Глава 21. К обеду прибыли три остальные группы

К обеду прибыли три остальные группы. Весь день мы досконально сверяли свои записи. Вечером нас пригласили в дом на ужин. За длинными банкетными столами сидело уже три сотни человек — мужчины, женщины и дети. Для нас приберегли места в дальнем углу комнаты, чтобы мы могли видеть всю ее целиком. Столы были накрыты белоснеж­ными скатертями, уставлены фарфоровой и серебряной посудой — нас­тоящий пир! Освещение, впрочем, было довольно тусклым.

Минут через двадцать воцарилась глубокая тишина, и мгновенно всю комнату озарил бледный свет. Он становился с каждой минутой все ярче, и наконец весь зал буквально запылал и все в нем заискрилось, словно разом включили тысячи спрятанных лампочек. Позже мы узнали, что в деревне нет электричества. После того как зажегся свет, все еще минут пятнадцать молчали, затем в воздухе сгустилась мгла и послышался такой же свист, как накануне, перед появлением матери Эмиля. Когда туман рассеялся, в разных концах комнаты остались стоять мать нашего друга и еще одиннадцать человек: девять мужчин и три женщины.

У меня не хватает слов, чтоб описать это ослепительное зрелище. Крыльев у них не было, но все равно они были похожи на стаю ангелов; я нисколько не преувеличиваю. Простояв с минуту, как завороженные, они поклонились и стали ждать. Внезапно, Бог весть, откуда, грянула музыка. Мнерассказывали о божественных голосах, но до этого я никогда их не слышал. Все мы тут же встали со своих мест. Наконец, все двенадцать во главе с матерью уселись за стол. Мы опять отметили, что во время ходьбы они не производят никакого шума, хотя и не стараются идти тихо.

После этого в воздухе снова сгустился туман, а когда он рассеялся, появилось еще двенадцать человек—одна женщина, а остальные мужчи­ны. Среди них был и наш друг-«летописец». Пока они стояли, прозвучала еще одна песня. На последних аккордах все двенадцать без малейшего шума заняли свои места.

Не успели они усесться, как комната снова погрузилась в полумрак. Когда дымка рассеялась, в дальнем конце зала мы увидели шесть мужчин и семь женщин: в центре стояла прекрасная девушка-подросток, а вокруг нее три мужчины и три женщины. Все женщины были прекрасны, но та, что стояла посредине, затмила их всех. Некоторое время они постояли, склонив голову, и вдруг снова послышались звуки небесной музыки. Затем вступил хор. Мы встали. Казалось, будто нас окружают мириады волшеб­ных существ, поющих в один голос; и ни одного печального рефрена, ни одного минорного тона! Радостный, свободный поток музыки, идущий от души к душе, уносящий нас все выше и выше, пока мы не потеряли последнюю связь с землей.

Пение умолкло, и все тринадцать ангелов уселись на свои места. Наши взгляды были прикованы к матери Эмиля. В сопровождении двух женщин она подошла к нашему столу и села во главе его. При этом у ее левой руки бесшумно выросла гора тарелок. Освещение в зале потускнело, но каждого из тридцати семи осенял все тот же свет, поначалу столь нас озадачивший; но самый прекрасный нимб увенчивал голову нашей почетной гостьи. Похоже, одни мы так живо реагировали на происходящее. Для остальных все это было в порядке вещей.

Какое-то время мы сидели молча; затем наши гости затянули новую Радостную, беззаботную песнь, и все в зале ее подхватили. После этого молодая женщина, восседавшая во главе нашего стола, встала и вытянула перед собой руки. В них появилась небольшая буханка хлеба шириной два дюйма и длиной около пятнадцати. Остальные тридцать шесть вставали, подходили к ней и брали из ее рук такую же буханку. Затем они проходили вдоль столов и раздавали каждому по ломтю. Наша госпожа тоже обнесла час хлебом.

Протягивая ломоть, она говорила: «Разве вы не знаете, что Христос пребывает в вас самих и во всем сущем? Разве вы не знаете, что у вас чистое, совершенное, юное, вечно прекрасное, божественное тело? Разве вы не знаете, что Бог сотворил вас по Своему образу и подобию и дал вам власть надо всем? Каждый из вас, сам по себе, всегда есть и будет Христом, совершенным, единорожденным Сыном Божиим, в котором благоволе­ние Его Отца-Матери. Вы чисты, совершенны, святы, божественны, едины с Богом, вы само Добро; Божьи дети, все до одного, могут предъявить свои Сыновние права на Божественность». Когда все получили по куску, мать Эмиля вернулась на свое место; буханка в ее руках была все такого же размера, как и в самом начале.

По окончании этой церемонии на столах начала появляться еда. Она помещалась в больших закрытых сосудах. Словно по волшебству, они выростали перед нашей госпожой. Снимая крышку за крышкой, она продолжала нас обслуживать. Первую тарелку передала женщине, сидев­шей справа, затем той, что сидела слева; женщины передавали их дальше; так каждый из сидевших за столом получил по изрядной порции.

За ужином наш Руководитель спросил мать Эмиля, какой атрибут Бога она считает основным. «Любовь», — ответила она не задумываясь. А затем пояснила: «Посреди Божьего рая, то есть в самой глубине нашей души, растет Дерево Жизни, и Любовь — самый ценный, самый дорогой, совершенный и животворный из его плодов. Люди, постигшие истинную природу Любви, считают ее величайшим изо всего, что есть в мире. Я могла бы добавить, что это еще и величайшая целебная сила. Любовь отвечает любым запросам человеческого сердца. Божественный Принцип Любви устраняет все печали, все болезни, все неприятности и беды, с которыми сталкивается человечество. Если бы все люди правильно поняли и исполь­зовали хрупкую, но безграничную силу Любви, мир исцелился бы от всех ран, и сладостный покров ее небесного сострадания погасил бы все раздо­ры, покончил с невежеством и исправил все человеческие ошибки.

Расправив крыла, Любовь пролетает над пустынями человеческого сердца и пустырями жизни и одним волшебным взмахом спасает челове­чество, преображая весь мир. Любовь — это вечный, бесконечный, неизменный Бог; ее не в силах охватить человеческая мысль. Мы можем догадываться лишь о конечной цели этого Бога. Любовь выполняет свой собственный закон, подводит итог своей совершенной работе и открывает Христа в душе человека. Любовь постоянно стремится войти в душу человека и разлиться в ней абсолютным добром. Ей нипочем людская порочность и ложное мышление; вечный, неизменный поток Божествен­ной любви смывает на своем пути все разногласия и уродства, тревожащие покой человека, и топит их в великом универсальном океане забвения. Любовь — это совершенный плод Духа; от ее дыхания затягиваются раны человечества, нации обретают единодушие и в мире воцаряются покой и благоденствие. Любовь — это пульс мира, это сердцебиение вселенной. если человечество желает идти путем Христа, оно должно зарядиться током любви, идущим от великой Вездесущей Жизни.

Если жизнь для вас несносна, если у вас не хватает мужества и отваги для решения житейских проблем, если вы больны или боитесь чего-ни­будь, — воспряньте духом и обратитесь к Тому, Кто вас ведет. Господь окружает вас Своей неистребимой любовью. Вам нечего бояться. Не сказал ли Он: «Прежде, нежели они воззовут,— Я отвечу; они будут еще говорить, а Я уже услышу»? Смело подходите к этому престолу милосердия; не молите Бога униженно, обращайтесь к Нему с молитвой понимающей веры, сознавая, что вам всегда окажут необходимую помощь. Ни в чем не сомневайтесь. Просите — и вам не откажут. Вы — дети Бога Живого, так предъявите же свои сыновние права, как это сделал Иисус. Знайте: все, чего бы ни пожелала ваша душа, пребывает в Невидимой, Универсальной Субстанции, в которой все мы живем, движемся и бытийствуем. Если у нас будет достаточно веры, мы сумеем реализовать любое свое желание в видимой форме. Откройте вашу великую Книгу и прочитайте, что сказал апостол Павел в Первом послании Коринфянам, глава 13, где под словом «любовь» он подразумевает милосердие.

Вспомните царя Соломона: в ту знаменательную ночь он настолько облагородил свою лучезарную любовь, что стал просить не для себя, а для других. Он несказанно разбогател, и вдобавок к этому получил жизнь и почести, о которых не смел просить. Он признал мудрость Любви, и Любовь принесла ему несметные богатства. «И сделал царь серебро в Иерусалиме равноценным с простыми камнями». Даже сосуды для пить­евой воды у Соломона были из чистого золота.

Любить — значит открыть доступ к безграничной золотой сокровищ­нице Господней. Если мы любим, мы не можем не отдавать, а отдавать — значит получать. В этом состоит закон любви. Отдавая, мы приводим в действие непогрешимый закон «око за око», или «мера за меру». Воздаяния неизбежать, и все, что вы отдаете, возвращается к вам сторицею: «Давайте, и дастся вам; мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо какою мерою мерите, такою же отмерится и вам».

Если мы поступаем в духе любви, в сознании нашем всегда пребывает БОГ. Единство с Жизнью, Любовью и Мудростью подразумевает сознательную связь. Находиться в сознательной связи с Богом—значит утопать в изобилии, подобном изобилию еды на наших столах. Мысль о таком изобилии возносит разум высоко над ограничениями и пределами. Чтобы породить изобилие, необходимо отбросить все мысли о конкретных ве­щах. Эта идея столь всеобъемлюща, что не терпит частностей. Чтобы охватить ее, сознание должно воспарить в Универсальное и насладиться совершенной свободой. Но эта свобода не может служить нам поводом для распущенности, потому что мы несем ответственность за каждую свою мысль и поступок. Наше сознание не в силах достигнуть этой свободы в одночасье. Уничтожить последнюю преграду можно одним махом, но подготовка к этому славному событию — процесс длительный. Его тща­тельно подготавливают изнутри: так лепестки будущего цветка тщательно совершенствуются еще в бутоне. По окончании совершенствования почка лопается и распускается прекрасный цветок. Чтобы родиться на свет, человеку тоже нужно взорвать изнутри свою оболочку.

Божьи законы всегда были и останутся неизменными. Они непрелож­ны и благотворны, потому что хороши. Если мы живем в согласии сними, они становятся тем краеугольным камнем, на котором мы строим свое здоровье и счастье, свой покой и благополучие, свои успехи и достижения. Если мы придерживаемся Божьего закона, с нами не приключится ничего дурного. Мы не нуждаемся в исцелении. Мы совершенно здоровы.

Мы глубоко осознали, что в огромном сердце человечества гнездится глубочайшая ностальгия по ясному сознанию, или пониманию Бога, Отца нашего. Мы чувствуем этот голод, когда наши сердца вопиют к Господу. Душа человека ни к чему так не стремится, как к познанию Бога: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога». Люди цепля­ются то за одну вещь, то за другую, надеясь найти удовлетворение или покой в исполнении какого-нибудь ограниченного, человеческого желания. Они ищут и получают одну вещь за другой, но постоянно остаются неудовлетворенными. Одним недостает домов и земель; другим—богат­ства; третьим — знаний. Нам было открыто, что человек обладает всем этим в себе самом. Наш Великий Мастер Иисус хотел, чтобы все это поняли. Как же мы любим Его! Он столького достиг, Он прекрасен, Он победитель! Мы любим всех, кто достиг таких же вершин и высот созна­ния. Мы любим их не только за их достижения, но и за то, какие они есть.

После того как Иисус прозрел, Он больше не возвращался во внешнее. Он сосредоточил все Свои мысли на центральной части своего существа, то есть на Христе. Христос, или Центральная Искра, то есть Бог, пребыва­ющий в каждом из нас, была зажжена в Иисусе в доказательство того, что Дух управляет материальными телами и людьми из плоти и крови. Бог, почему Иисус совершил столько величественных деяний, в остальном же Он ничем от вас не отличался. Все мы обладаем точно такой же силой, как Он. Вы полагаете, что Он был единственным Сыном Божьим, а мы — лишь слуги Господа. Это далеко не так. Иисус совершил все Свои деяния потому только, что раздул в Себе Искру Божью, которой Отец наделяет всех Своих чад, и постоянно пребывал в сознательном общении с Самим Господом, Первоисточником Жизни, Любви и Силы.

Иисус был таким же человеком, как вы. Он страдал, Его искушали и испытывали. Вы тоже страдаете от искушений и соблазнов. Во время Своего пребывания на земле в видимом теле Иисус каждый день по нескольку часов оставался наедине с Господом, и мы знаем, что в пору возмужания Он прошел все испытания, через которые проходит каждый из нас. Мы знаем, что каждый человек обязан превозмочь свои смертные, плотские желания, сомнения и страхи и прийти к совершенному сознанию или признанию неизбывного Присутствия, того «Отца во Мне», благодаря которому Иисус совершил все Свои величественные деяния. Ему нужно было учиться, вам тоже нужно учиться, и вы сейчас учитесь. Он шел путем проб и ошибок, вы тоже идете этим путем. Он обязан был проявить мужество, вам тоже нужно проявить его и, сжав зубы и кулаки, сказать себе: «Я добьюсь успеха, потому что знаю: во мне живет Христос». Мы понимаем, что Иисус стал тем, чем Он стал, только благодаря Христу внутри, и что все мы можем этого добиться. Этим мы нисколько не хотим умалить Его значение, ведь мы несказанно Его любим. Мы знаем, что Он прошел через распятие, чтобы привести Свой народ к Богу; чтобы пока­зать людям, как избавиться от грехов, болезней и проблем, обретя в себе Отца; чтобы убедить всех, что Отец обитает в каждом из нас и любит нас всех. Все, кто следуют жизни и учению Иисуса, не могут Его не любить. Иисус — наш совершенный старший брат.

Но если мы продаем свое первородство, если пренебрегаем благот­ворными Божьими законами, если, отворачиваясь от дома Отца нашего, убегаем, подобно блудному сыну, в дальние страны, — что толку в покое, изобилии, тепле и радости, которых полон Его дом? Если вы утомились от житейской мишуры и стосковались по дому, то у вас еще есть возможность "приковылять» к Отцу. Вам предстоит долгий путь, исполненный горько­го опыта, и радостное расставание с материальным миром. Независимо от того, каким путем вы обретаете понимание и знание, вы приближаетесь к заветному рубежу своего высокого призвания. Каждый новый шаг будет придавать вам силы и смелости, и в конце концов вы перестанете спотыкаться и медлить. Вы заглянете внутрь себя и прозреете; когда ваше сознание пробудится, вы поймете, что вы дома. Это и есть та Божественная Вездесущность, в которой все мы живем, движемся и бытийствуем. Мы вдыхаем ее с каждым глотком воздуха. Она в каждом ударе нашего сердца.

Не подумайте, что мы зовем вас к себе. Возвращайтесь домой, идите в свою церковь, в свой дом молитвы — да куда угодно. Иисус, великий Мастер любви, поможет вам; все, кто, завершив свой земной путь, пости­гает сейчас высшее учение, готовы помочь вам, где бы вы ни были. Иисус помогает всем, кто Его об этом просит. Только позовите: вы еще не кончите молитвы, а мы уже придем на помощь. Мы всегда рядом. Вам нужно только возвысить свое сознание и понять: вы ходите мимо нас; и тогда вы обретете уверенность. Мы протягиваем к вам руки и говорим: «Приидите ко Мне... и Я успокою вас». Это не значит «Приходите после смерти»; это значит «Придите сейчас, такими, как вы есть». Возвысьте свое сознание до уровня нашего и признайте: сегодня вечером вы преодолели человеческую ограниченность и стали свободны, как боги.

Покой, здоровье, любовь, радость, благоденствие — все эти плоды Духа, дары Господа, вы вкушаете уже сейчас. Если мы уповаем на Господа, с нами не приключится ничего дурного, от нас отступит любое зло. Если мы целиком и полностью уповаем на Него, мы исцеляемся от любых недугов непреходящим именем Закона, или Иисуса.

Господь среди вас, Он дитя бесконечного, бессмертного Духа. Вам нечего трепетать и страшиться, у вас нет причин для отчаяния. Вы вышли из груди Отца; дыхание Всемогущего Бога вдохнуло в вас жизнь. «Прежде нежели был Авраам, Я есмь». Вы — возлюбленные Сыны Божьи, сонас­ледники Христовы. В вас та же сила, что и в Иисусе. Она зовется покровом Духа. Когда вы глубоко осознаете это, исчезнут старость, болезни, нес­частья и смерть; ничто больше не сможет отнять у вас жизнь. Облекитесь плотнее этим покровом, и ничто сквозь него не проникнет, ничто вас не тронет. Пускай на вас направят все разрушительные силы, созданные человеком, — вам они не причинят никакого вреда. Если же по какой-то случайности разрушится ваша внешняя форма, ей на смену тут же придет новая — духовная. Человек никогда бы не выдумал столь эффективной брони, которой можно пользоваться постоянно и бесплатно. Станьте же тем, кем вы есть на самом деле, — детьми Бога Живого.

Осознав это, Иисус мог бы уберечь Себя от Голгофы. Если б Он только захотел использовать Свою силу, враги не тронули бы Его. Он понимал, что в Его теле происходит великая духовная перемена, но если она не будет подкреплена каким-нибудь внешним изменением, большинство из тех, кого Он знал и любил, не осознают духовного значения происходящего л будут все так же цепляться за личное. Он знал, что способен превозмочь смерть, и хотел показать тем, кого Он любил, что они тоже на это способны; поэтому Он избрал Голгофу, чтобы они увидели, а увидев, поверили. И еще Он хотел показать, что усовершенствовал Свое тело настолько, что если даже враги отберут у Него жизнь (а люди дорожат жизнью), положат Его тело во гроб и привалят большим камнем (последний предел, который человек может ему положить), Его истинное «Я» все равно отвалит камень и возвысит Свое подлинное, или духовное, тело над человеческой ограни­ченностью. Иисус мог взять Свое тело с собой и исчезнуть, но Он решил показать, что никакие материальные условия и случайности не сумеют разрушить развитое духовное тело и никто не отнимет у него жизнь.

Благодаря Распятию и Вознесению Иисус высоко развил Свое духов­ное тело и вынужден был расширить сознание окружающих до такой степени, чтобы они смогли видеть Его. То же самое мы проделали сегодня с вашим сознанием. Но даже женщины, пришедшие утром ко гробу и увидевшие отваленный камень и лежащие пелены, не узнавали Его, пока Он не возвысил их сознание до уровня, с которого они могли видеть Его. И позже, когда Иисус подошел к двум ученикам по дороге в Еммаус и заговорил с ними, они не узнали Его. И только когда Он преломил с ними хлеб, их сознание настолько возвысилось, что они смогли видеть Его. Точно так же, когда Он являлся другим людям, ходил и беседовал с ними, они не узнавали Его, потому что их сознание работало не на том уровне, где они могли видеть Его. Как только их сознание расширялось или начинало работать на Его уровне, они тотчас узнавали Его. Некоторые из них постигали духовное значение случившегося. Они распознавали глубо­кий смысл, лежащий в основе этого события. При этом, однако, подавля­ющее большинство людей не верили в Него, потому что не достигли того уровня сознания, на котором смогли бы понять и постичь глубинный Духовный смысл.

Иисус разорвал завесу тайны, накинутую на истину ограниченным человеческим восприятием. «Завеса в храме разодралась надвое, сверху до низу». Он достиг того уровня сознания, на котором можно побороть смерть; и не только смерть, но и все прочие проявления человеческой ограниченности. Нужно просто стать выше них или возвысить свое соз­нание настолько, чтобы они стали невидимыми, а значит, перестали существовать. Нужно любить и лелеять такое сознание, и тогда мы непременно достигнем его.

Подобное откровение явилось Иакову, когда он спал на жестком камне материального мира. Он постиг, что вещь, на которой сосредото­чиваешь внимание, приобретает видимую форму, и это понимание освободило его от оков материального мира. Он клал прутья с нарезкой в водопойные корыта, и скот, пивший из них, рождал пестрое потомство.

Мы можем с точностью воплощать свой идеал в бесформенном, формируя его прямиком из неоформленного, которое для человеческого сознания кажется невидимым. Корыто с водой символизирует зеркало, или душу, сокровенное «я», отражающее, зачинающее и порождающее мысленный образ. Все это относится и ко всем собравшимся; лишь нес­колько искренне верующих осознают это, развивают себя и выполняют подлинную Божью работу. Остальные охотно начинают, но вскоре отсту­пают перед первой же преградой материального мира. Гораздо легче плыть по течению, и поэтому они выходят из игры. На земле все мы уже прожили свою жизнь в видимой, смертной оболочке. На самом же деле, мы никогда и не покидали земли. Нас не видят только те, кто обладает ограниченным сознанием. Люди, достигшие высших уровней сознания, видят нас постоянно.

Идея, зароненная в душу человека, становится понятием и приобре­тает форму мысли, которая затем воплощается в физической форме. Мысли о совершенстве порождают само совершенство, и наоборот. Сол­нце и Земля охотно порождают и могучее дерево, и нежный цветок — все зависит от того, какое семя брошено в почву. Точно так же Дух и Душа откликаются на зов человека, и если он по-настоящему верит, то получает все, о чем бы ни попросил.

Люди, покинувшие видимый мир по причине смерти, остаются на том же душевном уровне, что и при жизни. Огромное царство душ рас­полагается между материальным, или видимым, миром и миром истин­ной духовности. Все стремящиеся к истинно духовному должны его пре­одолеть. Чтобы постичь духовное, необходимо проложить путь от царства душ прямиком к Богу. После смерти душа остается на том душевном или духовном уровне, на котором она находилась в момент расставания с телом. Умерший человек не понимает, что существует только один Дух, только один Разум и только одно Тело и что все возникает из этого Одного и к нему возвращается. Моя рука—только часть моего тела; Дух, послан­ный Одним И наделенный совершенным телом, тоже является частью Единого Духа. Каждый член нашего тела составляет с ним единое целое, и его функции согласованы с работой всего организма; любое проявление духа тоже должно быть согласованным, только так оно обретет полноту и совершенство.

«Все идет в одно место». Это означает, что все мы — единое выражение Божественности и происходим из одного источника — от Бога. Искупле­ние заключается в понимании, что все мы созданы по образу и подобию Божию, что мы точный Его образ, через который Он может выражать идеал, созданный специально для нас.

Позволить Господу выразить в нас Свой самый возвышенный идеал вот в чем смысл фразы: «Не как Я хочу, но как Ты». Не выполнив осознанно или неосознанно волю Господа, нельзя подняться над конеч­ными человеческими представлениями».

Наступила короткая пауза, и один из моих товарищей задал вопрос об Относительности Материи. В ответ мать Эмиля сказала: «Действитель­ный мир — это Субстанция, или Относительность Субстанции. Давайте рассмотрим пять царств: минералы, растения, животный мир, человечес­тво и Божье царство. Начнем с низшего — с минералов. Каждая их частичка выражает единую жизнь — жизнь Господа. Разделенные и рас­щепленные частички минералов, смешанные с элементами воздуха и во­ды, образуют почву, каждая частичка которой сохраняет изначальную жизнь — жизнь Господа. Вслед за минералами идет растительное царство — более высокое выражение Господа. Растения заимствуют часть жизни у минералов; увеличивая и умножая ее, они поднимаются на одну ступень выше к Царству Божьему. Затем следует животный мир — еще более высокое выражение Господа. Животные заимствуют часть жизни у расте­ний; увеличивая и умножая ее, они поднимаются на одну ступень выше к Царству Божьему. Над животным миром располагается человечество — еще более высокое выражение Господа. Человечество заимствует часть жизни у животных; поднимаясь на одну ступень выше, оно все же нахо­дится ниже Царства Божьего—высшего выражения жизни. Когда человек достигает этого царства, он осознает, что все возникло из одного Источ­ника и содержит одну и ту же жизнь — жизнь Господа, и тогда человек завладевает всем материальным миром. Но не стоит на этом останавли­ваться; нужно постоянно двигаться вперед. Человека ждут все новые и новые завоевания. В один прекрасный миг мы поймем, что вся вселенная, весь космос содержит одну и ту же жизнь — жизнь Господа и что все происходит из одного Источника или Субстанции. Вот тогда-то материя и станет для нас относительной, вы согласны со мной?»

На этом беседа завершилась; ужин подошел к концу, и из комнаты вынесли столы и стулья. Настало время для веселья: из уст невидимого хора полились божественные песнопения, и мы закружились в танце. Под конец хор внезапно стал видимым; певчие прохаживались в толпе гостей, а иногда пролетали у них над головами. Вечер закончился еще одним взрывом музыки, пенья и смеха. Танцевали и веселились все. Мы еще никогда не видели ничего подобного.

Нам сказали, что если бы мы не шумели, то всегда слышали бы эту музыку; хор, правда, поет только в особых случаях. Позже мы не раз слышали его божественные напевы. То были тихие, сладостные звуки;

мажорные тона слышались лишь тогда, когда собиралось вместе несколь­ко Мастеров. Нам пояснили, что это и есть ангельский хор. Его музыку называют еще «симфонией согласных душ».

Мы пробыли в этой деревне три дня и успели повидаться со множес­твом друзей. Вечером третьего дня они попрощались с нами и, договорившись встретиться на зимних квартирах, растворились в воздухе.