ТОЧКА ВОЗВРАТА 1 страница
Сиквел “Топлива”. Прошло два года с тех пор, как власть в Империи захватил стратегический андроид Кукольник. Божественная Машина правит поистину железной рукой, заручившись поддержкой лучших киборгов. Однако кучка анархистов бросает вызов системе.
ПРОЛОГ Он чувствовал, что куклы бесшумно идут по пятам. Но он ощущал исходившее от них веянье сухого льда и мог различить едва заметное жужжание механических суставов. Точнее, едва заметное уху киборга -простой человек не услышал бы ничего и непременно погиб. Но он слышал. Киборг лет тридцати-тридцати пяти. Рослый и мощный, как и все киборги, он мог оставаться совершенно неподвижным. Даже сейчас, когда большая часть его лица сошла кровавыми лоскутами от удара лазерной плети. Этим оружием в совершенстве владели только полицаи. Куклы. Бесполые, изящные существа обтекаемой формы, покрытые щитками из белого пластика, издевательски-антропоморфные и так же чуждые человеческой природе, как титановые кости, заменившие скелет их будущей жертвы, что пряталась сейчас от погони среди развалин какого-то промышленного здания. Киборг замер и затаил дыхание. Это поможет выиграть лишь несколько секунд, которые куклы потратят на пеленгование беглеца своими биорадарами. Этого времени ему с лихвой хватит для атаки. Киборг чуть прикрыл глаза, подсчитав по звукам приближающихся шагов, когда... Один молниеносный бросок из-за кирпичной стены, два размашистых удара титановыми когтями, и обе куклы, даже не успев поднять плети, падают на гору щебня, грохоча, как консервные банки. Только теперь киборг смог перевести дыхание. Вернулась боль, от которой захотелось взвыть. Но он закусил губу (точнее, то, что от неё осталось) и переждал приступ. Стабилизаторы и нейроблокираторы размывали болевые ощущения и не давали развиться травматическому шоку. Он присел на корточки рядом с одной из кукол и быстро срезал когтем белое пластиковое лицо. На левой скуле - штрих-код, который пеленгуют ультрафиолетовые лучи прочих полицаев. Запеленговал - свой. Не запеленговал - нарушитель комендантского часа. Подлежит уничтожению. Киборг приладил лицо куклы к своему, изуродованному лазерной плетью, наскоро примотал его к голове белыми проводками и бросился бегом к шоссе. Там остался аэробайк полицаев, запеленговавших его полчаса назад. Теперь эти ходячие горы пластика и железа никого больше не засекут! Боль ползла по всей голове, сжимая виски и затылок ледяными скользкими щупальцами. Киборгу казалось, что пластиковое лицо прирастает к его собственному, и скоро он сам превратится в одну из кукол. Чушь. Просто боль. Потеря крови. Усталость. Шок. Чёрт возьми, сегодня он сделал то, что не удавалось никому прежде - проник за Периметр! Конечно, не без помощи неожиданного союзника, странного типа по имени Макс. К сожалению, довершить начатое не удалось - слишком неравны были силы. Ну ничего. Надо немного подлататься, учесть прочие ошибки и снова попробовать. На пути в кварталы нижних уровней мегаполиса пару раз натыкался на патрули. Приходилось снижать скорость до приемлемой. Его сканировали и пропускали. Тупые куклы! Как их легко обмануть! Когда в глазах стало темнеть, и измученный организм потребовал немедленно остановиться, угрожая отключиться, киборг наклонил штурвал, снижаясь. Становилось теплее. Постепенно забывалось, что на дворе зима. Внизу всегда душно, тепло, и редко лежит свежий снег. Зато на вершинах башен вертикального города, вытянутого на много километров вверх, снег никогда не тает. Где-то тут поблизости Притон, едва ли не единственный из сохранившихся. Как только к власти пришёл этот чёртов ублюдок Велиар, Притоны смели с лица земли. Даже те, которые регулярно платили дань. Но несколько всё же осталось. Вероятно, их существование было выгодно новому правительству. Наверняка из соображений шпионажа, а вовсе не прибыли, как раньше. Ничего. За ним не удастся пошпионить. Сегодня он умрёт. И родится другим человеком. То есть, другим киборгом. На настойчивый стук кулаком в дверь отреагировали почти сразу. - Кого принесло? - прошипел за дверью сиплый голос. Послышалось щёлканье затворов. - Мне нужно вырезать биочип. И ещё мне нужно новое лицо, - хрипло ответил киборг. Кровь капала из-под пластиковой маски и щекотала разорванные ноздри. Маленькое окошечко в двери слегка приоткрылось, раздался судорожный, испуганный вздох, но стрелять не стали - быстро сообразили, что перед ними не кукла. Дверь отворилась. Киборг спрыгнул с аэробайка и втащил его в узкий, захламлённый ящиками и пластиковыми контейнерами коридорчик. Позади сразу же лязгнул засов. В коридоре толпилось несколько человек с самодельным огнестрелом. Кто-то присвистнул: - Откуда у тебя эти игрушки? - Не важно, - прохрипел киборг, мотнув головой. - Плачу двести теневых кредитов. Мне нужно лицо. С этими словами он сорвал маску. Кто-то коротко вскрикнул. Невысокий сутулый тип с обширными залысинами, стоявший чуть впереди всех и являющийся, судя по всему, хозяином этого Притона, поморщился: - Ух ты ж, как приложило! Давай, быстро за мной. Только платишь вперёд. А то вдруг сдохнешь. Наркоза нет. Времена такие, знаешь ли, дефицит. - Вытерплю. Я всё-таки киборг. - Извини. Не заметно, - сутулый указал на нижнюю губу, намекая, что оной у клиента больше не имеется, а ведь на ней ставится метка киборгов - чёрная вертикальная полоска. - Ну ладно, хватит трепаться. Иди за мной, - хозяин Притона развернулся и направился вглубь коридора. Киборг двинулся следом. Его пошатывало, но он старался не отставать и не приваливаться к стенам, хотя больше всего на свете хотел сейчас упасть и не шевелиться. - Входи, - приказал сутулый, пропуская гостя в маленькую комнатушку, выложенную растрескавшейся плиткой. - Итак, двести кредит-единиц предоплатой, как договорились, - хозяин протянул клиенту маленький ноут устаревшей модели. Киборг быстро вынул из нагрудного кармана потёртой военной куртки кредитку и вставил её в специальную выемку. Затем перевёл на счёт нелегала двести кредит-единиц. - Хорошо. Теперь ложись, - велел тот, кивнув на операционный стол. Сам повернулся к ржавому умывальнику и тщательно вымыл руки с жидким дезинфицирующим мылом. - Ну, лицо будешь своё восстанавливать или новое выбирать? - хозяин Притона повернул к киборгу экранчик ноута, запуская специальную программу моделирования. - Нет. Я уже выбрал. Архивное. Сутулый поджал губы. Все, кто находится в Архиве - мертвы. Кто же этот тип, что предпочитает натянуть на себя личину мертвеца, а не восстанавливать свою внешность? Впрочем, если у него был аэробайк и маска полицая, значит, не так-то он прост! Скрывается, по всему видать. Умно поступает. При любом регистрирующем сканировании его новое - чьё-то мёртвое - лицо будет восприниматься Сетью как существующее (а оно и правда существует, но в Архиве) и «безгрешное» (с мертвецов снимаются все обвинения, аннулируются все незаконные действия). И только если кому-то придёт в голову направить уточняющий запрос Сети, которая не делает различий между живыми и мёртвыми, игра будет раскрыта. - Хорошо, выбирай, - коротко буркнул сутулый, пододвинув ноут киборгу. Слегка дрожащие окровавленные пальцы застучали по клавишам. Сперва надо замаскировать адрес того компьютера, с которого поступает запрос. Затем сгенерировать код доступа к Архиву. Надо успеть за минуту - иначе Сеть засечёт запрос и зарегистрирует его. Но Макс научил, как лазать в Архиве. Киборг слишком хорошо знает, чьё лицо хочет носить теперь. В тот момент, когда три хвоста лазерной плети обезобразили его, он подумал, что теперь наконец-то имеет шанс стать Им. Тем, кого любил более пятнадцати лет, кто всегда был недоступен. Кто даже не подозревал, что какой-то мальчишка влюблён в Него. Если Он так и не оказался в объятиях тайного обожателя, то пусть теперь станет частью его. И навсегда останется с ним. - Этот, - коротко сказал киборг, быстро сохраняя регистрационную карту с биометриками на жёсткий диск ноута. И вышел из Архива за три секунды до того, как Сеть отреагировала на вторжение. - Хм. Ну, этот так этот, - пожал плечами сутулый. Затем вынул из дребезжащего холодильника несколько контейнеров. Из одного извлёк полупрозрачную склизкую сетку, которую аккуратно и ловко распределил на кровавом месиве, когда-то бывшем лицом пациента. Киборг напрягся, едва не дёрнувшись от пронзительной боли. Хозяин Притона, по совместительству хирург, расторопно залил сплошную рану дезинфицирующим раствором и подсоединил капсулу с нанороботами к специальному порту в ноуте, программируя микроскопических созданий на генерирование мышечных волокон и кожи определённого образца. - Получишься чуть моложе, чем он был в момент смерти. - Плевать, - прохрипел киборг, закрывая глаза. - Ну, поехали, - выдохнул хирург, вынимая капсулу из порта и подключая её несколькими электродами к органической сетке-основе. Нанороботы принялись за работу. Сочащееся сукровицей мясо стало выравниваться и затягиваться слоями кожи. Согласно заданной траектории построения, мышцы легли чуть иначе, кожа сперва была того оттенка, что задавала программа, но нанороботы согласовали его с оттенком кожи пациента. Границы совершенно не будет заметно. Никаких шрамов и рубцов. Отлично выйдет. Хирург внимательно контролировал процесс, изредка аккуратно поправляя органическую сетку специальной стеклянной палочкой. Прямо на его глазах проступали черты человека, погибшего несколько лет назад. Будто мертвец возвращался к жизни. И вот лёгкий писк генератора сообщил, что процесс успешно завершён. Хирург быстро отсоединил датчики, стёр программу нанороботов и погрузил их в анабиоз. Вернулся к пациенту и специальным приспособлением с выстреливающей полой иглой удалил крохотный чип из его мозжечка. Киборг навсегда исчез из поля зрения Сети. Теперь он лежал, абсолютно неподвижный, не подающий ни единого признака жизни. Так бывает. Слишком много ресурсов тратит организм. А этот бедолага приполз сюда, истекая кровью. Хирург вздохнул и отвернулся. Вдруг рука киборга резко взметнулась вверх, к горлу нелегала. Блеснули титановые когти, выдвинувшиеся за секунду, и хирург, шатаясь, осел на пол, тщетно пытаясь зажать руками рану. Киборг сел на операционном столе, осторожно поглаживая новое свежее лицо. Затем переступил подёргивающегося в агонии человека и подошёл к стеллажу с зеркальными створками. На него смотрел мужчина, о котором он грезил едва ли не с детства. Киборг мягко улыбнулся и нежно поцеловал собственное отражение в губы. Затем вынул из стеллажа несколько баночек с Топливом, спрятал их за пазуху, развернулся и зашагал из операционной, намереваясь уничтожить всех, кого встретит на пути. Они слишком много знают, могут проболтаться. Или, что вероятнее, полицаи просто просканируют их память. Ведь куклы наверняка уже спешат сюда, запеленговав местонахождение пропавшего аэробайка. Но беглеца здесь уже не застанут. И пусть ищут. Теперь нигде больше сканеры не зарегистрируют его старого лица. А новое, принадлежащее мертвецу, не наведёт на него полицаев. Сеть не делает различий между живыми и мёртвыми.
1 ГЛАВА Раум Мастема прекрасно знал, что киборгам в этот район Нидрэда соваться не следует. Здесь безраздельно хозяйничают химеры. И самое плохое, сплошь молодые, созданные в год восшествия на престол Императора Велиара или чуть раньше. Химера-двухлетка - это хуже, чем обезьяна с гранатомётом. (Каламбур в том, что при создании многих из них использован генетический материал обезьян). Однако юный киборг с видимым безразличием шагал по улице, сжатой серыми коробками полузаброшенных домов с заснеженными крышами, не обращая внимания на изредка доносящееся шипение, улюлюканье и обидные оклики тварей, наблюдавших за ним из разбитых окон и с карнизов. - Вали отсюда, хрен железный! - подлаивало несколько голосов из чёрных оконных провалов. - Пошли на хер! - Раум показал средний палец куда-то вверх, не поднимая головы. Ему надо вперёд, и он идёт. Ему нужны деньги. - Уж не на твой ли, кибер? А не боишься? Раум не отвечал, хотя молодая кровь так и кипела. В спину полетели мелкие камешки. - Ну давай, постреляй в нас! - подзадоривали химеры парня, прекрасно зная, что у него нет не то что дикрайзера - с недавних пор запрещённого кибер-оружия, но даже захудалого самопального огнестрела. Свободным киборгам - их унизительно называют бесхозными - запрещено носить любое огнестрельное оружие. Вот правительственным солдатам или наёмникам Мастеров можно иметь даже дикрайзеры! Когда Император Велиар пришёл к власти, и в стране некоторое время царила неразбериха, Раум бросил Академию, не дотерпев до выпуска каких-то четыре года, и потому не имел права вступать в ряды правительственных кибер-отрядов. Можно было, конечно, податься наёмником, но на четырнадцатилетнего мальчишку смотрели как на пустое место и не воспринимали всерьёз. Очень зря. Сейчас, по прошествии двух лет, Раум уже успел доказать в Колизее, что может расправиться с противником голыми руками. Знали это и молодые химеры, улюлюкающие и обзывающиеся сейчас с безопасного расстояния. - Ну, кибер, давай, доставай свою пушку! Раум, остановившись перед массивными железными дверьми Колизея, вдруг резко развернулся и ядовито усмехнулся: - Зачем? Скоро сами окочуритесь! Киборг играл с огнём, напоминая химерам, что их изначально создавали с ограниченной продолжительностью жизни. Самые юные из них не переживут его, хотя даже здоровый киборг прекращает существование на сорок шестом году жизни, а зависимый от Топлива, такой, как Раум - и того раньше. Ударенные по больному месту химеры взвились, осыпая дерзкого мальчишку самыми грязными ругательствами, тот лишь победно усмехнулся и рывком открыл дверь. Колизей представлял собой полуразрушенный и немного перестроенный для нынешних нужд завод на одном из средних уровней города Нидрэда. Несколько зданий были соединены многочисленными мостами и арками, к которым вели пожарные лестницы. Постройки громоздились неправильным многоугольником, окружая обширную забетонированную площадку. Прошагав через проходную, Раум успел поздороваться за руку с несколькими суровыми мужиками, покрытыми шрамами и татуировками с символикой гладиаторов. Все - люди. С химерами Раум никогда не заговаривал первым. Эти существа, искусственно вылепленные из настоящего коктейля генов, по мнению юного киборга, заслужили не рукопожатия, а хорошего апперкота. Со стороны арены доносился многоголосый протяжный вопль болельщиков и рёв моторов - наверняка сейчас там байкеры из разных племён двинулись в сёдлах верных "железных коней" стенкой на стенку. Раум неоднократно слышал это словосочетание - "железный конь", но всё никак не мог понять, что такое "конь". Не терпелось поскорее выскочить на арену и вломить очередной зверюге, как Раум называл химер. Говорят, сегодня призом выставлена настоящая биологическая женщина. Раум уже предвкушал, как запустит пальцы в густые локоны, рванёт к себе и хорошенько потискает мягкое, такое непривычное и незнакомое тело. Это круто, когда у тебя первый раз - с самкой... Конечно, к симпатичному мальчишке с классическим сочетанием голубых глаз и чёрных волос, поставленных хулиганскими "перьями", клеилось много малолетних транссексуалов, или сучек, и даже влиятельные взрослые мужчины предлагали ему свою благосклонность. Но Раум не спешил расставаться с девственностью. От первого раза он хотел чего-то необычного и запоминающегося. Биологическая женщина - идеальный вариант. Раум понимал, что заранее лучше не загадывать, но ничего не мог поделать со своим буйным юношеским воображением.
Сегодня он просто обязан победить! Заскочив в одну из многочисленных раздевалок, юный киборг быстро пересёк обширное помещение с низким потолком, на ходу скидывая потёртую зимнюю куртку в нашивках и заклёпках и расстёгивая ремень. - Не обращайте внимания, - весело сказал он, застукав на лавке одного из знакомых гладиаторов и какую-то сучку не первой молодости, - я только переоденусь. Гладиатор мельком глянул на него, но не сбил ритма. Сучка, правда, ругнулась от неожиданности и даже позабыла привычно смодулировать "женский" голос. Но потом сильные ритмичные толчки заставили её снова закатить глаза и плюнуть на присутствие постороннего. Юный киборг расторопно снял видавший виды свитерок, пиленые джинсы, и, чуть наклонившись, стащил плавки. Гладиатор, погладив взглядом его острые лопатки, желобок позвоночника, взбугренный хромированными навершиями стабилизаторов, и крепкие, как орешек, ягодицы, несколько раз вставил до упора и проговорил совершенно спокойным голосом, не отвлекаясь на сучку, извивающуюся под ним то ли от наслаждения, то ли от боли: - Эх, Ра, сколько тебя вижу, столько и думаю - загнать бы тебе по самые гланды... Распрямившись, киборг оглянулся и лукаво подмигнул: - А я, сколько тебя вижу, Бигги, всё думаю - не надо столько трахаться перед боем, а то как бы тебе самому химеры на арене не загнали, - сказал он, впрыгивая в обтягивающие виниловые штаны. - Иди ты к чёрту, кибер долбаный! - добродушно усмехнулся гладиатор, всё так же выдерживая ритм. Раум быстро обвёл глаза жирным чёрным карандашом, нарисовав длинные стрелки до висков на древнеегипетский манер, запихнул ворох одежды и потёртый кожаный рюкзак в кабинку, запер её и повесил пластинку электронного ключа на шею. А затем нетерпеливо рванул на арену. Чёрт, холодно зимой-то полуголым и в виниле. Но ничего! Как говорили древние - искусство требует жертв. Коридор, по которому он двигался, заканчивался решёткой, и лучшие места, позволявшие рассмотреть всё, что происходит на арене, оказались уже заняты. Но Раум поработал локтями и пробился. Голос ведущего, который орал в микрофон во всю глотку, всё равно терялся в рёве многотысячной толпы. Он объявлял о начале следующего шоу, а сверху на цепях уже спускалась клетка с "призом". Биологическая женщина, точнее, девчонка лет тринадцати, голая и чумазая, как помойная зверушка, прижималась спиной к ржавым прутьям и молча хлопала стеклянными от ужаса глазами, трясясь от холода и страха. С тех пор как сменилось правительство, количество государственных Оазисов, в которых держали женщин, предназначенных для размножения, по непонятным причинам сократили. Хотя ни о каком перенаселении речи не шло. Большинство женщин стерилизовали и буквально выкинули на улицы, в жестокий, враждебный мир, так отличавшийся от сытого и беззаботного житья в Оазисе. Некоторым повезло -им удалось стать домашними животными тех или иных сильных покровителей. А некоторые по наивности попытались бороться за место под солнцем и в большинстве случаев погибли жестокой и нелёгкой смертью. Малышка в клетке предпочла сдаться стае химер и не сопротивлялась ни многочасовому буйному "пусканию по кругу", ни запихиванию в клетку. Есть шанс, что победитель, натешившись с ней, не убьёт, не продаст и не выкинет, а оставит при себе, будет кормить и защищать в обмен на секс. Раум придирчиво оглядел "приз" и остался доволен. Хотя, конечно, предпочёл бы заполучить его нетронутым. Опять чёртовы химеры испортили праздник! -...Свеженький, несмятый цветочек, сочный и чистый, - продолжал тем временем "конферансье", широкими красочными жестами указывая на клетку, - достанется только одному... "Несмятый, ага!" - ехидно скривился Раум. Впрочем, ему было всё равно. Наконец, болтовня ведущего потонула в рёве нетерпеливой толпы, и ему пришлось объявить, даже толком не дождавшись, пока с арены уберут обломки мотоциклов и растерзанные останки проигравших байкеров: - Бой насмерть голыми руками! Существует только одно правило - никаких правил! Каждый сам за себя и против всех! Самый опасный и хаотичный вид боёв. И самый любимый Раумом. Он аж подпрыгнул от нетерпения и адреналиновой лихорадки. - Ну давай, выпускай! - орал он хриплым мальчишеским голосом. Кроме юного киборга никто не хотел бороться за самку, гладиаторы предпочитали дождаться следующих боёв, в которых было хотя бы чуть-чуть больше правил. Они похлопывали Раума по плечам и желали удачи. На противоположном краю арены из-под нескольких арок доносились воинственные вопли. Ведущий подскочил туда и сунул микрофон через решётку. - Назовите свои имена! Может, в последний раз в жизни... Его ехидство никого не тронуло, и бойцы проорали свои имена или прозвища. Как только участники представились, "конферансье" дёрнул за рычаг, и решётка поднялась. На арене становилось всё многолюднее. В этом бою хотели принимать участие почти одни химеры. Вероятно, рассчитывали впоследствии полакомиться нежной печенью самочки. Несколько здоровенных мужиков человеческой расы решили составить конкуренцию "зверям" то ли по глупости, то ли из-за чрезмерной самоуверенности. Раум подпрыгивал от нетерпения и, когда микрофон ткнулся ему под нос, крикнул: - Я Ра, Бог Солнца! На трибунах заржали, но те, кто слышал это хвастливое самоименование уже не в первый раз, смеяться не стали. Участие мальчишки в предстоящем побоище заранее делало зрелище ещё интереснее. Самочка в клетке потихоньку хлюпала носом. Химеры на "трибунах" дружно загудели и заулюлюкали, а некоторые даже принялись швырять в ненавистного кибера мусор и бутылки. Были, конечно, и болельщики, но ненавистники составляли всё же абсолютное большинство. Рауму это даже нравилось. Он любил думать, что ненависть - это лицо страха. - Итак, перед нами четырнадцать соискателей руки прекрасной дамы, - ведущий издевательски поклонился клетке, - но получит её только один - выживший. Он поднял кулак, и многотысячная толпа, расположившаяся на уступах, карнизах, в проёмах разбитых окон, начала слаженно орать обратный отсчёт. Ведущий, потихоньку пятясь к стене, палец за пальцем разжимал кулак. - Пять! Четыре! Три! Два! Один! - выла толпа. И вот четырнадцать мужчин одновременно ринулись друг на друга. Девочка в клетке испуганно зажмурилась. Химеры сшиблись, сразу же пуская в ход когти и острые зубы. Раум умело лавировал между страшными ударами, чудом избегая свистящих в воздухе когтей. Он врезал кулаком в бок ближайшей химеры, с удовольствием ощутив, как сухо треснули от удара несколько рёбер. Химера взвыла и попыталась достать мальчишку, но тот отскочил и сразу же перекинул через себя очередного противника, здоровяка, на две головы выше и в два раза тяжелее самого Раума. Покатившееся тело заставило замешкаться трёх или четырёх химер, и юный киборг воспользовался этим. Одна химера рухнула на бетон, хрипя и держась руками за размозжённое горло. Вторая ринулась в атаку, но поскользнулась на чьём-то ухе, а упала уже с проломленным от прямого удара лбом. Юркий мальчишка мелькал среди здоровенных мужиков, сверкая винилом и хромом стабилизаторов. Трибуны выли в исступлении, подбадривая или наоборот всячески оскорбляя Бога Солнца. Раум не мог видеть, как внимательно и спокойно наблюдают за ним два человека в тени одной из стен, окружавших арену. Киборг расправился со всеми противниками, хотя те даже решились объединить силы против него и только потом разобраться друг с другом. Плечи и грудь Раума украшали глубокие царапины, кровь залила блестящие виниловые штаны. Но на лице сияла хищная белозубая улыбка. Киборг оставил в живых последнюю химеру, заставив её выгнуться в болевом захвате. Толпа любит красочные финалы. Химера вращала прозрачными от бешенства глазами и тихонько, почти против воли, поскуливала. Казалось, у искусственно созданных существ изначально присутствует подсознательное неверие в загробную жизнь, перерождения, душу и прочую чепуху. Но именно у последней черты, когда им в глаза заглядывает Бездна, бесконечное Ничто, химерам становится страшно. Раум, вдоволь насладившись ликованием толпы и мелкой дрожью обездвиженного противника, со всей силы опустил кулак на горло жертвы. Химера дёрнулась, захрипела, прыснув изо рта кровью тёмно-бордового цвета. Киборг отпустил противника, и тот рухнул вниз лицом, продолжая агонизировать даже тогда, когда победу Бога Солнца объявили официально. Возможно, именно потому, что у противоестественной мешанины генов, какой является каждая химера, нет души, тело так отчаянно борется со смертью. Ведущий, взмахнув рукой, подал знак опускать клетку. "Приз" тихо всхлипывал и сжимался в комочек. Милый мальчик, которым ей сначала показался этот Ра, на деле явился кровожадным мясником. Уж неизвестно теперь, не была бы смерть предпочтительнее рабства у него... Раум, ликуя, подпрыгнул, повиснув на клетке, как будто хотел ускорить её снижение. Девочка взвизгнула, шарахнувшись прочь. Юноша расхохотался. Потом с победным видом обежал арену, срывая с трупов бирки электронных ключей - как победитель, он имеет право на имущество побеждённых. Конечно, у химер в кабинках скорее всего найдётся мало чего занятного. Но всё же какое-никакое "приданое". Когда клетка глухо стукнула коваными уголками о бетонную поверхность арены, Раум горделиво подбоченился рядом, а ведущий выволок из неё пискнувшую девочку и вручил цепь киборгу. - Поздравляю! Трибуны улюлюкали. Потом всё громче и громче стали звучать возгласы: - Трахни её! Трахни её прямо сейчас! Давай! Тра-хни! Тра-хни! Раум повернулся к девчонке, та дёрнулась прочь и прикрыла растрёпанную светловолосую головку руками. И тут вдруг Раум представил, кого же она видит сейчас перед собой. Окровавленного убийцу с дикими сверкающими глазами. Не-человека. Машину. Победный хищный оскал медленно сошёл с лица юного киборга. Он опустил голову и зашагал к той арке, из которой выходил на арену полчаса назад. - Пошли, пошли, не бойся, - сказал Раум, чуть подёргивая цепь. Девочка безропотно засеменила за новым хозяином, всхлипывая и оскальзываясь босыми ногами в лужах крови. 2 ГЛАВА - Ну поздравляю! - похлопал Раума по плечу благодушный Биг, когда мальчишка свалил на лавку полученное по праву победителя имущество убитых противников и деловито принялся его разбирать. Самке приказал сесть в уголочке и молчать. Сучка Бига сидела на табуретке у ряда шкафчиков и курила с расслабленным и усталым видом. То, что Биг не выгнал её, как только кончил, говорило о немалых сексуальных талантах псевдоженщины. Она изредка поглядывала на трясущуюся замарашку и мягко улыбалась. - Спасибо, - буднично пожав плечом, ответил Раум. - Только не говори мне, что ты сомневался в моей победе! - Да ни секунды! - мотнул головой Биг. Раум широко улыбнулся и принялся запихивать в рюкзак те трофеи, которые посчитал наиболее ценными. Несколько "теневых" кредиток, шмотки поприличнее. - О! - в ворохе вещей он обнаружил даже ключи от байка. Широко улыбаясь, Раум развернулся к девочке и сказал: - Дорогая, мы едем в свадебное путешествие! Ха-ха! Девочка лишь тихонько всхлипнула. Раум принялся расшнуровывать высокие ботинки и стаскивать с себя окровавленные штаны, когда в раздевалку буквально вкатился низкорослый и почти идеально круглый толстячок. Господин Джанга, распорядитель и один из владельцев Колизея. Наименее пафосный из всех, как считал Раум, ведь он всегда лично приходит отдать проценты от ставок. На самом деле все, кроме, кажется, самого Раума, прекрасно понимали причину того, что известный педофил и сластолюбец Джанга вертится вокруг смазливого пацана. - Добрый вечер, Ра, мальчик мой! Сегодня ты был просто великолепен! А впрочем, как и всегда! -Джанга с жаром затряс руку парнишке, ничуть не смущаясь его наготы. Тот немного покраснел, но принял восторги как должное. - Сколько там сегодня? - спросил он, стряхивая капли крови со штанов на пол. - Ах да! Совсем забыл! - засмеялся Джанга своим кудахтающим смехом. Он быстро достал из кармана пиджака, туго натянутого на его круглом животе, мини-ноут и кабель. Раум наклонился, чтобы вытащить свой из рюкзака, и Биг невольно хохотнул, заметив, как толстяк стал пунцовым и запыхтел от открывшегося его сальному взгляду прекрасного вида. Парень распрямился и протянул ноут хозяину Колизея. - Сегодня твоя доля три тысячи. - Круто! Даже на "Паноптикум" хватит! - подбоченился Раум, подкидывая на ладони коробочку с регенерантами. - Да чего там делать в этом "Паноптикуме"! - подала голос сучка Бига. - Как Баркью исчез, чёрт знает во что клуб превратили! Сплошное зверьё там теперь тусуется! - Экхм-кхм, - Джанга снова обратил на себя внимание, - Ра, там с тобой ещё хотели бы пообщаться очень важные персоны. - Пусть подождут, - немного заносчиво ответил юный киборг. - Мне надо в душ, потом раны залатать. Да и "приз" опробовать. От этих слов девочка вздрогнула. А Раум хихикнул. - Нет, нет, Ра... - Джанга сделал страшные глаза. - Это на самом деле очень важные персоны. Понимаешь? Очень важные!
|