Проблема определения религий 48 страница

Однако человек во все времена остается человеком, и потребность его в задушевной беседе никогда и никуда не исчезала и, надеюсь, не исчезнет. И пусть писатель — сам себе «поп и прихожанин», но жажда исповеди, в особенности у пожилых писателей, острее чувствующих одиночество, в наш суетный век томит их, заставляет искать новые пуги к собеседнику, и не случайно в последнее время очень разные писатели начали общаться с читателем посредством коротких записей-миниатюр — таким образом можно скорее «настичь» бегущего, занятого работой, затурканного бытом современного читателя.

Меня часто спрашивают на встречах и в письмах: что такое затеси? Откуда такое название? Чтобы избежать объяснений, первому изданию «Затесей» («Советский писатель», 1972 г.) я дал подзаголовок «Короткие рассказы». Но это неточно. Рассказов, как таковых, в той книге было мало, остальные миниатюры не «тянули» на рассказ, они были вне жанра, не скованные устоявшимися формами литературы.

«Затеси» — писались и пишутся всю жизнь, печатались в разных изданиях, в местных и центральных газетах, чаще всего в тонких журналах: «Смена», «Огонек», «Сельская молодежь», «Студенческий меридиан» и других. Появлялись и в «толстых» — в «Нашем современнике», «Новом мире», «Знамени», «Молодой гвардии», «Урале».

Первое издание книги было сделано в Москве в «Советском писателе» в 1972 году благодаря стараниям и мужеству редактора В. П. Солнцевой, которая где хитростью и опытом, где и мощной грудью защищала и отстаивала эти далеко не мятежного характера малютки-произведения, но и ей, человеку недюжинного характера, не удалось полностью отстоять книгу и обойтись без кастраций и подчистки текстов.

Когда работает и царит здоровая общественная жизнь и мораль, нет места индивидуальности, тужащейся что-то измыслить и сказать свое, да еще и сокровенное.

Второй раз книга вышла в более полном составе, с новыми «затесями», уже разделенными на шесть тематически объединенных тетрадей, в 1982 году на моей родине — в Красноярске. И опять потребовалось мужество и стойкость издателей, гибкость и сноровка местной цензуры. Книга вышла с неощутимыми потерями и совсем почти «невинными» по тому времени подчистками и поправками. Тем не менее главный редактор издательства потерял из-за нее место работы, цензору же в партийной конторе долго и популярно объясняли, что он просмотрел и подписал в печать.

И, тем не менее, все же популярно объясняющие смысл литературы и жизни партийные товарищи большую часть стотысячного тиража спрятали в им лишь известные укромные места, и книги выдавали лишь почетным гостям в качестве сувенира, приобретая, разумеется, книги для себя и для библиотек своих детей и родичей.

Мне бы гордиться этим, ликовать, да что-то не хотелось, все это очень уж надоело, уж очень ото всего этого я устал.

Книга рассчитана на «разового» читателя, предназначена вроде бы для интимного чтения и общения, но я получил сотни писем от разных людей, воспринимающих ее как что-то «личное», к собеседованию и размышлению не только наедине предрасположенное.

В моей библиотеке хранится экземпляр «Затесей», посланных по просьбе зимовщиков на Северный полюс, — книга вернулась ко мне сплошь в благодарных подписях, в изречениях, как выписанных из книг, так и собственного сочинения пилотов, зимовщиков, их спутников и друзей.

Так вот книга, писанная вроде бы «для себя», сделалась нужной людям, и я продолжаю писать «затеси», когда есть хоть день, хоть минута для собеседования с собой и людьми. Ныне «затеси» охотно печатаются всеми периодическими изданиями, местными и центральными, издаются и за рубежом, и ничего уж такого, шибко крамольного в них никто не усматривает, потому что это моя и «наша» жизнь, наблюдения и размышления, и если уж крамольна сама жизнь, то к ней надо и претензии обращать, а не к автору, не к издателям. Течет жизнь, и книга эта течет и продолжается вместе с нею. Вот «затеси» дожили и до собрания сочинений, в 7-й том они включены наиболее полно. В этом томе их уже около двухсот, среди них впервые печатающиеся и «по следам» поездок за рубеж. Я и за рубежом ничего не записывал, в блокноты не заносил, но то, что застряло в памяти, поразило воображение, просилось обозначиться, тревожило память и предрасполагало к рассуждениям, иногда мимоходным, написалось сразу же или спустя годы.

Но прежде всего, настойчивей всего ломится из сердца и памяти, из нашего отечественного «леса», наш материал — вопиет он голосом одинокого, заблудшего российского человека, которому кто только не указывал пути к «светлому будущему», но он, российский человек, оказывался еще глубже в тайге, ныне вот и в буреломе. Голоса его как не слышали в период более напряженной борьбы за его же спасение, так не слышат и поныне. «Слушают», но не слышат как левые, так и правые, но все дружно борются за русского человека и за его спасение, как и за спасение России, не понимая и не желая понять, что нам, утратившим веру в Бога, нам, со смещенным сознанием, пониманием добра и зла, надо прежде всего бороться за самих себя и спасаться трудом, и молитвой, и в этом разбежавшемся зверинце самим обресть свободу и достойную жизнь.

Едва ли нынче возможно спасти русского человека посредством слова, но утешить этим словом можно, поговорив с ним по душам, хотя бы на минуту приостановившись в этом житейском бедламе, вспомнив о себе, а значит, и о нем.

Судя по письмам и откликам на «затеси», человек русский сделался за последние десятилетия еще более одинок и всеми покинут, и если мои «затеси», эти мимоходные зарубки и меты на стволах «древа жизни», хоть немножко, хоть чуть-чуть обозначат ему просвет впереди, укажут тропинку к собеседнику, утешат его в горькой этой и все более и более духовно и материально нищающей жизни, а кого, быть может, и образумят, заставят вспомнить о Боге и ближнем своем, значит, не зря началась и продолжается во мне эта беседа и работа, как выяснилось, необходимая чаще всего совсем одиноким, неутешенным, всеми забытым, всеми покинутым людям.

 

Проблема определения религий

Существует большое количество подходов к определению религий. Это связано прежде всего со сложностью изучаемого явления и с его многогранностью. И не случайно проблема определения религии рассматривается в таких областях знаний как история, психология, философия, социология, и др. Не смотря на широкий спектр мнений среди ученых, большинство подходов научных к определению религий можно свести к четырем позициям (характеристикам):

1. Вера в сверхъестесственное

2. Вера в Бога

3. Культы, обряды

4. Сакрально (священное)/профанное (мирское)

Первый подход – подход к религии через веру в сверхестесственное

Рассматривая данное направление необходимо ответить на три вопроса:

1. Определиться с понятием «сверхестесственное»

2. Действительно ли во всех религиозных традициях присутствует вера в сверхъестественное?

3. Есть ли такие формы духовной культуры не религиозного характера, в которых так же присутствуют элементы веры в сверхъестественное.

В религиоведении под термином «сверхъестественное» понимается нечто сверхприродное, сверхнатуральное или нечто трансцендентное.

Имманентный (противоположно трансц).

Первый. Согласно современным исследованиям, такой элемент религии как вера в сверхъестественное действительно присутствует во многих традициях, но далеко не во всех, в частности, он отсутствует в первобытной промысловой магии, которая была направлена на обеспечение жизнедеятельности коллектива. Функционирование таких магических обрядов было построено на неправильном истолковании причинно-следственной связи.

Можно выделить ряд религий национального характера, в которых так же отсутствует элемент веры в сверхъестественное (Буддизм и Джайнизм).

В Буддизме и Джайнизме признается существование различных божеств и духов, но именно как определенного вида живых существ наряду с людьми и животными. При этом, такие боги и духи могут так же рождаться и умирать (как и другие живые существа), обладать особыми способностями, недоступными человеку, но такие существа не оказывают принципиального воздействия на жизнь человека. Сущность буддизма и джайнизма поэтому заключается не в вере в нечто сверхъестественное, а в достижении Нирваны (высший пик духовного развития), достигнуть Нирваны может только сам человек путем самосовершенствования.

Другим примером отсутствия данного элемента может являться национальная религия Китая – Даосизм. Согласно доктрине даосизма, идеалом даозской религии является ни что иное как «Естественное» или «Естественность». В даосизме так же признается существование богов и духов, но основная суть религии и философии даосизма сводится к тому, что человек должен стремиться к саморазвитию, самореализации, самосовершенствованию, то есть к слиянию с Дао (первопринцип).

Даже в древних политеистических религий (египтян, греков, римлян) вера в сверхъестественное не представлена в чистом виде. Согласно верованиям египтян, боги, люди и животные обладают одной и той же природой, но в разном качественном измерении, поэтому божествам часто приписывались человеческие или животные характеристики, не только внешний вид, но и черты характера.

Таким образом, наиболее полно элемент веры в сверхъестественное присутствует только в трех религиях – иудаизм, христианство и ислам.

Кроме религиозной сферы можно выделить еще элементы или виды духовной культуры, где присутствуют элементы веры в сверхъестественное, например – онтологическая концепция философии Платона:

Мир идей

Мир материй

Таким образом, вера в сверхъестественное не может рассматриваться как универсальная или уникальная.

Второй подход к определению религий – вера в бога или в богов.

Как отмечено выше, на примере буддизма и джайнизма, в них отсутствует такой догмат, как вера в богов, хотя и признается их существование, но при этом, сущностью религиозного учения является духовное развитие человека. В этой связи вера в бога или богов не может рассматриваться как универсальная характеристика всех религий. Она не присуща всем религиозным традициям.

Третий подход к определению религий базируется на том, что всем религиям присуща система обрядовых действий и обычаев.

С точки зрения современного религиоведения, культ в той или иной форме представлен практически во всех религиозных системах, но в то же время, данная характеристика не может считаться уникальной для религии, это связано с тем, что существует не только религиозный культ, но и политический, военный и гражданский.

Четвертый подход к определению религий стал разрабатываться Э. Фюркгейм, М. Вебер, но наибольший вклад внес Мирча Элиаде

Суть подхода исследователя заключается в том, что каждая религия характеризуется наличием оппозиции или противопоставления сакрального/профанного (в религиозной системе есть четкое деление на мир священного и есть мир мирской обыденности).

В то же время, современные исследователи указывают на то, что не во всех религиях прослеживается чёткая грань между сакральным и обыденным.

В представлениях древних египтян все живые существа (животные, люди и боги) обладают одной и той же природой (сущностью), а соответственно, обладают одной и той же сакральностью, нов в то же время, степень сакральности у них различна: у божеств она достигает высших характеристик, поэтому они обладают сверхвозможностями. У людей степень сакральности ниже, а у животных низшая степень сакральности. В религии, в частности древних египтян, нет четкого противопоставления между миром священного и миром обыденного.

Подход к определению религий:

1. Е. А. Торчинов (СПБ). С точки зрения Торчинова, религия – это комплекс представлений верований, доктрин, элементов культа, базирующихся на трансперсональном переживании. То есть, в религии важен именно личный религиозный опыт, а не общий.

2. Яблоков (Мск). С точки зрения Яблокова и его сторонников, религия – это одна из сфер духовной жизни, способ практически духовного освоения мира человеком, социальной группой или обществом.