Состояние вооружённых сил России.
Как показали дальнейшие события, Россия не была организационно и технически готова к войне. Боевая численность армии (в которую входил и не способный к бою корпус внутренней стражи) была далека от миллиона человек и 200 тысяч лошадей, значившихся по спискам; система резервов была неудовлетворительна. Средняя смертность среди рекрутов в мирные годы между 1826 г. и 1858 гг. составляла 3,5 % в год, что объяснялось отвратительным санитарным состоянием армии. Кроме того, только в 1849 нормы выдачи мяса были увеличены до 84 фунтов мяса в год на каждого строевого солдата (100 граммов в день) и 42 фунта на нестроевого. Ранее даже в гвардии выдавалось всего 37 фунтов. Россия вынуждена была, ввиду угрозы вмешательства в войну Австрии, Пруссии и Швеции, держать значительную часть армии на западной границе, и в связи с Кавказской войной 1817—1864 отвлекать часть сухопутных войск для борьбы с горцами. Угрожающие масштабы приобрело техническое отставание российской армии и флота, связанное с коренным техническим перевооружением в середине XIX в. армий Великобритании и Франции, осуществивших Промышленную революцию. Армия. В 1840—1850-х годах в европейских армиях активно шёл процесс замены устаревших гладкоствольных ружей на современные нарезные: к началу Крымской войны доля нарезных ружей в стрелковом вооружении русской армии не превышала 4—5 %, во французской же нарезные ружья составляли около трети стрелкового оружия, а в английской — более половины. Пехота, вооружённая нарезными ружьями, при встречном бое (тем более — из укрытий), имела значительное превосходство благодаря дальнобойности и кучности своего огня: нарезные ружья имели прицельную дальность стрельбы до 1200 шагов, а гладкоствольные — не более 300 шагов при сохранении убойной силы до 600 шагов. Русская армия, как и союзники, имела гладкоствольную артиллерию, дальность поражающего выстрела которой (при стрельбе картечью) достигала 900 шагов. Это втрое превосходило дальность действительного огня гладкоствольных ружей, что наносило наступающей русской пехоте тяжёлые потери, тогда как пехота союзников, вооружённая нарезными ружьями, могла расстреливать артиллерийские расчеты русских орудий, оставаясь вне досягаемости картечного огня. Стоит также отметить, что до 1853 года в русской армии на обучение пехоты и драгун отпускали 10 патронов в год на человека. Впрочем, недостатки были присущи и армиям союзников. Так в британской армии времён Крымской войны была распространена архаичная практика комплектования армии офицерским составом путём продажи чинов за деньги. Будущий военный министр в царствование Александра II Д. А. Милютин пишет в своих записках: «…Даже в деле военном, которым император занимался с таким страстным увлечением, преобладала та же забота о порядке, о дисциплине, гонялись не за существенным благоустройством войска, не за приспособлением его к боевому назначению, а за внешней только стройностью, за блестящим видом на парадах, педантичным соблюдением бесчисленных мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинный воинский дух». Вместе с тем, ряд фактов указывает на то, что недостатки в организации русской армии были сильно преувеличены критиками Николая I. Так, войны России с Персией и Турцией в 1826—1829 гг. закончились быстрым разгромом обоих противников. Во время Крымской войны русская армия, значительно уступавшая в качестве своего вооружения и технической оснащенности армиям Великобритании и Франции, проявила чудеса храбрости, высокий боевой дух и военную выучку. При этом надо учитывать, что на главном театре боевых действий, в Крыму, союзному экспедиционному корпусу, в состав которого, наряду с армейскими частями, входили элитные гвардейские части, противостояли обычные русские армейские части, а также флотские экипажи. Генералы, сделавшие свою карьеру после смерти Николая I (включая будущего военного министра Д. А. Милютина) и критиковавшие своих предшественников, могли это делать сознательно, с тем чтобы скрыть собственные серьёзные ошибки и некомпетентность. Так, историк М.Покровский приводил примеры бездарного ведения русско-турецкой кампании 1877—1878 гг. (когда военным министром был сам Милютин). Потери России и ее союзников Румынии, Болгарии, Сербии и Черногории, которым в 1877—1878 гг. противостояла одна лишь слабая в техническом и военном отношении Турция, превзошли турецкие потери, что говорит в пользу плохой организации военных действий. В то же время в Крымской войне Россия, в одиночку противостоявшая коалиции четырёх держав, значительно превосходивших её в техническом и военном отношении, понесла меньшие потери, чем её противники, что свидетельствует об обратном. Боевые части, покорявшие Кавказ до начала войны, отличались инициативностью и решительностью, высокой слаженностью действий пехоты, кавалерии и артиллерии. На вооружении русской армии имелись ракеты системы Константинова, которые применялись при обороне Севастополя, а также на Кавказе, на Дунае и на Балтике.
|
