Количество жертв: 7 человек.
Анатолий Сливко оставил после себя 17 жертв ритуальных убийств. Он жил
в Сибири с матерью. Отца у него не было. Его беспокоила слабая потенция,
ставшая особенно заметной после того, как, отслужив в армии, вернулся домой.
Это угнетало, унижало, однако приходилось мириться.
Но в жизни человека порой властвует случай. Такой был и у Анатолия. Шел
он однажды по улице своего города, увидел толпу, подошел, пробрался вперед,
и перед ним открылось неожиданное, трагическое: на мостовой лежал мальчик -
жертва уличного происшествия. У него было прекрасное лицо. Удивительно
чистая, выглаженная школьная форма: белоснежная рубашка, пионерский галстук,
черные брюки и черные ботинки. Когда глаза остановились на этих ботинках, а
потом на крови, у Сливко произошел оргазм. Для него это было неожиданным
потрясением, после которого он так и не смог прийти в себя. Уговорил мать
уехать из этого города, сменить место жительства. Он бежал от этого
непонятного, потрясшего его.
В городе Невинномысске Ставропольского края Анатолий устроился работать
слесарем на местном химзаводе. Но от себя не убежишь. Еще не отдавая отчета
в том, что делает, Анатолий организовал туристический клуб для школьников на
общественных началах. Этому делу он отдавал себя без остатка. На свои деньги
покупал для ребят школьную форму. Она уже стала другой, чем у того мальчика,
но Анатолий доставал ботинки старого образца с массивным носком, сам начищал
их до блеска, гладил рубашки и пионерские галстуки.
Не только родители, но и педагоги заметили его старания. Шло время.
Сливко было присвоено почетное звание заслуженного учителя РСФСР. Отмечалась
при этом его индивидуальная работа с каждым ребенком.
А она принимала опасный характер. Одев мальчика с иголочки, разгладив
каждую складочку, Сливко начинал проводить эксперименты, «воспитывать» в нем
стойкость и мужество: ставил подставку, засунув голову мальчика в петлю,
потом выбивал опору из-под ног ребенка. И – мгновенно вынимал из петли.
Дикий ритуал? Но, приводя мальчика в сознание, делая искусственное
дыхание, совершая другие манипуляции, Сливко получал половое удовлетворение
точно так, как это произошло в далеком сибирском городе
Но мальчиков ему все же было жалко. Он еще осознавал опасность для них
таких экспериментов. Однако мысли о том, что их надо прекратить, у него уже
не было. Купил фотоаппарат, снимал всю процедуру. Затем, рассматривая
фотографии, воспроизводил ритуал в воображении, и это успокаивало.
Приедалось, нужна «свежая» картинка – ритуал повторялся. Сливко купил
кинокамеру и получил живое изображение, оно действовало дольше, и все же
требовалось «обновление».
Некоторых мальчиков оживить не удавалось. Надежно прятал трупы. Почти
так же, как и Чикатило, – закапывал в лесополосах. Однажды, выбив опору
из-под ног, увидел, что подросток прикусил губу, пошла кровь, и у Сливко тут
же наступил оргазм. Ему хотелось повторения ощущения. Взял ножовку и отпилил
блестящий носок ботинка, смотрел, как из ступни вытекает красная струя.
Кинокамера продолжала работать, а Сливко получал наслаждение.
С тех пор он никогда не оживлял детей, «работал» всякий раз ножовкой,
распиливая свои жертвы на части, разбрасывая, закапывая в чащобах.
С 1964 по 1985 г. пропадали мальчики. Милиция, конечно, заметила, что
все они – члены туристического клуба. Обыски и поиски, однако, ничего не
дали, как и установленное за Сливко наблюдение. Но однажды на работе, когда
следователь приблизился к шкафу с красной стрелой и надписью: «Не трогай -
убьет!», Сливко изменился в лице. Это заметили. И извлекли из-за дверцы
школьную форму, фотографии, видеокассеты…
Анатолий Сливко к убийству шел достаточно долго. Как отмечают
криминалисты, знающие историю его преступлений, он мог держать себя в руках.
Имел высокую степень социальной зрелости, уровень нравственных запретов. Не
самым низким был его интеллект. Но отсугствие сексуальной жизни «включало»
воспоминания, которые каждый раз вызывали образ мальчика, принесший
потрясение.
Человек безусловно талантливый, Сливко от мечты перешел к реальному
делу – созданию туристского клуба с реальными, а не из области фантазий,
мальчиками, и уже не в мечтах, а наяву он становился главным исполнителем
роли, которую разыгрывало его больное воображение. Он перешел от трупа,
подброшенного ему волею судьбы, к производству трупов.
