ГЛАВА 15. «Всякий, кто употребляет выражение „легче, чем отнять леденец у младенца“, никогда не пробовал отнять леденец у младенца».

«Всякий, кто употребляет выражение „легче, чем отнять леденец у младенца“, никогда не пробовал отнять леденец у младенца».

Р. Гуд.

— Теперь нам можно двигаться? — спросил я.

— Нет еще, малыш. Подожди, пока свет не погаснет на полный день.

— Ты хочешь сказать, на полный час.

— Что бы там ни было. А теперь заткнись и продолжай следить.

Мы ждали в тупиковом переулке напротив лавки Фрумпеля. Даже хотя нас предположительно надежно защищали новые личины, мне было нелегко вернуться в тот же город, где меня повесили. Это чувство трудно описать тому, кто его не испытал. И потом так же странно было находиться рядом с Аазом, когда я уже свыкся с мыслью о его смерти. Очевидно, у извергов шейные мускулы значительно сильнее, чем у людей. Ааз просто напряг эти мускулы, и этого хватило, чтобы петля не смогла прекратить доступ воздуха.

Ради моего просвещения Ааз также уведомил меня, что его чешуя служила ему лучшей броней, чем большинство доступных в том измерении кольчуг или пластинчатых доспехов. Я слышал однажды, что демонов можно уничтожить только специально изготовленным оружием или путем сожжения. Кажется, старые легенды, действительно кое в чем основывались на фактах.

— Порядок, малыш, — прошептал Ааз. — Полагаю, что мы ждали достаточно долго.

Он прокрался к выходу из переулка и повел меня по длинному кругу, огибая лавку. И остановился вновь только когда мы вернулись на свое первоначальное место в переулке.

— Ну, как твое мнение, малыш?

— Не знаю. Что мы искали?

— Расскажи мне еще раз, как ты замышлял стать вором, — вздохнул Ааз. — Слушай, малыш. Мы осматривали цель. Верно?

— Верно, — ответил я, радуясь, что могу с чем-то согласиться.

— Отлично. Сколько ты увидел входов и выходов у этой лавки?

— Только один. Тот, что здесь напротив.

— Правильно. А как мы по-твоему, теперь собираемся попасть в лавку?

— Не знаю, — честно признался я.

— Брось малыш. Если есть только один вход…

— Ты хочешь сказать, что мы просто войдем в переднюю дверь?

— А почему бы и нет? Мы видим отсюда, что дверь открыта.

— Ну, если ты так говоришь, Ааз… Я просто думал, что будет куда труднее.

— Тпру! Никто не говорил, что это будет легко. Одно лишь то, что дверь открыта, не означает, что дверь открыта.

— Я что-то не совсем понял, Ааз.

— Подумай, малыш. Мы ведь выступаем против девола, верно? У него есть доступ к любой магии и разным хитрым штучкам. А теперь что ты скажешь насчет того, чтобы закрыть глаза и снова взглянуть на дверь?

Я сделал, как было сказано. В моей голове сразу возник образ светящейся клетки, полностью накрывавшей лавку.

— Он поставил какой-то полог, Ааз, — уведомил я своего напарника.

Мне пришло в голову, что всего несколько недель назад я отнесся бы к подобному строению с благоговейным ужасом. Теперь же я воспринимал его как довольно обычное явление, всего лишь еще одно препятствие, которое требовалось преодолеть.

— Опиши мне его, — прошипел Ааз.

— Ну…он яркий…бледновато-пурпурный…Тут серия прутьев и поперечных прутьев, образующих квадраты примерно ладонь в поперечнике.

— Он только над дверь или над всей лавокй?

— Над всей лавокй. Верх закрыт, и прутья уходят прямо в землю.

— Хм, придется нам пройти сквозь него. Слушай меня, малыш. Пришло время для быстрого урока.

Я открыл глаза и снова посмотрел на лавку. Здание выглядело таким же невинным как и в тот раз, когды мы обошли его кругом. Меня беспокоило, что я не чувствовал присутствия клетки так, как чувствовал присутствие собственных пологов.

— Что это, Ааз? — встревоженно спросил я.

— Хмм? А, это полог, того же типа, что и применяемые нами, только намного сквернее.

— Чем сквернее?

— Ну, тот полог, который я учил тебя строить — система раннего предупреждения и мало что еще. Судя по описанию, структура, применяемая Фрумпелем, делает значительно больше. Он не только убьет тебя, но и раздробит на кусочки меньше пыли. Это называется дезинтеграцией.

— И мы собираемся пройти сквозь него? — недоверчиво спросил я.

— П о с л е того, как ты получишь быстрый урок. А теперь — помнишь свои упражнения с пером? Как ты для управления им обволакивал перо мыслью?

— Да, — озадаченно ответил я.

— Ну, я хочу, чтобы ты сделал то же самое, но без пера. Представь, что ты держишь что-то, чего там нет. Сверни энергию в трубку.

— А что потом?

— А потом ты вставишь трубку в один из квадратов клетки и расширишь ее.

— И это все?

— Именно. А теперь давай. Попробуй.

Я закрыл глаза и мысленно протянул руку. Выбрав квадрат в центре открытых дверей, я выставил свою мысленную трубку и начал расширять ее. Она коснулась образующих квадрат прутьев, и я ощутил щекотку и физическое давление, словно встретил осязаемый предмет.

— Полегче, малыш, — тихо подсказал Ааз. — Нам требуется лишь немного изогуть прутья, а не сломать их.

Я расширял трубку. Прутья медленно раздавались, пока не встретились с соседними. Тогда я почувствовал новую щекотку и возросшее давление.

— Помни, малыш. Коль скоро мы окажемся внутри, не торопись. Жди, пока глаза у тебя не привыкнут к темноте. Нам не желательно поднимать Фрумпеля, спотыкаясь и сваливая все, на что мы наткнемся.

Теперь мне приходилось напрягаться. Трубка опять достигла следующих прутьев, доведя общее число отогнутых до двенадцати.

— Ты уже достиг? — шепот Ааза казался встревоженным.

— Секундочку… Да!

Труба теперь стала достаточно большой, чтобы мы могли проползти.

— Ты уверен?

— Да.

— Отлично. Лезь первым и показывай дорогу, малыш. Я полезу сразу за тобой.

Достаточно странно — я не испытывал никаких своих обычных сомнений, когда смело прошел через улицу к лавке. Моя уверенность в своих способностях явно возросла, так что я даже не заколебался, когда стал ползти по трубе. Единственный неприятный момент возник у меня, когда я вдруг сообразил, что ползу в разреженном воздухе примерно в футе над землей. Очевидно, я установил трубу немного высоковато, но это не имело значения. Он держала! В следующий раз я буду знать, как действовать лучше.

Я осторожно вылез из конца трубы и встал внутри лавки. Я слышал, как позади тихо движется Ааз, и ждал, пока глаза привыкнут к темноте.

— Отойди тихонечко от двери, — прозвучал у меня в ухе шепот совета Ааза, когда тот встал позади меня. — Ты стоишь на пути лунного света. И можешь теперь убрать трубу.

Уведомленный как подобает, я отодвинулся от пятна лунного света. Я с удовлетворением заметил, что отбрасывание трубы не произвело значительного изменения в моей психической энергии. Я развился настолько, что мог совершать более сложные подвиги с меньшими затратами энергии по сравнению с первоначальными попытками. Я действительно начинал чувствовать себя магом.

Я услышал позади себя легкий шум и повернул голову, чтобы посмотреть. Ааз задергивал дверь занавесом.

Я мрачно улыбнулся про себя. Хорошо! Свидетели теперь нам не нужны.

Глаза мои теперь привыкли. Я мог в темноте различать контуры и тени. В углу находился черный, тяжело дышащий ком. Фрумпель!

Я почувствовал руку на своем плече. Ааз показал на стоящую на столе лампу и поднял четыре пальца.

Я кивнул и принялся медленно считать до четырех. На последней цифре я сфокусировал на лампе быструю молнию энергии, и ее фитиль, вспыхнув пламенем, осветил помещение лавки.

Ааз стоял на коленях рядом с Фрумпелем с ножом в руке. Очевидно, он сумел найти в темноте по крайней мере кое-что из нашего оружия. Фрумпель сел, моргая, а затем застыл. Острие ножа парило на волоске от горла девола.

— Здорово, Фрумпель, — улыбнулся Ааз. — Узнаешь нас?

— Вы?! — ахнул девол. — Вам полагается быть покойниками!

— Покойниками? — промурлыкал Ааз. — Как с нами могло произойти какое-то несчастье, когда наш старый кореш Фрумпель помогает нам слиться с массой граждан?

— Господа! — взвизгнула наша жертва. — Кажется произошла ошибка!

— Совершенно верно, — заметил я. — И допустил ее ты.

— Вы не понимаете! — настаивал Фрумпель. — Я испытал удивление и ужас, когда узнал о вашей смерти.

— Да и мы сами были не слишком этому рады.

— Позже, малыш. Слушай, Фрумпель. Прямо сейчас у нас есть мотив, и возможность тебя прикончить. Верно?

— Но я…

— Верно?

Ааз двинул ножом, и острие придавило кожу на горле девола.

— Верно, — прошептал Фрумпель.

— Отлично. — Ааз отодвинул нож и сунул его за пояс. — А теперь поговорим о деле.

— Я…я не понимаю… — заикаясь, выдавил Фрумпель, потирая рукой горло, словно проверяя, что оно еще цело.

— Это означает, — объяснил Ааз, — что мы хотим получить твою помощь больше, чем хотим отомстить. Однако не надо слишком расслабляться. Выбор был не таким уж легким.

— Я…я понимаю. Ну, что я могу для вас сделать?

— Брось Фрумпель. Вспомни нашу первоначальную сделку. Ты должен признать, что мы проложили для твоих беглецов чертовски хороший ложный след. Теперь твоя очередь. Ты лишь восстанови мои способности, и мы отправимся домой.

Девол побледнел, или, по крайней мере стал из красного розовым.

— Я не могу этого сделать! — воскликнул он.

— Что?

В руке Ааза снова словно по волшебству появился нож.

— Слушай ты, жулик, изгнанный. Либо ты восстановишь мои способности, либо…

— Вы не понимаете, — взмолился девол. — Я не хочу сказать, что не стану возвращать вам ваши способности. Я хочу сказать, что я не могу. Я не знаю ни что с вами произошло, ни как этому противодействовать. Вот потому-то я и бросил вас толпе. Я боялся, что если дам вам этот ответ раньше, то вы не поверите. Я потратил слишком много времени, приживаясь здесь, чтобы позволить разоблачить себя неудовлетворенным клиентом. Я сожалею, действительно, сожалею, и знаю, что вы, вероятно, убьете меня, но я ничем не могу помочь!