетворением человеческо­го прогресса. Из мифологического персонажа он превращается в современного человека, ученого, врача, философа, которому люди обязаны откры­тиями в медицине, анатомии, биологии и других науках. Автор сделал своего героя изобретателем различных наук и ремесел, донесшим до людей все культурные блага, которые сделали возмож­ным развитие человеческой цивилизации: …Я их сделал, прежде неразумных, Разумными и мыслить научил. Прометей обучил людей строить дома, добы­вать металлы, обрабатывать землю, приручать животных. Он развил корабельное дело, астроно­мию и изучение природы, научил людей «науке чисел и грамоте», многим другим полезным и важным занятиям. А коротко сказать… От Прометея — все людей умения. Для того чтобы донести до людей все эти зна­ния и умения, Прометей вынужден вступить в бой с великим Зевсом, олицетворяющим неизве­данные силы природы, ревностно охраняющей свои тайны. При этом сам Зевс не появляется на сцене, а находится где-то в бесконечности. К нему, незримому, но существующему, постоян­но обращен взгляд героя. При этом зритель сам имеет возможность домыслить, дать волю свое­му воображению. Введение в действие второго актера, появле­ние которого усиливало драматический эффект, создавая возможность изображения борьбы про­тивоположных сил, которая и составляла основу сюжета, является одной из основных заслуг Эс­хила как основоположника новых традиций в драматургии. Драматичность действия подчеркивается так­же введением новой роли хора. Эсхил нарушает сложившиеся традиции, отводя хору лишь роль свидетеля происходящего, а не непосредственно­го участника событий. Такое новшество позволило автору уже во время представления как бы давать эмоциональную оценку происходящего. С помощью хора, сочувствующего Прометею и осуждающего действия Зевса, драматург подчер­кнул четкое разделение добра и зла в своей тра­гедии. Противоборство светлых и темных сил отра­жено и в контрастных эмоциональных диалогах гордого, смелого Прометея с трусливыми Океанидами или с лицемерным «прислужником бо­гов» Гермесом. Напряженность конфликта усиливается появ­лением тайны, которую хранит Прометей и ко­торую всеми доступными ему методами старает­ся выведать у него Зевс. Тайна эта заключается в том, что у богини Фетиды должен появиться сын от Зевса, который ознаменует собой конец прав­ления жестокого царя. …Жена сведет его с престола… Родив дитя сильнее, чем отец. Устоит ли Прометей перед натиском грозных сил, сможет ли сохранить тайну, — в ответе на этот вопрос заключен основной смысл трагедии Эсхила. Зевс подвергает героя нечеловеческим мукам, но Прометей твердо верит в торжество справедливости: Я знаю, что Зевс суров, что ему Справедливостью служит его произвол. Но настанет час: Он смягчится, разбитый ударом судьбы… И зрители напряженно ждут развязки конф­ликта до последнего момента, когда скала с при­кованным Прометеем проваливается в бездну, под грохот грома и сверкание молний. Трагедия «Прикованный Прометей» являет­ся первой в трилогии. После нее Эсхил написал продолжение: «Прометей раскованный» и «Прометей-огненосец», от которых сохранились, к со­жалению, лишь отдельные фрагменты. Но даже из того немногого, что дошло до наших времен, можно сделать вывод об уникальном таланте дра­матурга, о неповторимом художественном свое­образии его произведений. Автор проводит свое­го героя пустынями Скифии, горными грядами Кавказа. И все время Прометей гордо несет свою тайну, не покоряясь ни перед какими угрозами и испытаниями. Хотя, как говорят античные ис­точники, известно, что в конце трилогии Проме­тей все-таки раскрывает тайну. Но смягчается и Зевс, обещая титану его вечный культ в Афинах. Финал произведения выражает стремление писа­теля к торжеству гармонии и справедливости, веру в победу добра, в господство на земле и на небесах светлого начала. Жанр трагедии, театральное искусство в це­лом дает писателям, драматургам неограничен­ные возможности для совершенствования своего мастерства. Многие античные авторы искали но­вых путей развития этого направления. Но Эсхил внес самый значительный вклад в обновление трагедии. «Мои трагедии — это лишь крошки с роскошного банкетного стола Гомера», — скром­но говорил драматург. Но история показала, что он на равных мог находиться за одним столом с великим предшественником. А может быть, даже соревноваться с ним в художественном богатстве, оригинальности, многоплановости, эмоциональ­ной окраске своих произведений.

14. Идейное содержание и худож особенности трагедии Софокла «Царь Эдип»

Трагедия открывается торжественной процессией. Фиванские юноши и старцы молят Эдипа, прославленного победой над Сфинксом, вторично спасти город, избавить его от свирепствующей моровой язвы. Мудрый царь, оказывается, уже сам послал своего шурина Креонта в Дельфы с вопросом к оракулу. Боги говорят, что в этом городе живёт убийца бывшего царя. Эдип энергично берется за розыски неведомого убийцы и предает его торжественному проклятию Эдип (нынешний царь) вызывает к себе слепого старца-предсказателя Тирессия. Однако Тирессий не хочет раскрывать тайну Эдипу, тот настаивает, и Т. говорит «убийца — ты».

Эдип не верит и обвиняет Креонта (брата жены) в смерти Лая и подсылке ему старца. Креонт зовёт на помощь сестру Иокасту (жену Эдипа), С целью успокоить Эдипа она рассказывает о несбывшемся, по ее мнению, оракуле, данном Лаю, но именно этот рассказ вселяет тревогу в Эдипа. (давно Лай пошёл к оракулу, и тот ему предсказал, что родившийся у него сын убьёт его и женится на своей матери, ребёнка Лай приказал своему рабу отнести в горы, и убить его). Эдип беспокоится, спрашивает о Лае. Но не догадывается, что это он убил Лая. (Хотя нам-то всё понятно!) тут приходит вестник из Коринфа и говорит о смерти папы Эдипа - Полиба. Говорит о том, что Эдипа хотят посадить на престол. Эдип торжествует: предсказание об отцеубийстве не исполнилось. Эдип боится истории, когда-то предсказанной ему оракулом, что он женится на матери. Но вестник говорит ему, что он не сын Полиба и рассказывает где нашёл его.

Иокаста, для которой все стало ясным, с горестным восклицанием покидает сцену. Эдип начинает искать второго пастуха, который отдал его в младенчестве этому вестнику. Приходит пастухъ (второй) не хочет говорить правду, но Э и вестник заставляюет его. Свидетель убийства Лая оказывается тем самым пастухом, который некогда отдал коринфянину младенца Эдипа Пастух сознаётся, что младенец сын Лая, Эдип проклинает себя.

В эксоде, полном глубокого участия к былому избавителю Фив, хор подводит итог судьбе Эдипа, размышляя о непрочности человеческого счастья и о суде всевидящего времени.

В заключительной части трагедии, после сообщения вестника о самоубийстве Иокасты и самоослеплении Эдипа (он снимает с плеча Иокасты брошь и выкалывает себе глаза. Эдип САМ казнит себя за невольно совершенный проступок. Софоклу этот поступок (самоказнь) кажется верным.), еще раз появляется Эдип, проклинает свою злосчастную жизнь, требует для себя изгнания, прощается с дочерьми. Однако Креонт, в руки которого переходит власть, задерживает Эдипа, ожидая указаний оракула. Дальнейшая судьба Эдипа остается для зрителя не ясной. Софокл, вероятно, не хотел разойтись с мифологической традицией, согласно которой Эдип после своего ослепления оставался в Фивах.

Смысл – нет отрицательных персонажей – человек ошибается не сознательно. Эта трагедия едина и замкнута в себе. Софокл подчеркивает не столько неотвратимость рока, сколько изменчивость счастья и недостаточность человеческой мудрости

«Эдип в Колоне». Боги, видя страдания Эдипа, решают над ним сжалиться. Место, где умирает Эдип, будет священным. Эдип умрет рядом с Афинами. Диалог Тезея (блестящий герой) и Эдипа (слепой, всеми гонимый старец). Мысль Тезея: Эдип-нищий, Тезей-царь, но перед богами они равны, они лишь игрушки. Эдип ни в чем ни виноват, боги посмеялись над ним

Предыстория: Царь Эдип ушёл из города, царём стал Креонт тк сыновья Эдипа несовершеннолетние. Этеокл и Полиник (сыновья Э.) договорились, что будут царствовать по одному году. Когда Этеокл процарствовал год и пришёл Полиник, тот не пустил его в город, Полиник пошёл войной на Фивы, началась война между двумя братьями. В битве они убивают друг друга.

Драмы Софокла обычно строятся таким образом, что герой уже в первых сценах выступает с твердым решением, с планом действия, определяющим весь дальнейший ход пьесы. Этой экспозиционной цели служат прологи; пролог к «Антигоне» содержит и другую черту, очень частую у Софокла, — противопоставление суровых и мягких характеров: непреклонной Антигоне противопоставляется робкая Исмена

Начало трагедии: разговор Антигоны и Исмены. Антигона просит сестру помочь её похоронить и оплакать брата. (Креонт отдаёт распоряжение похоронить как царя Этеокла, а тело Полиника оставить даже не оплаканным), Исмена отказывает ей в этой просьбе и Антигона решает соверншить погребальный обряд сама. Креонту сообщают, что кто-то нарушил его наказ и на следующую ночь Креонт подсылает своих слуг схватить предателя. Антигона схвачена. Диалог Антигоны и Креонта. Антигона считает, что пусть она будет виновата перед Креонтом, но чиста перед богами. Трагическая война Антигоны: соблюдая общечеловеческий закон, она нарушает закон государства в трагическое военное время. Активный героизм Антигоны, ее прямота и правдолюбие оттенены пассивным героизмом Исмены; Исмена готова признать себя соучастницей преступления и разделить судьбу сестры. Антигона отклоняет эту жертвенность Исмены.

Креонт обрекает Антигону на голодную смерть в пещере. Когда её уводят, она поёт себе погребальный гимн, плач о том, что она осталась невинной. Гемон-сын Креонта вместе с хором моляет отца помиловать Антигону, но Креонт не слушает их. Затем Креонт встречает старца Тирессия, который говорит ему, что если Креонт не спасёт Антигону, то лишится всей своей семьи. Сопротивление Креонта сломлено, он отправляется хоронить Полиника, а затем освободить Антигону. Однако уже поздно. Из сообщения вестника хору и жене Креонта Эвридике мы узнаем, что Антигона повесилась в склепе, а Гемон на глазах отца пронзил себя мечом у тела своей невесты. Хор заключает трагедию краткой сентенцией о том, что боги не оставляют нечестия неотомщенным.

Хор не играет в «Антигоне» сколько-нибудь значительной роли; песни его, однако, не отрываются от хода действия и более или менее примыкают к ситуациям драмы. Особенно интересен первый стасим, в котором прославляются сила и изобретательность человеческого разума, покоряющего природу и организующего общественную жизнь. Заканчивает хор предостережением: сила разума влечет человека как к добру, так и к злу; поэтому следует придерживаться традиционной этики. Эта песня хора, чрезвычайно характерная для всего мировоззрения Софокла, представляет собой как бы авторский комментарий к трагедии, разъясняя позицию поэта в вопросе о столкновении «божеского» и человеческого закона.

Смысл – это не драма о преступлении и наказании, трагедия человека (Креонта) (в том, что он никого не слушал). Он неправильно понял свои права и переоценил свои возможности. Моральное уничтожение Креонта страшнее физической смерти

Софокл показывает ошибочность позиции обоих противников, что каждый из них защищает правое дело, но защищает его односторонне. Так понимал «Антигону» Гегель

Согласно другому толкованию трагедии, Софокл всецело стоит на стороне Антигоны (смерть Антигоны становится ее победой)

 

Античная культура и ее изучение

Античная культура – уникальное явление, давшее общекультурные ценности буквально во всех областях духовной и материальной деятельности, а потому античность – это и часть духовного опыта всего человечества, и основа формирования культур многих стран, особенно европейских.

Античностью (от лат. Antiguus – «древний») принято считать особый период развития Древней Греции и Рима, а также тех земель и народов, которые находились под их культурным влиянием. Хронологические рамки этого культурно-исторического явления совпадают со временем существования самих античных государств с XI -- IX вв. до нашей эры и до V века нашей эры (со времени становления античного общества в Греции до гибели Римской империи). Античная культура возникла в условиях рабовладения, когда мировоззрение человека укладывалось в мифологическое мышление. Толчком для развития культуры, особенно науки и искусства, стало наличие элементарных естественнонаучных знаний и письменности; все это есть особенности античной культуры.

В разные эпохи античность оказывала воздействие на другие культуры, поэтому неслучайно к античности стал возникать не только эстетический, но и научный интерес. Это имело место и в Средневековье, и в эпоху Возрождения. В эпоху Просвещения, когда человечество повернулось лицом к науке, стали появляться научные работы частных лиц, где обобщался опыт греческих и римских открытий. В конце XVIII -- начале XIX веков античным наследием стали заниматься уже государства (особенно европейские): разрабатывались и финансировались целые проекты по античным исследованиям. Проводились раскопки, организовывались музеи, создавались первые научные труды об античной культуре, особенно искусстве. Непрестанный интерес к вопросам античности, пронесенный через XIX век, сохранился и в веке XX: и сейчас продолжается всестороннее изучение античности. И все-таки до сих пор многие антиноведы полагают, что история античной культуры, в частности искусства, еще не написана.

Актуальность темы, цели и задачи ее раскрытия

В системе исследований античной культуры появляется и такой аспект изучения, как исследование античных традиций и их влияния на европейскую и мировую культуру в целом. Этот аспект будет рассмотрен и в данной работе. Освещение этой проблемы будет идти в русле следующей мысли: «во все века наиболее полно выражала основные тенденции античности культура художественная, то есть искусство.»¹

Раскрыть влияние античной традиции в искусстве мировых и европейский (с уклоном к последнему) культур есть цель работы. Достигнуть ее возможно при решении следующих задач:

1. описать особенности разных видов искусств в античной культуре;
2. рассмотреть проявление этих особенностей в искусстве послеантичных эпох;
3. выявить характерные тенденции заимствования античных традиций в разные эпохи;
4. сделать заключение как обобщение изложенного материала по данной теме.

Такие аспекты, как быт и нравы античной жизни, наука и просвещение, образование, государственное устройство и права граждан античного периода не рассмотрены, так как это должно подлежать отдельному глубокому изучению.

Обзор литературы, использованной в реферате

Рассматривать особенности античного искусства, основные тенденции развития помогла монография Л. Любимова «Искусство древнего мира». Осветить вопросы влияния античных традиций на последующие культуры помогли отдельные главы следующих книг: «История Древней Греции» и «История Древнего Рима», написанные Н.Н. Труниной в доступной для неподготовленного читателя форме (на основе этих учебников были освещены вопросы мифологии и религии, живописи и архитектуры); авторы Н.В. Мирецкая и Е.А. Мирецкая, учителя литературы по образованию, в своих размышлениях «Прочтем, подумаем, поспорим» затрагивают вопросы о влиянии в живописи, скульптуры, архитектуре античной темы в послеантичные эпохи; проблемы литературных тенденций удачно раскрыты во введении к книге «Античная литература», написаной группой авторов в качестве учебного пособия; развитие общественно-политической и философской античной мысли, ее отражение в философиях других эпох раскрывалось на основе материала книг Э.Д. Фролова «Факел Прометея» и Н.В. Мотрошилова «Рождение и развитие философских идей». Теоретической базой для раскрытия данной темы послужили учебное пособие А.А. Радугина «Культурология» и отдельные статьи «Словаря античности», впервые переведенного на русский язык с немецкого, где освещаются культурологические, исторические и социально-экономические вопросы античного общества, начиная с рождения античной цивилизации и заканчивая ее закатом.