ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Для США пришло время выработать и применять комплексную, всеобъемлющую

 

 

Для США пришло время выработать и применять комплексную, всеобъемлющую

и долгосрочную геостратегию по отношению ко всей Евразии. Эта необходимость

вытекает из взаимодействия двух фундаментальных реальностей: Америка в

настоящее время является единственной супердержавой, а Евразия - центральной

ареной мира. Следовательно, изменение в соотношении сил на Евразийском

континенте будет иметь решающее значение для мирового главенства Америки, а

также для ее исторического наследия.

Американское мировое первенство уникально по своим масштабам и

характеру. Это гегемония нового типа, которая отражает многие из черт,

присущих американской демократической системе: она плюралистична, проницаема

и гибка. Эта гегемония формировалась менее одного столетия, и основным ее

геополитическим проявлением выступает беспрецедентная роль Америки на

Евразийском континенте, где до сих пор возникали и все претенденты на

мировое могущество. Америка в настоящее время выступает в роли арбитра для

Евразии, причем нет ни одной крупной евразийской проблемы, решаемой без

участия Америки или вразрез с интересами Америки.

Каким образом Соединенные Штаты управляют главными геостратегическими

фигурами на евразийской шахматной доске и расставляют их, а также как они

руководят ключевыми геополитическими центрами Евразии, имеет жизненно важное

значение для длительной и стабильной ведущей роли Америки в мире. В Европе

основными дей-

[231]

ствующими лицами останутся Франция и Германия, и главная задача Америки

будет заключаться в укреплении и расширении существующего демократического

плацдарма на западной окраине Евразии. На Дальнем Востоке Евразии, вероятнее

всего, центральную роль все больше и больше будет играть Китай, и у Америки

не будет политического опорного пункта на Азиатском материке до тех пор,

пока не будет достигнут геостратегический консенсус между нею и Китаем. В

центре Евразии пространство между расширяющейся Европой и приобретающим

влияние на региональном уровне Китаем будет оставаться "черной дырой" в

геополитическом плане, по крайней мере до тех пор, пока в России не

завершится внутренняя борьба вокруг вопроса о ее постимперском

самоопределении, в то время как регион, расположенный к югу от России, -

"Евразийские Балканы" - угрожает превратиться в котел этнических конфликтов

и великодержавного соперничества.

В этих условиях в течение некоторого периода времени - свыше 30 лет -

вряд ли кто-либо будет оспаривать статус Америки как первой державы мира. Ни

одно государство-нация, вероятно, не сможет сравняться с Америкой в четырех

главных аспектах силы (военном, экономическом, техническом и культурном),

которые в совокупности и определяют решающее политическое влияние в мировом

масштабе. В случае сознательного или непреднамеренного отказа Америки от

своего статуса единственной реальной альтернативой американскому лидерству в

обозримом будущем может быть только анархия в международном масштабе. В

связи с этим представляется правильным утверждение о том, что Америка стала,

как определил президент Клинтон, "необходимым" для мира государством.

Здесь важно подчеркнуть как факт существования такой необходимости, так

и реальную возможность распространения анархии в мире. Разрушительные

последствия демографического взрыва, миграции, вызванной нищетой,

радикальной урбанизации, а также последствия этнической и религиозной вражды

и распространения оружия массового уничтожения могут стать неуправляемыми,

если развалятся опирающиеся на государства-нации основные существующие

структуры даже элементарной геополитической стабильности. Без постоянного и

направленного американского участия силы, которые способны вызвать

беспорядок в мире, уже давно бы стали господствовать на мировой арене.

[232]

Возможность развала таких структур связана с геополитической

напряженностью не только в современной Евразии, но и вообще в мире.

В результате этого может возникнуть опасность для мировой стабильности,

и эта опасность, вероятно, будет усиливаться перспективой все более

ухудшающихся условий человеческого существования. В частности, в бедных

странах мира демографический взрыв и одновременная урбанизация населения

приводят не только к быстрому росту числа неимущих, но и к появлению главным

образом миллионов безработных и все более недовольных молодых людей, уровень

разочарования которых растет внушительными темпами. Современные средства

связи увеличивают разрыв между ними и традиционной властью и в то же время

все в большей степени формируют в их сознании чувство царящей в мире

несправедливости, что вызывает у них возмущение, и поэтому они наиболее

восприимчивы к идеям экстремизма и легко пополняют ряды экстремистов. С

одной стороны, такое явление, как миграция населения в мировом масштабе, уже

охватившая десятки миллионов людей, может служить временным

предохранительным клапаном, но, с другой - также вероятно, что она может

быть средством переноса с континента на континент этнических и социальных

конфликтов.

В результате возможные беспорядки, напряженность и, по крайней мере,

эпизодические случаи насилия могут нанести удар по унаследованному Америкой

руководству миром. Новый комплексный международный порядок, который создан

американской гегемонией и в рамках которого "угроза войны не существует",

вероятно, будет распространяться на те части света, где американское

могущество укрепляется демократическими социополитическими системами и

усовершенствованными внешними многосторонними структурами, но также

руководимыми Америкой.

Американская геостратегия в отношении Евразии, таким образом, вынуждена

будет конкурировать с силами турбулентности. Есть признаки того, что в

Европе стремление к интеграции и расширению ослабевает и что вскоре могут

вновь возродиться европейские националисты традиционного толка.

Крупномасштабная безработица сохранится даже в самых благополучных

европейских странах, порождая чувство ненависти к иностранцам, что может

привести к сдвигу во французской и германской политике в сторону

[233]

существенного политического экстремизма и ориентированного вовнутрь

шовинизма. Фактически может даже сложиться настоящая предреволюционная

ситуация. Историческое развитие событий в Европе, изложенное в главе 3,

будет реализовано лишь в том случае, если Соединенные Штаты будут не только

поощрять стремление Европы к объединению, но и подталкивать ее к этому.

Еще большая неопределенность существует относительно будущего России, и

здесь перспективы позитивного развития весьма туманны. Следовательно,

Америке необходимо создать геополитическую среду, которая благоприятствовала

бы ассимиляции России в расширяющиеся рамки европейского сотрудничества и

способствовала достижению такой независимости, при которой новые суверенные

соседи России могли бы полагаться на свои собственные силы. Однако

жизнеспособность, к примеру, Украины и Узбекистана (не говоря уже о

разделенном на две части в этническом отношении Казахстане) будет оставаться

под сомнением, особенно если внимание Америки переключится на другие

проблемы, такие, например, как новый внутренний кризис в Европе,

увеличивающийся разрыв между Турцией и Европой или нарастание враждебности в

американо-иранских отношениях.

Возможность окончательного серьезного урегулирования отношений с Китаем

также может остаться нереализованной в случае будущего кризиса, связанного с

Тайванем, или из-за внутреннего политического развития Китая, которое может

привести к установлению агрессивного и враждебного режима, или из-за того,

что американо-китайские отношения просто испортятся. Китай в таком случае

может стать крайне дестабилизирующей силой в мире, внося огромную

напряженность в американо-японские отношения и, возможно, вызывая

разрушительную геополитическую дезориентацию в самой Японии. В этих условиях

стабильность в Юго-Восточной Азии, конечно же, окажется под угрозой, и можно

только предполагать, как стечение этих обстоятельств повлияет на позицию и

единство Индии, страны, крайне важной для стабильности в Южной Азии.

Эти замечания служат напоминанием о том, что ни новые глобальные

проблемы, которые не входят в компетенцию государства-нации, ни более

традиционные геополитические вопросы, вызывающие озабоченность, не могут

быть решены, если начнет разрушаться основная геополитичес-

[234]

кая структура мировой власти. В условиях, когда на небосклоне Европы и

Азии появились упредительные сигналы, американская политика, чтобы быть

успешной, должна сфокусировать внимание на Евразии в целом и

руководствоваться четким геостратегическим планом.