Глава 13. Я в шоке уставилась на эти два слова

 

Я в шоке уставилась на эти два слова. Я не находила ответа, почему вступительные слова в моем дневнике были обращены к Итану.

Я пролистала дневник и, к собственному удивлению, обнаружила, что все записи начинались словами «Дорогой Итан» вместо слов «Дорогой дневник». От безуспешных попыток разобраться в том, что все это значит, и почему Итан был частью моего прошлого, я почувствовала головокружение.

— Эй, Лив, там еще что-то лежит, — внезапно сказала Анна, отодвинув папиросную бумагу внутри коробки.

Она вытащила папку и DVD-диск.

Открыв папку, я увидела написанную от руки записку и нашу с Итаном совместную дурашливую фотографию, сделанную в Школе приключений по свободному падению. От того, какими счастливыми и оживленными мы оба выглядели на той фотографии, я улыбнулась сквозь слезы.

Я вернулась к записке:

 

«Дорогая Оливия,

Я не могу выразить, как мне жать, что я не рассказал тебе обо всем, когда у меня была такая возможность. Знаю, что, вероятно, ты не пожелаешь увидеться со мной, но я не могу позволить тебе исчезнуть из моей жизни снова, не попытавшись объяснить тебе некоторые вещи. Надеюсь, что DVD и твой дневник станут хорошим началом. Также надеюсь, что ты сможешь простить меня за то, что я не был с тобой честен.

Когда ты будешь готова поговорить, а я все же надеюсь, что это случится, я буду ждать тебя.

С любовью,

Итан».

 

Мое сердце колотилось в груди как сумасшедшее, я задыхалась от волнения, неотрывно глядя на эти слова «с любовью, Итан». Неужели он действительно был частью моего прошлого? Но почему же он ничего об этом не сказал?

Я глубоко вздохнула, пытаясь немного успокоиться, и вернулась к первой записи дневника. Ощутив, как желудок буквально скручивается узлом от переживаний, а кожу покалывают иголочки волнения, я начала читать дневник, который почти двадцать лет назад писала Итану.

 

«7 сентября 1995 года.

Дорогой Итан,

С днем рождения нас! Надеюсь, тебе понравились карточки с Могучими рейнджерами, которые я тебе подарила. Спасибо тебе за этот дневник. Он мне нравится! Это лучший подарок на день рождения. Поверить не могу, что мне уже десять, а тебе двенадцать! Теперь ты не сможешь дразнить меня тем, что я малышка, верно?

Ты мой самый лучший друг. Надеюсь тебе это известно. Я счастлива, что ты здесь. Ты заставляешь меня смеяться, и всегда знаешь, как сделать так, чтобы я почувствовала себя лучше. Например, как сегодня, на вечеринке в честь моего дня рождения, когда мистер Роббинс принес особый пунш и сказал, что он только для взрослых. Моя мама по-настоящему расстроилась, когда мы ели торт, и мой папа вдруг упал на пол. Она винила во всем пунш. Она сказала, что он снова «развязался». Я не знаю, что это значит, но после того, как все ушли, они поссорились, и я впервые слышала, чтобы они так громко друг на друга кричали. Я прибежала к тебе домой, и ты сделал так, что я почувствовала себя лучше. Ты даже сделал для меня свои фирменные сэндвичи с бананом, арахисовым маслом и беконом. Ты прав, на вкус они словно рай (но, если честно, я не знаю, на что предположительно похож рай). Эта вкуснотень заставила меня почувствовать себя лучше.

Ладно, пора ложиться спать. Я вижу, что свет в твоей комнате уже погас, так что, должно быть, ты уже спишь. Приятных снов, Итан. Увидимся завтра.

С любовью,

Лив».

 

Я читала эту запись, еле сдерживая слезы. Оказывается, в детстве Итан был моим лучшим другом. На осознание этой мысли у меня ушло не меньше минуты.

Я вернулась к дневнику и продолжила чтение. Некоторое время спустя я добралась до записи, которая привлекла мое внимание.

 

«31 августа 1996 года.

Дорогой Итан,

Я попрощалась с тобой всего несколько минут назад. Сегодня на ярмарке мне было так весело! Я до сих пор чувствую себя объевшейся теми хот-догами, которые ты заставил меня съесть на спор. У меня просто не получилось доесть третий. Мой желудок и так чуть не лопнул! Поверить не могу, что ты слопал целых шесть! Сэнди сказала, что если ты будешь так есть, то растолстеешь. Но мне кажется, что она врет, потому что она твоя сестра, а ты говорил, что сестры иногда придираются. Но не волнуйся. Даже если ты растолстеешь, ничего не изменится. Я все равно буду твоим лучшим другом и буду позволять тебе есть столько хот-догов, сколько ты захочешь.

О, и ты был прав, сказав, что если я открою глаза во время езды на американских горках, то мне станет менее страшно. Ты такой умный. Ты гордишься мной? Я все время держала глаза открытыми и совершенно не боялась. И еще я знала, что ты был рядом, чтобы меня защитить, так что это помогло особенно.

Сегодня ночью так жарко! Когда я вернулась домой, оказалось, что кондиционер сломался. Они снова ссорились, и я слышала, как папа хлопнул дверью и уехал. Надеюсь, что с ним все будет в порядке. В последний раз он уехал поздно ночью, а когда вернулся, припарковал машину на газоне. Моя мама сходит из-за этого с ума. Надеюсь, в этот раз он так не сделает.

Ладно, уже почти наступило время ложиться спать. Увидимся завтра:)

С любовью,

Лив».

 

— Так это он был в том воспоминании об американских горках... он говорил мне открыть глаза.

Вернувшись к чтению, я почувствовала, как мою грудь переполняют эмоции. Чем дольше я читала, тем больше осознавала, какое огромное влияние оказал Итан на мое детство.

Следующая запись заставила меня улыбнуться, потому что я уже вспомнила это событие.

 

«28 июля 1997 года.

Дорогой Итан,

Спасибо тебе за то, что сделал сегодняшний день лучше. Я была так напугана и расстроена, когда мой папа снова пришел домой пьяным. Моя рука до сих побаливает из-за того, что он схватил меня во время их ссоры. Спасибо тебе, что ты был рядом и отвел меня на свое особое место на лугу. Там было так мило! Я, наверное, могла бы лежать под этими звездами и держать тебя за руку вечно!

И знаешь что???

Сегодня я поцеловалась впервые! Можешь в это поверить?

Ну конечно же, можешь, ведь ты тоже там был:) (Ты всегда говорил мне, что тебе нравится то, какой глупой я могу быть, так что вот, пожалуйста).

Поэтому прямо сейчас я улыбаюсь от одной только мысли о том, как ты меня целовал. Как держал меня за руки и попросил меня быть твоей девушкой:)

Я была так счастлива!

Ладно, пора в постель. Спокойной ночи, Итан. Сладких снов (с моим участием, конечно же):)

С любовью,

Лив».

 

Мое сердце переполняло тепло, а глаза были полны слез. Я продолжала читать. Вскоре я дошла до конца дневника. Обнаружив, что это последняя запись, я ощутила печаль.

 

«2 ноября 1997 года.

Дорогой Итан,

Помнишь этот дневник? Ты подарил мне его на мое десятилетие. Это был лучший подарок, который мне когда-либо дарили. Я делала в нем записи почти каждый день на протяжении последних двух лет.

Я так сильно-пресильно огорчена тем, что сегодня переезжаю. Я хочу, чтобы мои мама и папа не разводились. Мне бы хотелось, чтобы не было нужды покидать тебя. А вдруг сегодня я увижу тебя в последний раз? Это так меня расстраивает. А еще пугает. Почему жизнь так несправедлива? Ты будешь скучать по мне?

Итан, ты был моим лучшим другом с тех пор, как я переехала в соседний дом в трехлетнем возрасте. Ты все время был рядом. Защищал меня, когда я боялась, заставлял смеяться, когда я была расстроена и составлял мне компанию, когда было одиноко. Вот почему все записи адресованы тебе. Потому что я чувствую себя более комфортно, рассказывая все свои секреты тебе.

Теперь же, когда я переезжаю, я хочу вернуть тебе этот дневник, потому что мне хочется, чтобы ты его прочел. Я наполнила эти страницы всеми своими самыми глубокими мыслями и хочу, чтобы ты хранил их у себя. Так ты всегда сможешь помнить обо мне. Ты знаешь, почему в каждой записи говорится о тебе? Потому что с тех пор, как мы повстречались, ты был частью каждого счастливого момента моей жизни.

Я так сильно буду по тебе скучать. Лучшие друзья навеки. Не забывай обо мне, пожалуйста. А я обещаю, что не забуду о тебе. Клянусь.

Целую и обнимаю,

Лив».

 

Когда я закончила читать, по моему лицу наконец полились слезы.

— Он был моим лучшим другом детства, — прошептала я. — Вот почему он постоянно казался таким знакомым. Именно из-за этого я всегда ощущала с ним связь.

— Лив, ты в порядке? — в гостиную заглянула Анна.

Она выходила, чтобы я могла прочитать все в одиночестве.

Я кивнула и стерла слезы со щек. А потом рассказала ей о содержимом папки и дневника.

— С ума сойти, — Анна в изумлении покачала головой. — Ты упоминала о своей детской любви, но никогда не называла его имени.

— Упоминала? — я посмотрела на нее с удивлением. — Что я говорила?

Она попыталась вспомнить:

— Так, это было до того, как ты повстречала Коннора, и мы только начали регулярно тусоваться вместе. Как-то раз я завела разговор о прошлых отношениях, и ты сказала, что влюблялась несколько раз, но это было ничто по сравнению с твоей первой любовью в двенадцатилетнем возрасте. Ты рассказала мне, что вам с мамой пришлось переехать и остаться жить у ее родителей в Нью-Джерси.

— Я рассказывала об Итане, — откликнулась я с улыбкой на лице.

Глаза Анны загадочно загорелись и она посмотрела на меня:

— Я вспомнила кое-что еще.

— Что?

— Ты как-то говорила, что переехала в Филадельфию из-за своей первой любви.

— Что? — я была безмерно удивлена.

— Да. Ты сказала, что после твоего отъезда вы каким-то образом потеряли с друг другом связь. Ты время от времени о нем вспоминала, а после смерти твоей мамы ты стала вспоминать о нем все чаще. Поэтому ты обзвонила общих знакомых и кто-то сообщил, что тот, кого ты ищешь несколько лет назад переехал в Филадельфию. Поэтому ты, недолго думая, упаковала вещи и перебралась сюда, в надежде его отыскать.

— Я пыталась?

Она кивнула:

— Думаю, ты пробовала, но так и не смогла его найти.

— Как бы я хотела все это помнить.

Она с сочувствием мне улыбнулась. Потом заметила DVD-диск.

— Ты уже его посмотрела?

Я покачала головой.

Я наблюдала, как она вытащила диск из кейса и вставила в DVD-проигрыватель. Затем включила телевизор и передала мне пульт.

— Хочешь посмотреть его в одиночестве?

Я улыбнулась, благодарная ей за участие.

— Нет, посмотри его со мной. Сейчас меня разрывают эмоции, путая мои мысли. Так что мне наверняка потребуется твой совет.

Она просияла и обхватила руками меня за плечи:

— Для чего же еще нужны лучшие подруги?

Я нажала на «Play». Экран стал синим, а через секунду на нем появилось лицо Итана. Мое сердце пропустило удар, и меня охватило безумное желание его обнять.

Он улыбнулся в камеру, и я почувствовала, как заныло мое разбитое сердце. Мне был виден слегка подзаживший шрам от глубокой раны на лбу, нанесенной Коннором.

— Привет, Лив.

Он помолчал, глядя прямо в камеру. Я поняла, насколько он нервничал, по тому, как он прикусил нижнюю губу и нарочито медленно выдохнул, а на его лице внезапно вспыхнул румянец. Я впервые видела его таким растерянным. Я ждала продолжения, чувствуя как мой желудок сжался от неизвестности.

— Сюрприз! К этому времени ты, вероятно, уже прочла мою записку и свой дневник и, возможно, шокирована тем, что узнала. Сожалею, что мне приходится сообщать обо всем таким образом. Я действительно хотел сделать это лично. Лив, мы знакомы друг с другом более двадцати пяти лет, и в течении первых девяти из них мы были лучшими друзьями. Мы потеряли связь, когда вы с мамой переехали из нашего города. Я думал о тебе все эти годы, но никак не мог выяснить, где вы теперь живете. И вдруг, несколько месяцев назад, я увидел тебя, выходящей из кофейни на площади Риттенхауз. Поначалу я подумал, что сошел с ума, и у меня начались видения, ведь я видел тебя в последний раз, когда тебе было всего двенадцать! Но потом я увидел мужчину, как ты понимаешь, это был Коннор, выходящего следом за тобой из машины, и услышал, как он назвал тебя по имени, обнимая. Тогда я понял, что передо мной была именно ты. Я провел небольшое расследование и узнал, что ты помолвлена. Ты не представляешь, в каком состоянии я был, когда об этом узнал. В глубине души я, наверное, мазохист, раз решил пойти на вечеринку в честь вашей помолвки, чтобы у видеть тебя в последний раз перед тем, как ты выйдешь замуж. Но когда я добрался до музея, то увидел, как ты бежишь сломя голову, а Коннор тебя догоняет. Я понял, что что-то случилось... Потом я поехал в больницу, где тебя разместили, и мне сказали, что ты в коме. Я наблюдал за тобой на расстоянии, изредка навещая. Коннор тоже все время крутился возле тебя. Во время одного из своих визитов, в тот день, когда ты вышла из комы, я подслушал его телефонный разговор. Он общался с представителем частной сыскной фирмы и просил найти ему привлекательного мужчину, чтобы тот познакомился с одной его знакомой. Я услышал, как он сказал, что она утверждает, будто потеряла память, но он хотел бы убедиться, что она не врет.

Итан поёрзал на месте, отводя взгляд, а потом снова посмотрел в камеру.

— У меня есть приятель, чей друг работает в этой сыскной фирме. Я смог выпросить у него, не без помощи некоторой суммы наличности, стать тем мужчиной, который требовался Коннору. Вот так мы и встретились. Я не до конца понимал, зачем Коннор вообще кого-то нанял, но хотел это выяснить. Лив, поверь, я несколько раз пытался тебе обо всем рассказать. Но вместе с тем, я не хотел вести себя эгоистично. Ты была помолвлена, и, судя по всему, любила жениха, поэтому я не хотел усложнять для тебя ситуацию. К тому же, ты еще не оправилась от амнезии. Я просто не захотел обременять тебя еще большими размышлениями. Знаю, я должен был рассказать тебе все еще в тот день, день нашего рождения, но... я боялся, что занервничаю и преподнесу все в неверном свете, тем самым отпугнув тебя. В тот день ты была так счастлива. Я не захотел тебя огорчать. Мне действительно жаль. Надеюсь, ты сможешь простить меня за то, что я тебе лгал. Наверное, так я лгал самому себе все эти годы, думая, что в один прекрасный день ты вернешься ко мне, найдешь меня и я произнесу три слова, которые я хотел тебе сказать с тех пор, как ты уехала. Но чтобы их произнести необходимо столько смелости... Тогда я был слишком молод и даже не мог себе вообразить, что потеряю тебя прежде, чем решусь это сказать. Но теперь, по прошествии всех этих лет, после того, как благодаря Коннору я почти тебя потерял, я наконец нашел в себе мужество.

Его глаза заблестели от слез, но он не отрывал пристального взгляда от камеры.

— Лив, я люблю тебя. Люблю с того самого дня, как сделал для тебя первый бутерброд с бананом, арахисовым маслом и беконом. И даже через столько лет я не забыл все то, что я в тебе любил. То, как ты на меня смотрела, и что я чувствовал в этот момент; то, как ты смеялась от моих глупых шуток... Я сохранил все эти воспоминания здесь, — глядя прямо в камеру, он приложил руку к груди.

— Когда-то давно я смотрел старый черно-белый фильм, в котором пара должна была проститься друг с другом из-за первой мировой войны, и героиня спросила у героя: «Что произойдет, если мы не разыщем друг друга после войны?». На что герой очень уверенно ей ответил: «Если мы не отыщем друг друга после войны, то найдем в следующем году. Если не найдем в следующем году, то найдем в течение следующих пяти, десяти или двадцати лет. Не имеет значения, через какое время, но в конце концов мы найдем друг друга».

Он улыбнулся:

— Лив, когда я впервые, спустя двадцать лет, увидел, как ты выходишь из той кофейни, я понял, что всегда примерял эти слова на нас. Каким-то шестым чувством я понимал, что однажды мы найдем друг друга.

Он сделал паузу.

— Я не знаю, каким будет конец нашей истории. Но как бы то ни было, закончится ли все печально или словами «и жили они долго и счастливо», нам следует, по крайней мере, поговорить обо всем, разобраться, как ты считаешь? — он смотрел, не отводя глаз, и я различила в его напряженном взгляде всю гамму эмоций. Я начала рыдать, больше себя не контролируя.

— Можешь позвонить или написать мне сообщение в любое время. А если... ты не хочешь снова со мной общаться, то все в порядке. Я пойму. Просто попроси Анну, чтобы она позвонила мне и сказала об этом. Не волнуйся, — он слабо улыбнулся, — я не побеспокою тебя вновь. Даже если мы больше никогда не увидимся, ты всегда будешь здесь, — он дотронулся до своей груди, там где билось сердце.

Изображение пропало, и я повернулась к Анне. Ее глаза тоже были полны слез.

— Лив, ты переехала в Филадельфию специально, чтобы найти его. А он сделал это первым. По-моему, судьба дает вам еще один шанс быть вместе. Не упускай его!

Я согласно закивала, вытирая слезы со щек:

— Ты права. Это наш второй шанс.