Психологическая интерпретация науки начинается с четкого осознания того факта, что наука – творение человека, а вовсе не автономное или внечеловеческое явление, не вещь в себе, не per se. Наука уходит своими корнями в человеческие мотивы, цели науки суть человеческие цели, наука создается, поддерживается и обновляется людьми. Ее законы, организация, формулировки вытекают не только из природы реальности, которую она открывает, но также из природы человека, совершающего это открытие. Психолог, особенно клинический психолог, совершенно естественно и почти непроизвольно будет рассматривать любое явление, носящее малейшие следы субъективного, как эпифеномен личностного влияния – за всякой научной абстракцией он видит человека, создавшего ее, он исследует ученых так же, как и саму науку.
Психолог обязан понимать, что противоположный подход к науке, попытки трактовать ее как автономное и саморегулирующееся образование, как механический пасьянс, успех которого определяется лишь раскладом карт в бесконечной колоде знания, – нереалистичен, ложен и даже антиэмпиричен.
В первой главе я считаю нужным пояснить очевидные основания, на которых базируется мой тезис, после чего попытаюсь раскрыть возможные последствия его применения и сферы приложения.
