Фроянов И Я 23 страница

''Мероприятие'' американского посла и советы госсекретаря нам известны. А сколько было совершено акций, оставших

-------------

1 Черняев А.С. 1991 год- Дневник помощника Президента СССР. С.П6-117.

2 Там же. С 119.

ся в тайне? Вернемся, впрочем, к самому референдуму. Как выглядели конкретные итоги голосования?

По сообщению Центральной комиссии референдума, в списки граждан, имеющих право участвовать в референдуме СССР, было включено 185 647 355 человек; приняли участие в голосовании 148 574 606 человек, или 80%.

Из них ответили: ''да'' - 113 512 812 человек, или 76,4%; ''нет'' - 32 303 977 человек, или 21,7%.'

Итак, большинство граждан СССР, принявших участие в голосовании, высказались за сохранение Советского Союза. В этом отчетливо проявился положительный результат референдума. Поэтому вряд ли стоит рассуждать о его двусмысленных итогах, как это делает Н.Верт.2

Другое дело - негативные последствия принятого решения о проведении референдума. Это решение вызвало новую волну сепаратизма в ряде республик, что выразилось в нежелании участвовать в референдуме, с одной стороны, и в изменении формулировки вопроса, выносимого на голосование, - с другой. Референдум не проводился в Грузии, Армении, Молдавии, Литве, Латвии и Эстонии. То был своеобразный бунт национальных окраин. Центр не принял никаких серьезных мер, чтобы пресечь своеволие местных правящих элит (именно они, а не народы тяготели к отделению), пренебрегающих постановлениями конституционных органов, каковыми являлись Съезд народных депутатов СССР и Верховный Совет СССР. Тем самым поощрялись беззаконие и вседозволенность, причем не на каком-нибудь, а на конституционном уровне, что еще шире распахнуло двери сепаратистам.

В Казахской ССР голосование проводилось по видоизмененному вопросу, сформулированному Верховным Советом республики. Вопрос звучал так: ''Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза ССР как Союза равноправных суве

----------

1 Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995 гг.) С.351.

2 Верт Н История советского государства. 1900-1991. С.469,

ренных государств?'' Следовательно, вместо формулы ''обновленная федерация равноправных суверенных республик'', принятой IV Съездом народных депутатов СССР, казахское руководство внесло в бюллетень принципиально иную формулировку: ''Союз равноправных суверенных государств''. Эта формулировка, изобретенная казахскими сепаратистами, открывала возможность Казахстану в будущем выйти из состава Союза. Народ, однако, не вникал в хитросплетения и тонкости. Для него название ''Союз'' означало собственно то, что было на данный момент - единое государство, созданное вековыми усилиями многих и многих поколений людей разных национальностей. И он дружно поддержал ''Союз''. Любопытны итоги голосования. Число граждан по Казахской ССР, включенных в списки для голосования, составило 9 999 433 человека; приняло участие в голосовании 8816 543 человека, или 88,2%. Из них ответили: ''да'' - 8259519 человек, или 94,1%; ''нет'' - 436 560 человек, или 5,0%.3

Несмотря на отличие формулировки вопроса, вынесенного на всенародный опрос в Казахстане, Президиум Верховного Совета Казахской ССР тем не менее официально просил Центральную комиссию референдума включить результаты республиканского голосования в общие итоги референдума СССР.

Положительные итоги референдума обнадежили Горбачева, воспринявшего их как личную политическую победу, упрочившую ''легитимность его президентской власти''.4 И он,

------------------

1 Хрестоматия по отечественной истории. С.350.

2 Позднее она войдет в Проект Договора о союзе суверенных государств, что явится нарушением воли народа, основная масса которого проголосовала за ''Федерацию равноправных суверенных республик''. Но об этом ниже.

3 Там же. С.352.

4 Политическая история...С.648. - Степень ''окрыленности'' Горбачева можно понять, если учесть его неуверенность в том, чем закончится референдум. Из дневниковой записи (23 июля 1991 года) Черняева видим, как ''разоткровенничался'' Горбачев, беседуя с греческим премьером Мицотакисом: ''Вы знаете, говорит, я двинул на референдум вопрос - быть Союзу или нет, решив для себя, если "нет", я ухожу. Это я вам первому говорю, даже вот помощник (показывает на меня) не знал этого (знал, между прочим!)'' (Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.177).

судя по всему, решил, что настал подходящий момент продемонстрировать свою силу Ельцину и тем, кто ему служил. Представился и случай.

25 марта 1991 года в Москве начал работу внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР. В столице планировалась массовая манифестация сторонников Ельцина с требованием отставки Горбачева и союзного правительства. И вот ночью 28 марта по распоряжению генсека в город были введены танки, бронетранспортеры, переброшены дополнительные воинские подразделения. Красную площадь закрыли для пешеходов, а подходы к Кремлю блокировали специальными нарядами военных. Но Горбачев чересчур переоценил собственные возможности. Съезд, мгновенно консолидированный этой шальной военной акцией, потребовал убрать незамедлительно войска из Москвы, прервав свою работу до времени выполнения данного требования. Раздался и ''отрезвляющий'' голос из Вашингтона, призвавший Президента СССР ''не препятствовать свободе слова и волеизъявлению народа'', отказаться от применения силы.1 Горбачев спасовал и вывел войска. Это был огромный проигрыш в политической игре, раскручиваемой Горбачевым. Общество увидело бессилие Президента СССР, тогда как Председатель Верховного Совета РСФСР выглядел настоящим героем, отстоявшим суверенитет России и не дрогнувшим под дулами пушек и автоматов.

Потерпев столь досадную неудачу, Горбачев в противостоянии с Ельциным потерял темп, вынужденный впоследствии главным образом лишь отвечать на ходы своего противника, утратив, следовательно, инициативу. Ельцин же работал

------------------

1 Замятин Л.М. Горби и Мэгги...С.141

на опережение, показывая тем самым, что время Горбачева прошло и его историческое место в музее восковых фигур.

Наиболее яркое тому подтверждение - указ Ельцина, уже не как Председателя Верховного Совета РСФСР, а Президента РСФСР, ''О прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР'', изданный 20 июля 1991 года. Указ гласил: ''Не допускается создание новых и деятельность существующих первичных организаций, комитетов и других организационных структур политических партий и массовых общественных движений в органах государственного управления РСФСР, республик в составе РСФСР, в исполнительных органах Советов народных депутатов всех уровней, в государственных учреждениях, организациях, концернах, на предприятиях, расположенных на территории РСФСР, независимо от их подчиненности''.1 По Указу ''лица, состоящие на государственной службе, в своей служебной деятельности руководствуются требованиями законодательства РСФСР и не связаны решениями политических партий и массовых общественных движений''.2

Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, против какой партии направлен данный Указ. Он бил по компартии, готовя ее ликвидацию. Заслуживает в этой связи внимания запись в Дневнике Черняева под 25 июля 1991 года, т.е. сделанная по горячим следам упомянутого Указа Ельцина: ''После телефонного разговора с Колем (о Кенигсберге) М.С. задержал меня в кабинете. Подключил селектор на Прокофьева (секретаря МГК). Разговор идет об указе Ельцина (департизация). Прокофьев ему: "Значит, мы переходим на территориальный принцип партработы". М.С.: "Я уже получил 100 телеграмм. Секретари обкомов требуют издать указ, отменяющий указ

-------------

1 Государство Российское: власть и общество. С древнейших времен до наших дней. Сб. документов. М., 1996. С.472.

2 Там же. С.473.

Ельцина". Я вмешался: "Не надо этого делать... Указ не сработает... И ваш престиж пойдет опять на понижение". Но он, вижу, и без меня решил - не вмешиваться. Рассуждал с Прокофьевым, почему Ельцин сделал это именно сейчас... - вроде бы исходил из благородных побуждений: сейчас надо работать, нужно спокойствие, а коммунисты "мутят" на предприятиях, в коллективах!.. И как я, президент, буду выглядеть, мешая установить порядок?! Прокофьев не настаивал...''

М.С.Горбачев лукавил, ибо подлинная причина его нежелания отменить Указ Ельцина состояла не в опасении за то, как он будет ''выглядеть, мешая установить порядок'', а в том, что внутренне генсек уже окончательно и бесповоротно порвал с партией, которую, по догадке Черняева, ''решил "валить"''.2 И все же не ''свалил''. Это сделали другие, отведя ему лишь унизительную роль формального ликвидатора.

Личная история Горбачева после 1990 года - это история неотвратимо приближающегося краха. Горбачевский имидж покатился ''катастрофически вниз уже от нулевой отметки'' так, что ''даже доброжелатель'' мог ''произнести только одно: доперестроил!''3 Власть ускользала из рук генсека и президента.

Проблеском в надвигающейся тьме политического небытия для прораба ''перестройки'' явился референдум СССР 17 марта 1991 года по вопросу о Союзе, а также его встреча 23 апреля в Ново-Огареве с главами девяти республик (Россия, Украина, Белоруссия, Узбекистан, Азербайджан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и Казахстан), принимавших участие в референдуме. На встрече вроде бы удалось договориться о совместных мерах по социальной и экономической стабилизации в стране и выработке нового Союзного договора в соответствии с волеизъявлением народа на референдуме. Это было

---------------

1 Ч е р н я е в А,С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.180-181.

2 Там же. С. 181.

3 Там же. 126.

соглашение ''9 + 1'' (девять республиканских лидеров и союзный президент). Завязался так называемый ново-огаревский процесс. Некоторые исследователи усматривают в этом ''неожиданный успешный политический маневр Горбачева, который, казалось бы, чудом включил республики, в первую очередь Россию, в процесс реанимации СССР и оказался во главе его реформирования, обезоружил консерваторов''. При этом они полагают, что ''победа была зыбкой: консервативные силы готовы были терпеть Горбачева только в том случае, если ему удавалось контролировать действия Ельцина и его последователей и восстановить власть Центра в отношении республик''.1 Обличает ''консерваторов'' и сам Горбачев, говоря о том, что ''президентский "мозговой центр" пришел к правильному выводу о нарастании угрозы со стороны консервативных, реваншистских сил''. С упомянутыми исследователями и бывшим президентом можно поспорить.

Встречи и переговоры в Ново-Огареве, где Горбачев якобы включил национальные республики вместе с РСФСР в ''процесс реанимации СССР'', есть не столько ''успешный политический маневр'' главного прораба ''перестройки'', сколько его последний шанс удержаться у власти. В шаткости своего положения весной 1991 года он должен винить прежде всего демократов. Ведь это они подняли мощную кампанию, направленную против Съезда народных депутатов СССР, Верховного Совета СССР, Президента СССР и Правительства СССР. Ведь это их лидеры, такие, как Ю.Афанасьев и Е.Боннэр, клеймили Б.Ельцина за участие в разработке нового Союзного договора и согласие его подписать. Что касается ''консерваторов'' и ''реваншистов'', то они были основательно подрублены и сил у них хватало только на устрашающий шум, который уже не пугал Горбачева. Поэтому он несколько сгущает краски, когда пишет: ''Партийная номенклатура не собиралась сдаваться без

----------

1 Политическая история...С.650.

2Горбачев МС. Жизнь и реформы. Кн.2 С.532.

3 Там же. С.533, 535.

боя. Весной 1991 года организаторы уже сформировавшейся в КПСС оппозиции решили перейти в наступление. Явно рассчитывали использовать обострение социальной ситуации, недовольство в обществе в связи с введением 2 апреля повышенных цен на продовольственные и промышленные товары''.1 Если наступление и было, то опереточное. Яркий пример- апрельский Пленум ЦК КПСС. Воспроизведем ''событие'' по записям Черняева: ''Когда М.С. показали проект решения пленума, он взорвался: там речь шла об "антинародной политике" генсека. Шенину сказал: "Твоя работа". Но, между прочим, все эти "молодые" - Гиренко, Лучинский, Семенова, Купцов, Строев, Фалин, которых он выдвинул в секретари ЦК (в большинстве из провинции), пригрел, обласкал, дал путевку в большую политику они что? Значит, тоже в душе согласились, что во всем виноват М.С.? И будто его смещением или угрозой смещения, в тон хору обкомовских резолюций, можно решить все вопросы? Во всяком случае, рыльце у них в пушку: недаром же они на пленуме в рот воды набрали, когда другие покатили на М.С. волны оскорблений и поношений, требовали его отставки, предъявляли ультиматумы насчет чрезвычайного положения во всей стране. Иначе - ужо тебе! Позорище было смотреть на этих "зайчиков"... И вообще на весь этот пленум... Гнали генсека, а когда он встал и сказал: "Ладно, ухожу!", все в портки наложили и проголосовали, чтоб "снять вопрос с обсуждения". Тоже формулировочка... до следующего пленума, что ли? Честь ЦК спасали такие, как Вольский, Бакатин, не говоря о Назарбаеве... Хотя вообще-то я был за то, чтоб М.С. послал их к едрене матери... И от них на другой день ничего не осталось бы. Они действительно никому не нужны, кроме номенклатуры... И без М.С. сразу бы оказались "на обочине" - в отвале. Впрочем, Вольский и Бакатин так

-----------------

Там же. С.535.

прямо и сказали. А один рабочий в перерыве подходит к М.С., сокрушается: "идиоты-самоубийцы"''.

Если Черняев изображает апрельский Пленум ЦК в виде фарса, то Горбачев подает его как драму, вероятно, с той целью, чтобы выглядеть героически. Он говорит: ''Консервативные силы в КПСС решили превратить апрельский Пленум ЦК в своего рода разбор персонального дела Горбачева, намеревались открыто предъявить мне политические обвинения и ультимативные требования. Был даже подготовлен проект постановления по главному вопросу повестки дня - положению в стране и путях вывода экономики из кризиса. В нем, по сути дела, выносился "смертный приговор" всему курсу на реформы и отвергалась антикризисная программа правительства, уже принятая, хотя и в итоге острой дискуссии, Верховным Советом СССР''. Что помешало ''консервативным силам'' осуществить задуманное? Оказывается, в первую очередь, молниеносная решительность генсека: ''Зная обо всем этом, я решил "взять быка за рога" и сразу дать понять своим оппонентам, что капитуляции они от меня не дождутся, а вот сами могут остаться на обочине политической жизни. Готов был к худшему, мысленно смирился уже с возможным расколом партии, но считал своим долгом побороться за нее с ретроградами, тащившими КПСС в пропасть''.3 Кроме того, ''бык'' будто смертельно испугался заявления генсека об отставке и был ошеломлен публикацией ''Ново-огаревского заявления''.4 Но все это, как сказал бы наш венценосный предок, - ''детские страшилы'', которыми ''консервативные силы'' ЦК едва ли

-----------

1 Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.131-132.

2 Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн.2. С.356.

3 Там же. - Поражает лицемерие прораба ''перестройки'', обвиняющего ''ретроградов'' в том, что они ''тащили КПСС в пропасть''. Никто иной, как он сам столкнул КПСС в пропасть и она в падении своем судорожно старалась хоть за что-нибудь уцепиться.

4 Там же. С.538, 539.

можно было ''устрашити''. Причина непоследовательности и метаний ''консерваторов'' в другом - в сознании своего бессилия, обусловленного отсутствием у ЦК рычагов государственной власти. Чтобы выступить не мнимой, а действительной силой, способной остановить уничтожение страны, ЦК в конкретных исторических условиях весны 1991 года нужен был носитель реальной власти, каким являлся Горбачев, к тому же и генсек, т.е. лидер партии. Поэтому члены ЦК и приступали к нему с требованием ввести чрезвычайное положение. Вместе с Горбачевым КПСС имела возможность переломить ход событий, а без него - нет. Разойдясь с ним, она (опять-таки в конкретных исторических условиях весны 1991 года) становилась обреченной партией, ибо время для ее ''развода'' с генсеком, чтобы найти нового главу и начать другую жизнь, безвозвратно ушло. Горбачев это понимал, когда по поводу своих оппонентов на апрельском Пленуме ЦК говорил: ''Будучи прагматиками, они сознавали, что партия в таком случае (т.е. его отставки. - И. Ф.) останется вовсе без влияния на политику, а ее руководству останется тешить себя воспоминаниями о прежнем величии''.1

Однако следует сказать, что и Горбачеву партия могла еще пригодиться, будь он никем не повязан и прояви способность трезво оценить сложившуюся ситуацию: с помощью КПСС ему, на наш взгляд, удалось бы удержать власть и урезонить радикал-демократов. Увы, у него были иные планы. Но кто знает, как повел бы он себя, если бы вдруг прозрел свое близкое политическое крушение. А пока Президенту казалось, что он выедет на ново-огаревском коньке. Однако этот конек с самого начала стал ''плясать'' и ''взбрыкивать''.

А.И.Лукьянов, принимавший непосредственное участие в ново-огаревских ''сидениях'', пишет: ''Перелистывая сегодня записи ново-огаревских встреч, в которых мне пришлось участвовать, вспоминаю, как трудно они проходили. И не случай

--------

1 Там же. С.540.

но. Позиции участников во многом были противоположны. Если, скажем, предложения Белоруссии и Казахстана были близки к сохранению обновленной советской федерации, то представители Украины, Киргизии и некоторых других республик отстаивали идеи "Содружества" типа Европейского сообщества. Руководство РСФСР не соглашалось с предложением о сохранении единого союзного гражданства, со многими аспектами разграничения полномочий Союза и республик. Серьезные расхождения были между Азербайджаном и Арменией, республиками Средней Азии. Особые позиции занимали представители автономных республик, требуя для себя статуса учредителей нового Союза. Руководивший ново-огаревскими встречами Горбачев избрал довольно своеобразную тактику. Предоставив мне возможность защищать идею и интересы Союза, сам он старался играть роль беспристрастного арбитра, то присоединяясь к доводам союзного парламента и итогам референдума, то идя навстречу республикам. Скажу прямо, защищать в такой обстановке единство нашего федеративного государства было далеко не просто. В нескольких случаях я вынужден был прибегать к записи своего особого мнения. Так, в частности, особое мнение пришлось написать прямо на тексте проекта Договора в связи с поддержанным Горбачевым предложением именовать нашу страну "Союзом суверенных государств". Ведь и тогда уже было ясно, что "Союз государств" и "Союзное государство" - понятия совершенно разные. Если первое означало слабую и зыбкую конфедеративную структуру, то второе было синонимом федерации, обладающей, как и ее составные части, собственным суверенитетом''.

Из свидетельства А.И.Лукьянова напрашивается вывод: поведение Горбачева на ново-огаревских встречах нельзя характеризовать иначе, как двурушничество. Проявляя на словах приверженность воле народа, заявленной в ходе референдума

---------------

1 Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С 52-53.

17 марта, на деле он нарушал ее, подыгрывая сепаратистским устремлениям республиканских лидеров. Причем петлял, как заяц: сначала ратовал ''за восстановление ленинского понимания федеративности, потом - за обновленный федерализм, потом - за реальную федерацию, потом - за конфедерацию, потом - за союз суверенных республик. Наконец, - за союз государств''.

По мере разработки союзного договора из него исключались социалистические, советские и федеративные начала. Ради этого Горбачеву приходилось хитрить, изворачиваться, делать в своем политическом ''танце'' забавные ''па''. Вот одно из них, описанное Черняевым, который рассказывает, как 15 июня 1991 года ''М.С. давал большое интервью Кравченко (начальник ТВ)... был в ударе. Логичен, ясен... Увильнул... от вопроса: как же, мол, так - согласно референдуму государство вроде "социалистический Союз", а в проекте Союзного договора слово "социалистический" выпало?.. Признал, что народ голосовал за единое государство, а не "социалистический выбор"!!''2

Таким образом, в Ново-Огареве ''шаг за шагом шло отступление от тех принципов, которые были сформулированы на IV съезде народных депутатов СССР и однозначно поддержаны народом на всесоюзном референдуме''.3 В результате был подготовлен проект Договора, в котором не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало обновленный Союз Советских Социалистических Республик.

А.И.Лукьянов приводит заключения по ново-огаревскому проекту договора трех больших групп независимых экспертов-юристов. Их мнения в принципе совпали. Первая группа экспертов заключила: ''Анализ текста договора приводит к тому, что Союз не будет обладать суверенитетом в той степени, ко

---------------------

1 Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.40

2 Там же. С. 153.

3 Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С.54.

торая необходима для нормального функционирования государства и в силу этого не является федеративным государством. Нормы практически всего текста договора свидетельствуют о конфедерации, которую авторы проекта, не желая противоречить открыто результатам референдума, стремятся выдать за федерацию''1. По заключению второй группы экспертов, ''проект договора создает условия для стимулирования центробежных тенденций в Союзе, действие которых может выйти из-под контроля тех, кто возьмет на себя обязательства по договору. Весь текст проекта позволяет усомниться в искренности желания авторов способствовать сохранению и обновлению Союза. Проект договора свидетельствует о конфедеративном характере будущего Союза, тогда как 17 марта 1991 г. большинство народа высказались за сохранение и обновление Союза Советских Социалистических Республик как федерации равноправных суверенных республик''.2 Наконец, третья группа экспертов заявила: ''Признав федерацию, договор на деле создает не конфедерацию, а просто клуб государств. Он прямым путем ведет к уничтожению СССР. В нем заложены все основы завтрашних валют, армий, таможен и пр. Проводя эту линию тайно, неявно, он - вдвойне опасен, поскольку размывает все понятия в такой мере, что возникает государственный монстр''.3

Третья группа экспертов, на наш взгляд, наиболее ясно обозначила заложенную в проекте договора перспективу развала страны. В рамках именно этой перспективы Горбачев стремился создать Союз суверенных государств, где можно было иметь ''федеративные связи по одним вопросам, конфедеративные - по другим, ассоциативные - по третьим''.4 Перед нами уже не ''государственный монстр'', а государствен

-------------

1 Там же. С.54.

2 Там же. С.54-55.

3 Там же. С.55.

4Горбачев М.С. Августовский путч. Причины и следствия. М.,

1991. С.44.

ный мутант. Но Горбачев, лавируя как всегда, говорит в другой раз о том, что непозволительно превращать Союз ''в нечто аморфное, нежизнеспособное'', поскольку нужна ''реальная федерация, а не какое-то сообщество, не какая-то ассоциация''.1 Не следует, однако, обольщаться подобными заявлениями, поскольку они, как нам кажется, не отражали подлинные замыслы ''реформатора''. Достаточно напомнить, что он, создавая Союз суверенных государств, готов был отказаться даже от единой конституции, заменив ее, по подсказке акад. В.Н.Кудрявцева, развернутым Договором об образовании государства и Декларацией прав человека.2 Уже этот, отдельно взятый факт свидетельствует о том, что политика Горбачева -являлась политикой разрушения, а не созидания.

Главы республик, общаясь с Горбачевым и наблюдая за его поведением, могли подумать, что он в глубине души вообще против любого жизнеспособного Союза. И здесь припоминается такой довольно красноречивый эпизод, рассказанный помощнику А.Черняеву и пресс-секретарю А.Грачеву самим М.Горбачевым после очередных дебатов с республиканскими лидерами о судьбе Союза: ''Я был совершенно спокоен. Я не боялся ничего потерять и потому чувствовал себя свободным от любого давления. Я следовал только своей убежденности и сказал им это. Сказал, что они не свободны, раз оглядываются на чужие мнения, на чьи-то настроения и амбиции... Я согласен строить любой Союз - федеративный, конфедеративный, какой хотите, но строить, а не разваливать. И когда они поняли, что я говорю всерьез, то растерялись и сразу потребовали перерыва''.3 Заявление весьма красноречивое.

Возникает вопрос, что скрывается за словами Президента СССР о несвободе глав республик в своих действиях, об их зависимости от чужих мнений и настроений. Не заключен ли здесь намек на влияние Запада, откуда исходили эти чужие

-----------

1 Там же С 79.

2 Грачев А. Дальше без меня... Уход Президента. М., 1994. С. 147.

3 Там же С. 152.

мнения и настроения, которые регламентировали поведение республиканских лидеров. Тут есть, о чем поразмыслить.

Что касается растерянности глав республик, вызванной намерением Горбачева строить Союз, а не разваливать его, то она, по всей видимости, объясняется внутренней уверенностью ''националов'' в том, что Горбачев, несмотря на публичные разговоры о Союзе, ведет дело к его развалу.

Необходимо далее заметить, что Горбачеву народ не поручал ''строить любой Союз''. В соответствии с итогами референдума 17 марта 1991 года он обязан был строить Союз Советских Социалистических республик в качестве обновленной федерации равноправных суверенных республик, а отнюдь не конфедерацию и тем более союз суверенных государств. Президент пренебрег волей своего народа, совершив, если говорить начистоту, преступление перед нацией. И не ему теперь осуждать тех, кто завершил начатое им разрушение страны, ибо он и они - ''из одной стаи''. Непомерным ханжеством отдает от его слов: ''Никто из этих людей (демократов. - И.Ф.) не оглянется, не вспомнит о том, как беспардонно была проигнорирована суверенная воля советского народа, выраженная голосованием 17 марта. А ведь 76 процентов населения страны, 71,34 процента населения России сказали "да" Союзу. Столь же впечатляющи были результаты референдума на Украине и в Белоруссии. Но это не остановило Ельцина, Кравчука и Шушкевича, когда они собрались в Беловежской пуще. Не дрогнула у них рука подписывать документ, идущий вразрез с волеизъявлением русских, украинцев, белорусов, смею сказать, и всех других населяющих нашу страну народов''.1

Пример наплевательского отношения к ''волеизъявлению русских, украинцев, белорусов и других населяющих нашу страну народов'' подал Ельцину, Кравчуку и Шушкевичу сам Горбачев. Следовательно, ''беловежцы'' шли путем, указанным прорабом ''перестройки'', но только зашли дальше, чем

----------

1 Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн.2. С.528.

мог в тот момент Горбачев, для которого ликвидация СССР означала самоликвидацию как Президента СССР. Было бы большой несправедливостью упрекать его в том, что он не сделал сам этот последний ''самоубийственный'' шаг: нельзя от человека, особенно такого, как Горбачев, требовать невозможного. Но говорить о том, что он оказался у данного рокового рубежа в результате полной исчерпанности своей, так сказать, исторической миссии, надо. И тут привлекает к себе внимание рассказ Президента, как в полемике с главами республик он был ''совершенно спокоен, не боялся ничего потерять (курсив наш. - И. Ф.) и потому чувствовал себя свободным от любого давления''. Как это понимать?

Едва ли мы ошибемся, если скажем, что Горбачев сохранял спокойствие прежде всего потому, что не боялся потерять власть. Драматические коллизии последних полутора лет настолько внутренне истощили его, что он, как говорится, ''перегорел'' и без мучительных переживаний мог уже передать власть другому. Наше предположение приобретает убедительность на фоне описанного Черняевым случая, произошедшего вечером 2 декабря 1991 года, когда Горбачев говорил по телефону с Ельциным. ''Тот куда-то ехал в машине. Был уже пьян. М.С. уговаривал его встретиться вдвоем, втроем + Кравчук, вчетвером + Назарбаев. Тот пьяно не соглашался: "Все равно ничего не выйдет. Украина независимая". "А ты, Россия?!" -возражал М.С. "Я что! Я - Россия. Обойдемся, ничего не выйдет с Союзом... Вот если вернуться к идее четверного Союза: Россия + Украина + Белоруссия + Казахстан?". "А мне где там место? Если так, я ухожу. Не буду болтаться, как говно в проруби. Я - не за себя. Но пойми: без Союза все провалитесь и погубите все реформы. Ты определись. От нас двоих зависит все в решающей степени". "Да как же без вас, Михаил Сергеевич!" - пьяно "уговаривал" Ельцин. "Ну, а что же я, где... если нет Союза?.." "Ничего... Вы оставайтесь", - милостиво соглашался Ельцин. Мы с Яковлевым переглянулись: сколько терпения у М.С.! Но и явная готовность уйти... Без сожале

ния... Без драмы... Спокойно! (курсив наш. - Я.Ф.)''.1 Такое душевное состояние возникло у ''М.С.'' не в одночасье. Он шел к нему как минимум год.

В черняевском Дневнике находим следующую запись, датированную 1 января 1990 года: ''Примерно месяца полтора назад, после очередной встречи с видным иностранцем М.С. сказал мне, потом Шахназарову, потом Яковлеву: "Я свое дело сделал!"''. Автор Дневника сопроводил слова Горбачева таким комментарием: ''Воистину так, но не думаю, что он захочет уйти. Скорее всего ему придется стать президентом''.3 Но мысль об уходе снова и снова посещала ''М.С.''. 25 февраля 1990 года Черняев писал: ''Из реплик в узком кругу, из звонка ко мне Раисы Максимовны я почувствовал, что Горбачев готов уйти. Великое дело он уже сделал, а теперь, мол, сам народ, которому он дал свободу, пусть решает свою судьбу, как хочет и как может. Впрочем, держит его чувство ответственности и надежда, что все-таки еще можно "упорядочить процесс"''.4 Горбачева, стало быть, угнетала неупорядоченность процесса, а проще сказать - хаос, порожденный ''перестройкой'' в стране. Однако с упорядочением никак не ладилось, и ''реформатор'' погружался, по выражению наших предков, в ''меланхолию, сиречь кручину''. Однажды во время отдыха в Крыму в августе 1990 года Горбачев поведал Черняеву: ''Работать не хочется. Ничего не хочется делать''.5 Перед нами опустошенный политик, для которого бремя власти становится непосильным.