Без любви претворить свои воды в вино,

Что для таинства так не хватает им вечно,

Не могли позабыв прегрешенье одно.

А,быть может, и больше они позабыли

Для моральных потерь воздвигая гробы:

Как в пылу словопрений камнями отбили

Руки женщины, рвущие путы рабы.

Так должно было статься: языческий пламень

Погасил в слишком легких прекрасных руках

Утверждая свой серый – свой истинный камень

Обратившийся варвар в блестящих мехах.

7 Вроде все обошлось: красота ведь бессмертна,

Форма жизни прекраснее даже без рук,

Лишь пронзивший поверхностью сущность посмер

Содрогнется от сна беломраморных мук.

А Венера Милосская рук не имеет:

За неистовый нрав их отбили давно,

Но пред нею любое кощунство трезвеет

Отказавшись мешать с белой кровью вино.

 

 

София

Когда умрет мой ум сентиментальный

В изломах необманутой Земли

Повыхохотав дельно и печально

Последние надеяния свои

Я голой стану тут и виноватой

Стоять. Уже без совести. Стыда

Пронзив неосуждаемые латы

Немым и раздирающим «Когда?»

Уж радуясь как в горечи противной

Слезятся силой чувственные рты:

«-Когда умрет?» -- умрет мой ум предивный,

Убивший волю, если бы не Ты.

И синее, блин, с желтыми цветами

Себе я платье новое налью,

И босоножек гиперкаблуками

У-живчивости морду разошью.

Случается, в минуты просветленья