Может быть, глаза у его конструктора видят в другой части спектра, — сказала Триллиан.
Или ему просто не хватило воображения, — пробормотал Артур. Возможно, — сказал Марвин, — он был в глубокой депрессии. На самом деле, хотя они могли и не знать этого, черный цвет был выбран, чтобы гармонировать с плачевным и оплакиваемым финансовым положением владельца. Корабль особенно болезненно дернулся. Поосторожнее, — взмолился Артур. — Мне плохо! И будет плохо еще пятьсот семьдесят шесть тысяч миллионов лет, заявил Форд. Спасибо, — сказал Артур. — Меня сейчас стошнит! Ради бога, — сказал Зафод. — Хоть какое-то яркое пятно. Это что, светская послеобеденная беседа? — огрызнулся Артур. Зафод оставил у пульта Форда, и схватил Артура за ворот. Слушай, землянин, — разъяренно завопил он, — у тебя есть свое дело, забыл? Вопрос к Главному Ответу! Что, опять? Я думал, мы с этим покончили! Только не я, малыш. Мыши правильно сказали, есть места, где за него отвалят кучу денег. А ты его держишь при себе без дела! — Да, но… К черту но! Подумай об этом. Смысл Жизни! У нас, можно сказать, почти в руках штука, с которой мы к любому козлу во Вселенной можем подступиться за выкупом, и не вздумай ее потерять! А то я себе должен кучу денег. Артур глубоко и без всякого энтузиазма вздохнул. Ладно, — сказал он, — и с чего же начнем? Откуда я знаю? Говорят, что Главный Вопрос, или что-то там такое — Сорок Два. Откуда мне знать вопрос? Он может быть какой угодно. Например, сколько будет шестью семь?
|
