Из писем Л. Троцкого Максу Истмену

 

20 января 1931 г.

Дорогой друг!

[…] Хочу в нескольких словах сообщить Вам о новой книге, которую я пишу в промежутке между двумя томами «Истории революции». Книга будет, может быть, называться «Они и мы» или «Мы и они» и будет заключать в себе целый ряд политических портретов представителей буржуазного и мелкобуржуазного консерватизма, с одной стороны, и пролетарских революционеров – с другой; намечены:

Хувер, Вильсон, из американцев; Клемансо, Пуанкаре, Барту и некоторые другие французы; дело банка Устрик займет главу в связи с характеристикой французских политических нравов. Из англичан войдут Болдвин, Ллойд Джордж, Черчилль, Макдональд и лейбористы вообще. Из итальянцев я возьму графа Сфорца, Джолитти и старика Кавура. Из революционеров: Маркс и Энгельс, Ленин, Люксембург, Либкнехт, Воровский, Раковский и, вероятно, Красин, в качестве переходного типа.

Этот список еще не окончательный. Я работал над этой книгой в течение последнего месяца: из этого Вы видите, что она еще не далеко продвинулась вперед, хотя ее общая физиономия мне уже выяснилась. (Толчком для меня послужила книга итальянского дипломата Сфорца, посвященная характеристике различных государственных деятелей, в том числе и некоторых революционеров. Книга его очень плоская, имела, судя по газетам, в Америке большой успех, чему я, разумеется, нисколько не удивляюсь. В своих характеристиках бельгийского короля, лорда Бальфура или Пуанкаре, итальянский граф источает благородство изо всех пор. Но когда он переходит к революционерам, прежде всего к Ленину, то обнажает себя в качестве глупого и грязного сикофанта. Особенно гнусны те отзывы, которые он влагает в уста Воровского относительно Ленина. Мне не будет никакого труда доказать, что сиятельный автор постыдно лжет. Разоблачение Сфорцы и явилось для меня первым толчком ко всей этой книге. Но центр тяжести ее уже сейчас переместился. Книга будет иметь тон боевого памфлета, но ни в каком случае не агитаторский тон. Характеристики будут опираться на самое серьезное изучение всех фигур в контексте политических условий и прочее. Думается мне, что книга вызовет интерес широких кругов, как революционных, так и консервативных, ибо она вся будет построена на противопоставлении одного типа другому. Для этой книги я бы хотел иметь хорошего американского издателя (кстати, я, вероятно, включу в книгу также и портрет Авраама Линкольна, фигуру которого так постыдно исказила официальная и официозная американская иконография). Когда эта книга будет готова? Это зависит от того, когда я должен буду сдать второй том своей «Истории революции». Немецкий издатель намеревался, насколько я знаю, выпустить второй том не скоро после первого. Бонн же, по‑видимому, будет торопиться. Я предложил им сговориться между собою. Если второй том будет отложен месяцев на восемь, то я мог бы книгу портретов закончить в течение ближайших четырех месяцев. Таковы предварительные сведения […]

25 января 1932 г.

[…] Кстати, я хотел бы написать статью: «Ленин, Воровский и граф Сфорца». Этот поганенький либерально‑сиятельный итальянский дипломат гнусно оклеветал Ленина и Воровского. Разоблачить и уличить его можно беспощадно. Книга Сфорца вышла на всех языках и широко рекламировалась в Америке. Как Вы думаете, нашлось бы место для такой статьи? […]

1 апреля 1933 г.

[…] Я сейчас работаю над характеристикой Раковского, Иоффе, Воровского и Красина. Вместе с «Завещанием Ленина»[152]это составило бы небольшую книгу. Окончательное решение я приму в зависимости от ожидаемого мною ответа Саймон и Шустера.

Жму руку, Ваш

Л. Троцкий

 

 

[1]Дословно «черное животное» (франц.); здесь имеется в виду, что он перестал быть белой вороной.

 

[2]Куда идти? (лат.)

 

[3]Ядро, зерно (лат.).

 

[4]Фамилию матери Ленина Троцкий приводит по памяти и неправильно. На самом деле ее девичья фамилия Бланк.

 

[5]В отличие от Троцкого, Ленин тщательно скрывал влияние народнической идеологии на свое духовное развитие в домарксистский период своей биографии. Однако в Институте Гувера (Стэнфорд, Калифорния) среди бумаг историка‑эмигранта Сватикова хранится копия с двух работ Ленина – быть может, самых ранних среди известных – явно народнического характера.

 

[6]В первую очередь главы книги «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал‑демократов?»

 

[7]Перемена названия произошла на VII съезде партии в марте 1918 года.

 

[8]Название этой статьи В. И. Ленина «О реорганизации партии». Дата ее написания – ноябрь 1905 года.

 

[9]Имеется в виду работа В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

 

[10]Приказ об аресте Ленина был отдан Временным правительством 6 июля 1917 года.

 

[11]Судя по некоторым источникам, Ленин советовал начать восстание между 15 и 20 октября. 10‑го же октября 1917 года на заседании ЦК обсуждался вопрос о необходимости восстания, но о сроках присутствующие высказывались неопределенно.

 

[12]Троцкий описывает события слишком большими мазками. Из шалаша в Разливе Ленин в августе 1917 года переезжает в Финляндию и лишь в конце сентября перебирается в Петроград.

 

[13]Начался мятеж Чехословацкого корпуса в 20‑х числах мая 1918 года и вскоре распространился на огромной территории вдоль железнодорожных артерий от Владивостока до Самары.

 

[14]В феврале 1921 года части 11‑й Красной Армии вступили в Грузию, где в это время происходило – во многом по инициативе Сталина и Орджоникидзе – восстание против меньшевистского правительства Жордания. Вопреки всему написанному позднее историками официозами, тифлисское правительство опиралось на значительную часть населения страны. Ввод в Грузию красноармейских частей произошел при протесте тамошней общественности, но с согласия советского руководства, в том числе и Ленина (но при протесте Троцкого). Тем не менее, Троцкий написал целую книгу в защиту оккупации Грузии, под заглавием «Коммунизм и терроризм», острие которой было направлено против Карла Каутского, вставшего на защиту правительства Жордания.

 

[15]Цитируется неточно. У Ленина: «Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны» (См.: Ленин В, И. Поли. собр. соч. Т. 42. С. 159.).– Прим. ред. – сост.

 

[16]Исключительно сильный приступ болезни, оказавшейся смертельной, произошел с Лениным в мае 1922 года.

 

[17]Имеется в виду выступление Ленина на объединенном пленуме Моссовета и районных Советов 20 ноября 1922 года.

 

[18]В энциклопедических словарях в 6 часов 50 минут.

 

[19]Н. Н. – Видимо, Григорий Алексинский или Александр Богданов. С ними Ленин, вплоть до политического разрыва, часто играл в шахматы. Запись эта органично примыкает к дневниковым заметкам Троцкого начала – середины 30‑х годов, когда он принялся усиленно работать над биографией Ленина.

 

[20]Приказ номер 1 Петроградского Совета по Петроградскому гарнизону был принят 1 (14) марта 1917 года на заседании рабочей и солдатской секций Петроградского Совета. Кроме формальных распоряжений, вроде отмены отдания чести, приказ узаконил существование солдатских комитетов в армии, однако не ввел, вопреки желанию почти трети присутствующих, систему выборности командного состава.

 

[21]Не буду останавливаться на том, что Биркенхед приписывает мне желание войны с Германией в 1918 году. Почтенный консерватор слишком прилежно следует здесь указаниям историков школы Сталина.

 

[22]б июля 1918 года в Ярославле началось восстание против советской власти, в котором участвовали различные политические силы от меньшевиков до монархистов. Одновременно произошли вооруженные выступления в Рыбинске и Муроме, но они быстро были подавлены. Ярославские повстанцы, возглавляемые полковником А. П. Перхуровым, держались до 21 июля. Во время следствия выяснились связи восставших с французским послом Нулансом через Бориса Савинкова.

 

[23]Глава английской миссии при советском правительстве Р. Локкарт возглавил разветвленный заговор в Петрограде, Москве и некоторых других городах центральной России летом 1918 года. Деятельность конспиративной сети, направляемой Локкартом, вошла в историческую литературу как заговор «трех послов». Он подробно описан, – впрочем, в тональности, отличающейся от работ советских историков, – в мемуарах Локкарта «Буря над Россией».

 

[24]Мартынов (Пиккер) Александр Самойлович (1865–1935) – старейший деятель российского революционного движения. На II съезде партии антиискровец. Один из идеологов экономизма, затем меньшевизма. В 1907–1912 годах член ЦК РСДРП. После гражданской войны инициатор публичного роспуска меньшевистских групп в Советской России. Занимал ведущие посты в аппарате Коминтерна, редактировал журнал «Коммунистический Интернационал». В конце 20‑х годов Мартынов, будучи одним из теоретиков Коминтерна, активно полемизирует с Троцким. Примечательно, что во время этой полемики оба они взаимно обвиняли друг друга в меньшевистском прошлом. Мартынов умер, не дожив до кульминационного пункта «мясорубки тридцатых». Однако Сталин, видимо, к этому времени относился уже к нему с подозрением и по странной прихоти долгое время не позволял захоронить урну с прахом Мартынова.

 

[25]Слепков – вероятнее всего, Слепков Александр. Самый известный среди братьев Слепковых. Участник бухаринской школы, историк, публицист. В разное время редактировал «Комсомольскую правду», «Ленинградскую правду», журнал «Прожектор», работал в редакции «Правды», в аппарате Коминтерна. Был известен как сторонник генеральной линии Сталина в середине 20‑х годов, яростно (и чаще всего несправедливо, предвзято) критиковал Троцкого, Зиновьева, Каменева и их сторонников. В эти годы часто фигурирует в работах Троцкого (в частности, оппозиционеры распространяли слух о кадетском прошлом Александра Сленкова). Впоследствии Слепков стал активным противником Сталина в рядах «правых», а затем (в 1932 году) одной из ключевых фигур группы Рютина – Каюрова – Слепкова. Несколько раз арестовывался и ссылался. Расстрелян. Посмертно реабилитирован.

 

[26]Степанов‑Скворцов – в литературе обычно фигурирует как Скворцов‑Степанов Иван Иванович (1870–1928). Советский государственный, партийный деятель, историк, экономист, журналист. Переводчик «Капитала» Маркса на русский язык. Один из руководителей Московской большевистской организации в годы царизма. С 1925 года редактор «Известий». С 1927 года заместитель редактора «Правды». В 1926–1928 годах редактор «Ленинградской правды». В последние месяцы своей жизни симпатизирует нарождающейся группе Бухарина – Рыкова – Томского, но активно не выступает на их стороне по состоянию здоровья,

 

[27]Лядов (Мандельштам) Мартын Николаевич (1872–1947) – деятель российского революционного движения, историк, публицист. Один из организаторов московского «Рабочего союза». Участник революции 1905–1907 годов. С 1909 года отзовист, меньшевик. В 1917 году заместитель председателя бакинского Совета. В 1920‑м снова примыкает к большевикам. В 1923–1929 годы ректор Коммунистического университета им. Свердлова. Подобно почти всем большевикам первого призыва оставался в натянутых отношениях с Троцким. Поддерживал линию Сталина‑Бухарина в борьбе с оппозицией. Лядов являлся в глазах Троцкого эталоном политической непоследовательности.

 

[28]В Берлине в 1932 году в издательстве «Гранит» Троцкий опубликует протоколы Мартовского совещания в своей книге «Сталинская школа фальсификации». Основой этой публикации служила довольно точная копия корректуры из сборника протоколов заседания Петербургского комитета большевиков, изъятого из набора ретивыми партийными цензорами, но доставленного Троцкому оппозиционно настроенными типографскими рабочими.

 

[29]На самом деле статья подписана К. Сталин.

 

[30]Павлу Дыбенко было в 1917 году 28 лет.

 

[31]Даже в наши дни, когда открываются все новые и новые архивные фонды, так и не выяснилось, примыкал ли Сталин к меньшевикам до того, как стать активным большевиком.

 

[32]Лев Троцкий намекает на случай, известный лишь современникам, но забытый в наше время. В 1934 году Институт Маркса – Энгельса – Ленина издал сборник документов «Партия в революции 1905 года». Так как в книге этой имя Сталина не фигурировало среди корреспондентов Ленина, то ее сразу же по приказу сверху пустили под нож. Всего сохранилось, в библиотеках и частных собраниях, лишь несколько экземпляров.

 

[33]Сталин, судя по сохранившимся документам, даже не был назван среди имен возможных чекистов. Он был кооптирован в ЦК несколько позже. Поэтому‑то протоколы Пражской конференции долгие годы лежали в Москве в партийном архиве под спудом.

 

[34]Лишь один источник, рассказ знакомого Сталина по туруханской ссылке, свидетельствует, что Сталин был не прочь выучить английский язык. «Когда проезжали мимо дома Сталина, Алеша (Улановский. – М. К.) попросил разрешения (у стражников. – М. К.) зайти, чтобы взять, что нужно для дальней дороги, как было принято у ссыльных. Сталина он не застал, а его сожительница пекла пироги и раскладывала их на листах из книги Канта. Алеша взял висевшую на гвозде шубу и стал искать какую‑нибудь книгу. Кроме брошюр по национальному вопросу он увидел только популярный самоучитель английского языка и прихватил его с собой» (Надежда и Майя Улановские. История одной семьи. 1982. С. 12.)

 

[35]Неверные сведения. Сначала в Горках жила семья Ленина, а после их выселения (в 30‑е годы) там был устроен музей. На легенду смахивает также рассказ о пианоле.

 

[36]Малокультурность первой жены Сталина весьма относительна. До 14 лет у нее были приходящие на дом преподаватели. Брат Екатерины Сванидзе учился в Берлине. Уровень образованности этой состоятельной семьи был не ниже недоучившегося семинариста Сталина.

 

[37]Некоторые современники утверждали, что сам Сталин в состоянии аффекта застрелил Надежду Аллилуеву.

 

[38]Называлась эта драма, поставленная в Художественном театре в 1930 году, весьма характерно для эпохи – «Страх». Сталин основательно поработал над ее рукописью, вписав целые тирады, направленные против уклонистов и потенциальных «врагов народа». Но цепкий глаз царственного цензора пропустил слова из монолога главного героя – профессора Бородина. По словам очевидцев, во время этого монолога зал, как правило, замирал от волнения: «Мы живем в эпоху великого страха. Страх заставляет талантливых интеллигентов отрекаться от матерей, подделывать социальное происхождение… Страх ходит за человеком. Человек становится недоверчивым, замкнутым, недобросовестным, неряшливым и беспринципным… Страх порождает прогулы, опоздание поездов, прорывы производства, общую бедность и голод. Никто ничего не делает без окрика, без занесения на черную доску, без угрозы посадить или выслать…»

 

[39]Это перефразировка слов самого Троцкого из его дневников 30‑х годов: «Ленин создал аппарат. Аппарат создал Сталина».

 

[40]Германов – псевдоним Фрумкина Моисея Илларионовича (1878–1939), знакомого Сталина по бакинскому подполью. Участник революции 1905–1907 годов, борьбы за советскую власть в Сибири. После Октябрьской революции – член краевого экономического совета Западной Сибири. В 20‑е годы заместитель председателя Сибревкома, затем заместитель наркома продовольствия. И наконец, заместитель наркома финансов. 15 июня 1928 года Фрумкин обращается с великолепно аргументированным письмом в Политбюро, в котором критикует чрезвычайные сталинские методы, по сути дела приведшие к ограблению деревни. Погиб в годы репрессий. Реабилитирован.

 

[41]Коба – так звали Сталина‑Джугашвили.

 

[42]Цхокая – правильнее Цхакая Миха (1865–1950)‑один из старейших деятелей революционного движения на Кавказе. В эмиграции, после революции 1905 года, поддерживает Богданова. Возвратившись вместе с Лениным из Швейцарии, уезжает на Кавказ. Сторонник группы Мдивани, Махарадзе, Цинцадзе в вопросе автономизации и, следовательно, противник Сталина. Тем не менее Сталин почему‑то пощадил Миху Цхакая и даже выдвигал его на различные «декоративные» посты. В 1923–1930 годах – один из председателей ЦИК ЗСФСР, председатель Президиума ЦИК Грузинской ССР, член Президиума ЦИК СССР.

 

[43]Кнунянц Богдан Мирзаджанович (1878–1911) – один из организаторов социал‑демократического движения в Закавказье, большевик‑примиренец, участник революции 1905–1907 годов. Умер в тюрьме.

 

[44]Зурабов Аршак (в некоторых документах Вагаршак) (1873–1920) –видный деятель армянского рабочего движения. Близкий друг Ленина в эмиграции. В годы первой мировой войны сотрудник копенгагенской библиотеки, возглавляемой Парвусом.

 

[45]Ильич – Ленин. Странно, что ротмистр Карпов не смог об этом догадаться.

 

[46]См. статью «К политической биографии Сталина», – Прим. ред. – сост.

 

[47]О себе (лат.).

 

[48]Сталин настоятельно просил Ленина в начале 1919 года во время своей инспекционной поездки в 3‑ю армию создать подобного рода комиссариат. После того как Ленин пошел ему навстречу, Сталин в 1919–1920 годах занимал должность наркома государственного контроля, а в 1920–1922 годах – наркома РКИ.

 

[49]На самом деле Сталин получал копии Завещания Ленина (те его предсмертные конфиденциальные записки, в том числе и письма к съезду) от сотрудниц секретариата Ленина буквально через несколько дней после их написания.

 

[50]Эти же слова Лев Троцкий приводит в своих воспоминаниях «Моя жизнь». Разговор Сталина с Каменевым и Дзержинским о мести, видимо, постепенно обрастал легендой. Один из вариантов его передает Мария Иоффе (со слов Карла Радека) в своей книге «Одна ночь».

 

[51]См. два тома, изданных комиссией д‑ра Джона Дьюи: The Case of Leon Trotsky, 1937, and Not guilty, 1938, Harper and Brothers.

 

[52]Инструмент царской власти (лат.).

 

[53]На самом деле три врача – Плетнев, Левин и Казаков.

 

[54]Троцкий явно подразумевает заместителя председателя Совнаркома Куйбышева и председателя коллегии ОГПУ Менжинского. Если кто и приложил руку к их насильственной смерти, то это только Сталин.

 

[55]Письмо это Троцкий намеревался опубликовать в первом номере «Бюллетеня оппозиции» в 1929 году. Но оно было похищено у него профессором Хариным, сотрудником Парижского советского торгпредства, и передано органам ОГПУ. У Троцкого осталась заверенная им же самим копия письма Крупской (другая сохранилась в архиве Макса Истмена).

 

[56]Всемирно известный американский журналист в 30‑е годы (Виктор Луи тех времен) прямо или косвенно служил орудием сталинской внешней политики. Через него кремлевские власти неоднократно распространяли на Западе выгодные для них слухи.

 

[57]«Бюллетень оппозиции», выпускаемый Троцким с 1929 по 1940 г. в Берлине, Париже и США. – Прим. ред. – сост.

 

[58]Имеется в виду Всероссийское совещание Советов рабочих и солдатских депутатов 4(17) апреля 1917 г. – Прим. ред. – сост.

 

[59]Преимущественно (лат.).

 

[60]Речь Сталина цитируется нами по официальному протоколу, который до сих пор тщательно скрывается от партии. Подчеркивания сделаны нами.

 

[61]Торгово‑промышленные кризисы, входящие в механику капиталистического равновесия, игнорируются формулами второго тома, задача которых в том, чтобы показать, как – при кризисах или без кризисов и несмотря на кризисы – равновесие все же достигается.

 

[62]В первые годы после Октября нам не раз приходилось возражать против наивных попыток искать у Маркса ответ на те вопросы, которых он и ставить не мог. Ленин неизменно поддерживал меня в этом. Вот два примера, случайно оказавшихся застенографированными. «Мы не сомневались, – говорил Ленин, – что нам придется, по выражению тов. Троцкого, экспериментировать – делать опыты. Мы брались за дело, за которое никто в мире в такой широте еще не брался». (18 марта 1919 г.)

И затем, через несколько месяцев:

«Тов. Троцкий был вполне прав, говоря, что это не написано ни в книгах, которые мы считаем для себя руководящими, не вытекает ни из какого социалистического мировоззрения, не определено ничьим опытом, а должно быть определено нашим собственным опытом». (8 декабря 1919 г.)

 

[63]У сталинцев дело обстоит как раз наоборот: во время экономического оживления и относительного политического равновесия они провозглашали «завоеванные улицы», «баррикады», «советы повсюду» («третий период»), теперь же, когда Франция проходит через глубочайший социальный и политический кризис, они бросаются на шею радикалам, т. е. насквозь гнилой буржуазной партии. Давно сказано, что эти господа имеют привычку на свадьбе петь похоронные псалмы, а на похоронах – гимны Гименею.

 

[64]Говорить о Сталине как о марксистском «теоретике» могут лишь прямые лакеи. Его книга «Вопросы ленинизма» представляет собой эклектическую компиляцию, полную ученических ошибок. Но национальная бюрократия побеждала марксистскую оппозицию своим социальным весом, а вовсе не «теорией».

 

[65]Чувствует свою обязанность (франц.).

 

[66]Германский мир (договор) (лат.).

 

[67]Вот человек! (лат.)

 

[68]Так в оригинале. – Прим. ред. – сост.

 

[69]За исключением постскриптума опубликовано в Собрании сочинений Сталина. – Прим. ред. – сост

 

[70]Июль 1926 года. – Прим. ред. – сост.

 

[71]В перехваченном царской полицией письме к известному меньшевику Николаю Чхеидзе Троцкий самым резким образом отзывался о большевиках и обвинял Ленина в том, что он, мол, эксплуатирует самые отсталые слои русского рабочего движения.

 

[72]Семерка – партийный руководящий орган, состоявший из членов Политбюро и направленный в первую очередь против Троцкого. На заседаниях семерки при закрытых дверях решались в 1923–1925 годах все серьезные вопросы партийной и государственной жизни, расставлялись кадры и т. д.

 

[73]Речь идет о публикации М. Истменом текстов ленинских писем, известных под названием «Завещание Ленина». Как следует из переписки Макса Истмена и Троцкого, имевшей место в 1931 году, уже после высылки Троцкого из СССР текст «Завещания Ленина» был вывезен на Запад X. Раковским и передан Истмену для публикации (см., в частности, ответное письмо Л. Троцкого М. Истмену от 21 мая 1931 г., хранящееся в коллекции Троцкого – Истмена в Индианском университете.) ‑Прим. ред. – сост.

 

[74]Впоследствии прихлебатели Сталина просто‑напросто объявили его родоначальником идеи построения Днепровской станции, хотя первые ее макеты и чертежи были вы полнены еще в 1910‑е годы. Но вот что пишет Троцкий в своих мемуарах «Моя жизнь»: «В качестве начальника Электротехнического управления я посещал строящиеся электростанции и совершил, в частности, поездку на Днепр, где производились широкие подготовительные работы для будущей гидростанции. […] Я глубоко заинтересовался днепровским предприятием и с хозяйственной точки зрения, и с технической. Чтоб застраховать гидростанцию от просчетов, я организовал американскую экспертизу, дополненную впоследствии немецкой. Свою новую работу я пытался связывать не только с текущими задачами хозяйства, но и с основными проблемами социализма. В борьбе против тупоумного национального подхода к хозяйственным вопросам („независимость“ путем самодовлеющей изолированности) я выдвинул проблему разработки системы сравнительных коэффициентов нашего хозяйства и мирового… По самому существу своему проблема сравнительных коэффициентов, вытекающая из признания господства мировых производительных сил над национальными, означала поход против реакционной теории социализма в одной стране».

 

[75]В середине 20‑х годов в Харькове (в то время столице Советской Украины) особенно яростно проходили гонения на тамошних многочисленных сторонников Троцкого. Судя по воспоминаниям Льва Копелева, в Харькове уже в 1927 году началась волна арестов. Оппозиционеров (сторонников Троцкого и Зиновьева), как правило, высылали из города. Кроме того, харьковское партийное издательство публиковало многочисленные сборники статей против оппозиции и распространяло их по всему Советскому Союзу.

 

[76]Нам не удалось найти такую цитату у Ленина.

 

[77]Троцкий передал это письмо, написанное на официальном бланке красными чернилами, в Истпарт – Комиссию по собиранию и изучению материалов по истории Октябрьской революции и истории Коммунистической партии – в 1926 году. Документ этот он предварительно скопировал, заверил и неоднократно зачитывал на Пленуме ЦК и заседаниях ЦКК ВКП (б).

Председатель Совета Народных Комиссаров Москва, Кремль

…июля 1919 г.

Товарищи!

Зная строгий характер распоряжений тов. Троцкого, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден, в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело.

В. Ульянов (Ленин)

 

[78]Видимо, не закончено. (Написано рукою Троцкого.) – Прим. ред. – сост.

 

[79]В процессе борьбы с оппозицией Сталин и Бухарин старались затруднить возможность Троцкого, Зиновьева и Каменева, а также других лидеров оппозиции вести полемику. Им просто перестали давать стенограммы различных заседаний, сами же вожди «генеральной линии» получали даже неправленные стенограммы, которые и старались соответственно использовать.

 

[80]Буржуазная сволочь (франц.).

 

[81]Вретские‑брехетские‑произвольно составленное выражение из фамилий двух любимых учеников Бухарина – Стецкого и Марецкого. Во время полемики сторонников «генеральной линии» с оппозиционерами во второй половине 20‑х годов последние, в частности Троцкий и Каменев, не раз называли всю школу Бухарина «стецкие‑марецкие».

 

[82]Янсон – вернее, Ян Янсонс (Браун) (1872–1937) – участник рабочего движения в Прибалтике, впоследствии его историограф. Наряду с работой в различных наркоматах вел дисциплинарные дела оппозиционеров. Видимо поэтому‑то Троцкому Янсонс представлялся типичным сталинским бюрократом. Погиб в годы произвола. Реабилитирован.

 

[83]Шлихтер Александр Григорьевич (1868–1940) – один из самых известных большевиков‑подпольщиков. После Октябрьской революции нарком земледелия. С 1921 года на дипломатической работе. В 1926–1937 годах кандидат в члены Политбюро КП(б)У.

 

[84]В постановлении Пленума ЦК, одним из авторов которого являлся Троцкий, указывалось в самом решительном тоне о необходимости демократизации внутрипартийной жизни. Эта резолюция во многом вынужденная уступка Троцкому и авторам известного «письма 46‑ти». Резолюция от 5 декабря 1923 года так и не была претворена в жизнь. В дальнейшем даже ссылки на нее были запрещены.

 

[85]Текст письма представляет собой машинописную копию. Вероятно, Троцкий написал письмо от руки, а затем сделал с него Машинописную копию. Может быть, и наоборот – Троцкий сначала составил машинописный текст, а затем уже переписал письмо от руки и послал Бухарину. – Прим. ред. – сост.

 

[86]Наличие данной ситуации признал и Бухарин, но он относил вспышку антисемитизма в Советском Союзе в середине 20‑х годов исключительно к «язвам» старого режима.

 

[87]Смещенный со всех своих военных постов, Троцкий возглавлял в это время Главный концессионный комитет, а также являлся начальником электротехнического управления и председателем Научно‑технического управления промышленности. Кроме того, он иногда присутствовал на совещаниях руководителей ВСНХ.

 

[88]Как вспоминает Николай Валентинов (Вольский): «Около Ленина, твердо решившего организовать свою партию, не было ни одного крупного литератора, даже правильнее сказать, кроме Воровского, вообще не было людей пишущих. Богданов, объявивший себя большевиком, был для него сущей находкой, и за него он ухватился. Богданов обещал привлечь денежные средства в кассу большевизма, завязать сношения с Горьким, привлечь на сторону Ленина вступающего в литературу бойкого писателя и хорошего оратора Луначарского (женатого на сестре Богданова)…» (Валентинов Н. Встречи с Лениным. М., 1990. С. 322).

 

[89]В ноябре 1917 года «правый большевик» Луначарский был согласен принять участие в коалиционном социалистическом кабинете, без Ленина и Троцкого. Согласно тогдашней логике Луначарского, раз большевики почти дословно повторили в своем Декрете о земле крестьянский наказ, проникнутый эсеровским духом, то они обязаны и власть поделить с эсерами. «В настоящий момент мы должны прежде всего завладеть всем аппаратом. Это значит действовать по линии меньшего сопротивления, а не брать в штыки каждую станцию. Иначе мы ничего не сможем сделать. […] Надо завладеть первой ступенью, чтобы потом идти дальше», – считал Луначарский. Отсюда в первую очередь (и лишь отчасти из‑за обстрела Кремля) его противоречия с радикальным крылом партии. Долгое время скрывалось официальной историографией Октября, что на заседании ЦК от 1 (14) ноября 1917 года Ленин предложил исключить Луначарского из партии. Однако большинство присутствующих не согласилось с этой крутой мерой.

 

[90]Аппарат Наркомпроса действительно был очень недоволен своим наркомом как организатором. «Центральный комитет союза работников просвещения нарядил делегацию ко мне и к Ленину с ходатайством о том, чтоб я взял на себя дополнительно Комиссариат народного просвещения, подобно тому, как я в течение года руководил Комиссариатом путей сообщения», – пишет Троцкий в своей книге «Моя жизнь».

 

[91]По своей природной склонности к компромиссу Луначарский одним из первых употребил выражение «сталинизм» и объявил Сталина крупнейшим философом эпохи.

 

[92]Имя экономиста и партийного публициста Богушевского приобрело в середине 20‑х годов нарицательное значение. Николай Валентинов (Вольский) вспоминает: «Он имел неосторожность написать в „Большевике“ статью, в которой доказывал, что деревенский кулак „не общественный слой, даже не группа, даже не кучка, а вымирающие уже единицы“. Статья, не лишенная аргументов и, между прочим, весьма правильных указаний, что в советской печати нет ясного определения, кого считать кулаком, вызвала припадок бешенства у Сталина: как сметь отрицать существование такого врага, как кулак! […] Открывая собою знаменитую галерею кающихся, Богушевский униженно, почти слезно, просил прощения за написанную им статью…» (Валентинов Н. (Вольский). Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина. Stanford. 1971. С. 246).

 

[93]Письма Луначарского к Ленину во время его агитационной поездки по губерниям Центральной России в связи с профсоюзной дискуссией, опубликованные в специальном томе серии «Литературное наследство» (Ленин и Луначарский), свидетельствуют об обратном.

 

[94]Намек на позицию самого Луначарского, выступившего против Ленина и Троцкого во время этих дискуссий.

 

[95]То есть в известной резолюции так называемой «платформы десяти», сформулированной Рудзутаком и переработанной Лениным.

 

[96]Троцкий выразил это следующими словами: «Крестьянину, ввиду всей его психологии, политика советской власти, политика Коммунистической партии должна быть предъявлена не только в виде общих перспектив, но и в персональном виде. Вот мы и предъявим ему нашу политику персонально. Мы покажем крестьянству пролетария – крестьянина, который стоит на большой политической высоте, который охватывает политическую и государственную жизнь в целом и в то же время уходит корнями своими в самую глубину крестьянства, покажем его и скажем: „Вот кто ныне поставлен ВЦИК на первое место“. Мы призовем сюда товарища Калинина и скажем ему: „В прежние годы, когда ты возвращался из города в деревню, ты там бывал сельским старостой, а теперь изволь у нас быть на первом месте, первым советским Всероссийским старостой“.» (Известия ВЦИК. 1919. 1 апреля).

 

[97]Речь идет об участии советских профсоюзов в англо‑русском комитете, чему Троцкий и его сторонники с самого начала противились.

 

[98]Многочисленные документы, в том числе заявления в Политбюро старых членов партии о разгоне с помощью мордобоя альтернативной демонстрации 7 ноября 1927 года, подтверждают правоту слов Троцкого.

 

[99]На самом деле положение Бухарина в конце 1932 года было весьма лабильным. Оно несколько восстановилось лишь в январе 1933 года, когда Бухарин, очередной раз покаявшись, выступил на заседании ЦК и ЦКК с грубейшими нападками на «антипартийную группу» Смирнова, Эйсмонта и Толмачева и вновь отрекся от своей «школы».

 

[100]Троцкий утрирует позицию, занятую Александром Слепковым и Дмитрием Марецким в середине 20‑х годов.

 

[101]Главное обвинение Зиновьева и Каменева, из‑за которого они в 1932 году попали в политизолятор, а затем в очередную ссылку, – это недоносительство. Познакомившись с антисталинскими взглядами группы Рютина – Каюрова – Слепкова, Зиновьев и Каменев не только не побежали в органы с доносом, но, напротив, видимо, готовы были примкнуть к этой группе, разделяя основные положения «рютинской платформы».

 

[102]Это сделали молодые оппозиционеры из так называемой московской группы, ненавидевшие Бухарина за его конкретное участие в гонениях на Троцкого, а Каменева и Зиновьева – за «капитуляцию». Заглавие листовки: «К партийным конференциям. Партию с завязанными глазами ведут к новой катастрофе!» Предисловие к ней написал Александр Воронский.

 

[103]Троцкого подвела память. Ко времени переговоров с Бухариным Зиновьев и Каменев более полугода были исключены из партии.

 

[104]Остается лишь гадать, что означает эта фраза. По конспиративным каналам Троцкий осенью 1932 года (еще до публикации комментируемой статьи) получил через Берлин довольно точные сведения о ведущей роли Рютина в активизации антисталинского конспиративного подполья. Пожелал ли Троцкий «приподнять» роль бывших лидеров «объединенной» оппозиции в борьбе против режима? Или, наоборот, как это следует из его переписки со Львом Седовым, боялся усиления «правых» (куда он относил и Рютина) в случае поражения Сталина и поэтому не захотел слишком «повеличать» эту группу? Одно лишь ясно, после первых сведений об активизации антисталинского подполья у Троцкого на короткое время появились иллюзии о возможности падения «термидорианского строя», как он обычно выражался о сталинской системе.

 

[105]В конце ноября 1932 года западным информационным агентствам было сообщено о внезапной смерти Зиновьева. Кто передал это сообщение – точно не ясно, но 29 ноября агентство «Интернэшнл Ньюс сервис» сообщило об этом телеграммой Троцкому и попросило его написать по поводу смерти Зиновьева заметку. Статью эту Троцкий начал писать в Копенгагене, но вскоре до него дошли новые сведения о том, что Зиновьев жив, поэтому статья осталась незаконченной. – Прим. ред. – сост.

 

[106]– Сколько хочется? – Вдоволь, (лат.)

 

[107]Биографическая канва жизни Красина показана Троцким с большими пробелами. Натянутые отношения с Лениным и его последователями усилились у Красина в 1909 году. Через два года Красин практически устранился от партийной деятельности, однако в 1912 году вместе с известным террористом Камо (Тер‑Петросяном), разрабатывая план крупной денежной экспроприации на Коджорском шоссе, он на короткое время вновь активизировался. Есть также сведения о (не очень тесных, впрочем) контактах Красина с подпольными рабочими группами в Петрограде в последние месяцы царизма.

 

[108]Весь 1917 год Леонид Красин занимал гораздо более непримиримые позиции к большевикам, нежели его близкий приятель Максим Горький. Вот что Красин писал своей жене Любови 11 июля 1917 года после не