Голубая луна 4 страница

– Все равно она человек, – прорычал Джамиль. – Все равно она слаба.

– Вместо руки она могла перерезать тебе горло. А если бы ты бросился, она могла выстрелить тебе в голову, – поставила его в известность Шерри глубоким, ласковым голосом.

– И сейчас могу, – подтвердила я. – Если не сбавишь обороты.

Он распластался на крыше фургона, вцепившись в него пальцами. Его тело трясло от напряжения. Внутри человеческого тела что-то таилось, медленно всплывало в его глазах. Его зверь напирал, проминал его плоть, как левиафан под самой поверхностью воды, когда можно увидеть только темный проблеск чего-то огромного и всецело иного.

Я слегка повернулась, отведя за спину и уперев в поясницу руку с клинком. Я становилась в позицию, которой пользовалась в тире, когда стреляла по мишеням. Теперь дуло смотрела прямо ему в голову, потому что остальная часть тела была скрыта из вида. Однажды я спасла Джамилю жизнь. Он был достаточно надежным человеком, чтобы прикрывать спину Ричарду, даже при том, что меня он недолюбливал. Я тоже не всегда была от него в восторге, так что мы квиты. Но я уважала его, и до сих пор думала, что он меня тоже. Его маленькое шоу в фургоне показало, что он всё ещё воспринимает меня как девчонку.

Когда-то убийства людей значили для меня больше. Может, дело было в годах, которые ушли на убийства вампиров. Они выглядели как люди. Но где-то посреди этого пути, меня перестало беспокоить то, что я нажимаю на курок. Я смотрела на Джамиля, смотрела ему прямо в глаза и чувствовала, как меня заполняет спокойствие. Это как стоять посреди белого поля, наполненного жужжащим шумом помех. Я всё слышала и видела, но это все, кроме пистолета, Джамиля и пустоты, отодвинулось на край сознания. Тело стало лёгким и послушным. В нечастые моменты просветления, я обычно беспокоюсь, что становлюсь социопатом. Но сейчас оставалось только чёткое знание того, что я это сделаю. Я могу спустить курок и наблюдать, как он умирает у моих ног. И ничего не чувствовать.

Джамиль наблюдал за мной, и я видела, что напряжение постепенно проходит. Он замер, пока не схлынула эта вибрирующая энергия, а пугающее присутствие его зверя не растворилось снова в темных глубинах. Затем он очень медленно сел на колени, не отрывая глаз от моего лица.

Я всё ещё держала его на прицеле. Я знала, как быстро они могут двигаться, быстро как волки, может, даже быстрее. Быстро, как ничто по эту сторону ада.

– Ты бы действительно сделала это, – сказал он. – Ты бы убила меня.

– Можешь поспорить.

Он глубоко вздохнул, его тело передёрнулось, что почему-то напомнило мне птицу, взъерошившую перья.

– Хватит, – сказал он. –Ты лупа. Ты выше меня.

Я осторожно опустила пистолет, но всё ёще смотрела на него, одновременно пытаясь следить и за остальными.

– Пожалуйста, скажите мне, что это все не из разряда бреда, кто кого круче.

Джамиль почти смущенно улыбнулся.

– Я думал, что в этом есть смысл, но на самом деле его нет. Я провел здесь целый месяц, пытаясь объяснить местной стае, как мы докатились до того, что наша лупа – человек. Как я могу подчиняться женщине-человеку.

Я покачала головой и опустила пистолет окончательно.

– Глупенький сукин сын. Твоя гордость задета тем, что в стае я выше тебя.

Он кивнул.

– Ага.

– Вы меня с ума сведете, – рявкнула я. – У нас нет времени на этот бред оскорбленных мачо.

Зейн прислонился к фургону рядом с Шерри. Он старательно держал руки на виду и двигался медленно, пытаясь не делать резких движений.

– Ты бы не справилась с Джамилем без ножа и пистолета. И ты не сможешь держать их при себе вечно.

– Это угроза? – поинтересовалась я.

Он поднял руки вверх.

– Просто замечание.

– Привет, народ!

Из одного из коттеджей вышел человек. Высокий и стройный, седые волосы до плеч, усы – чуть темнее волос. Волосы и морщинки под глазами говорили о том, что ему больше пятидесяти. А вот остальное, облаченное в футболку и джинсы, выглядело подтянутым и молодым.

Он остановился в дверном проёме, опираясь руками в деревянные косяки.

– Полегче там, маленькая леди.

Я уже целилась в него, потому что под этой спокойной внешностью было достаточно силы, чтобы я покрылась гусиной кожей, а он пока даже не пытался воспользоваться своими возможностями.

– Это Верн, – представил мужчину Джамиль. – Он владелец коттеджей.

Я опустила пистолет.

– Он здешний Ульфрик, или они прячут в лесу кого-нибудь еще страшнее?

Верн рассмеялся и направился к нам. Он передвигался как-то неуклюже, как будто его ноги и руки были длиннее, чем надо, но это был обман чистой воды. Он разыгрывал человека специально для меня. Нашёл кого дурачить.

– Вы чертовски быстро меня раскусили, маленькая леди.

Я убрала браунинг, потому что светить им в сложившихся обстоятельствах было грубо. Я приехала к нему в гости, причем больше, чем в одном смысле. К тому же, я должна хоть кому-нибудь доверять, чтобы не тянуться за пистолетом каждый раз. Не могу же я держать его в руках постоянно. Кроме того, мой меч был все ещё в крови. И перед тем, как вложить в ножны, его нужно было вытереть. Я уже испортила пару ножен поменьше из-за того, что не вытирала клинки вовремя.

– Приятно познакомиться, Верн, но не стоит называть меня маленькой леди.

Я хотела вытереть кровь о край пиджака. Черный цвет для этого подходит как нельзя лучше.

– Ты никогда не уступаешь? – спросил Джамиль.

Я взглянула на него. Все его роскошное белое облачение было заляпано кровью.

–Нет, – ответила я и кивком подозвала его к себе.

Он нахмурился.

– Что?

– Мне нужна твоя майка, чтобы стереть с клинка кровь.

Он ответил мне только пристальным взглядом.

– Да ладно, Джамиль. Ее всё равно уже не спасти.

Джамиль стянул майку через голову одним плавным движением и швырнул ее в меня. Я поймала её одной рукой, выбрала место почище и принялась за клинок.

Верн рассмеялся. У него был раскатистый низкий смех, который очень подходил к его рычащему голосу.

– Неудивительно, что Ричарду так трудно найти тебе замену. Ты просто настоящая, твёрдая и напористая стерва.

Я посмотрела в его улыбающееся лицо. Похоже, это был комплимент. Кроме того, правда есть правда. Я здесь не для того, чтобы выиграть конкурс на звание Мисс Конгениальность. Я должна спасти Ричарда и остаться живой. А для этого нужно быть именно стервой.

 

Снаружи домики были белыми и выглядели довольно дешево. Изнутри они тоже не напоминали номера для новобрачных, но были удивительно уютными. В моем стояла роскошная двуспальная кровать. Возле одной стены был стол с настольной лампой. Перед окном располагалось дополнительное кресло. Оно было из синего плюша и казалось удобным. Кресло стояло на маленьком коврике, который выглядел самодельным и был соткан в оттенках синего. Деревянные части в коттедже были тяжелыми и отполированы до медового блеска. Покрывало на кровати тоже было темно-синим. На прикроватном столике размещались телефон и лампа. Стены были бледно-голубыми. Здесь была даже картина над кроватью – репродукция «Звездной ночи» Ван Гога. Вообще-то любая работа Ван Гога, написанная после того, как у него серьезно поехала крыша, заставляла меня содрогаться. (Комментарий Kleo – картина была написана художником в больнице для душевнобольных, куда он переселился из-за участившихся приступов эпилепсии). Но для синей комнаты это был хороший выбор. Насколько я знала, остальные домики были отделаны бархатом, но мне достался нормальный.

Ванная комната была стандартной белой, с маленьким окошком высоко над ванной. Ванная походила на те, что можно встретить в стандартном номере мотеля, за исключением синего шара ароматической смеси, пахнущей мускусом и гарденией.

Верн поставил меня в известность, что это самый большой свободный коттедж. Дело в том, что мне нужно было большое свободное пространство. Два гроба занимают чертовски много места. Я не была уверена, что хочу постоянно видеть у себя в комнате Ашера и Дамиана, но спорить было некогда. Я хотела встретиться с Ричардом так скоро, насколько это возможно. Мы всегда можем обсудить, кто будет делить постель с вампами, после того, как я увижусь с Ричардом.

Перед тем, как мы поехали в тюрьму, я сделала три телефонных звонка. Во-первых, я позвонила по номеру, который мне дал Дэниел, чтобы он знал, что мы в городе. Никто не ответил. Потом я позвонила Кэтрин, чтобы сказать, что добрались без приключений. У нее был включен автоответчик. Третий звонок был адвокату, которого порекомендовала Кэтрин, Карлу Белизариусу. Ответила мне женщина с хорошо поставленным голосом. Узнав, кто я, она вдруг разнервничалась, что показалось мне странным. Она переключила меня прямо на мобильный Белизариуса. Что-то произошло, и, скорей всего, плохое.

Ответил глубокий густой мужской голос.

– Белизариус слушает.

– Анита Блейк. Полагаю, Кэтрин Мэйсон-Джилетт сказала вам, кто я.

– Минутку, миз Блейк.

Он нажал на холд, и установилась тишина. Когда его голос послышался снова, я услышала ветер и звуки дорожного движения – он вышел на улицу.

– Очень рад вас слышать, миз Блейк. Что, черт возьми, происходит?

– Прошу прощения? – сказала я менее дружелюбным тоном.

– Он не захотел меня видеть. Кэтрин убедила меня, что ему нужен адвокат. Я приехал в эту богом забытую дыру, а он не захотел меня видеть. Он говорит, что не нанимал меня.

– Черт, – тихо сказала я. – Простите, мистер Белизариус, – у меня появилась идея. – Вы сказали ему, что это я вас наняла?

– А что, будет какая-то разница?

– Честно говоря, не знаю. Это либо поможет, либо он пошлет вас ко всем чертям.

– Это он уже сделал. Мои услуги стоят недешево, миз Блейк. Даже если он откажется, кто-

то должен оплатить мне день работы.

– Не волнуйтесь, мистер Белизариус, я позабочусь об этом.

– Вы располагаете такой суммой?

– О какой сумме мы говорим? – уточнила я.

Он назвал размер своего гонорара. Я сделала все возможное, чтобы не присвистнуть ему прямо в ухо, медленно досчитала до пяти и спокойно сказала:

– Вы получите свои деньги.

– У вас они есть? Кэтрин поручилась за многие вещи в этом деле. Извините, если я начинаю становлюсь слишком подозрительным.

– Ничего, я понимаю. Ричард потрепал вам нервы, теперь вы делаете то же со мной.

Он громко рассмеялся.

– Ладно, миз Блейк, ладно. Я постараюсь не срывать зло на вас, но мне нужны некоторые гарантии. Вы сможете оплатить мой счет?

– Я поднимаю к жизни мертвых, мистер Белизариус. Это редкий дар. Я могу заплатить вам гонорар.

И я могла, но в некотором роде это было болезненно. Меня воспитывали не в бедности, но при этом учили знать цену деньгам, а Белизариус назвал сумму чуть более, чем возмутительную.

– Сообщите Ричарду, что это я вас наняла. Перезвоните мне, если он передумает. Он может отказаться видеть нас обоих.

– Вы платите большие деньги, миз Блейк, особенно если я все-таки возьмусь за дело. Полагаю, вы и мистер Зееман были близки в той или иной степени.

– Это долгая история, – сказала я. – Сейчас мы практически ненавидим друг друга.

– Куча денег за того, кого вы ненавидите, – сказал он.

– Хоть вы не начинайте, ладно? – попросила я.

Он снова рассмеялся, и смех его казался более естественным, чем речь, почти хохот. Возможно, он не вырабатывал его для зала суда, как вырабатывал этот богатый раскатистый голос.

– Я пришлю сообщение, миз Блейк. Вероятнее всего я позвоню.

– Позвоните мне, даже если он скажет нет. Во всяком случае, я буду знать, чего ждать, когда приеду в тюрьму.

– Вы поедете, даже если он откажется вас видеть? – спросил Белизариус.

– Ага, – ответила я.

– Не дождусь нашей встречи, миз Блейк. Вы меня заинтриговали.

– Могу поспорить, вы говорите это всем девушкам.

– Очень немногим, миз Блейк, – и он повесил трубку.

Джейсон вышел из ванной, когда я закончила говорить. Он был одет в приличный костюм. Я никогда не видела его в чем-либо кроме футболки и джинсов, или кожи, или и того меньше. Было по крайней мере странно видеть его в темно-синем костюме, белой сорочке и тонком белом галстуке с симпатичным мелким рисунком. Если присмотреться поближе, галстук был шелковым, а на узоре были изображены цветки лилии. Я знала, кто выбирал галстук. Этот костюм был одним из лучших выборов одежды, а в этом смысле Жан-Клод всегда превосходил меня на порядок вне зависимости от того, какой бы подходящий к случаю наряд я бы ни выбрала.

Он застегнул верхнюю пуговицу пиджака и пригладил руками свои светлые волосы.

– Как я выгляжу?

– Как человек, – покачала головой я.

– А ты будто удивлена, – ухмыльнулся он.

– Просто никогда не видела, чтобы ты выглядел по-взрослому, – улыбнулась я.

Он сгримасничал и надул губы.

– Ты видела меня почти голым, и я не выглядел по-взрослому?

Я покачала головой и невольно улыбнулась. Пока он переодевался в ванной, я сделала то же самое в спальне. На красной рубашке я обнаружила несколько темных пятен крови. Они могут стать черными, когда высохнут, и станут еще заметнее, поэтому я замочила блузку в раковине. Что бы там ни говорили, на красном кровь отлично видно.

Черные джинсы смогли избежать подобной участи. Несколько пятнышек крови сложно найти на черном. Черный и темно-синий лучше всего скрывают кровь. Мне кажется, темно-коричневый тоже должен, но у меня не так много вещей этого цвета, чтобы утверждать с уверенностью.

Чистая блузка была бледного, почти ледяного, лилового цвета. Это был подарок от моей мачехи Джудит. Когда я открыла коробку на Рождество и увидела бледную блузку, то подумала, что она снова купила мне еще один предмет туалета, который будет лучше смотреться на ее теле светловолосой снежной королевы, чем на моем темном. Но чистый нежный цвет действительно смотрелся неплохо. Я даже была достаточно признательна, чтобы сказать Джудит, что ношу ее. Думаю, это был первый подарок за десять лет, который я не обменяла. Мои подарки она по-прежнему искала в разделе от 0 до 8. Ну да ладно.

Черные брюки с поясом, достаточно широким для браунинга, шире, чем диктует мода, черные ботинки, и я была готова. Я нанесла совсем немного косметики: тени для век, тушь, немного румян и помаду. Я старалась не думать, почему я так наряжаюсь. Определенно не для местных копов. Для местных мы с Джейсоном были слишком разодеты. Конечно, появись мы в джинсах и футболках, мы были бы недоодеты. Когда идешь на встречу с полицейскими, лучшая одежда – это униформа с приколотым удостоверением. В любом другом случае за своего не сойдешь.

В Вашингтоне обсуждается закон, который может дать истребителям вампиров статус федерального агента. Его усиленно проталкивает сенатором Брустером, чью дочь покусал вампир. Разумеется, он так же настаивал на отмене закона, признающего право вампиров быть законными гражданами. Федеральный статус для истребителей – возможно. Отмена закона о правах – не думаю. Вампиры должны сделать что-то поистине ужасающее, чтобы дать достаточно сильный козырь антивампирскому лобби.

В марте истребители получили официальные лицензии. Но поскольку убийство не считается федеральным преступлением, лицензии эти действуют только в пределах штата.

Я-то понимала, насколько истребителю нужен федеральный статус. Мы не просто убиваем, мы охотимся. Но как только мы пересекаем границу штата, сразу оказываемся на зыбкой почве. Наш ордер действует только вместе с соглашением об экстрадиции, полученным в штате, границу которого мы пересекли. Я бы предпочла получать новый ордер каждый раз при пересечении границы. Но это отнимает много времени, зачастую вампир перемещается в другой штат, и все приходится начинать заново.

Один предприимчивый вампир проехал через семнадцать штатов, прежде чем его удалось поймать и казнить. А обычно бегут, если бегут, через два или три. Вот поэтому большинство истребителей вампиров имеют лицензии более чем в одном штате. В некотором роде, у каждого из нас есть своя территория, как у вампиров. На своей территории мы убиваем, за ее пределами это работа кого-то другого. Но нас всего лишь десятеро, и это не много для страны с практически самым большим числом вампиров в мире. Это не отнимает много времени. Большинство из нас работает днем. Я имею в виду, если бы вампиры доставляли слишком много проблем, они никогда не получили бы легального статуса. Но чем больше на твоей территории вампов, тем выше уровень преступности. То же, что и с людьми.

Необходимость останавливаться всякий раз, когда мы покидаем свою территорию, значительно усложняет работу. Не имея статуса сотрудника полиции, мы не можем включиться в расследование без приглашения. Иногда нас зовут лишь тогда, когда число трупов становится чертовски большим. На моей памяти самое большое число жертв вампира равнялось двадцати трем. Двадцать три человека погибли, прежде чем мы смогли его поймать. Но бывает и хуже. Возвращаясь в пятидесятые, Джеральд Мэллари, своего рода мэтр в нашем деле, уничтожил «Поцелуй вампиров», убивших более сотни человек. «Поцелуй вампиров» – это как «стая гусей», название группы особей одного вида. Поэтично, правда?

Зазвонил телефон. Я сняла трубку, и это был Белизариус.

– Он хочет видеть нас обоих. Я постараюсь добиться каких-нибудь результатов уже к вашему приезду.

Он повесил трубку.

Я глубоко вдохнула носом и выдохнула через рот.

– Что-то не так? – поинтересовался Джейсон.

– Все нормально.

– Ты нервничаешь перед встречей с Ричардом, – заметил он.

– Не будь таким чертовски проницательным.

– Прости, – ухмыльнулся он.

– Черта с два, – сказала я. – Пойдем.

И мы пошли.

 

Из-за того, что пришлось вести незнакомый фургон по узкой дороге, поездка в Маертон заняла больше, чем должна была. И это меня бесило. Наконец, Джейсон не выдержал:

– Можно, я поведу? Мы хоть до темноты доберемся.

– Заткнись, – попросила я в ответ.

Он заткнулся, стараясь улыбаться не слишком широко.

Так или иначе, до Маертона мы добрались. Город по сути состоял из одной главной улицы с твердым покрытием, которая подозрительно напоминала зажатое меж домов двухполосное шоссе. На улице даже был светофор, обозначающий перекресток с разводами рыжей пыли от гравиевой дороги поменьше. Единственный достопримечательный светофор заставлял не пропустить два местных общепита и закусочную, толпа в которой превосходила, пожалуй, даже количество народа в «Дайери Квин». Похоже, кормили неплохо, а «Дайери Квин» здесь не было.

Как добраться до участка, мне объяснил Джамиль. Нужно было ехать по главной улице и повернуть направо. Захочешь – не пропустишь. Когда кто-нибудь так говорит, означать это может одно из двух: или он прав и все очевидно, или пункт назначения запрятан так надежно, что без подробной карты, где нужная точка отмечена крестиком, его ни за что не найти.

На светофоре я повернула направо. Фургон ухнул в рытвину и с трудом начал двигаться дальше, как большая зверюга, шагающая через реку вброд. Гравиевая дорога была действительно главной улицей городка. По одной ее стороне теснились здания с высоким деревянным тротуаром перед ними. Я заметила бакалейную лавку и магазинчик столярных изделий, где продавали мебель ручной работы. Перед магазинчиком красовался потрясающий стул, на боках которого виднелись темные участки остатков коры.

Очень по-деревенски. Очень стильно. В следующей лавке торговали травами и домашним вареньем, правда, сейчас было неподходящее время года. Вдоль другой стороны располагались дома. Выглядели они не в стиле Среднего Запада, который захватил уже большую часть Юга. Дома были в основном одноэтажные, из шлакоблоков, на фундаменте из красного кирпича, крытые гонтом выцветшего белого или серого цвета. В одном из двориков на лужайке выводок керамических оленей и компания гномов расположились так тесно, словно владельцы собирались их продавать.

Улица упиралась в горы, где подобно густой зеленой занавеси виднелись деревья. Мы почти заехали обратно в лес, а мне на глаза все еще не попадалось ничего, напоминающего полицейский участок. Здорово.

– Это здесь, – сказал Джейсон.

Я взглянула в зеркало заднего вида, машин не было, и я остановилась.

– Ты видишь что-то такое, чего не вижу я? – поинтересовалась я.

– Шанг-Да, – ответил он.

Я посмотрела на него.

– Прошу прощения?

– Вон там, на веранде, в конце улицы.

Я посмотрела туда, куда показывал Джейсон. На низком шезлонге, вальяжно развалившись, сидел высокий человек. Он был босиком, в белой футболке, джинсах и надвинутой на глаза кепке. Белизна футболки подчеркивала загар. В больших руках покоилась банка содовой, или, возможно, пива. Воплощенная картина “лечимся с утра пораньше”.

– Это Шанг-Да. Он второй инфорсер у нас в стае. Он Гати Сколла Джамиля.

Ага. Дело прояснялось.

– Он охраняет Ричарда, значит, полицейский участок должен быть поблизости.

Джейсон кивнул.

Я еще раз посмотрела на расслабленную фигуру. На первый взгляд Шанг-Да явно не выглядел на стреме. Он почти сливался с пейзажем, если не обращать внимания на новую и чистую футболку. Джинсы тоже выглядели так, словно их отутюжили, а загар на самом деле был цветом кожи, полученным не от солнца. Но качество его игры я осознала только после того, как он очень медленно повернул голову и посмотрел прямо на нас. Даже на расстоянии можно было почувствовать глубину его взгляда, от которого бросало в дрожь. Я поняла, что мы в один момент завладели всем его вниманием, а все, что он сделал, это только пошевелил головой.

– Черт, – сказала я с чувством.

– Ага, – поддакнул Джейсон, – Шанг-Да новенький. Он перевелся из стаи Сан-Франциско. Когда он стал Гати, с ним даже никто не стал драться. Никому до такой степени не нужно было это место.

Джейсон ткнул пальцем в здание на другой стороне улицы.

– Похоже?

Дом был низкий, одноэтажный из выкрашенных в белое шлакоблоков. Перед ним была небольшая гравиевая парковка без машин. Фургон занял ее почти целиком. Я прижалась к бордюру настолько, насколько могла, по крыше фургона скользнули ветки деревьев. Где-нибудь наверняка ездила полицейская машина, которая захочет припарковаться рядом. Думаю, места ей хватит.

Рядом с дверью висела небольшая искусно вырезанная деревянная табличка, которая гласила “Полицейский участок”. Намек был ясен. Захочешь – не пропустишь… У Джамиля точно было чувство юмора. Или его разозлило то, что я его порезала. Какое ребячество.

Мы вылезли из машины, я спиной чувствовала взгляд Шанг-Да. Он был далеко от нас, но сила его пристального внимания мурашками ползла по коже и заставляла подниматься волоски на руках. Я оглянулась и на секунду мы встретились глазами. Тут уж и волоски на шее встали дыбом.

Джейсон подошел ко мне.

– Зайдем?

Я кивнула, и мы направились к двери.

– Если бы я не знала наверняка, я бы решила, что Шанг-Да меня недолюбливает.

– Он очень верен Ричарду, а ты сделала ему больно. Очень больно.

Я посмотрела на него.

– Но ты-то из-за этого не бесишься. Разве ты не верен Ричарду?

– Я видел все той ночью, когда Ричард дрался с Маркусом. А Шанг-Да – нет.

– Хочешь сказать, что я была права, что ушла от Ричарда?

– Нет. Я имею в виду, что понимаю, почему ты не справилась.

– Спасибо, Джейсон.

Он улыбнулся.

– Кроме того, может, у меня были свои планы относительно тебя.

– Жан-Клод тебя бы убил.

Он пожал плечами.

– Что за жизнь без опасностей?

Я покачала головой.

Джейсон оказался у дверей первым, но даже не попытался открыть ее для меня. Он слишком хорошо для этого меня знал.

Я открыла стеклянную дверь и подумала, что в ней тоже была разгадка. У остальных домов на улице двери были обычные. Стеклянная же дверь выглядела вполне современной деталью учреждения. Помещение было выдержано в белом цвете, включая большую стойку, похожую на бар, которая располагалась прямо напротив входа. Слева от входной двери висела доска объявлений с несколькими плакатами “Разыскивается”, над стойкой – радио, а по всем остальным параметрам это с тем же успехом могла быть приемная стоматолога.

Сидящий за стойкой парень был большим. Даже сидя он производил массивное впечатление. Разворот плеч был почти равен моему росту. Волосы были подстрижены очень коротко и завивались в тугие завитки. Чтобы избавиться от кудряшек, ему пришлось бы побриться налысо.

Лицензию истребителя я ношу в милом футляре из кожзаменителя. Там есть моя фотография, и выглядит документ чертовски официально, но удостоверением не является. В этом штате моя лицензия даже не действовала. Но кроме нее показать мне было нечего, так что пришлось довольствоваться лицензией. Я вошла, держа ее в раскрытом состоянии, так как входила я в полицейский участок, а у меня с собой был пистолет. Обычно копам это не нравится.

– Я Анита Блейк, истребитель вампиров.

Коп пошевелил только глазами, руки остались скрыты под стойкой.

– Мы не вызывали истребителя.

– Я здесь не по официальному делу, – успокоила его я.

Я стояла напротив стойки и хотела уже убрать лицензию, но коп протянул за ней руку, и я отдала документ ему.

Изучая мою фотографию, он спросил:

– Так зачем вы здесь?

– Я друг Ричарда Зеемана.

Он моргнул, и я заметила, что у него серые глаза. Взгляд был не дружелюбным. Он бросил лицензию на стойку, и я забрала ее.

– А что, есть проблемы, офицер… – я прочитала имя на значке, – Мейден?

Он покачал головой.

– Никаких проблем, кроме той, что ваш друг проклятый насильник. Никогда не понимал, почему даже у последнего сукина сына на земле обязательно оказывается подружка.

– Я ему не подружка. Я – та, кем назвалась: его друг.

Мейден поднялся, и стоя он выглядел на все свои шесть с лишним футов. Он был не просто высокий, а громоздкий. В школе он наверняка был борцом или футболистом. Сейчас мускулы расплылись в общую грузность, и на талии он таскал около двадцати фунтов, которые ему явно были не нужны, но я не поддалась на это впечатление. Он был большим, крепким и привык к этому. Его пистолет соответствовал всему виду. У него был кольт Питон с хромированными частями, длинным дулом и черной тяжелой рукояткой. Отличная вещь для охоты на слонов, но слегка перебор для того, чтобы пригрозить парочке пьянчуг в субботний вечер.

– А вы кто? – ткнул он пальцем в Джейсона.

– Просто друг, – сказал Джейсон, улыбаясь и очень стараясь выглядеть безобидно. Последнее у него получалось не так хорошо, как у меня, но он старался. А уж перед офицером Мейденом мы оба смотрелись нежными и хрупкими.

– Ее друг или Зеемана?

Джейсон расплылся в еще большей ослепительной улыбке.

– А я всем друг.

Мейден на улыбку не ответил. Он продолжал сверлить Джейсона тяжелым холодным взглядом темно-серых глаз. Но шансов выиграть у Джейсона в гляделки Мейден имел не больше, чем я. Джейсон продолжал улыбаться. Мейден продолжал пялиться.

Наконец я дотронулась до руки Джейсона. Этого оказалось достаточно. Он опустил глаза, моргнул, но улыбка ничуть не померкла. Мейден, слава небесам, решил, что выиграл.

Коп тяжело выбрался из-за стойки. Он двигался так, словно предупреждал, что он большой, и будто сам слышал, как дрожит земля при каждом его шаге. Конечно, большим он был, но не настолько. Правда, говорить ему об этом я не собиралась.

Из небольшой двери справа вышел второй обитатель участка. На нем был костюм светло-бронзового цвета, который сидел на нем, как элегантная перчатка. Спереди белая рубашка была из рубчатой ткани, и он носил одну из тех веревочек вместо галстука, с зажимом из золота у самого горла. У него были большие, черные и удивленные при моем виде глаза. Прическа была очень короткой, но стильной. На руке, которую он протянул мне для рукопожатия, было кольцо с бриллиантом и кольцо выпускника колледжа.

– Неужели это прелестное виденье и есть знаменитая миз Блейк?

Я помимо собственной воли улыбнулась.

– А вы, не иначе, Белизариус.

Он кивнул.

– Зовите меня Карл.

– Я Анита, а это – Джейсон.

Он пожал Джейсону руку, продолжая улыбаться и источать любезность, затем повернулся к Мейдену.

– Теперь я могу увидеть своего клиента?

– Вы двое можете зайти, но не он, – Мейден снова ткнул пальцем в Джейсона, – Шериф разрешил пустить только двоих. Никто ничего не говорил про еще одного.

Джейсон открыл было рот, но я тронула его за руку.

– Без проблем.

– И пистолет оставите здесь, – сказал он.

Мне не хотелось отдавать пистолет, но из-за того, что Мейден его заметил, я начинала думать о нем лучше.

– Само собой, – ответила я.

Вытащив браунинг из-под пиджака, я отщелкнула обойму в руку, убедилась, что патронник пуст и протянула весь комплект Мейдену.

– Не доверяете мне его разрядить?

– Решила, что браунинг слишком мал для ваших рук. Для этого требуется отработанная моторика.

– Лапшу мне вешаете?

Я кивнула.

– Ага. Именно так.

Он, наконец, улыбнулся. Перед тем, как положить браунинг вместе с обоймой в ящик стола, он его осмотрел.