Глава 7. МОИ ЧЕРНЫЕ КОНВЕРСЫ СТУЧАЛИ, когда я поднималась по трибуне

 

МОИ ЧЕРНЫЕ КОНВЕРСЫ СТУЧАЛИ, когда я поднималась по трибуне. Бейсбольная команда нарезала круги, их футболки были мокрыми от пота, а лица раскрасневшимися. Не прошло и пяти минут, как я села, когда тренер Лэнгдон объявил тренировку оконченной, и все побежали в раздевалку. После небольшого сбора они направились к парковке, включая Уэстона. Через несколько мгновений он побежал обратно, глядя вверх на место, где сидела я. Он поднимался по трибуне, перешагивая через две ступени, пока не достиг меня. Его руки обернулись вокруг меня, а его губы прижались к моим. Его кожа блестела от пота. Да он мог быть в токсичных отходах, и я бы всё равно не жаловалась.

─ Я уже собирался выехать на улицу, когда увидел твою машину на стоянке. Что ты здесь делаешь?

Я пожала плечами:

─ Просто подумала, что хотела бы посмотреть на твои тренировки, ведь это последний год.

Он посмотрел на поле:

─ Не могу поверить, что это последний год. Я собирался пропустить его. Большую часть. Выпускной вечер. Выпуск. В общем, все это.

─ Ты говорил с отцом о Далласе?

Он помотал головой:

─ Он слишком взволнован из-за Университета Дьюка. Каждый раз, когда я хочу сказать об этом, не кажется, что это подходящее время.

─ Никогда не бывает подходящего времени для чего-то вроде этого, и ты будешь ждать, пока оно не выйдет.

─ Может быть он прав. Может, мне будет хорошо в Университете Дьюка.

─ Так, ты хочешь быть юристом?

Его лицо исказилось от отвращения:

─ Нет.

─ Уэстон, ─ сказала я, поворачивая его грязное, в поте лицо ко мне. ─ Тебе нужно сказать им. У тебя только одна жизнь. Один выстрел. Не трать ее на чью-то мечту.

Его глаза метались по моему лицу:

─ Боже, ты прекрасна.

Я посмотрела вниз, смущаясь:

─ У тебя уже есть пара на выпускной вечер? ─ я стрельнула в него взглядом. ─ Ты знаешь, у меня нет.

─ Ты пойдешь со мной?

Я отрицательно помахала головой:

─ Мы уже говорили об этом.

─ Мы говорили об этом, когда Джулианна Олдерман не была твоей матерью. Она поможет тебе выбрать платье.

─ Я не могу попросить у нее купить мне платье.

─ Тебе и не надо. Просто скажи, что я пригласил тебя на выпускной.

─ Я не танцую, ─ сказала я, увиливая.

Он держал мой кулон между большим и указательным пальцем. Он наклонился и поцеловал его, а потом склонился и перешел к моей шее. Я вздохнула, поворачивая подбородок в сторону, немного вытягивая шею, чтобы дать ему лучший доступ.

Он отстранился и нахмурился.

─ Что? ─ спросила я, удивленная его реакцией.

─ Ты не пахнешь, как мороженое.

Я усмехнулась:

─ Я едва была на работе сегодня. Пэтти взяла мою смену, и сократила мои часы, чтобы у меня было больше свободного времени. По просьбе Джулианны.

Один уголок его рта приподнялся, а потом его рот растянулся в полномасштабную ухмылку:

─ Спасибо, Джулианна, ─ он посмотрел на мои губы, и двинулся вперед, нежно целуя меня. Его рот открылся, и я встретила его язык своим.

─ Пожалуйста, пошли со мной на выпускной, ─ он прошептал мне в рот. ─ Я не хочу идти один. Я не хочу идти с кем-нибудь кроме тебя, и это мой последний год. Я не хочу его пропустить. Даже если мы останемся только для позирования на глупую картинку.

─ Я понимаю твою дилемму, но я, правда, не хочу идти.

─ Ну, ─ сказал он, двигаясь губами к моему уху. ─ Иногда мы должны делать вещи, которые нам не нравится делать. Это хороший урок жизни.

─ Ты прав. Если ты поговоришь с отцом об университете, то я пойду с тобой на выпускной вечер.

Он сел, шокированный моим предложением:

─ Это нечестно, Эрин.

─ Ты только что сказал, что…

─ Я знаю, что я сказал. Но выпускной вечер и раздражение моего отца не совсем одно и то же.

─ Они близки.

Он сузил глаза:

─ Ты пойдешь на выпускной вечер, если я скажу ему, что хочу поступать в Даллас? Что если он скажет, нет?

─ Это только между твоим отцом и тобой. Если ты скажешь ему, я пойду.

─ Договорились.

─ Правда? - сказала я, вдруг почувствовав себя не очень хорошо.

- Тебе лучше начать искать платье для выпускного вечера уже сейчас.

Я сглотнула.

Мы встали, и Уэстон переплел наши пальцы, спускаясь вниз по лестнице к моей машине:

─ Почему бы тебе не поехать ко мне домой? Моих родителей не будет еще пару часов.

─ Помнишь, что сказал Сэм?

Он кивнул:

─ Он сказал, держать мои руки подальше от чьей-то будущей жены. Но ты не будешь чьей-то женой.

─ Притормози, гонщик.

─ Ты знаешь, что я имею в виду, ─ сказал он, открывая мою дверь.

─ Увидимся через пару минут, ─ ответила я, запрыгивая в BMW.

 

Я лежала, опираясь на голую грудь Уэстона, завернутая в его руках. Потолочный вентилятор крутился над нами.

─ Мне нравится, что ты носишь его каждый день, ─ сказал Уэстон, касаясь моего кулона.

─ Мне нравится, что ты подарил его мне.

─ Я люблю тебя.

Я сидела неподвижно, гадая, что то, что он только что сказал, было тем, что он имел в виду. Он и раньше намекал, что влюблен в меня, но никогда не говорил это. Не так прямо. Не вслух.

─ Эрин?

─ Я рада.

─ Ты рада, ─ решительно сказал он.

Я закрыла глаза, зная, что расстроила его.

─ Я хочу сказать это. Это просто странно ощущается.

─ Ты так думаешь?

─ Думаю, да.

─ Ты думаешь, да.

─ Хватит, ─ сказала я, садясь и продевая руки в лямки лифчика, а затем надевая рубашку через голову.

Он вздохнул, явно сожалея о повороте разговора.

─ Это страшно, Уэстон. Даже если ты уедешь в Даллас, ты будешь в пяти часах езды. Мы будем жить отдельными жизнями. Никто не остается вместе, когда они поступают в разные колледжи.

─ Ты не можешь знать наверняка, ─ он нахмурился. ─ Почему нужно быть настолько негативной? Мы будем видеть друг друга так часто, как только сможем. Мы будем говорить по телефону каждую ночь. Мы останемся вместе, и тогда ты будешь приезжать ко мне, а потом ты влюбишься в Даллас, и переедешь туда, после окончания учебы.

─ Значит так?

Он сел и оперся о спинку кровати:

─ Да.

─ Я не негативна. Я реалист. Я не хочу, чтобы кому-нибудь из нас было больно.

─ Если мы не останемся вместе, это будет больно. Это разобьет меня. Я не хочу кого-то другого.

─ Уэстон, тебе восемнадцать. Ты не знаешь, чего хочешь.

Он встал и надел джинсы:

─ Ты точно не знаешь, чего я хочу.

Я закончила одеваться и завязывать мои кроссовки.

─ Это просто здравый смысл. Мы живем, как в аквариуме здесь, но есть тысячи молодых, красивых женщин в Далласе.

─ Есть только одна ─ ты.

Мы стояли на противоположных сторонах около его кровати, смотря друг на друга. Он переместил свой вес с ноги на ногу, нервничая:

─ Ты...ты сказала это потому, что планируешь встретить кого-то нового в Стиллуотере?

─ Нет!

─ Это звучит для меня так, будто ты собираешься найти себе кого-то там.

─ Боже, Уэстон, это совсем не так.

Его дыхание сбилось, и он осмотрелся вокруг, увидел свой ингалятор на тумбочке и схватил его. Потряс и сделал затяжку.

─ Почему ты так расстроен? Почему мы вообще должны говорить об этом сейчас?

─ Ну, я как бы должен знать, что девушка, которую я люблю, видит меня только, как временного.

─ Блэквелл временный.

─ Я даже не остаюсь здесь!

─ Я знаю! Я просто не даю обещаний, которые не смогу сдержать.

─ Ну, это просто прекрасно. Спасибо, детка.

Мои плечи упали. Он спорил грязно.

─ Я должна идти домой.

Я обошла его кровать, направляясь к двери, но он встал у меня на пути. Он сделал глубокий вдох, взял мои руки в свои и прижался лбом к моему лбу.

─ Домашнее задание?

─ Вроде того.

─ Что это значит?

─ Я хочу почитать ранние дневники Олди. Я хочу узнать, почему они перестали общаться со мной.

Он напрягся:

─ Я думал, ты больше не собираешься их читать.

─ Я передумала. Джулианне вроде как, всё равно.

─ Что? ─ закричал он. Я отступила в сторону от него, ошеломленная его взрывной реакцией. ─ Это не твое, чёрт возьми, дело, Эрин. Это неправильно и ты знаешь это!

─ Уйди.

─ Хорошо, ─ он отошел в сторону, и я выбежала, минуя Веронику на своем пути.

─ Эрин? ─ сказала она.

─ Извините, мне надо идти.

Когда я добралась до своего автомобиля, Уэстон догнал меня, тяжело дыша:

─ Не читай их, Эрин. Просто не делай этого.

─ Почему нет? Чего ты боишься, что я найду?

Его челюсть сжалась и он сглотнул. Через несколько секунд, не получив ответа, я села в машину и поехала домой.

Я припарковалась и побежала вверх по лестнице, прямо в комнату Олди.

─ Эрин? ─ позвала меня Джулианна. Я захлопнула дверь и прислонилась к ней, задыхаясь. Дверь шкафа Олди была закрыта, и я посмотрела на него, не зная, теперь, было ли это правильно или неправильно, что я должна прочитать журналы. Я должна была знать, что там было такого ужасного, что Уэстон не хотел, чтобы я продолжала читать.

Я подошла и распахнула дверь, вытащила тубу с журналами из шкафа на середину ее комнаты. Я вытащила их все, один за другим, пока не достала дневник, пролистывая описания мальчиков, которые ей нравились и ее мечты. После того, как я закончила читать этот дневник, я перешла к журналам для записей. Я хотела пролистать их до записей в пятом классе. Как раз тогда они перестали общаться со мной, но я заставила себя прочитать все по порядку.

На меня начала уже накатывать усталость, когда я открыла желтый, пластиковый журнал с названием "5 КЛАСС". Любое упоминание обо мне было, как раньше. Мы по-прежнему были друзьями. Она по-прежнему любила меня. В нескольких случаях она говорила о просьбе у родителей, чтобы Сонни и я присоединились к ним во время семейного отдыха, и Джулианна и Сэм рассматривали это. Я перевернула страницу на запись, которую я искала.

 

8 октября, 2008.

Я провела прошлую ночь с Сонни. Она плакала, пока не уснула. Ее родители спорили о чем-то, что произошло давным-давно. Она слышала, как ее папа говорил, что что-то было ошибкой. Каролин хочет сделать тест на ДНК. Она сказала, что Джина Истер была шлюхой. Тогда она сказала, что хочет развода. Сонни заставила меня пообещать, не рассказывать никому. Я ненавидела видеть, как плачет Сонни, так что я пообещала.

23 октября, 2008.

Сонни сказала, что Джина Истер была влюблена в ее отца, но ее отец не любил ее. Она слышала, как ее родители снова ссорились. Мы больше не разговариваем с Истер. Ее мама плохая. Ее мама заставила плакать маму Сонни. Мама Сонни сказала ее отцу выселяться. Я не скажу.

Большинство записей после этого были о том, насколько они ненавидели меня, и что означают те вещи, которые они делали и говорили мне. Родители Сонни никогда не получили развод, так что я предположила, что они разрешили эту проблему, но это было не так, пока я не добралась до журналов, которые полностью поняла.

У отца Сонни и Джины был роман. Джинна забеременела от Гарри.

Я закрыла журнал. Обе Эрин были сводными сестрами. Вот почему они ненавидели меня. Они думали, что Джина и я чуть было не подтолкнули родителей Сонни к разводу.

─ Джина, ─ прошептала я, переворачивая страницы.

Это то, о чем говорила Каролин в ресторане. Дочь Джины была напоминанием, объектом, на который Каролин могла направить свой гнев. После аварии Каролин поняла, что она приветствовала незаконнорожденного ребенка Гарри в своем доме, брала ее на отдых, покупала ей подарки на день рождения и Рождество. По странной иронии судьбы, Гарри помогал своей собственной дочери, даже когда он думал, что он игнорировал ее, чтобы спасти свой брак.

Мои мысли вернулись к Джине. Родители Сонни были немного старше ее. Он был совладельцем процветающего завода вне города. Ему должно было быть около тридцати, когда родилась Сонни ─ когда родились мы все.

Джина была даже не достаточно взрослой, чтобы купить алкоголь, когда она забеременела, и она никогда не говорила об этом человеке, который как мы обе думали, был моим отцом. Внезапное сочувствие настигло меня, заставляя чувствовать такую тяжесть. Я чувствовала себя застрявшей на полу. Я была так зла на нее, но правда была в том, что мы обе знали какого это, когда тебя все ненавидят. Когда у тебя никого нет. Чтобы рано узнать, что лучшей защитой будет закрыться от всех, даже от тех, кто пытается помочь. Она была слишком разбитой, чтобы быть моей матерью; не то чтобы она не хотела.

Чем дальше шли даты, тем меньше записей было о Джине, и больше о том, как они ненавидели меня. Чем старше становилась Олди, тем лучше она объясняла рассказы Сонни о ссорах Гарри и Каролин ─ обычно перед нашим днем рождения — и к средней школе, было ясно, что дочь Джины будет всегда напоминанием об измене мужа, и она ненавидела меня за это ─ это то, что делали обе Эрин.

Так же она говорила, что видела, как я смотрю на Уэстона, и как он смотрит на меня ─ десятки раз. Мой желудок начал болеть.

Раздался стук в дверь.

─ Эрин? ─ сказала Джулианна, перед тем как заглянуть.

Ее волосы не были мягкими и блестящими. Они были в клубках и запутанные в разных местах на ее голове. Ее лицо было блестящим и без макияжа, а ее розовая в цветочек пижама была под длинным и тонким халатом.

─ Ох, дорогая. Уже три часа утра. Может пора взять перерыв?

Именно тогда я поняла, что мои глаза, как сухие, колючие шарики под веками, а кожа вокруг них тяжелая и жесткая в то же время.

─ Я почти закончила.

─ O, ладно, ─ сказала она. ─ Уэстон звонил несколько раз ранее. Он сказал, что ты не отвечала на свой телефон.

─ Я думаю, он все еще в моей машине.

Ее губы выпрямились в плотную линию, и она выдавила сочувственную улыбку:

─ Ты чистая страница, Эрин. Может быть, ты не должна заполнять себя словами Олди.

─ Ты знала? О Джине?

Она кивнула:

─ Я думаю, каждый знал.

Я закрыла глаза:

─ Неудивительно, что Джина была зла. Она была одна, и все винили ее, и ненавидели, и все, что она видела во мне ─ это напоминание.

─ Не в тебе. Это была не ты. Ты была зачата в любви и больше ничего. Ты наша.

─ Все были неправы.

─ Да, они были неправы.

─ Нет. Они оставили ее со всей этой виной, а у него все еще была семья и репутация. Это не справедливо.

─ Нет, это не так. Мне жаль, что Сонни и Олди направили это на тебя.

─ Мне нужно увидеть ее. Я не знаю почему. Я еще не готова, но мне нужно поговорить с ней об этом.

Беспокойство промелькнуло в глазах Джулианны.

─ О, хорошо. Я, гм, я понимаю.

Мои глаза опустились к журналу на коленях, и Джулианна закрыла дверь. Я положила мой подбородок на кулак, когда перелистывала страницы журналов Олди из старшей школы. Она знала, что мне нравился Уэстон, и это было единственной причиной, почему она проводила с ним время. Она писала о потере девственности, но, к моему абсолютному удивлению, она потеряла ее не с Уэстоном. Она изменяла ему с Эриком Либерти. Мое лицо перекосилось от отвращения. Эрик был нескладный, прыщавым парнем, которого задерживали два раза, а затем и вовсе исключили из средней школы, и она была влюблена в него, а не в Уэстона.

Небо менялось за окном комнаты Олди. Я посмотрела на будильник Олди. Было почти шесть утра.

Я перевернула страницу, читая о первых неделях нашего последнего года.

 

13 октября.

Он в нетерпении от этой идеи. Сонни была той, кто пришел, с потрясающей идеей, чтобы он сделал ее картинку на уроке искусства. Когда Истер обнаружит, что это она, она поверит. Она на самом деле поверит, что нравится ему, и она поверит ему, когда он попросит ее пойти с ним на выпускной вечер. И тогда мы наконец-то опозорим эту сучку, в стиле Кэрри, на глазах у всех. Суп из дерьма на ней, и ее отвратительном платье из сэкондхэнда. Это будет эпично.:)

 

Страница за страницей, я читала о моих страданиях ее глазами, и как она наслаждалась причинением этого. Это была одна из немногих вещей, которая доставляла ей радость. Она ненавидела Блэквелл, свой дом, свою машину, а иногда и Сэма с Джулианной. Ее стремления включали в себя брак с Эриком и переезд в Сан-Франциско.

Ее первая запись в октябре заставила мою кровь стыть в жилах. Мои руки начали дрожать, и я закрыла журнал, оставляя его на полу вместе с остальными. Матрас издал едва слышимый звук, когда я врезалась в него, пряча голову в подушку. Так сильно, как хотела верить, что это неправда. Олди не стала бы врать в своем журнале.

Обе Эрин планировали последнее унижение для меня до выпуска, и Уэстон собирался помочь им. Нарисованная картинка меня, кулон, внимание и фальшивая доброта, все были частью плана, чтобы опозорить меня перед всей школой.

Моя подушка была пропитана слезами. После всего, через что я прошла из-за них, как я могла быть такой доверчивой? Как я могла поверить, что Уэстон вдруг заинтересовался во мне без всякой причины? Ночи на эстакаде, ночные разговоры, потеря моей девственности... Это все было частью плана. Может это была и не его идея, но он собирался справиться с этим сам, а Олди только притворялась, что ревнует, потому что знала, что это не было по-настоящему. Даже если и было, ей было всё равно. В любом случае она тайно планировала быть с Эриком.

Я пыталась найти оправдания Уэстону, пыталась придумать что-нибудь, что сделает его невинным свидетелем, но это все было здесь, прямо в ее журналах. Один последний удар в меня, даже после ее смерти. Неудивительно, что Уэстон не хотел, чтобы я читала их. Он точно знал, что бы я нашла.

Почему остался со мной после смерти Олди? Зачем продолжать шараду? И тогда до меня дошло: он попросил меня пойти с ним на выпускной вечер. Он собирался исполнить ее план. Он был влюблен в нее, и он был полон решимости осуществить ее последнее желание. Каким же злым должен быть человек, чтобы согласиться и пройти через это с кем то? Я знала, что обе Эрин были злые, но Уэстон... Это то, что имел в виду Брэди. Он знал, что делает Уэстон. Я отдалась кому-то, как он. Позволила ему прикасаться ко мне. Целовать меня. Проникать в меня.

Я побежала в ванную комнату, стащила кулон с моей кожи, бросила его в ящик, а затем сняла с себя вещи. Кран заскрипел, когда я повернула его и вода полилась вниз. Я шагнула под нее, когда она была еще ледяной, отчаянно пытаясь поскорее смыть с себя следы Уэстона. Я стояла под водой, пока она нагревалась, очищаясь и рыдая, чувствуя себя полностью разрушенной и преданной.

Моя кожа ощущалась сырой и очищенной, так что я выключила душ и обернулась в полотенце. Слабый стук в мою дверь заставил меня напрячься. Джулианна просунула голову, и ее лицо вытянулось:

─ Боже, дорогая, ты выглядишь измотанной. Ты хоть немного поспала?

─ Я встала, ─ ответила я. ─ Уже проснулась.