СЛЕДЯ ЗА ИЗГИБАМИ МЫСЛИ

С премьер-министром Ясухиро Накасонэ мне, вспоминаю, довелось встретиться в январе 1976 года во время официального визита в Японию. Тогда он не занимал государственных постов, но являлся вторым человеком в либерально-демократической партии — ее генеральным секретарем.

Встреча состоялась по инициативе Накасонэ. Среди политических деятелей Японии, с которыми мне довелось беседовать в ходе визита, он выделялся, пожалуй, тем, что наиболее активно заверял в своей приверженности установлению «настоящей дружбы» между народами Советского Союза и Японии. Свои высказывания Накасонэ формулировал таким образом, чтобы произвести на собеседника положительное впечатление.

Следя за изгибами мысли Накасонэ, я задал сам себе вопросы:

— Не слишком ли хорошо звучат его слова, чтобы быть правдой? Разве можно не учитывать, кто находится передо мной? Разве этот политический деятель не из той страны, которая неоднократно совершала нападения на нашу Родину?

В годы второй мировой войны Япония выступила сообщником фашистской Германии. И Накасонэ принадлежал к числу тех своих сограждан, кто был в военное время уже вполне зрелым.

В 1941 году его призвали на военную службу из министерства внутренних дел Японии, где он работал после окончания юридического факультета Токийского университета. Войну Накасонэ закончил в звании капитана третьего ранга. Так что мой собеседник относился к поколению, воспитанному в традиционном духе японской военщины.

В правящей либерально-демократической партии Накасонэ заслужил репутацию деятеля консервативного толка. И эту визитную карточку он прочно держал в руках. Активно выступал за укрепление военного потенциала Японии. «Больше, еще больше оружия» — вот девиз, который всегда отвечал его душе. Накасонэ принадлежат слова:

— Необходимо превратить Японию в непотопляемый авианосец. Японские журналисты за его умение без особых угрызений

совести менять союзников в политической борьбе за руководящие посты в партии и правительстве окрестили Накасонэ «политическим флюгером». Так, в 1972 году во время острого столкновения между двумя виднейшими деятелями либерально-демократической партии Фукудой и Танакой, каждый из которых хотел завоевать пост премьер-министра Японии, в последний момент Накасонэ перешел на сторону Танаки, чем и обеспечил ему заветное кресло. Конечно, жизнь иногда заставляет политиков кое-что переосмыслить, заново взглянуть на историю своей страны, учитывать уроки прошлого. А если человек честен, заботится о благе своего народа, то он, признав заблуждения, должен способствовать развитию страны по пути мира. Хотелось бы верить, что разум и реализм должны наконец пробудиться у японских политических деятелей после трагедии, постигшей Японию во второй мировой войне. Ко времени моего визита в Японию в 1976 году международная обстановка складывалась в целом благополучно, и существовали объективные возможности для улучшения советско-японских отношений. Исходя из этого, я по поручению советского руководства заявил Накасонэ:

— Достаточно взглянуть на географическую карту, чтобы прийти к выводу о необходимости для Советского Союза и Японии жить в мире и добрососедстве. Что касается СССР, то мы стремимся именно к таким отношениям. Это не дань моде и конъюнктуре, а принципиальная линия.

Накасонэ в довольно определенной форме ответил:

— Мы — за развитие советско-японских отношений, обогащение их содержания. Особо хочу подчеркнуть значение этих отношений для поддержания мира и безопасности на Дальнем Востоке.

Затем он добавил:

— Я разделяю точку зрения тех японских деятелей, которые считают, что попытки играть на разногласиях между СССР и Китаем бесперспективны и в конечном итоге могут повредить интересам самой Японии.

В заключение Накасонэ заявил:

— Если стану премьер-министром, то серьезно возьмусь за улучшение советско-японских отношений.

Могло показаться, что Накасонэ — политический деятель, который думает реалистически, понимает коренные интересы Японии и важность поддержания добрососедских отношений с Советским Союзом.

Случилось так, что премьер-министром он действительно стал — в 1982 году. Но в его речах удивительно совмещались, с одной стороны, высказывания в пользу развития сотрудничества, а с другой — заявления, содержащие необоснованные претензии к нашей стране.

14 марта 1985 года М. С. Горбачев принял Накасонэ в Кремле и имел с ним краткий обмен мнениями по ключевым вопросам советско-японских отношений и о положении дел в мире. В той беседе участвовал и я.

М. С. Горбачев заявил:

— Советский Союз готов развивать с Японией взаимовыгодные связи и придать отношениям между обеими странами добрососедский характер.

В ответ Накасонэ по существу подтверждал свою позицию, хотя и избегал прямолинейности, которой он неизменно дает простор, когда выступает в Японии.

Какие характерные особенности внешнего облика Накасонэ, манеры его поведения на встречах и переговорах больше всего обращали на себя внимание?

Заняв определенную позу в начале разговора, Накасонэ, как правило, так и не менял ее в течение беседы. По лицу Накасонэ ничего нельзя прочесть. Самообладание и контроль над эмоциями — поразительные. Таким Накасонэ запомнился мне после моей первой с ним встречи, таким, он выглядел и на беседе в Кремле в марте 1985 года.

Об этой манере держаться, присущей Накасонэ, я говорю не потому, что не одобряю ее. Она, может быть, даже заслуживает Внимания. В конце концов, каждый человек, имея перед собой Собеседника, волен держаться так, как он считает нужным, лишь бы это не выходило за рамки корректности и принятых норм. Но упомянуть об этом я решил просто потому, что само по себе подобное поведение можно увидеть не так уж часто.

М. С. Горбачев сказал:

— В советско-японских отношениях намечаются признаки поворота к лучшему. Было бы хорошо, если бы этот поворот произошел.

Во Владивостоке была показана позиция Советского Союза по всем основным направлениям политики нашей страны в азиатско-тихоокеанском регионе. Это — широкая платформа для сотрудничества в интересах мира, и ни одно государство не должно иметь по отношению к ней ничего против, поскольку она отвечает не узким интересам какой-то одной страны, а всеобъемлющим интересам мира и безопасности.

В обстоятельной беседе с министром иностранных дел Японии Абэ, которая состоялась в сентябре 1984 года в Нью-Йорке во время работы XXXIX сессии Генеральной Ассамблеи, я в откровенном тоне обратил его внимание на следующий факт:

— Теперешний курс внешней политики Токио ведет к тому, что Япония начинает терять свое лицо в международных делах. А это, по нашему убеждению, никак не прибавляет ей авторитета. Некоторые круги в Японии, по-видимому, соскучились по танкам, военным кораблям, горам оружия. Они тоскуют по былому, хотя оно не раз приносило японскому народу только беды.

Собеседнику специально подчеркивалось:

— Подобное положение не может не отбрасывать тень на советско-японские отношения, особенно в области политической. И мы считаем себя вправе прямо говорить обо всем этом японским представителям, тем более что Япония — соседняя с нами страна.

Я подтвердил Абэ принципиальную позицию Союза Советских Социалистических Республик:

— Если в Токио сделают выбор в пользу мира и добрососедства, то наша страна будет надежным партнером Японии как в области развития двусторонних связей, так и в международных делах, в борьбе за разрядку и мир. Японское руководство выступает с заявлениями о стремлении выправить отношения с СССР. Но можно ли сказать, что в подходе Токио к советско-японским отношениям вырисовываются какие-то изменения к лучшему? Потребовалась бы, вероятно, очень сильная оптика, чтобы обнаружить признаки этого.

В феврале 1985 года в истории дипломатических отношений между нашими странами пройден шестидесятилетний рубеж. Опыт советско-японских отношений говорит о том, что они должны строиться только на прочном фундаменте мира и добрососедства.

Новый импульс развитию советско-японских отношений дают

предложения, изложенные в выступлении М. С. Горбачева во Владивостоке 28 июля 1986 года. Речь идет о расширении хозяйственной кооперации в прибрежных районах, о создании совместных предприятий в прилегающих и близко расположенных друг к другу районах СССР и Японии, о долговременном сотрудничестве в исследовании и комплексном освоении ресурсов океана, о состыковке программ мирного изучения и использования космоса. Таким образом, «экономическая дипломатия», столь характерная для японцев, может послужить советско-японскому сотрудничеству.

У советско-японских отношений потенциально большое будущее. Мое мнение основывается на том, что наше государство проявляет постоянный интерес к развитию отношений со Страной восходящего солнца.

С сожалением следует отметить и другое. За последние десятилетия отношения Токио с Москвой не получили полнокровного развития. Заключались лишь отдельные экономические сделки. Да и политические отношения не развивались так, как могли бы. Причина? Она хорошо известна — сдержанность японской стороны.

В умах политических деятелей Японии все еще дают себя знать настроения периода «холодной войны». А жаль, очень жаль! Ведь вся эта атмосфера прошлого не соответствует коренным интересам как одного, так и другого народа. Она сильно тормозит становление советско-японских отношений на основе реальностей конца XX века.

Сегодня налицо ситуация, когда возможны мощные прорывы в наших двусторонних отношениях, когда мы просто обязаны посмотреть друг другу в глаза и, как говорят в народе, засучив рукава, начать созидать такую платформу для сотрудничества, которая позволила бы СССР и Японии — близким соседям, живущим рядом, построить отношения, достойные двух крупных государств.

Мы могли бы создать на Дальнем для нас Востоке и на близком для японцев Северо-Западе обширный развитой экономический район. Наука, техника и ресурсы обеих стран позволяют уже в ближайшие годы образовать в северо-западном регионе Тихого океана экономическую базу советско-японских отношений нового типа.

Очевидно, люди XX столетия иногда не могут до конца осознать открывающиеся фантастические возможности. В определенной степени пелена, застилающая глаза, соткана из старых политических стереотипов, неумения, а порой и нежелания от них избавиться.

Припоминаю, что когда я побывал в Японии, то мне довелось услышать такую поговорку: «Время летит как стрела». И это действительно так.

Разум окрыляет человека и помогает мысленно обгонять время. И если представления о будущем вдохновляют, то люди уже в настоящем способны на многое. По-моему, это полностью относится и к советско-японским связям.