Выборка

В ходе исследования были оценены 50 частных российских компаний и холдингов. ^[3] Компании отобраны из рейтинга крупнейших частных компаний 2013 года, составленного изданием «Forbes»^[4]. В выборку включены компании трех наиболее распространенных в России организационно-правовых форм: ОАО, ООО и ЗАО. Подчеркнем, что на момент подготовки исследования еще не вступили в силу положения Гражданского кодекса РФ, разделяющие общества на публичные и непубличные. Кроме того, оно выстроено вокруг рейтинга крупнейших частных компаний 2013 года. Поэтому в тексте исследования речь идет об акционерных обществах и общества с ограниченной ответственностью.

Для целей исследования предпочтение отдавалось «средним» компаниям: менее крупным акционерным обществам (АО), из нижней части списка, и более крупным обществам с ограниченной ответственностью (ООО), из верхней части списка. С одной стороны, это позволило сфокусироваться на менее известных АО: как правило, к ним приковано меньше внимания, и поэтому у них может отсутствовать мощный стимул вводить практику раскрытия (публикации) информации и комплаенс-контроля. Что касается ООО, культура прозрачности у них в целом развита хуже, чем у АО, не говоря уже о таком «новшестве» для российских компаний, как политика антикоррупционного комплаенса[5]. Поэтому наиболее реалистично было бы ожидать первых шагов в этом направлении от более крупных ООО – их мы и включили в нашу выборку. Однако, подчеркнем, что меньшая прозрачность ООО сложилась исторически и ее причины следует искать в теории права, а не в целях конкретных компаний. Принципиальным отличием акционерных обществ (в особенности открытых акционерных обществ) от обществ с ограниченной ответственностью является то, что АО представляют собой объединение капиталов. В то время как ООО занимают промежуточное звено между объединением капиталов и объединением лиц. В силу этого, механизм перехода права собственности на акции значительно проще перехода аналогичного права на долю участия. Поэтому к акционерным обществам предъявляются гораздо более жесткие требования по раскрытие информации.

В случае группы компаний/холдинга за организационно-правовую форму принималась форма головной компании. В двух случаях из 50 невозможно было отнести компанию к какой-либо группе. В одном холдинге не удалось установить, какая компания является головной, а в другом холдинге головная компания зарегистрирована в другом государстве и мы не стали ее относить ни к АО, ни к ООО.

Если рассматриваемая компания из списка «Forbes» входит в группу компаний, то мы, для целей настоящего доклада, отнесли все данные и выводы к такому холдингу в целом, а не к одной лишь его головной компании, чья организационно-правовая форма была использована для отбора. Иными словами, деление на организационно-правовые формы носит отчасти условный характер, сыграв свою роль прежде всего на этапе выборки.

Помимо разнообразия организационно-правовых форм, составленная выборка отражает самые разные сферы деятельности: розничная торговля, оптовая торговля, сельское хозяйство, пищевая промышленность, цветная металлургия, черная металлургия, угольная промышленность, металлообработка, химическая и нефтехимическая промышленность, нефтяная и нефтегазовая промышленность, электроэнергетика, транспорт, строительство, недвижимость, информационные технологии, медиа.

Поскольку нас интересуют частные компании, в выборку вошли лишь те из них, доля государственного участия в которых не превышает 30 %. Доля госучастия, а также организационно-правовая форма компаний устанавливались на основе информации, находящейся в открытом доступе в сети Интернет.

Список отобранных компаний представлен в Приложении 1.

Обращаем внимание на то, что авторы исследования не ставили перед собой цель сформировать выборку, репрезентативную для всех российских частных компаний в целом или для какой-либо другой более обширной группы. Поэтому выводы и результаты, изложенные в докладе, отражают только анализ отобранных компаний.