Увольнение в отставку.

Увольнение офицеров в отставку происходило как по их собственному желанию, так и без него. Не имели права на отставку только командированные (до выполнения поручения) и находящиеся под судом и следствием. Все остальные могли подавать прошения об отставке 1 раз в год перед 1 января с таким расчетом, чтобы они доходили в Петербург к 1 марта, а из отдаленных округов - к 1 апреля. К прошению (на гербовой бумаге) прилагалась подписка (реверс) о том, что после увольнения они не будут просить материальной помощи. Командиры полков прикладывали к своим сопроводительным рапортам по начальству формулярные списки просящихся в отставку. Увольнение по болезни осуществлялось в случае длительной болезни офицера, отмечаемой в месячных рапортах, за которыми следил сам император. И если он находил заболевание слишком длительным, то ставил вопрос об отставке.

За дурное поведение и совершение предосудительных поступков офицер мог быть уволен со службы по рапорту начальства или коллективному представлению офицеров части. Исключение со службы с отобранием патента равнялось лишению прав в отставке, предоставленных офицерскому чину. Командир части нес ответственность за непринятие своевременных мер по этому поводу (например, 24 октября 1817 г. в Высочайшем приказе был сделан выговор командиру одного из гарнизонных батальонов за то, что он, «зная о пристрастии подпоручика Иванова к горячим напиткам, терпел его в батальоне и не представлял об отставке»). В то же время император неоднократно просил достойных офицеров, подавших заявления об отставке, остаться на службе (известен целый ряд таких документов).

В 1827 г. право выхода в отставку по собственному желанию распространено и на офицеров, уволенных в свое время за дурное поведение и получивших по указу 29 августа 1826 г. право поступать на службу первым офицерским чином; однако, уволившись вторично, впредь они уже могли поступать на службу только рядовыми. Офицерам, поступившим из военно-учебных заведений во внутреннюю стражу с обязательством прослужить там определенный срок, в 1839 г. разрешено увольняться и раньше срока, но при новом поступлении на службу они были обязаны дослужить этот срок (и поэтому могли приниматься из отставки только во внутреннюю стражу). Находящиеся в отпуске подавали прошение по команде, а состоящие в бессрочном отпуске – через начальство внутренней стражи.

Помимо своего желания с 1830 г. увольнялись офицеры, просрочившие отпуск более чем на 4 месяца, не прибывшие в срок к полкам по переводу и находившиеся более 4 месяцев в госпиталях. В последнем случае, правда, командир Отдельного Кавказского корпуса мог (с 1840 г.) ходатайствовать об оставлении на службе наиболее достойных офицеров. В 1839 г. возможность числиться больными продлена до 6 месяцев, после чего было положено представлять медицинские свидетельства с указанием возможности полного выздоровления.

В 30-х гг. XIX в. издан ряд постановлений, ограничивающих права офицеров, уволенных за дурное поведение: с 1834 г. им запрещалось проживать в Кронштадте, в 1836 г. командир Отдельного Кавказского корпуса получил разрешение высылать их во внутренние губернии, а главнокомандующий действующей армией – из Царства Польского с запрещением проживать в Москве и Петербурге. С 1850 г. разрешено увольнять и офицеров, состоящих под судом и следствием, но с дачей подписки о невыезде. В 1852 г. установлено, что офицеры, неаттестуемые за нерадение или уклонение от службы, должны не представляться, как раньше, к увольнению со службы, а предаваться военному суду. Но при этом командование могло предоставить этим офицерам (как и неаттестуемым за дурное поведение) испытательный срок (в течение которого запрещалось уходить в отпуск и в отставку) и предавать суду только в случае неисправления. Такие меры были приняты с целью максимально сократить число «праздношатающихся людей, которые, более и более вдаваясь в пороки, бывают в тягость правительству, между тем как, лишив их возможности следовать дурным своим страстям, можно еще сделать их полезными себе и обществу». Признанных судом виновными разжаловали в рядовые с правом выслуги в офицеры за отличия.

В 1862 г. порядок выхода в отставку был облегчен. Офицеры могли теперь подавать заявления об отставке в любой период года в мирное время, а в военное (в которое раньше вообще запрещалось просить об отставке) разрешено это делать в сентябрьской трети года, причем не только по болезни и ранению, но и по домашним обстоятельствам (однако в 1868 г. увольнение во время войны по домашним обстоятельствам запрещено).

В 1856 г. отменены и суровые положения о предании нерадивых офицеров вместо отставки военному суду. Полковые командиры обязаны были, донеся начальнику дивизии обо всех офицерах, неаттестованных за пьянство, недостойное поведение и нерадение по службе, предложить им подать прошение об отставке и в случае отказа – увольнять своей властью. Но при этом в Высочайшем приказе причины увольнения указывать не полагалось. Подписка свидетельств о дурном поведении увольняемого обществом офицеров полка запрещалась, и вся ответственность за неудовлетворительную аттестацию возлагалась на командира полка. Для устранения возможностей произвола решение об увольнении офицера должно было представляться на утверждение корпусному командиру. В следующем году были определены три вида формулировок по таким увольнениям в Высочайших приказах: 1) «исключается из службы, с тем чтобы впредь в оную не определять»; 2) «отставляется от службы за такую-то вину» (уволенные с этой формулой и по суду лишались права поступления на службу на 3 года); 3) «увольняется от службы» (без объявления причин). В 1867 г. даже формула «исключается из службы» показалась слишком суровой, и об исключенных без суда писали "увольняется от службы" (причем всем уволенным ранее по этим обстоятельствам было разрешено исправить формулировку в своих указах об отставке). Еще в 1856 г. отменены также ограничения на увольнения в отставку по собственному желанию офицеров-католиков, родившихся в Царстве Польском и западных губерниях (по повелениям 1844-1845 гг. не прослужившие 6 лет вовсе не могли увольняться, а выслужившие этот срок увольнялись только после наведения справок по месту жительства об их благонадежности).

В начале 80-х гг. XIX в. с созданием офицерского запаса определено, что в обязательном запасе должны состоять офицеры, не выслужившие срок действительной службы по уставу о воинской повинности 1874 г. – до выслуги его. В добровольном запасе обер-офицеры могли состоять до достижения ими 40 лет, штаб-офицеры – до 50 лет. Дольше этого времени могли оставаться: прослужившие в офицерских чинах 15 лет – до истечения 25 лет со времени поступления на действительную службу, а раненые офицеры, имеющие награды за боевые отличия, окончившие Академию Генштаба и прослужившие в офицерских чинах 25 лет, – до истечения 35 лет.

Для офицеров, признанных негодными к службе, допускалось увольнение из запаса в отставку раньше срока. Прошение об этом подавалось офицером в местное присутствие по воинской повинности, которое и производило освидетельствование. Решение могло быть обжаловано в губернском присутствии. В случае отказа новое прошение подавалось через год. Офицеры, обязанные срочной службой за образование, но признанные неспособными к действительной службе, в запас не зачислялись: таких после получения соответствующего медицинского заключения увольняли сразу в отставку.

Уволенные с действительной службы офицеры могли состоять также в ополчении. По положению об ополчении 1876 г. командиров частей полагалось иметь из бывших офицеров, а прочий командный состав - из лиц с образованием (командиры рот должны были отбыть один лагерный сбор), но по новому положению срок пребывания в ополчении для генералов и штаб-офицеров был установлен до 55 лет, а для обер-офицеров – 50 лет (в результате чего число состоящих в ополчении офицеров к 1895 г. увеличилось по сравнению с 1881 г. вдвое и составило 2800 человек).

С 1882 г. офицеров, замеченных в «неодобрительном поведении», но не подлежащих преданию военному суду (т. е. совершивших проступки, признанные несовместимыми с офицерским званием), было повелено увольнять из армии решением офицерского суда чести (в 1897 г. командирам полков предписано предлагать таким офицерам в 3-дневный срок после решения суда подавать в отставку), а если суд по какой-либо причине собрать было нельзя, то представлять к увольнению в административном порядке. В обоих случаях представление направлялось через командующих войсками военных округов военному министру. Офицеры, получившие два года подряд неудовлетворительную аттестацию, также с 1884 г. в обязательном порядке подлежали увольнению. При этом они могли (если имели соответствующий возраст) зачисляться в запас. Пенсию такие офицеры получали на общих основаниях.

В конце XIX – начале XX в. существенных изменений в порядке увольнения офицеров со службы не произошло. В 1899-1900 гг. обращено внимание на необходимость более дифференцированного подхода к отставке среднего офицерского состава: с одной стороны, командиры полков обязывались следить за тем, чтобы капитаны и подполковники, часто рапортующиеся больными, подавали бы прошения об отставке, а, с другой стороны, при установлении предельного возраста для обер-офицеров – 53, а для штаб-офицеров – 58 лет (на нестроевых должностях – 60 лет) тем капитанам, которые отлично аттестованы и имели хорошее здоровье, дозволялось продлевать службу еще на 2 года. Предельный возраст нахождения офицеров на службе впервые был установлен в 1899 г. Для пехотных обер-офицеров он составлял 53 года, для кавалерийских – 56 лет, для командиров полков и батальонов - 59, для начальников дивизий – 63 года и для командиров корпусов – 67 лет.