Глава 9. Железные Сестры

 

Алек высоко поднял руку с ведьмовским огнем, который излучал блестящий огонь, освещая один за другим, углы станции Городского Совета. Он подпрыгнул когда запищала мышь, бегущая по пыльной платформе. Он был Сумеречным Охотником, ему довелось побывать во многих мрачных местах, но в заброшенном виде этой станции было что-то такое, что вызывало холодную дрожь вдоль спины. Возможно, то, что он чувствовал, было холодом предательства, ведь он покинул свой охранный пост на Стэйтен-айленде и направился к переправе, как только Магнус ушел. Он не думал о том, что он делает. Он просто делал это, как на автопилоте. Если он поспешит, он был уверен, что сможет возвратиться до того как вернуться Изабель и Джослин, прежде чем кто-то поймет, что он куда-либо уходил. Алек повысил голос.

– Камилла! – позвал он. – Камилла Белькур!

Он услышал легкий смешок, который отразился эхом от стен станции. Затем появилась она, наверху лестницы, сияние его ведьмовского огня осветило ее силуэт.

– Александр Лайтвуд, – сказала она. – Поднимайся наверх.

Она исчезла.

Алек последовал за своим ведьмовским огнем вверх по лестнице, и увидел Камиллу там, где и в прошлый раз, в холле станции. Она была одета по моде прошлой эпохи: длинное вельветовое платье зауженное в талии, волосы с белокурыми кудрями высоко подняты, темно-красные губы. Он подумал, что она была красивой, хотя он и не был лучшим ценителем женской красоты, и то, что он ее ненавидел, явно не способствовало этому.

– Что за наряд? – спросил он.

Она улыбнулась. Ее кожа была гладкой и белой, без темных линий – она питалась недавно.

– Маскарадный бал в центре города. Я прекрасно поела. Что ты здесь делаешь, Александр? Скучал по хорошим разговорам? – Если бы он был Джейсом, подумал Алек, он бы ответил ей на это, какой-нибудь шпилькой или хорошо замаскированным оскорблением. Алек просто закусил губу и сказал:

– Ты говорила, чтобы я вернулся, если я заинтересуюсь в том, что ты предлагала.

Она провела рукой по спинке дивана, единственному предмету мебели в комнате.

– Так значит, заинтересован, ведь ты здесь. – Алек кивнул. Она усмехнулась. – Ты понимаешь, чего ты просишь? – сердце Алека колотилось.

Он подумал, Камилла могла его слышать.

– Ты сказала, что можешь сделать Магнуса смертным. Как меня.

Ее полные губы сузились.

– Это так, – сказала она. – Должна признаться, я сомневалась в твоей заинтересованности. Ты ушел так поспешно.

– Не играй со мной, – сказал он. – Мне не настолько нужно то, что ты мне предлагаешь.

– Лжец, – небрежно промолвила она. – Иначе тебя бы здесь не было. – Она обошла диван, приблизившись к нему, ее глаза изучали его лицо. – Вблизи, – сказала она, – ты не выглядишь настолько похожим на Уилла, как я думала. У тебя такой же цвет кожи, но другая форма лица… возможно из-за нижней челюсти…

– Заткнись, – сказал он. Ладно, это было не на уровне остроумия Джейса, но уже что-то. – Я не хочу слышать об Уилле.

– Очень хорошо. – Она потянулась, томно, как кошка. – Прошло так много лет, с тех пор, как мы были любовниками с Магнусом. Мы были в постели, после довольно страстного вечера. – Она увидела, как он вздрогнул, и усмехнулась. – Ну, ты знаешь, все эти интимные разговоры. Кто-то признается в своих слабостях. Магнус рассказал мне о существовании заклинания, которое может лишить колдуна бессмертия.

– Так почему бы мне просто не узнать, что это за заклинание и сделать его? – Голос Алека повысился и надломился. – Зачем мне нужна ты?

– Во-первых, потому что ты Сумеречный Охотник, ты понятия не имеешь, как использовать заклинание, – сказала она спокойно. – Во-вторых, если ты сделаешь это, он будет знать, что это был ты. Если я сделаю это, он предположит, что это месть. Ненависть с моей стороны. И мне все равно, что Магнус подумает. А тебе нет.

Алек пристально посмотрел на нее.

– И ты просто окажешь мне такую услугу? – Она звонко рассмеялась.

– Конечно же нет, – ответила она. – Услуга за услугу. Вот как заключаются такие сделки.

Рука Алека сжались вокруг ведьминого огня – камня, пока края не врезались ему в руку.

– И что же ты хочешь взамен?

– О, это очень просто, – ответила она. – Я хочу, что бы ты убил Рафаэля Сантьяго.

 

* * *

 

Мост, пересекавший пропасть вокруг Адамантовой Крепости, был утыкан кинжалами. Они были воткнуты лезвием в верх с произвольным интервалом по всей дорожке, так что мост можно было пересечь, только если двигаться очень медленно, ловко выбирая дорогу. Изабель слегка заволновалась, но была удивлена увидеть как легко Джослин, которая не была действующим Сумеречным Охотником вот уже пятнадцать лет, продвигалась вперед. К тому времени как Изабель достигла противоположную сторону моста, ее руна ловкости испарилась, оставив после себя только бледный белый след. Джослин была всего на шаг позади нее, и насколько бы раздражающей Изабель ни считала маму Клэри, она была рада, когда Джослин подняла руку с ярко горящим ведьмовским огнем, освещая пространство вокруг них.

Стены были вытесаны из бело-серебренного адаманта, и казалось, будто тусклый свет исходит из них. Пол же был из демонического камня, в центре которого был вырезан черный круг. Внутри круга был высечен символ Железных Сестер: сердце, проколотое насквозь кинжалом.

Перешептывающиеся голоса заставили Изабель оторвать взгляд от пола и посмотреть вверх. Внутри одной из гладких белых стен появилась тень, которая росла и приближалась. Вдруг, часть стены отъехала и оттуда шагнула женщина. На ней было длинное свободное белое платье, туго связанное на запястьях и под грудью бело-серебренной веревкой… демонической проволокой. На ее лице не было морщин, но она выглядела старой. Ей могло быть сколько угодно лет. Ее длинные темные волосы были заплетены в толстую косу за спиной. Вокруг ее глаз и висков была вытатуирована замысловатая маска, очерчивающая оба глаза оранжевого цвета, цвета пламени.

– Кто звал Железных Сестер? – произнесла она. – Назовите ваши имена.

Изабель посмотрела на Джослин, но та жестом указала, что она должна говорить первой. Она прочистила горло.

– Я Изабель Лайтвуд, и это Джослин Фр… Фэирчайлд. Мы пришли попросить вас о помощи.

– Джослин Моргенштерн, – сказала женщина. – Урожденная Фэирчайлд, но ты не можешь так легко стереть присутствие Валентина в твоем прошлом. Разве ты не покинула Конклав?

– Это правда, – сказала Джослин. – Я отверженная. Но Изабель – дочь Конклава. Ее мать…

– Возглавляет Институт, – сказала женщина. – Мы в уединении здесь, но не без источников информации; я не дура. Меня зовут сестра Клеофас, и я Создательница. Я формирую адамант, из которого другие сестры высекают. Я узнаю этот хлыст, который ты так умело обмотала вокруг запястья. – Указала она на Изабель. – Что до той безделушки возле твоего горла…

– Если вы знаете так много, – сказала Джослин, когда Изабель потянулась рукой к рубину на шее, – то знаете, зачем мы здесь? Почему мы пришли к вам? – Сестра Клеофас опустила веки и медленно улыбнулась.

– В отличие от наших безмолвных братьев мы не можем читать мысли здесь в Крепости. Поэтому мы полагаемся на информационную сеть, большей частью надежной. Я предполагаю, этот визит связан с ситуацией включающей Джейса Лайтвуда – так как его сестра здесь – и твоего сына, Джонатана Моргенштерна.

– У нас есть загадка, – сказала Джослин. – Джонатан Моргенштерн что-то задумывает против Конклава, как и его отец. Конклав выпустил смертельный приговор против него. Но Джейс – Джонатан Лайтвуд – очень любим своей семьей, не сделавшей ничего плохого и моей дочерью. Загадка в том, что Джейс и Джонатан связаны очень древней кровной магией.

– Кровной магией? Какой именно кровной магией? – Джослин достала заметки Магнуса из кармана своей формы и передала их. Клеофас изучила их своим внимательным пристальным взглядом. Изабель заметила, что ее пальцы очень длинные, не изящно длинные, а чересчур длинные, как будто кости были удлинены так, что каждая рука напоминала белого паука. Ее ногти были заострены и каждый покрыт электрумом. Она кивнула головой. – Сестры имеют мало общего с кровной магией. – Огненный цвет ее глаз казалось вспыхнул а затем потускнел, и спустя миг другая тень появилась на фоне застывшей поверхности стены из адаманта. На этот раз Изабель увидела ближе как вошла вторая Железная Сестра. Это было, как наблюдать чье то появление из белого тумана. – Сестра Долорес, – сказала Клоефас, передавая заметки Магнуса вновь вошедшей. Она была похожа на Клеофас – та же высокая, узкая фигура, такое же белое платье, длинные волосы, но в ее случае серые и связанные на концах ее двух кос золотым проводом. Несмотря на седые волосы, ее лицо было без морщин, а глаза сверкали ярким огнем. – Вы сможете это понять? – Долорес кратко взглянула на странички.

– Объединяющее заклятие, – сказала она. – Похоже на нашу церемонию парабатай, но этот союз демонический.

– Что делает его демоническим? – потребовала Изабель. – Если церемония парабатай безопасна…

– Разве? – спросила Клеофас, но Долорес бросила на нее подавляющий взгляд.

– Ритуал парабатай соединяет две личности, но оставляет их волю свободной, – пояснила Долорес. – Это соединяет двоих, но делает одного подчиненным другому. Во что верит главный из двух – второй тоже поверит, что хочет первый – то захочет и второй. Это по существу удаляет свободную волю второго партнера в заклинании и поэтому оно демоническое. Поскольку свободная воля это то, что делает нас созданиями Небес.

– Это также значит, что если один ранен, то и другой ранен, – сказала Джослин. – Можем ли мы предполагать то же по поводу смерти?

– Да. Ни один не переживет смерть другого. Это не часть нашего ритуала парабатай, потому что это слишком жестоко.

– В этом и наш вопрос к вам, – сказала Джослин. – Существует ли выкованное оружие или то, что вы можете сделать, способное навредить одному, но не другому? Или способное их разделить? – Сестра Долорес посмотрела на заметки, а затем передала их Джослин. Ее руки, как и руки у ее коллеги, были длинные и тонкие словно шелк.

– Ни одно оружие, которое мы выковали или смогли бы выковать не сможет это сделать. – Изабель так сжала руку в кулак, что ногти впились в ладонь.

– Вы подразумеваете, что ничего нет?

– Ничего в этом мире, – сказала Долорес. – Меч Рая или Ада может это сделать. Меч архангела Михаила, которым Джошуа боролся с Иерихоном, впитавший в себя небесный огонь. А также есть лезвия, выкованные в черноте Ямы, могли бы помочь вам, но как их получить я не знаю.

– И Закон предотвратил бы сказать вам, если бы мы знали, – сказала Клеофас нервничая. – Вы же понимаете, что мы обязаны сказать Конклаву о вашем визите…

– А что насчет меча Джошуа? – прервала ее Изабель. – Можете ли вы его достать? Или мы?

– Только ангел может даровать вам этот меч, – сказала Долорес. – К тому же, призыв Ангела означает подвергнуться разрушительной каре небесного огня.

– Но Разиэль… – начала Изабель. Губы Клеофас сжались в тонкую линию.

– Разиэль оставил нам Смертельные Орудия, чтобы мы могли вызвать его в случае страшной необходимости. Тот единственный шанс был утрачен, когда Валентин призвал его. Мы никогда больше не сможем воспользоваться этой возможностью снова. Было бы преступлением использовать Орудия таким образом. Единственной причиной, благодаря которой Кларисса Моргенштерн избежала ответственности это то, что ее отец призвал его, а не она.

– Мой муж также вызывал другого ангела, – сказала Джослин. Ее голос был тих. – Ангела Итуриэля. Он держал его в плену много лет.

Обе сестры колебались, прежде чем Долорес ответила.

– Это мрачнейшее из преступлений – заманивать в ловушку ангела, – сказала она. – Конклав никогда не одобрит это. Даже если вы сможете призвать его, вы не сможете заставить его исполнить вашу просьбу. Не существует заклинания для этого. Вы никогда не заставите ангела дать вам меч архангела; вы можете забрать его силой, но нет более страшного преступления. Лучше если ваш Джонатан умрет, нежели ангел будет так загрязнен.

На это Изабель, чье терпение было на исходе, взорвалась.

– В этом и проблема с вами – со всеми вами, Железными Сестрами и Безмолвными Братьями. Все что делают с вами, чтобы превратить вас из сумеречных охотников в то, чем вы являетесь, отбирает у вас все чувства. В нас есть часть ангела, но и часть человека тоже. Вы не понимаете любви или того что люди делают во имя любви или семьи…

Пламя вспыхнуло в оранжевых глазах Долорес.

– У меня была семья, – ответила она. – Муж и дети, убитые демонами. У меня ничего не осталось. У меня всегда был талант делать вещи руками, поэтому я стала Железной Сестрой. Покой который я получила, это покой который я думаю не нашла бы нигде. Именно поэтому я выбрала имя Долорес, «горе». Поэтому не считай себя вправе говорить нам о боли или человечности.

– Вы ничего не знаете, – резко сказала Изабель. – Вы также тверды как демонический камень. Неудивительно, что вы окружаете себя им.

– Огонь умеряет золото, Изабель Лайтвуд, – сказала Клеофас.

– Заткнитесь, – ответила Изабель. – Вы были очень бесполезны, вы обе.

Она развернулась на каблуках, и пошла в обратную сторону, к мосту, направляя свое натренированное тело, и едва обращая внимание на ножи, находившиеся в опасной близости к ее коже. Лишь когда она оказалась на другой стороне и прошла за ворота, она смогла позволить себе сломаться. Стоя на коленях среди мха и вулканических пород, под большим серым небом, она позволила себе молча сотрясаться, но слез не было.

Казалось, прошли годы, прежде чем она услышала тихие шаги возле нее, и Джослин опустилась на колени и обняла ее. Странно, Изабель обнаружила, что она не возражает. Хотя ей не особенно нравилась Джослин, было что то универсально материнское в ее прикосновении, что Изабель наклонилась к ней, вопреки собственному желанию.

– А знаешь, что они сказали, когда ты ушла? – сказала Джослин, когда Изабель перестала дрожать.

– Уверена что-то насчет того как я позорю сумеречных охотников везде и т. п.

– Вообще то, Клеофас сказала, что ты стала бы великолепной Железной Сестрой, и что если ты будешь в этом заинтересована, дай им знать.

Рука Джослин легко погладила ее волосы. Невзирая ни на что Изабель подавила смешок. Она посмотрела на Джослин.

– Скажи мне, – сказала она. Рука Джослин остановилась.

– Сказать что?

– Кто это был. С кем у моего отца была интрижка. Ты не понимаешь. Каждый раз когда я вижу женщину, возраста мамы, я думаю не она ли это. Сестра Люка. Консул. Ты… – Джослин вздохнула.

– Это была Аннамари Хайсмит. Она умерла во время атаки Валентина на Аликанте. Не думаю, что ты ее знала.

Изабель открыла, а затем закрыла рот.

– Никогда не слышала ее имя раньше.

– Вот и хорошо. – Джослин заправила обратно прядь волос Изабель. – Чувствуешь себя лучше, зная об этом?

– Конечно, – солгала Изабель, смотря в пол. – Мне намного лучше.

 

* * *

 

После ланча Клэри вернулась в спальню внизу, извиняясь, что она устала. За плотно закрытой дверью она попробовала снова связаться с Сайманом, пока не поняла, что с учетом временной разницы между тем, где она сейчас, в Италии, и Нью-Йорком, вполне возможно, что он спал. По крайней мере, она молилась, чтобы он спал. Предпочтительней было надеяться на это, нежели рассмотреть возможность того что кольца могут не работать.

Она находилась в комнате всего четверть часа, когда раздался стук в дверь. Она сказала «Войдите», передвинувшись так чтобы опереться назад на руки, подвернув пальцы, словно собираясь спрятать кольцо. Дверь медленно открылась, и Джейс посмотрел на нее из прохода.

Она вспомнила другую ночь, летнюю жару, стук в ее дверь. Джейс. Чистый, в джинсах и серой рубашке, его вымытые волосы, словно ореол влажного золота. Ушибы не его лице постепенно стали из пурпурных светло серыми, а его руки были за спиной.

– Эй, – сказал он. Сейчас его руки были на виду, а на нем был свитер бронзового цвета, но мягкий на вид, который оттенял золото в его глазах. На его лице не было ушибов, а тени, которые она почти привыкла видеть под его глазами, исчезли.

Счастлив ли он теперь? Действительно счастлив? А если да то от чего ты его спасаешь? Клэри отбросила слабый голосок в своей голове и улыбнулась.

– Что случилось?

Он усмехнулся. Это была порочная усмешка, которая заставляла кровь в венах Клэри бежать немного быстрей.

– Хочешь пойти на свидание? – захваченная врасплох, она запнулась.

– К-куда?

– На свидание, – повторил Джейс. – Часто «скучная вещь, которую вы должны запомнить на уроке истории», но в этом случае «предложение провести вечер с горячим страстным ухажером полностью в твоем распоряжении».

– Правда? – Клэри не была уверена, что из этого выйдет. – Горячий и страстный?

– Это я, – сказал Джейс. – Наблюдая, как я играю в Скраббл, достаточно чтобы большинство женщин упали в обморок. Представь, что будет, если я приложу некоторые усилия.

Клэри села и посмотрела на себя. Джинсы, шелковый зеленый топ. Она подумала о косметике в этой странной, похожей на святыню спальне. Тут она ничего не могла поделать; она мечтала хоть о капельке блеска для губ. Джейс протянул руку.

– Ты выглядишь прекрасно, – сказал он. – Пошли.

Она взяла его руку и позволила поднять себя на ноги.

– Я не знаю…

– Идем. – В его голосе был тот насмешливый, обольстительный тон который она помнила с тех пор, как они впервые узнали друг друга, когда он привел ее в оранжерею показать ей цветок, распускающийся в полночь. – Мы в Италии. Венеция. Один из самых красивых городов в мире. Было бы досадно не увидеть его, не так ли? – Джейс подтянул ее к себе, так что она прижалась к его груди. Материал его рубашки был мягким под ее пальцами, и он пах как обычно – мылом и шампунем. Ее сердце совершило стремительный скачок в груди. – Или мы можем остаться здесь, – сказал он, слегка затаив дыхание.

– Чтобы я балдела, глядя как ты составляешь трехочковые слова в Эрудите? – С усилием, она отстранилась от него. – Тем самым лишив меня возможности шутить о счете.

– Черт возьми, женщина, ты читаешь мои мысли, – сказал он. – От тебя можно скрыть хоть какие-то непристойные мысли?

– Это мой специальный волшебный дар. Я могу читать твои мысли, когда ты думаешь о чем-нибудь непристойном.

– Выходит, девяносто пять процентов всего времени.

Она отклонила голову, чтобы взглянуть на него.

– Девяносто пять процентов? Что насчет остальных пяти?

– Ну, ты знаешь, обычное: демоны, которых я бы мог убить, руны, которые нужно выучить, люди, которые злили меня в последнее время, люди, которые злили меня не так недавно, утки.

– Утки?

Он отмахнулся от ее вопроса

– Ладно. Теперь смотри сюда. – Он взял ее за плечи и легонько развернул, так что теперь они смотрели в одну сторону. И спустя мгновение, она даже не поняла как, стены комнаты, казалось, растаяли вокруг них, и она очутилась на брусчатой дорожке. Она открыла рот от удивления, обернувшись, и обнаружив сплошную стену и высокие окна в здании из старинного камня. Ряды одинаковых домов выстроились вокруг канала, возле которого они стояли. Наклонив голову влево, она увидела вдалеке, что канал выходил в более широкий водоём, окруженный величественными зданиями. Отовсюду доносился запах воды и камней. – Круто, да? – сказал Джейс гордо. Она повернулась и посмотрела на него.

– Утки? – повторила она. Улыбка приподняла уголок его рта.

– Ненавижу уток. Не знаю почему. Всегда ненавидел.

 

* * *

 

Было раннее утро, когда Майя и Джордан добрались в Дом Преторов, руководителей Претора Волков. Грузовик загремел и наткнулся на длинную белую дорогу, которая шла между ухоженными газонами и вывела их к огромному дому, который возвышался подобно кораблю, если наблюдать с расстояния. Позади него Майя увидела ряды деревьев, а за ними – голубую воду залива Зунд вдалеке.

– Это здесь ты проходил обучение? – спросила она. – Это место великолепно.

– Не позволь одурачить себя, – ответил Джордан с улыбкой. – Это место просто учебный лагерь, ударение на «учебный».

Она посмотрела в сторону на него. Он продолжал улыбаться. Улыбка не сходила с его лица с тех пор как она поцеловала его на пляже, на рассвете. С одной стороны, Майе казалось, будто чья-то рука подняла ее и забросила обратно в прошлое, когда она любила Джордана больше всего на свете, но с другой стороны, она как бы плыла по течению, как если бы она проснулась в абсолютно незнакомой местности, далеко от привычной повседневной жизни и тепла стаи. Это было очень странно. Не плохо, думала она. Просто… странно.

Джордан вышел на подъездную дорожку перед домом, вблизи Майя увидела, что она была сделана из блоков золотого камня, рыжевато-коричневого цвета волчьей шкуры. В конце массивной каменной лестницы находились двойные черные двери. В центре подъездной дорожки были огромные солнечные часы, рельефный циферблат показывал семь утра. По краю часов были выгравированы слова: Я ПОКАЗЫВАЮ ЛИШЬ ТЕ ЧАСЫ, КОТОРЫЕ СИЯЮТ.

Она открыла дверцу и спрыгнула из кабины как раз когда двери дома открылись и раздался голос:

– Претор Кайл!

Джордан с Майей посмотрели наверх. По ступенькам спускался мужчина среднего возраста в сером костюме, его белые волосы были с проседью. Джордан повернулся к нему, стерев все эмоции с лица.

– Претор Скотт, – сказал он. – Это Майя Робертс, из стаи Гэрровэя. Майя, это Претор Скотт. Он возглавляет Претор Волков, уже давно.

– С 1880-х Скотты всегда возглавляли Претор, – сказал мужчина, глядя на Майю, склонившую голову в знак подчинения. – Джордан, должен заметить, мы не ожидали тебя увидеть так скоро. Ситуация с вампиром в Манхэттене, Светочем…

– Все под контролем, – сказал Джордан торопливо. – Мы здесь не поэтому. Это касается кое-чего другого.

Претор Скотт приподнял брови.

– Теперь ты затронул мое любопытство.

– Это безотлагательный вопрос, – сказала Майя. – Люк Гэрровэй, глава нашей стаи….

Претор Скотт одарил ее резким взглядом, заставившим ее замолчать. Может, он и не был членом стаи, но он был альфой, о чем свидетельствовало его поведение. Его глаза, под широкими бровями были серо-зелеными, вокруг его горла, под воротником его рубашки висел бронзовый кулон Преторов, с отпечатком волчьей лапы.

– Только Претор решает, что можно расценить как острую необходимость, – ответил он. – Мы не отель, открытый для незваных гостей. Джордан рисковал, взяв тебя сюда, и он знает это. Если бы он не был одним из самых многообещающих выпускников, я мог отправить вас обоих обратно. – Джордан засунул большие пальцы за пояс джинсов, и посмотрел на землю. Мгновением позже Претор Скотт положил руку на его плечо. – Но, – сказал он, – ты один из многообещающих выпускников. Ты выглядишь уставшим, я вижу, что ты не спал всю ночь. Входи, и мы поговорим у меня в офисе.

В офис нужно было спуститься через длинный, извивающийся коридор, облицованный темным деревом. Дом был оживленным от обилия голосов, а возле лестницы, ведущей наверх, висел плакат, гласивший «Правила поведения дома»…

 

ПРАВИЛА ДОМА:

Не изменяться в коридорах.

Не выть.

Никакого серебра.

Всегда носить одежду.