Часть вторая. Фарида сидит в гримерке перед зеркалом

Фарида сидит в гримерке перед зеркалом. Позади нее Курганов. Фарида в очень открытом платье. Она весела, прекрасна, счастлива. Курганов спокоен и доволен собой. Наконец-то, эта женщина принадлежит только ему. Он добился ее своей преданностью, настойчивостью, сообразительностью. В том, что Фарида сегодня по-прежнему «эстрадная звезда» первой величины, немалая заслуга его лично. Ведь даже лучшие хиты в ее исполнении написаны им. Да-да. Талантов у Курганова не счесть. Но он совершенно не ценит себя. Он очень способный к обучению. Английский выучил за две недели, потому что надо было. И песню сочинил, потому что больше никто не мог или же не хотел. Теперь под его песни пол-мира пляшет. Но никто даже не подозревает, что он тот самый таинственный автор, отказывающийся от любых контактов с другими исполнителями, тот самый, кого никто в лицо не видел. Ни славы, ни денег ему не нужно. Ему теперь совсем ничего больше не нужно. У него есть все. У него есть любимая женщина – ФАРИДА.

 

- И все таки, Стас, мне нравится выступать здесь в Питере в «Юбилейном». Наверное, потому что здесь я начинала, здесь я пела молодой никому неизвестной…

- Не прибедняйся, Фари. Не корчи из себя старушку. Просто Питер есть Питер.

- А кто у нас на разогреве?

- «Первая любовь». Популярная питерская команда. Лирические баллады и все такое прочее. Прекрасное предисловие.

- Подожди. Неужели, это та самая «Первая любовь»

- Какая?

- Не притворяйся, Стас. Та в которой играли когда-то Славковы

- Ты же знаешь, что Виктора уже нет. После того как посадили его брата, он окончательно спился и.. Я сам был на его похоронах.

- А Игорек?

- Ну теперь уж ты не притворяйся, Фари. Ты же прекрасно помнишь, что Игорь, отсидев семь лет за неосторожное убийство, стал знаменем российских патриотов. Кто сейчас не знает рокера номер один в России – Игоря Росина?

- А почему он взял псевдоним?

- Не знаю. Может быть, хотел избавиться от прошлого.

- Говорят, ты давал ему деньги на раскрутку?

- Да. Но он их не взял. Он вообще отказался возвращаться в Москву. Его устраивает бродячая жизнь по российской провинции.

- Я слушала недавно его кассету. Он хорошие песни пишет. Даже пожалуй, лучше чем его брат… писал.

- Он пришел в рок с хорошим музыкально-поэтическим багажом. Поэтому его рок хоть и зол, но интеллигентно точен.

- Неужели он даже не поинтересовался, как я живу. Ведь он когда-то был влюблен в меня.

- Нет. По всей видимости, он считает тебя виновной в смерти своего брата.

- Чушь какая. Он же не глупый мальчик. Виктор просто исчерпал себя как творческая личность и поэтому утратил интерес к жизни. Ну а я?.. Я же ничего ему не обещала. Неужели я невольна сделать свой выбор? А? Стас? Или ты недоволен сделанным мною выбором?

- Тебе не стоит так волноваться перед выходом на сцену, Фари.

- Пустое. Эти воспоминания меня даже забавляют. Адреналинчик и все такое. Но я все таки не верю, что бы Игорек был ко мне совершенно равнодушен. Он же был влюблен в меня по уши. А Славковы – однолюбы. Так что смотри, Стас, у тебя есть соперник, который моложе тебя. И слава у него своя. И возмужал он, говорят, неимоверно. Прямо герой.

 

У Стаса пискнул телефон. Он включил трубку. Выслушал молча какое-то сообщение.

- Выставь дополнительную охрану по периметру. Я сам подойду к тебе. Ты где?

- Что случилось, Стас?

- Ничего, дорогая. Просто в зале много подвыпившей молодежи. А насчет Игоря.. Я не боюсь. Ты же знаешь, я люблю честную борьбу.

- Поэтому и «Первую любовь» взял на разогрев?

- Нет. Этим вообще занимался твой администратор. Но я знаю эту команду. Из старого состава там только ударник и администратор. Остальные - молодежь. Им удалось сделать все как надо. Они сегодня лучшие в Питере. Я же не собираюсь заниматься никакими интригами. Мне даже как-то обидно за себя, потому что ты так обо мне могла подумать. Я доверяю тебе. Я всегда с тобой честен. И сегодня я так же честно обращаюсь к тебе за помощью. Помоги мне обеспечить твою охрану. Не выходи, пожалуйста, в зал, постарайся долго не стоять на одном месте и не ходить по одному и тому же….

- Не говори чушь, Стас. Мы не первый день работаем вместе. Я тебе что, в сельской самодеятельности выступаю? Я буду ходить по сцене так, как отрепетировала с постановщиком шоу. Нет, ну правда, Стас… Не обижайся. Но у нас же не творческая встреча, а полноценная шоу-программа. Нам нужно соответствовать хотя бы уровню «Первой любви»… Шучу-шучу. Но почему ты так испугался питерских тинэйджеров?

- Да. Я сказал глупость. Сам не знаю почему волнуюсь. Извини. Но я все же пойду, посмотрю что там происходит.

 

Курганов направляется к выходу. В это время зал взрывается бешенными аплодисментами, криками. Стас замер, повернув голову. Посмотрел на Фариду. Та, словно ничего не слыша, занималась своей внешностью. Стас выходит в коридор. Шум в зале не смолкает. Стас выглядывает из-за кулис. Солист «Первой любви» стоит посреди сцены и пытается что-то сказать в микрофон, но его не слышно даже здесь. Наконец, он подымает руку с микрофоном вверх и зал начинает потихоньку успокаиваться. Рядом с Кургановым появляется начальник охраны спортивно - культурного комплекса.

- Стас, мы никого не обнаружили. Может быть это все таки лажа?

- Какая,к черту, лажа? Такими вещами не шутят. У меня точная информация. Они или снайпера подошлют, или массовые беспорядки устроят. Что там, кстати происходит?

- Да старый солист приехал…

- Что?…

 

Зал, наконец, успокоился, и человек у микрофона заговорил.

 

- Я вижу, что наш сюрприз удался, что вы по-прежнему помните и любите того. Кто стоял у истоков нашей группы. Итак, встречайте! Игорь Росин!

 

Зал опять взрывается аплодисментами. На сцену выходит Игорь.

 

- Добрый вечер, друзья. Я искренне рад встрече с вами. Я не был в Питере более восьми лет, и мне тем более приятно, что вы еще помните мое творчество. Но всем, что мне удалось, я обязан настоящему певцу, основателю группы, моему брату Виктору Славкову. Моя песня посвящается ему – Певцу с большой буквы. Моему брату – Виктору Славкову! А так же всем моим друзьям!

 

Загляните мне в душу до самого-самого.

В глубине там мерцает огарок свечи.

Он тускло горит, но от пламени слабого

К вам струятся любви золотые лучи.

Я еще не устал удивляться закатам,

Сужающим грань уходящего дня,

Полету шмеля в черной шубе мохнатой,

Крапиве, поросшей как лес у плетня.

Мне до боли знакома осенняя роща,

Озябших деревьев холодная дрожь.

Здесь властвует время, все сложное - проще:

Усни до весны под неласковый дождь.

И мне время тоже подводит итоги:

Все слабее и глуше мерцают лучи,

А там, за чертою, ни бесы, ни боги

Не смогут зажечь тот огарок свечи.

Но как хорошо, когда добрые вести,

Растает внезапно душевная боль.

Давайте встречаться по-чаще, чтоб вместе

Делить нашу радость, и хлеб наш, и соль.

(2)

Курганов набирает номер на телефонной трубке.

 

- Что это значит? Что что? Почему на сцене Росин? Что значит не знаю? Какой это к черту разогрев? Вы думаете, что его публика отпустит теперь со сцены и что после его рока пойдет наша попса? Вы нарушили контракт и мы отменяем выступление. У публики уже совершенно другой настрой. При одном упоминании Росина у них начинается патриотический психоз. Какая после этого любовь. Да еще с восточным колоритом. Все. Готовьтесь уплатить неустойку. А публика, я думаю, в накладе не будет. Этот парень умеет работать.

Стас отключил трубку. Заходит в гримерку Фариды. Та стоит перед зеркалом – бледная, испуганная. Слушает песню, доносящуюся со сцены.

 

- Ты обманул меня.

- В чем?

- Кто это поет?

Курганов молчит.

- Кто это поет? - срывается на крик Фарида.

- Игорь Росин.

- Врешь опять. Это же Виктор. Это его музыка, его голос.

- Это Игорь Росин, Фари. И мы отменяем твое выступление.

- Почему?

- Тебе не взять публику после него. Это не было предусмотрено в контракте. Они нам заплатят неустойку…

- Неправда. Ты это подстроил специально. Ты почему-то нехотел, что бы я сегодня пела.

- Да, я не хотел, чтобы ты сегодня пела. Но просто отменить концерт мы не могли. Тогда бы мы должны были заплатить очень большую неустойку. Да и выступления в «Октябрьском» были бы под вопросом. А так… Игоря нам сам Бог послал. Он спас нас сам того не ведая.

- Что ты говоришь, Стас? Что ты говоришь?… От чего спас?

- Послушай меня спокойно, Фарида. Я тебя никогда не посвящал в наши закулисные проблемы, но поверь мне сегодня на слово. Сделай так как я скажу.

- Нет. Я не боюсь его. Я буду петь.

- Ты не будешь петь. Если ты выйдешь на сцену – тебя убьют и спишут все на поклонников Росина.

- Опомнись Стас. Ты говоришь полную ерунду.

- Нет. С тех пор как мы стали работать сами на себя прошло много времени. И тех, кто нам помогал, сегодня нет во власти. Нам предложили лечь под московскую группировку Коброва. Мы должны были отдавать им половину. И я бы отдал им деньги. Но они так же потребовали тебя. Ты бы пела перед бандитами и чиновниками верхнего эшелона в саунах, а потом они трахали бы тебя, как последнюю шлюху.

- Ты врешь.

- Нет. И я отказался. А они решили преподнести урок на нашем примере всем остальным – либо сломать тебя, либо убить на глазах у всех. И я знаю, что это должно произойти сегодня, здесь. У меня тоже есть свой человек у Коброва. Но я незнаю, что должно произойти. Мы никого не обнаружили.

- Ты сошел с ума, Стас. Мы выступаем в центре Питера. Вокруг охраны как у президента. Ты все это придумал - незнаю зачем, - Фарида срывает с себя украшения, платье и натягивает простые джинсы и блузку, - Я буду петь вместе с ним, - отстраняет Курганова и идет на сцену.

- Остановись, Фарида! Вспомни! Именно здесь в прошлом году застрелили Талькова…

- Тоже, кстати, Игоря. И застрелил его охранник Азизы. Надеюсь, ты не собираешься стрелять в Росина?

 

Курганов в бешенстве. Он что-то мычит, бьет кулаком в стенку, достает из наплечной кобуры пистолет. Передергивает затвор. Засовывает его за пояс брюк. Идет следом за Фаридой. На сцене Игорь заканчивает песню. Зал опять взрывается аплодисментами, криками «Игорь, мы с тобой!»

 

- Друзья! А сейчас я хочу спеть для вас песню Виктора Славкова. «Мне говорят».

 

Мне говорят все чаще, будто я

Себя презрел и не забрался в нишу,

Где можно стать как будто бы собой…

Где можно тихо быть в долготерпенье

И тихо ждать неведомо чего…

Мне говорят, что слишком я талантлив,

Чтоб жить вот так, как ветер в поднебесье,

Свистя в четыре пальца на четыре

Пространства света гениальным безработным.

Мне говорят, что я забыл себя, семью и тещу,

Не сменял квартиру, что я не позаботился о чем-то,

Что я презрел «Высокое искусство»

И на тоску я выменял талант.

Мне говорят, что Искусство мое давно уж не кормит,

Что мне изменяет Муза, уставши со мною водиться,

И что, покуда не поздно, надо внедряться во что-то,

Что-то делать немедля и вывеску поменять.

Но безобманность ваших домогательств

Понятна мне и не смущает душу.

Ведь быть собой не прибыльное дело,

Ведь совесть не приносит давидендов,

И так легко измазаться в обмане,

Что лучше предпочесть самообман.

Но кто же собой заполнит все то, о чем Вы смолчали,

И кто ненароком скажет о том, что есть смысл жизни?

А ниша?... Да бог с ней, с нишей,

Не избежать ее нам -

Каждому в нише смерти

бессонный

покой уготован.

(3)

 

Во время песни на сцене появляется Фарида, отбирает у солиста группы второй микрофон и начинает петь вместе с Игорем. Тот оборачивается. Идут друг другу навстречу. Останавливаются. Какое-то время продолжают петь, глядя друг другу в глаза. Игорь протягивает ей руку. Она кладет в нее свою ладошку. Взявшись за руки, они подходят к самому краю сцены. Курганов отталкивает мешающих ему выйти на сцену распорядителей и становится рядом с Фаридой, чуть-чуть позади нее.

Он внешне спокоен. Выдают только глаза. Напряженный взгляд скользит по лицам зрителей, стремясь зафиксировать что-либо необычное, подозрительное. В крайнем случае, он готов на последнее, что сможет сделать для нее – бросить свое тело навстречу пуле, предназначеной ей.

Фарида улыбается, но слезы бегут по ее лицу. Противоречивые чувства охватили ее. Игорь простил ей брата. Ей было легко и приятно петь с ним. Но в тоже время, что-то похожее на унижение царапнуло душу. Почему она сделала первый шаг? И зачем? Зачем ей это нужно? Зачем ей Игорь? Чему она рада? Тому, что он держит ее за руку или потому что поет эту песню? В Игоре угадывается огромная скрытая сила, уверенность в себе… И это порабощает. Притягивает. Он оказался способным на поступок. Он доказал свою преданность брату и сцене. Он не разменял себя. Не продал.. А она?..

Стас в беспомощности кусает губы. Сердце бьется в груди с неимоверной силой. Сейчас. Все должно произойти сейчас. Сейчас! Но что? Откуда придет опасность? И Фарида… Фарида опять уходит от него? Да нет. Она уже не способна изменить свою жизнь. Так, нервный взрыв, минутная слабость, ностальгия по прошлому, случайная встреча с собственной совестью…И вдруг мышцы спины напряглись, запульсировала какая-то жилка на затылке… Стас обернулся и почувствовал ЕГО. Он был не в зале. Он был здесь за кулисами. И сейчас он должен был появиться. Стас чувствовал надвигающуюся угрозу. Вот он! На какой-то миг чье-то незнакомое лицо мелькнуло у самого «задника». Их взгляды скрестились как будто шпаги. Всего лишь вскользь. Но оба поняли, что знают друг о друге. И Стас понял, что тот за кулисами сейчас достанет оружие.

Фарида и Игорь отступают вглубь сцены. Но Фарида упирается в широкую спину Курганова, преградившего ей путь. Игорь проходит дальше и Стас оказывается между ними. Он, не обарачиваясь, толкает левой рукой Фариду, а правой выхватывает из-за пояса пистолет. Песня обрывается. Фарида падает. Ствол пистолета перед лицом Игоря..

-Нет! – Фарида хватает Стаса за ноги.

Тот, что бы не потерять равновесие, и что бы не открыть Фариду, подается назад. Раздается выстрел. Стас, словно его сильно толкнули в плечо, разварачивается и падая прямо на Фариду, успевает перехватить пистолет в левую руку и не глядя стреляет в сторону кулис. Игорь оказывается на линии огня и принимает пулю на себя. Удивленно посмотрев на Фариду, он делает несколько шагов назад, прижимает руки к груди: «Как больно…», - и оседает на пол сцены. Стас, придерживая окровавленное плечо, закрывает Фариду собой. На сцену выбегают охранники. Фарида вырывается из-под Стаса и бросается к Игорю. Стас отстраняет подбежавшую к нему медсестру, прячет пистолет, идет со сцены. От Игоря отходит врач. Он растерян. На вопросительный взгляд медсестры только разводит руками. Рядом появляется начальник охраны комплекса.

- Только не говорите никому. Иначе поклонники уничтожат нас вместе с вами.

Стас останавливается возле кулис.

- Как ты могла мне не поверить?

Фарида отрывает взгляд от тела Игоря. Смотрит на Стаса, не подымаясь с колен. Стас возвращается. Помогает ей подняться.

- Пойдем…

Уходят со сцены. Появляются сотрудники милиции, какие- то люди в «гражданке». Фотографируют труп.

- Ничего не трогать. Закройте, черт возьми, занавес. Всех переписать. Не толпитесь здесь. Никого не выпускать. Работайте с залом…

И вдруг, из динамика раздается песня Игоря Росина … «Ощущение тревоги»

 

Ощущение тревоги,

Безысходность, суета,

Чья-то пуля на дороге -

Это все же неспроста…

 

Надо было жить попроще,

Не соваться в чуждый мир,

Дом с пичугами у рощи,

А не деньги и трактир,

 

Тростник с лодкою на речке -

Банды нету на реке,

Место теплое на печке,

А не палец на чеке.

 

А теперь, пиши - пропало,

Сладкий мир из бурных грез,

Сил пожить осталось мало,

В доме, с рощей из берез.

 

Будьте прокляты разборки

Мира зла, машин, тревог,

Лежи с дыркой на задворке,

Где глоток последний смог.

 

Лежишь, и снег уже не тает,

В глазах застыл немой вопрос,

И мысль с душою улетает

Туда, где дом в краю берез.

(4)

Стихотворения авторов альманаха «Клад»:

1. А. Самохин «Баянист на солнце щурит глаз…» («Клад»- 1, СПб 1994, стр. 5)

2. Г. Кушнирчук «Друзьям» («Клад»-2, СПб 1994, стр.28)

3. И. Сафронов «Мне говорят…» («Клад»-4, СПб 1996, стр. 67)

4. Ю. Астахов «Последняя мысль» («Клад»-3, СПб 1995, стр. 8)