Время от времени из тумана выплывало лицо – незнакомое и некрасивое. У лица были темные чужие глаза и длинный крючковатый нос.
Поттер протягивал руку и пытался ткнуть пальцем в это лицо, чтобы оно лопнуло, как воздушный шарик и исчезло, но всякий раз промахивался.
- У тебя нос длинный, - объяснял он лицу свою неприязнь. – И кривой. А у него нос красивый – арис… арисро… - выговорить трудное слово «аристократический» никак не удавалось.
Гарри пытался рассказать, какой замечательный был Драко, но спотыкался на слове «был», и начинал рыдать. Потом пил что-то мерзкое, дурнопахнущее, и ему ненадолго становилось легче - пойло слегка притупляло боль.
Назойливые чужие руки гладили его по плечам, лезли под мантию, Поттер отталкивал их - руки все делали неправильно, не так.
- Ну что ты, сладкий, - шептал незнакомый голос. – Я сделаю тебе хорошо.
Чей-то мокрый язык старательно облизывал вялый член, Гарри не сопротивлялся, но возбуждения не чувствовал.
Он не мог точно сказать, происходило ли все это в действительности, или являлось хмельным бредом, мерзкой галлюцинацией, которая никак не прекращалась.
- Ты мне снишься, - говорил он. – Я сейчас проснусь, и ты исчезнешь. А рядом со мной будет мой Драко.
Но Драко не было. В тяжелом похмельном сне Гарри бродил по чужой квартире, натыкался на незнакомые вещи и никак не мог найти выход. А где-то рядом хохотала ведьма и звала его хриплым распутным голосом.
После аппарации Рон по привычке сжал кулаки, проверяя на месте ли пальцы, и огляделся по сторонам. В магическом квартале на окраине Лондона он был впервые, и задерживаться здесь надолго желания у него не возникло.
Из открытого окна была слышна ругань, мелькали вспышки заклятий, но авроров вызывать никто не спешил - видимо, скандалы здесь были делом привычным.
- Эй, - окликнул Рон какого-то волшебника в замызганной мантии. – Где тут живет длинноносая Марта?
- Ты кто такой? - грубо спросил тот. – Чего ты тут вынюхиваешь?
Уизли выхватил палочку.
- Я два раза повторять не буду, - он подошел ближе и нехорошо прищурился. – Отвечай, или…
- Ах ты, щенок, - колдун затрясся то ли от злости, то ли от страха. – Угрожать мне, ветерану войны? Да я под Хогвартсом кровь проливал, пока ты за мамкиной спиной прятался…
Рон схватил его за мантию и грубо встряхнул.
- Слушай ты, ветеран!
Колдун часто заморгал, теперь уже точно от страха, но вырваться даже не попытался. Рон разжал пальцы и опустил палочку.
- Ладно, извини, - сказал он. – Мне правда эта Марта нужна, помоги найти.
- Ну, так бы и говорил, - колдун одернул мантию и деловито осведомился: - Деньги есть? Информация же забесплатно не бывает, сам понимаешь…
Рон пошарил в карманах, но мелочи, как назло, не было, нашлись только несколько галлеонов.
- Держи, - Уизли бросил «ветерану» золотую монету. – И пошли уже.
В прихожей было темно, Рон засветил Люмос и разглядел несколько дверей по обе стороны длинного узкого коридора. Распахнув ближайшую, он брезгливо поморщился – в комнате пахло спиртным, прокисшей едой и рвотой, а на деревянной койке храпела толстуха – витавшие в воздухе ароматы ей, видимо, ничуть не мешали.
Захлопнув дверь, Рон нос к носу столкнулся с каким-то парнем, сильно смахивающим на горного тролля.
- Я Марту ищу, - сказал Уизли и для убедительности ткнул палочкой в толстый живот.
Троллеподобный парень соображал неплохо – посторонился и махнул рукой на соседнюю дверь.
- Алохомора, - Рон взмахнул палочкой и решительно вошел внутрь.
Поттер лежал на расправленном диване, раскинув руки, какая-то полуголая девица старательно вылизывала ему шею и пыталась расстегнуть брюки.
- А ну пошла вон, шлюха, - процедил Рон, захлопнув за собой дверь.
Девица отстранилась от Гарри, но даже не попыталась прикрыться.
- Сам пошел, урод рыжий, - равнодушно огрызнулась она.
- Гарри, - Рон сел на диван и потряс друга за плечо.
Поттер не пошевелился.
- Чем ты его напоила, сука? – Рон поднял с пола грязный стакан и брезгливо понюхал. – Что это за гадость?
Марта хмыкнула и, вытащив из смятой пачки сигарету, демонстративно закурила.
Уизли прошептал диагностирующее заклинание и убедился, что Поттер всего-навсего пьян.
- Слушай, рыжий, - Марта босой ногой ткнула Рона в бок. – А этот, - она кивнула на Гарри, - правда что ли пидор?
- Ты чего несешь, дура?
- А чего он все какого-то Драко вспоминал? «Мой Драко такой красивый… Мой Драко такой замечательный…» И на баб у него не стоит.
- На такую, как ты, ни у кого не встанет, - зло сказал Рон и взмахнул палочкой: - Обливейт.
Камин на Гриммо двенадцать для четы Уизли был открыт всегда. Рон и Гермиона вернулись вечером того же дня, когда Гарри ушел из дома, но застали только Кричера, который сообщил, что хозяин пропал.
Они искали его три дня, и, наконец, Рону повезло. За небольшую мзду бармен какого-то захудалого кабака сообщил, что мертвецки пьяного национального героя утащила с собой длинноносая Марта.
Рон накинул на Гарри мантию, крепко обхватил поперек туловища и, зажмурившись, попытался как можно явственнее представить крыльцо на Гриммо двенадцать.
Аппарация прошла успешно. Уизли облегченно выдохнул, крякнув, закинул Поттера на плечо и, пригибаясь от тяжести, поднялся по ступеням.
Кричер, увидев хозяина, запричитал и помог Рону уложить Гарри на диван.
- Что с ним? – Гермиона присела рядом и взяла своего школьного друга за руку.
- Напился какой-то дряни. Сейчас попробуем что-нибудь сделать, - Рон скинул мантию и закатал рукава.
- С ним все будет хорошо? – Гермиона обеспокоенно посмотрела на мужа.
- На ноги я его поставлю, - пообещал Рон. – Но смирится ли он когда-нибудь со смертью Малфоя… Не знаю.
- Я его уволю к чертовой матери! – бушевал Батлер в кабинете Министра. – Пять дней без уважительной причины! Пять! – он потряс пятерней перед лицом Кингсли. – Уволю на хрен, чтоб другим неповадно было.
- Подожди, Дэвид, не горячись, – негромко произнес Шеклболт. - Малфой погиб, Поттера уволишь – кто работать будет?
- А что, у нас больше авроров нет? Ты не прав, Кингсли, дисциплина должна быть. Дис-цип-ли-на! А Поттер прогулял пять дней без уважительной причины, и даже объяснительную написать не счел нужным.
- Дэвид, у него была причина. Сядь.
- Вот как? – Батлер опустился на стул и заинтересованно посмотрел на Министра. – И что же это за причина? Тебе опять известно о моих людях больше, чем мне?
- Понимаешь, у них с Малфоем… - Министр замялся, подыскивая правильные слова. – В общем, они были любовниками.
- Что? – Батлер едва не задохнулся от изумления. – Кингсли, ты серьезно? Они… эти? – он передернулся от отвращения.
- Я сам недавно узнал, - по лицу Шеклболта было заметно, что ему неприятно обсуждать эту тему. – Никогда бы не подумал на Гарри, но…
- Так это же Малфой его совратил, - перебил Батлер. – От этих чертовых Пожирателей чего угодно можно ожидать.
- Теперь это уже не имеет значения. Ты поговори с Гарри – спокойно, без криков. Пожури. А потом нагрузи работой – глядишь, так он быстрее забудет про свою… любовь.
- Да какая любовь! – задохнулся от негодования Батлер. – Что ты называешь любовью? Это извращение?
- Дэвид, давай не будем это обсуждать. Я рассказал тебе об их отношениях лишь затем, чтобы ты не наказывал Поттера. Дай ему время прийти в себя. И не дави на него.
- Ладно, - начальник аврората поднялся со стула. – Я сделаю, как ты хочешь - поговорю ним.
- И еще, Дэвид, - окликнул его Министр. – Не стоит болтать об ориентации Поттера, он, как ни крути, – национальный герой, сам понимаешь…
- Да уж, понимаю, - хмыкнул Батлер. – Не хватало, чтобы еще на репутацию аврората легло такое пятно.
Гарри оторвал голову от материалов дела, поднялся из-за стола и хмуро поприветствовал вошедшего в кабинет начальника аврората.
- Я слышал, ты приболел? – выдавил фальшивую улыбку Батлер. – Как сейчас себя чувствуешь?
- Спасибо. Лучше.
- Изучаешь? – Батлер кивнул на папку с документами. – Ну, в общем, работай. С напарником не определился?
- Еще нет. Назначайте кого хотите.
- Ты если что – заходи, - Батлер изо всех сил изображал дружелюбие и расположение. – Если возникнут какие-то проблемы – обращайся без стеснения.
- Хорошо. Спасибо.
Начальник аврората улыбнулся.
- Ну, я вижу, у тебя все в порядке. Знаешь, Гарри, я вообще не понимаю, стоило ли так переживать из-за какого-то пидора?
Вся кровь отхлынула у Поттера с лица. Он рванулся вперед и ударил начальника аврората в челюсть ребром предплечья. Батлер упал, Поттер резко опустился на колено и отточенным на тренировках ударом пробил в переносицу. Затем выпрямился и немного отстраненно произнес:
- Не смейте так говорить о Драко.
Батлер каким-то чудом не потерял сознания. Он попытался подняться, но снова рухнул на пол.
- Сссукааа, - простонал он, размазывая кровь по лицу. – Ты даже не представляешь, как ты попал.
- Представляю, - усмехнулся Поттер. – Прекрасно представляю.
Он вынул из внутреннего кармана мантии магическое удостоверение и швырнул его Батлеру.
- Вы ведь этого добивались, не так ли?
- Ну, нет, - криво ухмыльнулся Батлер, сгребая удостоверение с пола. – Так просто ты не отделаешься. Я тебя, сука, в Азкабане сгною. А потом спляшу на твоих пидорских костях.
Гарри повернулся и молча шагнул в камин.
Он и не думал бежать или скрываться, просто боялся, что скажи начальник аврората еще хоть слово, в него полетело бы Круцио.
И он ничуть не удивился, когда через пять минут из камина вышли трое авроров из отдела внутреннего расследования.
- Мистер Поттер, вы один в доме? – вежливо спросил старший группы.
- Один.
- Сдайте вашу палочку, - аврор шагнул вперед и протянул руку. – Поверьте, так будет лучше, в первую очередь для вас.
Поттер достал свое магическое оружие и, заметив, как все трое напряглись, усмехнулся и вложил палочку в протянутую ладонь.
- Я арестован? – спокойно спросил он.
- Пока нет. Но вам запрещено покидать дом до особого распоряжения.
- Ясно, - кивнул Гарри. – Министр еще не решил отдавать меня на растерзание Батлеру или нет.
Такое поведение Поттера слегка удивило авроров. Но они также прекрасно понимали, что эта неожиданная покорность в любую секунду может превратиться в агрессию и поэтому старались не провоцировать, вели себя вежливо и даже деликатно, хотя получили приказ в случае чего применять непростительные.
Сова прилетела спустя час с небольшим. Старший, сорвав печать, прочел приказ, и по тому, как закаменело его лицо, Гарри понял – Батлер получил карт-бланш.
- Мистер Поттер, - все трое как по команде навели на него палочки. – Не усугубляйте свое положение.
- А я и не думал, - Гарри поднялся с кресла и протянул вперед руки.
Мелькнула вспышка заклятья, и на его запястьях бесшумно защелкнулись магические наручники.
Уже сам факт, что слушание по делу проводилось ночью, говорил о многом.
Поттера отконвоировали в небольшой зал на втором этаже и усадили в кресло посередине. В этот раз все было по-другому, не как шесть лет назад. Сейчас на трибунах находилось от силы человек десять, но в их взглядах Поттер отчетливо увидел жажду крови.
Ни председателя, ни остальных членов суда Гарри не знал, но это и неудивительно – за последние три года состав Визенгамота претерпел значительные изменения.
Батлер сидел на скамье потерпевших. Ему уже вправили нос и стерли синяки, но находившийся рядом целитель, готов был дать показания о тяжести нанесенных повреждений.
- Слушается дело… - равнодушно начал председатель.
- Подождите! – раздался за спиной Гарри знакомый голос.
- В чем дело, мисс? – судья раздраженно посмотрел в сторону двери. – Покиньте зал, это закрытое слушание.
- Миссис, - холодно поправила Гермиона. – Миссис Уизли. Я имею полное право находиться здесь, поскольку я адвокат мистера Поттера.
- Но мистер Поттер отказался от адвоката, - парировал судья.
- Неужели? – Гермиона прошла в зал и встала рядом с Гарри. – И я могу увидеть письменный отказ с подписью моего подзащитного? Впрочем, даже если такой документ и имеется в материалах дела, мистер Поттер имеет полное право его аннулировать. Пункт три статьи триста восемьдесят девять магического кодекса Британии.
Председатель поджал губы.
- Вы можете присутствовать, - нехотя произнес он и стукнул деревянным молотком. – Слушается дело…
- Еще минуту, пожалуйста, - вновь перебила судью миссис Уизли. – У меня есть право переговорить с моим подзащитным до того, как начнется судебный процесс. Пункт два статьи сто семнадцать.
Председатель поморщился.
- Десять минут, - милостиво разрешил он и что-то зашептал на ухо сидевшему справа от него члену магического суда.
- Как ты узнала? – спросил Гарри, когда Гермиона, наклонившись, накрыла ладонью его руку.
- Мне сообщили… Гарри, это неважно. У нас очень мало времени, поэтому быстро и четко отвечай на мои вопросы. Батлер тебя подставляет?
- Нет. Я действительно избил его.
- Он спровоцировал тебя? Я могу построить защиту на том, что ты действовал в состоянии аффекта.
- Причина, по которой я ударил его, не может быть озвучена в зале суда.
- Это как-то связано с Малфоем?
- Да, - кивнул Поттер. – Батлер оскорбил Драко. Я не мог поступить иначе.
Несколько секунд девушка молчала, нервно покусывая нижнюю губу, а потом решительно заявила:
- Гарри, у нас нет выбора. Ты должен озвучить правду о ваших отношениях, и тогда я смогу доказать аффект.
- Гермиона, - Поттер улыбнулся и покачал головой. – Здесь уже все решено. Министр дал добро на то, чтобы упрятать меня в Азкабан.
- Я попрошу отложить слушание. Я пойду к Шеклболту и поговорю с ним…
- Ты ничего не добьешься. Кингсли дружит с Батлером уже много лет, и он сделал свой выбор – увы – не в мою пользу.
- Гарри…
- Не надо, - Поттер попытался выдернуть руку из-под дрожащей ладони, но цепи, приковавшие его к подлокотникам кресла, не позволили этого сделать
- Перерыв окончен, - раздался голос судьи. - Миссис Уизли, отойдите от подсудимого. Слушается дело…
Он даже не пытался вникать в суть выступлений.
Равнодушный голос председателя, гневные выкрики Батлера, торопливые показания целителя и каких-то авроров, отчаянные возражения Гермионы звучали где-то далеко – не здесь. И все, что он слышал, не имело для него ни малейшего значения.
И даже приговор – пять лет лишения свободы с отбыванием наказания в магической тюрьме Азкабан был как будто вынесен кому-то другому - не ему.
И когда цепи с лязгом сползли на пол, а подскочившие охранники проворно накинули на запястья магические наручники и велели следовать вперед – он спокойно пошел, не слушая отчаянных криков Гермионы «Гарри, это еще не конец, я буду бороться!», не думая ни о сроке, ни о наказании, ни о тюрьме.
Ему было все равно.
- Ну, че встал, очкарик, проходи, - «поприветствовал» один из обитателей общей камеры остановившегося на пороге Гарри. – Вот твоя шконка, - он приподнялся и хлопнул ладонью по верхнему ярусу деревянной кровати, - залазь и сиди тихо.
Гарри молча забрался туда, куда ему указали, лег на спину и закрыл глаза. Его не узнали – и хорошо. В конце концов, его портреты давно перестали мелькать на страницах «Пророка», а в камере, судя по всему, находились обычные, далекие от политики уголовники, пересидевшие магическую войну в стенах Азкабана.
В тюремных сутках было не двадцать четыре часа, а гораздо больше. В этом Гарри окончательно убедился после того, как провел в Азкабане пару недель. Минуты, часы медленно и монотонно складывались в дни, совершенно одинаковые, лишенные каких-либо событий.
Большую часть времени Гарри наблюдал за сокамерниками, вяло прислушиваясь к разговорам, не отличающимся особым разнообразием. В основном узники обсуждали две темы: красочно расписывали свои криминальные похождения и со смаком обсуждали женщин, по большому счету – выдуманных. Во время таких разговоров по кругу ходили замызганные колдографии фривольного содержания, неизвестно каким образом попавшие в тюрьму. Насмотревшись похабных снимков, узники по очереди отправлялись за деревянную ширму, отгораживающую отхожее место от камеры и до Гарри доносились недвусмысленные звуки и постанывания. Это считалось нормальным.
Однажды предложили развлечься и ему.
- Эй, очкарик, - сосед с нижней шконки поднялся и протянул Гарри колдографию. – На, подрочи.
Девушка на снимке оживилась, чувственно облизала полные губы и призывно раздвинула ноги в черных шелковых чулках.
- Не хочу, - отказался Поттер.
Подобные дамы его никогда не привлекали, а в последнее время девушки его не интересовали вообще.
- Пидор, что ли? – гоготнул сокамерник, убирая колдографию в карман.
- За базаром следи, - огрызнулся Гарри, вполне освоивший к тому времени тюремный лексикон.
Распространяться о своей ориентации в Азкабане было крайне неразумно.
- Ой-ой, напугал, - притворно испугавшись, протянул колдун, но отошел, связываться не стал.
Иногда на Поттера ни с того ни с сего накатывала тоска – настолько безысходная, что было физически больно. Эти приступы не были спонтанными, их вызывали пролетавшие снаружи дементоры. Влияние скользких тварей было настолько сильно, что ощущалось даже сквозь толстые каменные стены.
Из рассказов Драко Гарри знал, что в Азкабане нельзя думать о хорошем. В первый же день, лежа на жесткой шконке, он похоронил в своей памяти все счастливые воспоминания, поставив прочный ментальный щит, как надгробный камень.
А мечтать ему было не о чем.
Инцидент случился незадолго до Нового года.
Узники в сотый, наверно, раз смаковали свои криминальные подвиги, но неожиданно им захотелось новых историй.
- Слышь, очкарик, - узколицый колдун с длинными немытыми волосами заинтересованно посмотрел на Поттера. – А ты за что здесь?
Сокамерники и раньше приставали к Гарри с подобными вопросами, но он отмалчивался, ловко меняя тему. Но сейчас, сам не зная зачем, ответил:
- Набил морду начальнику аврората.
Узники заржали так, что содрогнулась камера.
- *****, ну ты *****, - еле выговорил узколицый сквозь смех. – А за что?
- Не нравится он мне, - Поттер вдруг тоже развеселился
- Бля… - узник уже стонал от смеха. – Очкарик, я б тебе руку пожал, будь это правдой.
- А это и есть правда. Батлер давно нарывался. Он дело забрал, которое мы с напарником почти раскрутили, и подсунул нам какую-то хуету…
Смех смолк как по команде, и в зазвеневшей неприятной тишине Поттер понял, что нечаянно сболтнул лишнее.
- Ты это… - прохрипел узколицый. – Так ты чо? Ты, бля аврор, что ли?
- Аврор, - спокойно кивнул Гарри. – Правда, теперь уже бывший.
- Я же говорил, он пидор! – взвился с места сосед Поттера.
«Четверо, - промелькнуло в голове Гарри. - Да и хрен с ним…»
Во время заданий ему приходилось иметь дело и с большим количеством соперников, но тогда в руках была волшебная палочка, а рядом - Малфой.
Сейчас у него не было ни того, ни другого, но и соперники были не такими опасными – всего лишь горстка озлобленных придурков, ослабевших от длительного заключения и уж точно никогда не изучавших маггловских единоборств.
Гарри снял очки и сунул их в карман робы. Не дожидаясь, пока его обступят со всех сторон, он рванулся вперед, ударил первого головой в переносицу и сразу же, резко развернувшись, пробил второму в висок.
Они завалились оба, остальные испуганно отступили назад, но Поттер уже не мог остановиться.
Схватив одного за горло, он впечатал его в стену и прошипел:
- Так кто, сука, тут пидор?
- Я ниче не говорил… - залепетал тот. – Я ваще молчал…
Четвертый узник метнулся к двери, замолотил по ней кулаками и истошно заорал:
- Убиваю-у-ут!
Дверь с грохотом распахнулась, и Поттера отбросило назад. Магия ворвавшихся надсмотрщиков сковала по рукам и ногам, Гарри скрипел зубами, но сбросить заклятье не мог.
- А ну, пошел, - услышал Поттер и, против своей воли, зашагал к двери, повинуясь приказу.
Одиночная камера была совсем крохотной - Гарри раскинул руки и коснулся ладонями холодных стен. Он не жалел о случившемся, после драки его вновь охватило безразличие, а мысль о том, что за пять лет в одиночке можно запросто сойти с ума, придет к нему гораздо позже.
Согревающие чары, наложенные на камеру, были слабыми. По ночам Гарри стучал зубами от холода, кутаясь в маленькое рваное одеяло, а утром вскакивал со шконки и начинал активно двигаться, чтобы хоть как-то согреться.
Он давно потерял счет времени. Иногда ему казалось, что в этой камере он был всегда, а другая, вольная жизнь ему лишь приснилась.
Однажды к нему заглянул дементор. Он молча парил над полом, и грустно смотрел на Гарри пустыми глазницами.
- Ну, нету, - Поттер виновато развел руками. – Нету счастливых воспоминаний, нечем тебе поживиться.
Дементор беззвучно открыл беззубый рот и, обидевшись, скользнул в трещину на потолке.
Наутро Гарри не мог с уверенностью сказать, был ли дементор на самом деле или всего лишь привиделся ему в тяжелом выматывающем сне, которые в последнее время приходили к нему все чаще.
- Поттер! – Гарри открыл глаза и удивленно посмотрел на появившегося в камере надсмотрщика. За все время его пребывания в одиночке такое случилось впервые.
- К тебе пришли, - объявил надсмотрщик. – Краткосрочное свидание на час.
- Я не хочу никого видеть, - покачал головой Гарри. – Кто бы там не пришел, пусть уходит.
- Положено, - возразил надсмотрщик и, посторонившись, обратился к тому, кто стоял в коридоре: - Проходите.
- Здравствуй, Гарри, - в камеру вошла Гермиона и, оглядевшись вокруг, неловко замолчала.
- Зачем ты пришла? – равнодушно спросил Поттер, когда тяжелая дверь с грохотом захлопнулась.
- Гарри, я… - Гермиона была готова и к безразличию и даже к агрессии, но натолкнувшись на абсолютно пустой взгляд, не сразу смогла найти нужные слова.
- Я по делу, - наконец, произнесла она и вытащила из черного кожаного портфеля какие-то бумаги.
- Через месяц будет объявлена амнистия, приуроченная к пятилетию Победы. Я намерена добиваться твоего освобождения.
- Через месяц? – переспросил Поттер. – А какое сегодня число?
- Второе апреля. Гарри… - Гермиона села рядом с ним и осторожно взяла за руку.
- Ты… - от простого дружеского прикосновения в горле встал комок.
Поддавшись порыву, Поттер обнял девушку и прошептал срывающимся голосом:
- Я уже не верю, что когда-нибудь выйду отсюда… Но порой мне кажется, что лучше остаться здесь… Я не знаю, что мне делать там…
- Прекрати нести чушь, - Гермиона взяла его за плечи и, немного отстранившись, заглянула в глаза. – Месяц, Гарри. Всего лишь месяц.
- Да, - кивнул Поттер. – Месяц – это ерунда.
- Ты должен подписать прошение, - Гермиона протянула ему пергамент и перо.
Гарри расправил скрученный в трубочку лист и впервые за полгода заключения немного неловко, но вполне искренне улыбнулся.
Первый глоток холодного весеннего воздуха был сладким как мед. Гарри с удовольствием подставил лицо под мелкую морось, даже не подумав наложить водоотталкивающие чары – дождь, ветер, серое тусклое небо – все это было восхитительно.
Угрюмый лодочник всю дорогу молчал. Гарри не сводил глаз с приближающегося берега и вдруг очень четко осознал, что у него нет будущего в магическом мире. Найти работу не представлялось возможным - обратно в аврорат ему дороги нет, а больше он ничего делать не умел. Поттер прекрасно понимал, чем он обязан друзьям, он знал, что они не отвернутся, поддержат, попытаются помочь, однако выслушивать правильные, но абсолютно ненужные слова ему сейчас хотелось меньше всего.
Когда лодка, ткнувшись носом в берег, слегка покачнулась, Гарри уже знал, как ему следует поступить. Сжав в кулаке волшебную палочку, он закрыл глаза и аппарировал к банку Гринготтс.
- Тьфу, - в сердцах сплюнул лодочник, обматывая цепь вокруг железной тумбы. – Возишь их, возишь, хоть бы одна скотина спасибо сказала. Одно слово – ворье.
Съемную квартиру удалось найти довольно быстро. Хозяйка окинула недоверчивым взглядом небритого хмурого молодого человека, но, увидев фунты, успокоилась. Она принялась бойко щебетать, расписывая достоинства квартиры и района, но Гарри устало перебил словоохотливую миссис, заявив, что его все устраивает. Он заплатил за три месяца вперед и, выпроводив хозяйку, прошелся по квартире.
Он долго стоял возле окна, наблюдая за прохожими. Люди прятались под зонты, смешно перепрыгивали через лужи и спешили по своим важным и неотложным делам. У каждого из них была своя жизнь, а он, Гарри Поттер, бывший аврор, а ныне амнистированный узник Азкабана, понятия не имел, как жить дальше.
Звонок в дверь стал для него полной неожиданностью. «Наверное, хозяйка что-то забыла», - подумал Гарри и пошел отпирать дверь.
Человека, который стоял на пороге, он ожидал увидеть меньше всего.
- Здравствуйте, мистер Поттер, - произнес Джошуа Магнус. – Вы позволите войти?
