Брачное ложе Невесты

Богиня Брайд (Бригита), чье имя означает «Невеста», — типичный образ универсальной богини плодородия. Ее антиподом в кельтской мифологии является Каиллиах, или Старуха. Согласно некоторым традициям, Дева томится в плену у Каиллиах в течение зимних месяцев; согласно другим, она сама и есть двуликая Каиллиах, с одной стороны прекрасная, с другой — темная и безобразная, с одной стороны — дарующая жизнь и плодородие, с другой — несущая смерть и разрушение. В этих деталях обе богини, на деле являющиеся одним и тем же божеством, очень похожи на древнеримских богинь Цереру и Прозерпину, а также на их греческих предшественниц — Деметру и Персефо-ну. В мифе, повествующем об этих богинях, Мать в гневе проклинает посевы, пока ее дочь, Дева, томится в плену в подземном царстве. Как Церера с Прозерпиной, так и Деметра с Персефоной считаются двумя ипостасями одной богини и, возможно, ведут свое происхождение от древних богинь Старой Европы, которые управляли приходом весны, жатвой священного зерна и ритуальной выпечкой хлеба.

Во многих языческих традициях миф о богине повествует о ее нисхождении в подземное царство. Возможно, самый древний из подобных мифов — об Иштар. Но в других традициях богиня изображается спящей или отдыхающей, пока правит ее супруг, Рогатый бог, в образе Духа-Отца. В традиционных культурах, в которых существовала вера в переселение душ, смерть представляется отдыхом между двумя жизнями. Даже в нашей современной культуре выражения «вечный сон» и «почить в мире» — иносказания для обозначения смерти. Сказка о Белоснежке — в некотором смысле версия этого мифа о нисхождении богини в подземное царство, где она покоится до тех пор, пока не соединится со своим супругом. Тогда она, разумеется, становится Матерью, а сказка начинается сначала и повторяется снова и снова, «долго и счастливо».

Таким образом, одно из самых первых описаний богини, которое большинству из нас доводилось услышать, началось с этой сказки об одинокой королеве, которая сидит в башне и вышивает. Делая стежок, она уколола себе палец, и капелька ее крови упала на белоснежное полотно. Королева поглядела на каплю крови и загадала желание: «Пусть будет у меня дитя с кожей, белой как снег, губами, красными как кровь, и волосами, черными как смоль». Желание королевы исполнилось, но она умерла в тот час, когда появилась на свет Белоснежка. Ее место заняла другая королева, постарше. Она была иногда жестокой, но тоже прекрасной. Мачеха воспитывала Белоснежку в своем замке, но однажды ее волшебное зеркало сказало ей, что Белоснежка взрослеет и становится настоящей красавицей. А это угрожало ее царствованию. Мачеха приказала убить Белоснежку, но замысел провалился, и Белоснежке удалось бежать. Она нашла приют и защиту у семи гномов, которые день-деньской копали подземные ходы. Когда королева узнала, где скрывается Белоснежка, она, приняв обличье старухи, угостила Белоснежку волшебным яблоком. Стоило деве откусить кусочек, как он застрял у нее в горле, и она впала в смертельный сон. Так прекрасна была дева, даже скованная этим сном, что гномы не решились похоронить ее. Вместо этого они положили ее в стеклянный гроб, чтобы любоваться ее красотой.

Однажды по лесу проезжал на коне прекрасный юный принц; он увидел деву, покоящуюся в гробу. Взволнованный ее красотой, он наклонился и поцеловал ее. Поцелуй принца взволновал и деву: кусочек яблока выскочил из ее горла, и она ожила. А дальше, как все мы знаем, «стали они жить-поживать и добра наживать».

История эта содержит в себе описание триединой богини — Девы, Матери и Старухи. Это описание символически предвосхищается уже в первых фразах сказки, когда богиня в ипостаси Матери говорит, что ее желанное дитя должно быть «с кожей, белой как снег, губами, красными как кровь, и волосами, черными как смоль». Белое, красное и черное (Дева, Мать и Старуха) — символы трех ипостасей богини. Белоснежка и есть триединая богиня, ибо она обладает всеми этими тремя цветами: ее кожа — белая, губы — алые, волосы — черные. Эта сказка посвящена богине-Деве, о чем свидетельствует имя героини — Белоснежка.

Зачем нашим древним языческим предкам понадобилось так хитроумно замаскировывать истины старой религии под видом сказок? Для того, чтобы оставить их незамеченными; ведь сказки рассказываются и пересказываются даже врагами старой религии. В виде сказок истины могли сохраняться для будущих поколений; ими мы обязаны не только мудрости древних, но и их бессмертной вере.

Еще одна история такого рода рассказывается в сказке о Рапунцель. В этой сказке одной смертной женщине, ожидающей ребенка, страстно захотелось редиски, которая росла только в огороде у ведьмы. Однажды ночью ее мрк перелез через забор в огород, чтобы нарвать этой редиски, но был схвачен ведьмой. Вместо того чтобы наказать мужчину за кражу редиски, ведьма заключила с ним сделку — отпустила его на свободу в обмен на дочь, которая должна была скоро родиться. Когда девочка появилась на свет, ведьма забрала ее к себе и вырастила, а потом заперла в высокой башне, где никто не мог до нее добраться.

Однажды по лесу брел юный прекрасный принц. Он услышал, как Рапунцель поет в одиночестве печальную песню. Он пробрался к башне и, увидев Рапунцель, влюбился в нее. Но в башню не было хода, и Рапунцель спустила вниз СВОЮ длинную косу, которую никогда еще не стригли, и принц взобрался по ней в ее покои. И каждый день он приходил к башне, где она была заперта, и произносил самую примечательную фразу этой сказки: «Рапунцель, Рапунцель, спусти свои золотые волосы»; и каждый день он посещал ее и любил ее.

Но в один прекрасный день их застала мачеха — ведьма, или Старуха. Она отрезала волосы Рапунцель и прогнала ее со своей земли, а принца лишила зрения. Однако принц продолжал любить Рапунцель и поклялся провести остаток дней, разыскивая ее. И наконец однажды он нашел ее в дальней стране, и, когда ее слезы радости оросили его глаза, зрение вернулось к нему.

Эта сказка отражает ту версию мифа, в которой богиня в ипостаси Старухи, или Каиллиах, держит Леву взаперти в башне в течение зимних месяцев. Знаменитая фраза из сказки «Рапунцель, Рапунцель, спусти свои золотые волосы» напоминает об одном из эпитетов Деметры, древнегреческой богини зерна — «та, чьи волосы желты, как спелая пшеница». Это также описание золотой головки пшеничного колоса. Так или иначе, Дева, заключенная в неволе в высокой башне, между небом и землей, посередине между двумя мирами, соединяется со своим супругом, властелином Царства Духа. Его ослепление — это символическая смерть, а воссоединение с Рапунцель и возвращение зрения — возрождение. В кельтской мифологии имеется много преданий о принцессе в башне. В некоторых из них башня подвешена между небом и землей на золотых цепях, а герой, прежде чем соединиться с принцессой, должен выполнить трудные задачи (их часто бывает три). Те, кто не признает символики бога и богини старой религии, иногда интерпретируют этот мотив просто как стремление человека к своему собственному высшему «Я». Но разве, в сущности, это не одно и то же?

Еще один способ изображения союза духа и материи, или нисхождения духа в материю во время Имболька, — традиция составления венка из свечей, надеваемого, подобно короне, жрицей или другим участником шабаша. В некоторых Скандинавских странах эта корона из свечей была частью святочных традиций, и свечи носились на венке из падуба; а в ряде стран Восточной Европы молодую девушку в этой короне привозят на место празднования на санях.

У романских народов тот же образ девы в короне из горящих свечей известен как святая Лючия. Имя Лючия — очевидно, женский вариант имени Люцифер. Люцифер, «Носитель Света», в итальянских традициях является братом и супругом девы Дианы, богини луны. Для древних греков он был сыном Эос, богини утренней зари, и отождествлялся с утренней звездой.

По другой старинной традиции, относящейся к этому времени года, вечером первого февраля на маслобойке оставляли кусок хлеба, намазанного маслом, в качестве приношения богине, ведающей производством молока, сливок и масла. Возможно, именно из-за этой ипостаси ведьмовской богини и обвиняли ведьм в том, что они насылают злые чары, «чтобы масло не сбивалось». Здесь, на ферме «Летящая ведьма», мы не сбиваем масло сами (мы готовим на маргарине), но у нас есть старинная маслобойка, которая украшает собой переднюю веранду. Красная краска, которой она была когда-то выкрашена, выцвела и облупилась, а мутовка внутри неподвижна уже десятки лет. Но в ночь Имболька мы оставляем на ней традиционное приношение; а когда утром второго февраля восходит солнце и ветки вечнозеленых растений, украшавшие фасад нашего дома во время святок, сменяются до следующих святок на три початка кукурузы, символизирующих богиню, мы убираем хлеб с маслом, зная, что сущность его принята в дар.

В этот день в Америке есть и такой обычай: на восходе солнца наблюдают, увидит ли лесной сурок свою тень. Конечно, в пасмурный день своей тени он не увидит, а это — примета ранней весны. Схожее поверье есть в ряде европейских стран: если в это время погода ясная, то зима продлится еще шесть недель, а если облачно, значит, весна будет ранняя.

Дни становятся длиннее, и в саду ведьмы повсюду распускаются цветы. Зимний аконит раскрывает навстречу солнцу свои желтые маслянистые чашечки, а подснежники, склоняясь, целуют землю. Огромные восковые соцветия белой чемерицы, которая цвела чуть ли не с самых святок, теперь вянут и розовеют, а из земли появляются новые побеги и фиолетовые цветы черной чемерицы.