Заговор

Джобс не умел мириться с поражением. В начале мая 1985 года он пришел к Скалли и попросил отсрочки. Он надеялся еще убедить всех, что справится с управлением Macintosh, обещал, что покажет себя как администратор. Но Скалли не поддался. Тогда Джобс перешел в нападение – он предложил Скалли уйти в отставку: «Думаю, ты сбился с пути. Ты замечательно работал в первый год, и все было отлично. Но теперь что-то случилось». Обычно уравновешенный, Скалли не стерпел и осыпал его встречными обвинениями: Джобс не смог довести до ума программное обеспечение для Macintosh, не разработал новые модели и не нашел клиентов. Переговоры вылились в неприглядную сцену «кто кого перекричит» и выяснение вопроса, кто худший руководитель. Когда Джобс вылетел из кабинета, Скалли повернулся спиной к стеклянной стене, через которую кое-кто из сотрудников наблюдал за ссорой, и заплакал.

Дело достигло решающей стадии во вторник 14 мая, когда команда Macintosh делала ежеквартальную презентацию для Скалли и других корпоративных руководителей Apple. Джобс все еще не ушел с должности и, явившись в конференц-зал со своей командой, вел себя вызывающе. Он затеял спор со Скалли о задачах подразделения. Джобс настаивал, что главное – продать больше компьютеров, а Скалли говорил, что они должны служить интересам всей компании в целом. Как обычно, подразделения мало сотрудничали друг с другом: Macintosh проектировал новые дисководы, не похожие на те, над которыми как раз работала команда Apple II. Дискуссия заняла ровно час.

Затем Джобс описал текущие проекты: более мощный Mac, который займет место снятого с производства Lisa, и программа FileServer, которая позволит пользователям Macintosh обмениваться файлами по сети. Но Скалли впервые услышал, что эти проекты опаздывают. Он холодно раскритиковал Мюррея за неэффективный маркетинг, Боба Бельвиля – за срыв инженерных дедлайнов, а Джобса – за общее руководство. Тем не менее под конец собрания Джобс у всех на виду умолял Скалли дать ему еще один шанс. Скалли отказался.

Этим вечером Джобс пригласил свою команду поужинать в Nina“s Cafe в Вудсайде. В город уже приехал Гассе, чтобы по просьбе Скалли принять дела Macintosh, так что Джобс позвал и его. Боб Бельвиль поднял бокал за «тех, кто действительно понимает, что такое мир глазами Стива Джобса». Этим выражением – «мир глазами Джобса» – в компании пренебрежительно обозначали свойственное Джобсу искажение реальности. Когда все разошлись, Бельвиль сел к Стиву в «мерседес» и убеждал его развязать настоящую войну со Скалли.

Джобс пользовался репутацией кукловода, и действительно он мог уговорами и обаянием беззастенчиво добиться своего. Однако, вопреки слухам, он не умел выдумывать и планировать хитрые интриги, к тому же ему не хватало терпения и желания, чтобы втираться к кому-то в доверие. «Стив никогда не занимался кабинетной политикой, это было не в его натуре», – отметил Джей Эллиот. Вдобавок он был слишком высокомерен, чтобы подлизываться. Пытаясь, к примеру, заручиться поддержкой Дэла Йокама, Джобс не преминул сказать, что разбирается в работе Йокама получше его самого.

Несколькими месяцами раньше Apple получила право на экспорт компьютеров в Китай, и Джобса пригласили на выходных, в День памяти, подписать сделку в Доме народных собраний. Когда он рассказал об этом Скалли, тот сам захотел поехать в Китай. Это было Джобсу на руку. Он решил использовать отсутствие Скалли для переворота. На неделе перед Днем памяти он со многими поделился своим планом. «Я устрою революцию, пока Джон будет в Китае», – шепнул он Майку Мюррею.