Как преодолеть страх?

(0:14) О чем хотелось поговорить сегодня? Вы взяли бюллетени свои. Хотелось бы поговорить о страхе. О страхе, как чувстве негативном, и о страхе, как чувстве очень даже нужном. И это тоже чувство, потому что страх, это чувство. Страх – это ощущение. Оно в определенном смысле сопровождает человека, что-то происходит внутреннем человеке, когда человек боится. А вообще страх сам по себе, это очень негативное переживание, сжимающее, сковывающее, парализующее человека. Кому здесь из присутствующих приходилось бояться. Ну, так по-серьезному бояться, да. Был страх в какой-то момент… или знаете первое, что я понял, что страх приходит, когда ты не можешь контролировать ситуацию. Человек уверенно себя чувствует, когда он контролирует ситуацию. Допустим, ты едешь и есть гололед там или снег на дороге да, и ты едешь уверенно. Ты чувствуешь, как твои колеса упираются в этот снег, возможно у тебя еще есть шипы на шинах, да. Ты хорошо себя чувствуешь. И вдруг машину начинает нести, ты меняешь педали, ты пробуешь, рулем крутишь, и ты чувствуешь, что это не помогает. Оно, я не знаю сколько из вас были в таких ситуациях, особенно тракисты, дальнобойщики, люди, которые на большие расстояния ездят, или на очень больших скоростях ездят, не знаю … Вот, ну это такое страшное чувство, состояние, когда ты больше этим не управляешь. Я помню в 93-ем году или в 94-м мы в России ехали, я ночью вел автомобиль, в машине было несколько людей. И я понял, что … с горы мы спускались, очень медленно, но машина совершенно перестала повиноваться, ее развернуло, на скорости где-то 70 км полностью и крутило пока мы не слетели в кювет. То есть это такое состояние, когда ты понимаешь, что ты больше ситуацией не владеешь. И вот этот момент вот очень дискомфортный. Потому что мы хотим, мы привыкли, мы люди, мы привыкли владеть ситуацией (2:16). Тогда не страшно - когда ты контролируешь ситуацию. Но мы говорим – ситуация вышла из-под контроля. Я уже три раза говорил со своим сыном, он совершенно не повинуется, я уже пробовал все возможные варианты, я уже и просил, мы уже и молились, я уже и наказывал его, я уже и пастора приглашал. Ситуация вышла из-под контроля. Человек чувствует себя в опасности. И это очень неприятное чувство. Или человек потерял работу и его последние сбережения уходят, и он уже заполнил 30 или 40 аппликаций, он уже обошел все районы, все возможные предложения попробовал, и у него нет средств. И он это понимает. И мы знаем как это неприятно, особенно в это последнее время. Начинается что-то внутри такое, что ты ночью заснуть не можешь, сам не знаешь почему. Вроде бы и все хорошо, но что-то ворочается, человек ворочается. Я тоже не один раз впадал в такие периоды, я бы сказал, в жизни, что не получается уснуть. А уснешь, уснешь на несколько часов, опять просыпаюсь – два часа ночи, три часа ночи. И ты почему-то переживаешь, почему-то волнение вроде бы не настолько основательные, чтобы не спать, а спать не можешь. И стыдно, сознаешься, я в таких случаях каялся, и советую вам каяться. Это все равно признак недоверия или признак сомнения. Кто-то может с этим справиться, а кто-то не может с этим справиться. Ну, одним словом, мы говорим сегодня об этом неприятном ощущении, неприятном переживании, которое мы называем страх.

Однако, однако, мы начнем говорить о страхе Божьем. Потому что страх Божий, это что-то удивительное, всякая мудрость не может быть или называться или являться вообще мудростью, если в ней нет Божьего страха (4:15). Это несколько раз в писании заявлено, ты можешь быть о себе самого лучшего мнения, ты можешь считать себя достаточно умным человеком, но если ты не боишься Бога, если у тебя нет страха Божьего - Библия это мудростью не называет. Начало всякой мудрости - это понимание или осознание страха Божьего, это бояться Бога. Что же такое бояться Бога? Бояться Бога – это, прежде всего, осознавать его самую прямую причастность ко всем без исключения деталям твоей жизни. Ко всему, нет такой ситуации, где бы Бог не мог присутствовать. Бог вездесущ и всеведущ, то есть он все знает, он вникает во все дела человеческие. Нет еще слова на языке твоем, если ты даже еще ничего не сказал, даже еще не подумал, Бог все знает. Отсюда зарождается это разумное чувство страха Божьего. Куда я пойду от лица твоего, куда скроюсь, куда убегу, на край моря переселюсь, в преисподнюю сойду - ты везде меня найдешь. И Библия не один раз говорит, что можно даже поручиться, что человек нечестивый, человек хитрый не останется ненаказанным. Это страх Божий – бояться Бога. Это понимать, что не бывает, чтобы человек избежал Божьего, Божьей справедливости. И вот мы когда смотрим на людей, у которых нет страха Божьего, писание говорит так «нет страха Божьего перед глазами их». Это страшные люди. Это люди без тормозов. Это люди, от которых ты можешь ожидать чего угодно. Нет страха Божьего! Это человек, который может просто опустить руку и обворовать пожилую женщину (6:18). Это человек, который может ударить по лицу, и не задуматься – страха Божьего нет. Я помню свою, свою школу, свои школьные годы, один одноклассник мой мне там много вреда причинил, и сами же одноклассники догнали его, поймали, привели ко мне и говорят «Дай ему хоть один раз!». Я себя поймал на мысли, я не могу ударить по лицу человека, не могу, у меня внутри все возмущается, он действительно книги там все испортил мне, достал из портфеля, и просто испортил новые учебники. Нас за это в школе серьезно ну наказывали. Это была большая проблема. И узнали, что это он сделал. И я не могу ударить человека, вот не могу. Вот мое представление – это лицо. Как я могу человека ударить в лицо? Я не смог. Надо мной посмеялись, его отпустили, я стал притчей с того момента. Но я себя поймал, я просто не смог этого. Что я хочу сказать, что человек, у которого нет страха Божьего, это человек, который может позволить себе что угодно, что угодно.

Я помню, мы были в России, и это, наверное, был 94-й, может 95-ый год, это была зима, большие морозы в Костроме и на машине намерзал лед, на днище автомобиля намерзал лед. И в Костроме была такая мойка, где горячей водой этот лед ну смывали, снимали, чтобы облегчить автомобиль И я помню, нас же была группа людей, там и девчата были, и я еще тогда не был женат, и Жанна, и Бондарук Неля, и Светлана Олейник и еще ряд людей, их братьев, Виктор Капник, были, мы вместе были, мой брат был Володя, Литвинчуки были. Я помню, как мы заехали на эту мойку и нашу машину подняли на эстакаду, чтобы смыть этот лед, и подошли несколько таких рослых мужчин. Подошли ко мне и говорят «ну че, мы хотим познакомиться с вашими девочками» (8:19). Я говорю «ну, в смысле каком?» «В самом прямом смысле, мы хотим с ними провести время». Я говорю «ребята, это невозможно». «Нет, ты не понял, мы ж не хотим это вероломно делать, мы рассчитаемся». Я говорю «ребят, это невозможно, я хочу вам кое-что объяснить». Он достал деньги и говорит «Я тебе еще раз говорю, мы хорошо рассчитаемся». Я говорю «слушайте, это невозможно. Это просто не получится, это невозможно». Почему? Я говорю «просто потому что мы веруем в Бога, мы боимся Бога, а это нельзя делать». Он на меня смотрел большими глазами «ну, ладно поговорим, еще раз встретимся». Эти люди уехали, а человек, который владел этой мойкой, этой станцией, объяснил нам, говорит, что это серьезные люди, они здесь держат как бы криминальную структуру в городе, вам лучше с ними не тягаться, лучше как бы с ними мирно расходиться. Ну, одним словом я почувствовал, что мы в какую-то проблему попали с этими ребятами. Но прошло несколько недель, ничего не было слышно, все было нормально. И вдруг я перехожу однажды улицу в центре города Костромы, это Сусанинская площадь, я прохожу по пешеходному переходу и вдруг кто-то упирается автомобилем мне прямо в ноги и я так в сторону отошел, думаю, ничего себе мужики не останавливаются. Просто едут на людей. Смотрю в стекло автомобиля и вижу этого человека. Во мне все просто дрогнуло, и он меня узнал, потом он специально это сделал и показывает мне – сядь в машину. Я не знаю или это был страх у меня или я как-то машинально или наоборот страха не было, я как-то много не рассуждал, я сажусь к нему в машину (10:12). Он меня вывозит из центра, за город, говорит, я хочу отвезти тебя домой. Я говорю, я не хочу, чтобы ты знал, где мы живем. Он говорит, ну ты не понял, мужик, я, я серьезно, мы хотим все по-честному, достает деньги. Я говорю, Сергей, Сергей это невозможно. Это невозможно, Сергей. Есть Бог на небе, есть вещи, которые не покупаются. Он говорит, не въезжаю, объясни. Я говорю, Бог правит миром, есть вещи, которые не продаются и не покупаются. Он говорит, ты че, ты вообще в своем уме? Деньги правят миром. За деньги можно что угодно приобресть. Я говорю, Сергей ты не прав, ты просто не имеешь Божьего страха. Я говорю, хочешь, я за тебя помолюсь, и Бог тебе откроет глаза. Может быть, Бог тебе откроет глаза. Он говорит, валяй. Я как сидел у него здесь же в машине … я стал молиться. И я говорю, господи, открой ему глаза, открой, чтобы он понял, что ты есть, что ты правишь миром, а не деньги правят миром. Ну, он сидел, ухмылялся, были деньги при нем, улыбался … потом он говорит, ну оставь хоть телефон, чтоб я хоть тебе рассказал, как Бог глаза открыл мне. А солфона у нас не было, пришлось дать домашний телефон, мы арендовали квартиру. И я решаюсь, даю ему телефон, мы расстаемся с ним, он меня отпустил, я вышел на улицу, так возбужденный такой, напряженный, я долго еще не шел домой, переживал, вдруг он, думаю, где-то следит за мной, чтобы он не знал адреса, где мы живем (12:07). Одним словом, проходит ровно две недели, я сильно заболел, были большие морозы, я простудился, я лежал дома один в температуре большой, в горячке. Звонит телефон, я беру телефон и слышу голос, он говорит это Сергей, помнишь? Ты за меня молился. Я говорю, ну да. Он говорил взахлеб, говорит с такими перебоями, что-то булькало в его горле. Я думаю, что с ним такое? Мне нужно срочно с тобой увидеться, срочно, просто сейчас, сейчас, иначе к двум часам дня меня убьют. Я говорю, Сергей, это невозможно. Я очень болен, у меня 40 температура, я один дома, я не могу тебе дать адрес. Ну, это останется на твоей совести. Он говорил сломанным голосом, это был совершенно другой Сергей. Я, молясь внутренне, понимаю, что я даю адрес квартиры, где мы живем, человеку преступному. Но я решаюсь, я рассказываю, где мы живем, и через 15 минут он звонит в дверь. Я выхожу весь в одеяле. Вот так закутанный, меня всего колотит от температуры, открываю дверь и вижу страшную картину: у него полон рот крови, у него вся одежда здесь залита кровью. Он заходит в квартиру, начинает разговаривать, у него нет зубов. Он говорит, мне сегодня плоскогубцами повытаскивали зубы и это аванс, это как бы залог того, что к двум часам дня меня убьют, если я не отдам, кажется, он назвал две тысячи долларов, что-то в таком роде. Я говорю, и почему ты пришел? Он говорит, может ты мне поможешь, мне нужны деньги. Я говорю, Сергей, разве ты до сих пор не понимаешь, что это ответ на ту молитву, которой я молился. Две недели назад ты был Богом, ты думал, что все в мире покупается. Я пошел к себе, открыл свою тумбочку, достал последние триста долларов, которые у меня были, принес ему, говорю, вот. Но ты делаешь очередную ошибку. Бог тебя учит другому сейчас (14:14). Он сполз со своей табуретки, встал на колени и говорит «Помолись за меня, чтоб меня не убили, я теперь верю, что это Бог показал мне, что он есть». Я молился за него сидя вот в этом одеяле, он молился, просил у бога прощения, каялся. Через несколько недель, дней даже я улетел с соединенные штаты, я больше этого человека не видел, я не знаю где он, я не знаю, что с ним случилось, я не знаю, жив ли он. Я ничего не знаю. Я только знаю, что Бог есть, и все.

Можно думать, что мы можем делать что угодно. Можно думать, что никаких последствий не наступает. Можно думать, что все молитвы, которые мы там произносим в церкви, родители произносят, просят, они остаются сами по себе, это религиозные какие-то там прибамбасы и примочки. Нет не так. Бог есть. Бог есть. И Библия очень ясно заявляет, что «Бог поругаем не бывает». То есть подчеркни это себе, заучи это, запомни, отметь это в своем сердце – такого не бывает. То есть такого вообще не существует, чтобы над Богом можно было надругаться. Надругаться - это грубо посмеяться, надругаться – это посмеяться поиздевавшись. Апостол Павел говорит «такого не бывает, чтобы Бог был поругаем, что посеет человек, то и пожнет». Жизнь устроена честно. Это я говорю к тем людям, у которых нет страха божьего перед глазами их. Они сами себе на уме, и как я сказал, у них нет тормозов, они могут позволять себе разные вещи, думая, что все сойдет с рук. На самом деле это не так (16:15). Почему Библия говорит, что люди, у которых нет страха Божьего перед глазами их, гортань их открыта и гроб, языком своим льстят, поднимают перст, обижают других людей, даже проливают кровь. Они думают – все сходит с рук. Лермонтов когда-то писал «Но есть и Божий суд, наперсники разврата. Есть страшный суд, он ждет, он не доступен звону злата. И мысли и дела он знает наперед». Божий суд.

Что же такое страх Божий? Это осознание Божьего участия и Божьей причастности ко всем делам, ко всему, что делает человек. Братья Иосифа страха божьего, по большому счету, не имели. Они думали, что они дело замнут, они взяли одежду его, порвали ее, зарезали козла, выпачкали одежду в кровь, принесли отцу, и отец-старик не разобрался, ничего не мог проверить, впал в сильное отчаяние, много дней плакал, был безутешным, там написано. Никто не мог его утешить, он никого к себе не подпускал. И вроде бы дело прошло, вроде бы и нормально, уже и забылось и как-то они в себе с этим чувством справились. Прошли годы. Прошли годы. И Бог так сделал, что они уже живут в Египте и уже все развязалось и все поняли, что Иосифа Бог сюда привел. Но умирает отец. Отец, который был все равно каким-то связующим звеном между братьями и самим Иосифом, и у них закрался страх, а что если Иосиф начнет нам сейчас мстить? (18:10) И сразу после смерти отца они пришли к Иосифу, бухнулись к нему в ногу, сказали мы рабы твои, не вспомни нам, что мы сделали с тобою. Прости вину рабов твоих, мы поступили не рассудительно. Иосиф смотрел на них, и знаете, что там написано, он плакал. Этот человек плакал. Но не от злости. Он плакал и говорил «не бойтесь, я боюсь Бога». Не надо меня бояться, я боюсь Бога. Что значит в ситуации с Иосифом «Я боюсь Бога»? Это значит, что он смотрел намного выше, чем все их подлости, несправедливости, которые они делали. Слушайте меня братья и сестры. Он смотрел намного выше, чем может сделать человек, напакостить тебе. Иосиф знал, что во всех деталях его жизни участвует Бог. Потому он боялся Бога, в смысле он веровал, что Бог все равно без его допущения, без его воли, в жизни Иосифа, как и апостол Павел написал «любящим Бога, призванным по его изволению, все содействует ко благу». Потому Иосиф говорит, да, аминь. Иосиф говорит, что вы замышляли сделать мне зло, сразу после этих слов, когда он плачет и говорит: «Я боюсь Бога. Такого не может быть, чтобы вы меня продали и Бог потерялся где-то в моей жизни. Такого быть не может». Он говорит «вы замышляли сделать мне зло, но Бог обратил это в добро и спас жизнь огромному числу людей чему вы все свидетели. Вы сами спаслись через это». То есть что значит бояться Бога? Это верить, что бог присутствует в каждой детали твоей жизни и доверяться ему (20:14). Иосиф был продан в рабство, его как вещь на рынке купили, за серебро. Он был собственностью в доме Потифара. Что значит собственность? В, даже, в Соединенных Штатах, еще, когда не было отменено рабство, раб считался собственностью. Его могли покалечить, его могли избить. Да были определенные судебные процессы, потому что все-таки это человек. Но в принципе хозяин имел абсолютную власть над рабом. Вплоть до того, что я знаю, что в самые страшные периоды вот этих дебатов в Соединенных Штатах в отношении рабства, даже в нашем цивилизованном мире, не говоря о египетской цивилизации, из чернокожих делали гирлянды. Их просто вешали на деревьях, украшая так свои плантации. Белые люди позволяли себе это делать, убивая этих людей. Потому Иосиф был собственностью. Он понимал, что вся жизнь его по-человечески зависит от этого Потифара. И когда его жена попыталась, жена Потифара, попыталась завести с ним роман, он не повелся на это. Он сказал, как я сделаю это великое зло. Не просто против господина, может быть его господин и не выяснил бы всего этого, наверняка ему бы хорошо жилось, наверняка этот роман мог бы ему пойти на пользу. По крайней мере, в тюрьме бы не сидел, как это сразу же случилось. Но понимаете так часто и мы думаем, когда страха Божьего не имеем. Мы думаем, пока мама не узнает, пока папа не узнает, пока жена не узнает о моих похождениях, лишь бы она не узнала, лишь бы муж не узнал о моих похождениях, лишь бы пастор не узнал, лишь бы огласке не придали, лишь бы вот так как-то проехать. Потому мы себе и допускаем, потому что не перед Богом ходим, а перед людьми ходим. Вот если бы Иосиф перед людьми ходил, ну и чего, там гульнул, там получилось, ну и все уже, жизнь, ты ее уже не поменяешь – вот она (22:20). Вот она! Полна несправедливостей, подлостей, предательства, бери от нее, что можешь. Живи одним днем! Это рассуждения грешников. Это рассуждения людей, у которых нет страха Божьего. А Иосиф говорил «Как я сделаю сие великое зло перед Богом?». То есть от Бога я этого не спрячу. Может быть мы спрячем от твоего мужа Потифара, но от Бога я этого не спрячу. Не могу этого сделать, перед Богом хожу. Это страх божий. Мы читаем об Аврааме, когда Авраам пришел в город Герар и там, ну древность, понимаете, языческий мир он испугался, разные были народы и язычники были и позволяли себе разные вещи. И тут пришлец пришел, человек, которого они не знали, и у Авраама была очень красивая жена Сара. И Авраам испугался, Авраам испугался. Вот мы говорим сегодня о страхе перед людьми или перед Богом. Слушай, дорогой человек, мы говорим бояться людей или бояться Бога. Я не посмею никогда сказать, что Авраам не боялся Бога, но Авраам испугался людей. А Библия говорит, что боязнь перед людьми ставит сеть, она ловит человека. Боязнь перед людьми человека улавливает. И человек уже не сам рассуждает и направляет свою жизнь, а он уже боится людей, уже он зависим, уже его ведут, его уже направляют. И очень часто человек склонен обманывать, изворачиваться, потому что боится, потому что страшно, страшно перед людьми (24:16). И Авраам, вот здесь, если я открою Книгу Бытие, Авраам солгал, ну не полностью, не на сто процентов солгал, когда сказал, что она сестра его, потому что по родственной линии, она действительно была его сестрой. Но он же не сознался, что это жена его. Когда он сказал, что это сестра отца. Эмелех взял эту красивую женщину и хотел, чтобы она стала его женой. Абсолютно без задней мысли. Женщина незамужняя, абсолютно свободная женщина. Почему бы не взять ее в жены. И когда царь взял, Бог пришел к царю во сне. Не только пришел во сне, Бог заключил чрево всех женщин в этом городе и они не могли рожать, остановилось беременности, люди не могут рождать, все. Что-то происходит в духовном мире, никто не знает, что происходит. Пока Бог не пришел и не стал разговаривать с Эмелехом. Тот понял, что она замужем за этим Авраамом, зовет Авраама, 20-я глава, 10-й стих и говорит ему «что ты имел в виду, когда это делал?». Авраам сказал «я подумал, что нет на этом месте страха Божьего, и убьют меня за мою жену». То есть Авраам понял, что это люди, я их не знаю, они могут меня убить, здесь нет Божьего страха, что им взбредет в голову. И человек попадает теперь в страх человеческий, Авраам начал бояться. И страх ставит сеть и улавляет человека. Я сегодня говорил утром там, да, как оно интересно получается, как оно все в жизни одно за другое зацепается. Как многие люди поймались на страхе. А в страхе есть мучение, страх изводит людей, маленький или большой страх (26:15). Что-то ты сделал и теперь всю жизнь скрываешь. Что-то произошло и теперь ты думаешь, хотя бы не узнали. Ты ж всегда живешь с этим чувством. Почему и свидетелей сразу убирают или подкупают, чтобы замять дело, всячески его замять, замять, задавить. Почему у Иоанна написано, что человек делающий зло не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злые. А если они в Боге заделаны, человек не боится, он не боится, у него нет страха. О, какое это мощное чувство, когда человек не боится, когда Самуил встал перед всем народом и сказал вот я, свидетельствуйте, при всех хочу слышать ваши обвинения в мой адрес, свидетельствуйте против меня. У кого я что-то взял, закрыл дело, замял чье-то дело, не сказал полной правды, нечестно кого-то судил. Скажите при всех, я хочу, чтобы слышали все люди, при свидетелях, говорите в мой адрес. И отвечал народ и сказал «ты честен, ты чист». Тогда Самуил сказал, да, вы так говорите, теперь я буду судить вас. И когда он начал говорить, что Бог послал гром с неба и сильные были громы. И народ пришел в великий ужас и трепет от Самуила и от Господа. Но этот человек как бы чистый оказался. А что получается, когда мы где-то поймались? Знаете, как старая вот эта притча, когда-то слышал еще в детстве, в церковь ходил, в нашу сельскую. Когда играли на улице дети и мальчик бросил снежок и разбил стекло, и они все убежали. Убежали и сосед, которому они разбили стекло, не выяснил, кто это сделал и как это случилось, не выяснил. Но там была девочка, кстати, родная сестра этого мальчика, старшая. Она это видела (28:14). Она подошла к нему и сказала, я расскажу папе. Он сказал, не рассказывай, папа меня накажет. Она говорит, тогда вози меня на саночках. Он сказал, хорошо. Он провез ее, вспотел весь. Она говорит, еще вези, он опять ее возил, возил до вечера, устал весь. Она говорит, если ты не будешь делать то, что я тебе говорю, я расскажу папе, и тебе влетит. Вот так построена жизнь. И оно, как я уже сказал, одно за другое зацепается. Приходит бедная, несчастная девушка. Лица нет, бледная, как простыня, изможденная, не спит ночами. Что случилось? Сознается, сознается, что вот любила молодого человека, понимала, что нельзя до брака всех этих вещей. Ну что ты поделаешь, ну случилось, ну влетела, ну получилось у нас, ну получилось, ну все, ну как теперь. Ну и что. Так забеременела, сразу же забеременела. И что теперь, а родство большое, а родственники все узнают. Это клеймо, пятно ляжет, то есть побудьте в ее теле, побудьте, станьте ею на мгновение, пожалейте ее. Это настолько тяжелая ситуация. Я же рассказываю десятки таких историй. Настолько изматывающее чувство, изводящее, уничтожающее, настолько боль страшная, настолько это тяжелое ощущение, что невозможно передать. Ну и что, и что ты делала, и как ты выходила из этой ситуации. Пошла делать аборт. А как я могу по-другому. И страх он одно за другое зацепает, понимаешь, ты один поступок сделала. Часто кажется, надо здесь вот не сказать правды, вот здесь надо объяснить по-другому, вот здесь по-другому надо что-то оформить, подписать и все, там пройдет (30:18). Как специально, как закономерность одна неправда породит намного больше другую неправду. Как специально, как кто-то следит за этим. Ты уже вроде покаялся за тот именно поступок, уже Бог прости меня, ты видишь что ситуация зажала, я же вот так сделал, все уже, но прости меня. А оно, как кто-то следит, как кто-то наблюдает, зацепается и требует продолжать обманывать, требует делать еще больше преступлений. Давид, случилось с Вирсавией. Ну случилось, ну что, ну бог, ну прости, ну, ну не разумны, ну как я так мог, ну ты же меня не подведи, господь, ну, ну, ты же понимаешь в каком я положении, я же царь, я же пример, я же пророк. Ну не подведи. Вирсавия присылает ему записку – я беременна. Боже, да тысячи людей позволяют себе эти вещи и не беременеют. Ну как, ну это ты что специально делаешь. Что теперь делать, как выходить из ситуации? Как замять дело? Человек теперь все, он уже не спит, он теперь не знает, как выйти из ситуации. Он теперь парализован страхом, он уже теперь идет на поводу и начинает думать, что делать. Что ж теперь делать? Урия приезжает домой, он этого Урию со всей силы пихает домой к Вирсавии, иди к жене, она за тобой скучает, думает тот поспит с ней, никто не обнаружит, от кого беременность. Ну, ну естественно от него, от мужа. А тот, как специально, не пойду, не пойду, ни в какую не пойду. Буду, как пес спать возле твоих ворот. Буду с рабами твоими спать, не посмею. Все мои друзья на поле брани, не посмею, не дозволю, я верный тебе, а оно ест внутри, оно тело, оно ж душу раздирает. Человек вернейший, на смерть пойдет за Давида. А Давид такую подлость сделал (32:20). Давид, уже Боже, что делать. Я же уверен, он же, как и мы, он же метается бедолага, он уже вином его напоил. Он уже там до пьяна споил его. Иди домой, хоть на пьяную голову – не пошел. Не идет. Боже, что ты делаешь? Как мне выйти из ситуации? У Вирсавии с каждым днем все заметнее растет живот, возникают вопросы. Муж дома не был уже несколько месяцев, от кого она беременна? Метания страшные, страшные страдания. Видите оно зацепается одно за другое. И Давид: убрать, убрать Урию, и быстро Вирсавию сделать своей женой. А как ты его уберешь? Ну война, ну может его в самое сильное сражение. Боже, ну же как-то сделай. Ну погибают, там, здесь, ну погибают люди, ну развяжи ситуацию, а она не развязывается. А Урия не погибает. А возле него гибнут 5-10 человек, а он жив. И Давид идет дальше, отступите от него, приказ, приказ – отступите! Мне он нужен мертвым. Приходят люди к Давиду и говорят, что Урия погиб. Давид быстро берет Вирсавию, пока эти подозрения не всплыли, быстро забирает ее, делает ее своей женой, ну она уже беременна и рождается ребенок, но есть Бог. Есть Бог. И Бог говорит пророку «Иди в дом Давида» (34:18). Он приходит, Давид сидит, написано, на своем царском престоле «Ох, замяли дело, замяли, ух». Пророк начинает ему рассказывать о какой-то овце, что овечка эта была у бедняка, и он ее любил, и у него больше ничего не было, кроме этой одной овечки. И она у этого бедняка спала на груди его, и он ее очень любил, и она ела с посуды его вместе с детьми его. Была как дочь ему. И Давид все эти сцены его юношества, как он этих барашков спасал от волков, от медведей, как он их любил. И вдруг богатый человек пришел к этому бедняку, забрал эту овечку с силою, перерезал ей горло и приготовил из нее мясо для гостя своего, своих овец не тронул. У, в Давиде все поднялось, Давид встал, смерти достоин человек, сделавший это. Он четыре раза должен заплатить, за то, что он сделал. Человек, ожесточенный грехом, он даже не видит себя, он не узнает себя, он не может параллелей провести, он слепец. Пророк говорит ему «Ты – этот человек». И корона упала с головы Давида, и Давид спустился и упал на землю. То есть мы сегодня говорим о страхе Божьем, мы сегодня говорим, как ходить перед Богом. Как научиться ходить перед Богом? Как научиться бояться Бога в личной жизни? Так много мы построили в публичной жизни: имиджа, всего хорошего, вот умеем, держимся, много прикрыли, примазали, припудрили. И оно как бы вроде и нормально (36:19). Но весь смысл, что перед Богом ходим, перед Богом. Перед Богом ходить – это есть страх Божий, в отличие от страха человеческого, который ставит сеть.

Несколько лет назад был звонок ко мне срочно, срочно! Звонила молодая женщина, я прямо сейчас привезу отца, ему очень плохо, и она привезла его, хотя я был очень занят, она не могла ждать, они приехали в офис. Это сидел человек убитый, полностью убитый, в глазах была пустота. Я не знаю, видели вы таких людей, не видели, к нему было очень трудно добраться, до его души. Что случилось, я расспрашивал, он не мог говорить. Дочь рассказал о нем, что хорошая семья, все было у нас хорошо, кажется трое или четверо детей. Купили дом, все устоялось в этой жизни, в новой стране, куда мы приехали сюда. Отец имел работу, работал в школе, во время летних каникул красил полы в школе. И у него был ацетон или, вы знаете, растворитель его еще называют, да, которым разводят краску. И после того, как полы были покрашены, он шел с этим ведерком, из этой банки где-то капал этот ацетон, этот растворитель и разъел краску, в отдельных местах, съел краску. И поскольку уже работа была выполнена, и все было уже сделано, и он понимал, что это он навредил. Он стал себе строить страх. Украинцы кажут «у страха очень велики очи». Человек стал в себе рисовать сцены: я запорол дело, меня выгонят с работы. Он настолько распереживался, настолько взял это к сердцу, что если меня выгонять с работы, как трудно найти работу, у нас заберут дом, чем я буду кормить семью? Эта работа досталась ему с большими усилиями, с большим трудом (38:18). И здесь по его вине его сейчас выгонят с работы. И он настолько это себе нарисовал, а учителя даже этого не замечали, еще каникулы продолжались, он понимал, что его срок истекает, начнутся занятия, его ошибку обнаружат, и он потеряет работу, и он потеряет дом. И дьявол взял его. Страх – это сеть. Вы знаете, Бог просто в сердце мое показал, если сейчас к нему не вернется страх Божий, он не одолеет страх перед людьми. Страх Божий – это то, что Бог видит, ты не специально это сделал. Страх Божий я его держал вот так за одежду, я ему говорил, вспомните в своей жизни, когда Бог вмешивался в вашу ситуацию, вы можете вспомнить? Как Бог спасал вас из безвыходных ситуаций. Я у дочери спрашиваю «Было такое?». Да было, да Бог сколько нас спасал и выручал. Она рассказывала, он рассказывал, я видел, как искорки загорались в его глазах. Он как бы как утопающий человек хватал воздух. Я видел, я видел это своими собственными глазами, я видел, как он хватал кислород, он понимал, что есть же Бог. Да в конце концов есть же Бог над всем. Я ему пытался и показывал Псалтырь, промучился с ним что-то больше часа, молился за него, заставлял его исповедоваться его собственными устами, потому что он последние две недели уже не разговаривал. Они уехали, и через несколько дней он покончил с собой. Я не смог ему помочь, страх его загнал. В 6 часов утра он вышел в гараж и просто это сделал. Страх перед людьми, страх перед природными катаклизмами, страх перед чем угодно, страх … Христос сказал о последнем времени, что люди, живущие в последнее время, будут издыхать от ужасов, от ожидания грядущих бедствий (40:20). Это нагнетается, всего этого так много. Какой бы ты фильм не посмотрел о терроризме, какой бы ты фильм не посмотрел о прививках, что бы ты не посмотрел о воздухе, о всяких бактериях, которые водятся, о золотом миллиарде, что все остальные миллиарды должны будут уничтожены. И этот мир просто пожирает вот эту гадкую еду, сидят и травятся возле этих корыт, вместо того, чтобы питать себя обетованием Божьим, вместо того, чтобы исповедовать обетование Божие, вместо того, чтобы жить Богом, то что Бог обещает в своем слове. Человек начинает все это развивать в себе. Его так много, начинается мания преследования. Я же не один раз с такими людьми встречался. Постоянно кто-то преследует, кто-то за ним следит. Мы, мы в каких-то списках где-то. Я просто верю, что если иметь страх Божий, ты не будешь бояться времени, в котором ты живешь. Мы сможем пройти это время во имя Иисуса Христа, мы преодолеем это время и мы и дети наши, если будем бояться Бога. Аминь.

И что хотелось бы еще сказать о Давиде. Давид это уникальная потрясающая личность, очень нестандартная личность, очень необычная личность. В очень молодом возрасте человек обрел уже всенациональную популярность. Знаете, не так многие молодые люди в молодости прорываются и становятся популярными, известными, в хорошем смысле слова. Давид и был тем человеком. Вообще у него не было перспектив, на какой-то большой успех в своей жизни. Есть даже у богословов такая версия, что Давид не был законным ребенком в семье, у него много … ну как бы внебрачным был ребенком. У него много в псалмах есть таких заявлений мать и отец оставили меня … я от утробы оставлен на тебя он говорит Богу в своих псалмах, не один раз (42:28). Братья мои ненавидели меня, у него много, много, много таких заявлений. Мы иногда читаем их просто лирически, а человек писал свои переживания. Если действительно посмотреть у него много было таких моментов, что он совершенно не подходил в ту ситуацию, куда его готовил Бог. Он был белокур, светлые волосы имел, голубые глаза, вообще не еврейский вариант совершенно. Он отличался. Когда пришел пророк Самуил, его даже никто не позвал к столу, хотя Самуил был самой большой знаменитостью, последний судья Израиля был. Когда Самуил пришел, это событие, это огромное событие, всех нужно было позвать. Самуил уже всех сыновей перечислил, говорит, а что это все сыновья? Бог мне сказал, что здесь между ними есть кто-то один. Отец уже всех сыновей привел. И Бог говорит Самуилу, нет здесь его. Самуил уже смутился, что происходит? Это все сыновья? Он говорит – да все. Евсей говорит, но есть один там, на поле, они его даже не рассматривали как вариант, его не позвали, его не имели в виду вообще. Самуил говорит, слушай, идите, зовите его, пока он не придет, мы не сядем обедать. Тогда побежали за ним, позвали его, и когда он пришел, Господь сказал Самуилу встань, помажь его – это он. Какой удивительный наш Господь. Какой он … только Бог таким может быть, знаете. Самуил помазывает Давида. Но Давид к овцам возвращается, как часто такое бывает. Ты выходишь наперед, Дух святой тебе говорит «я избираю тебя, я помазываю тебя, ты в сердце чувствуешь сильное переживание, ты видишь почти что видения своего служения, у тебя вот такенная вера, но ты опять возвращаешься в школу (44:26). И проходят годы, Давид возвращается к овцам, это масло течет по его голове, с перспективой Божьей он уже царь над Израелем, но по-человечески он продолжает пасти своих барашков. О как важно иметь страх Божий, мы под Богом ходим, у Бога свое время, и он все делает по-своему. Аминь, братья и сестры. И знаешь, получается совсем неожиданная ситуация, как часто так получается, можно планировать, планировать, но у Бога все не как у людей, все не как у людей у Бога. Отец зовет его, слушай, говорит, понеси им там сыру, пропитания там, зерен, сушенного изюма, понеси братам этим. Он им несет, встречается там, слышит этого Голиафа, совершенно не предполагая, вообще по другой причине туда пришел. Он убивает Галиафа. Я смотрел некоторые гравюры, которые художники изображали. Это голова Галиафа иногда, когда он ее поднял, она была ему по пояс. Он был великан из Гефа огромнейших размеров человек. У Голиафа было несколько братьев, о них тоже упоминается в Библии. У одного из родных братьев Голиафа было по шесть пальцев на руках. Это были странные люди, не просто страшные, это странных размеров были люди. И он убивает этого Галиафа. Слава приходит к нему моментально. Царь Саул даже его домой не отпускает. Сразу его садит за стол. Царь Саул сразу делает его военачальником над своей армией. Людям всем это понравилось, браты эти его, которые его гоняли там, как кота какого-то, теперь честь ему отдают, он теперь уже над ними. Вот так часто бывает. Вообще господь мне нравится, во всех смыслах, просто он меня заводит, просто заводит, просто все не как у людей у него (46:20). И, знаешь, Давид оказывается в эпицентре внимания. Война выиграна. Они возвращаются домой, он уже едет если не на одной колеснице, то рядом с царем, с его свитой, в элиту попал человек, сам не понял, как это произошло. И они, там написано, если внимательно читать Библию, они проезжали много Израильских городов, это же огромная территория, огромная, там войны велись, по 50 по 100 тысяч людей участвовало в войнах. Они проезжают через многие города. И в каждом городе, там перечисляется много городов, в каждом городе выбегают девицы, женщины, танцуют, тимпаны и все поют, как сговорились песню «Саул победил тысячи, а Давид десятки тысяч». И Саул все это слышит, все это слышит, и в нем это собирается, и что-то в нем происходит. И Саул сказал сам себе «ему не достает только царства». И человек даже не заметил, как начинаются гонения, серьезные гонения, которые выльются во много лет преследований без оснований, на почве зависти. Но я сейчас о Давиде, Давид был человек, который боялся Бога. Давид был человек, избранный Богом, но начинаются преследования. Саул ставит несколько серьезных капканов, у меня нет времени сейчас рассказывать, … Он дочь свою выдает замуж, требует взамен за это очень серьезные вещи, чтобы он там убил 100 филистимлян, отрезал у них кое-что принес там Саулу, а Давид пошел и двести человек убил, а Саул там написано, думал, что, чтобы не я его убил, пусть его филистимляне убьют. Ну как один человек убьет сто человек филистимлян? Саул постоянно ставил эти капканы, но с Давидом, написано, был Господь, и был успех. И Саул начал его бояться.