Я боюсь — я бы хотел

Теперь по очереди говорите друг другу фразы, начинающиеся со слов «Я боюсь». Уделите минут пять, чтобы составить список того, что вы боитесь попробовать или испытать. (…)

Вернитесь к этим предложениям, замените «Я боюсь» на «Мне хотелось бы» и по очереди проговорите эти фразы друг другу. Повторяйте то, что говорили ранее, внося соответствующие коррективы. Сознавайте, что вы ощущаете, произнося каждую фразу. Что вас привлекает в этом риеке? Какие возможные приобретения вы находите в этом? Я хочу, чтобы вы поняли, что многие из ваших страхов сдерживают удовлетворение значимых желаний. Затем повторите предложения, начинающиеся со слов «Мне хотелось бы», добавляя любую фразу, приходящую на ум. Уделите этому около пяти минут. (…)

Поделитесь друг с другом своим опытом. Сознавали ли вы такие желания и возможные приобретения, достичь которых ваши страхи вам не позволяли? (…) Что еще вы обнаружили? (…)

Всякий раз, когда я говорю «Я должен», «Я не могу», «Мне надо» или «Я боюсь», я гипнотизирую себя и начинаю верить, что я менее способный, чем я на самом деле есть. «Я должен» делает меня рабом, «Я не могу» и «Я боюсь» делают меня слабым, «Я нуждаюсь» — беспомощным и уязвимым. Всякий раз, когда я говорю «Я выбираю», я утверждаю, что у меня есть сила выбирать, даже ecnij я продолжаю выбирать то же, что и раньше. Всякий раз, когда я говорю «Я не буду»,

я утверждаю свою силу дать отказ и часто начинаю сознавать огромные ресурсы силы, скрытой в отказе. Конечно, возможно сказать «Я не буду» смиренным, скромным голосом, так, что всем будет понятно, что на самом деле это значит «Я не могу». Когда это происходит, я могу воспринять тон своего голоса и также взять ответственность за такое самовыражение. Желание полностью отождествляться с опытом и действиями, быть ответственным за то, что я чувствую и делаю, приносит ощущение силы и возможностей. Когда я говорю «Я хочу», я могу понять, что хотя многие из вещей, которые я желаю, могут быть очень приятными и удобными, но они не являются необходимостью. На самом деле я вполне могу обходиться без них. Также я могу понять, что то, что я получаю от некоторых вещей, ради которых так сильно стараюсь, не стоит и половины затраченных усилий. Когда я говорю «Мне хотелось бы», я могу осознать, что ощущаю влечение i так же сильно, как и страх. Затем я могу понять, что существует возможная выгода, так же как и возможная потеря в том, чего я боюсь попробовать. Я могу понять, что любой риск имеет как негативные, так и позитивные аспекты.

Один из аспектов роста — это открытие того, что многое возможно и что существует множество альтернатив в сражении с миром и удовлетворении своих желаний. Реальная проблема состоит в том, что большинство людей верит, что они не способные, и в то, что выбора не существует. Мы находимся в контакте с нашими убеждениями и не контактируем с реальностью. Вместо того чтобы взаимодействовать с реальностью и принимать ее риск, мы гипнотизируем себя фантазиями о том, что это невозможно, и катастрофами, которые случатся, если мы выберем альтернативу, и т.п. Сознавайте, что и как вы говорите, смотрите, можете ли вы обнаружить другие способы, которыми гипнотизируете себя, заставляя верить, что вы хуже, чем вы есть, — менее способный, менее чувствующий, не столь сильный, не столь умный и т.д.

Обычно мы выражаем наши чувства и переживания через движения и позы своего тела. В некоторые сильные эмоциональные переживания включается все тело. В радости все наше тело становится подвижным — смех, танец, пение и т.п. В страхе тело сковано и напряжено или стремится убежать. В других переживаниях только части тела выражают то, что мы чувствуем. Мой рот может улыбаться, нос — морщиться, показывая отвращение, нога — нетерпеливо постукивать, напряжение в шее или сжатый кулак — выражать гнев.

Большинство из нас избегают некомфортного или болезненного опыта или такого, который может вызвать неприятную реакцию других людей или среды. Когда я избегаю со‑знавания того, что чувствую, я также избегаю сознавания того, как мое тело выражает эти чувства. Обычно это вызы—, вает частичную или полную остановку движений, которые в норме выражали бы чувства. Если я ощущаю гнев, я начинаю сжимать кулак и напрягаю руку и плечи для удара; я могу остановить это выражение, только если буду напрягать мышцы, которые противодействуют этому движению. Возникающее напряжение служит для меня сигналом, что что‑то ищет выражения, но я могу также избегать сознавание этого напряжения, направляя внимание куда‑либо еще и теряя сознавание этих участков своего тела.

Если я хочу восстановить сознавание того, что я чувствую, часто полезным оказывается изменение этого процесса с помощью сознательного фокусирования внимания на тех частях тела, которые напряжены или очень слабо ощущаются. С помощью обнаружения в своем теле таких зон я могу вновь обрести сознавание этих чувств. Следующий эксперимент дает некоторый опыт того, как это делать.