Внимание: Не продолжай чтение, если тебе нет 18 лет!!!
ЭКСТЕРЬЕР. ДЕКОРАЦИЯ НА НАТУРЕ - ДВОР АЛМАТА - ВЕЧЕР. ЛЕТО Звенит домра в руках у Сержанта. Заливисто играя голосом, он поёт приветственную песню. Ему подпевает Кривоногий старик. Празднично накрытая супа во дворе под чинарой уже порядком опустошена. Бешбармак в огромном лягане наполовину съеден, куски свежей баранины, обглоданные кости, надкусанные лепёшки, миски с остатками кумыса, бутылки с водкой усеяли скатерть. На супе - почётные гости. Хоким, его сын Тамерлан, Серик, Раис, Сержант. Гости навеселе, звучит хохот. Хоким затеял игру. Он зажал пальцами варёный бараний язык и с силой бьёт им по подставленной ладони Раиса, потом Сержанта, потом Серика. Тому, кто сможет схватить язык, он и достанется. Хоким доволен тем, что никому не удаётся поймать бараний язык и громоподобно хохочет. Потом он засовывает бараний язык себе в рот и начинает его жевать под аплодисменты Раиса и Сержанта. Хоким, продолжая одновременно жевать и хохотать, пальцем выковыривает глаз из варёной бараньей головы, протягивает сыну. Тамерлан, икнув, неохотно жуёт бараний глаз. Алмат рубит саксаул для костра. У летней кухни суетятся Шолпан и Айша. Ханума, склонившись над низким столиком, раскатывает тесто для бешбармака, но делает это простое обыденное дело так игриво, что её нельзя не заметить. Всем своим пышным телом она почти ложится на стол, отставив зад и колыхая толстой грудью. От неё уже давно не отрывает взгляда разомлевший Серик. После очередного, особенно игривого движения Ханумы кусок баранины застревает у него в горле. Посмеиваясь над Ханумой, Зурра разливает горячий бульон из большого казана в глиняные миски. В тесном курятнике, обнесённом металлической сеткой и крытым камышом дремлет Человек-Ветер. Он сидит на каком-то брёвнышке, над ним тесными рядами спят на насестах куры, и его безвольно опущенные крылья испачканы куриным помётом. Вид у него жалкий и больной. Он прикрывает глаза в полудрёме, но крики и хохот пирующих не дают ему покоя. Хоким переводит взгляд на Зурру.
ХОКИМ (Зурре, кивая на старика с крыльями) Хозяйка, а чем же вы его кормите?
ЗУРРА (пожимая плечами) Он вообще ничего не ест. Только воду пьёт.
ХОКИМ А бешбармак ему давали?
ЗУРРА Нет. Ещё не пробовали.
ХОКИМ Ну и напрасно! (Сержанту) А ну… неси бешбармак.
Сержант хватает огромный ляган с остатками бешбармака и тащит его к курятнику.
СЕРЖАНТ Ну-ка... Попробуй….
Сержант запускает пальцы в бешбармак и швыряет старику с крыльями тесто с куском мяса. Оно шлёпается в пыль у безвольно опущенных крыльев. Человек-Ветер всё также печально смотрит на Сержанта. Пауза.
ХОКИМ (Раису) А ты хотел из него производителя сделать. Какой же это производитель, если бешбармак не кушает?..
Раис пришибленно смеётся тонким смехом, подобострастно заглядывая в глаза Хокиму. Алмат скривился, хотел было что-то сказать, но Зурра зыркнула на него взглядом. И Алмат промолчал. На крыше дома вдруг возникает фигура Домуллы, лежавшего там со своей подзорной трубой и сейчас поднявшегося во весь рост.
ДОМУЛЛА Я знаю, что он ест!
Гости оборачиваются к нему. Домулла спрыгивает с крыши, вытаскивает из-за пазухи тряпицу и разворачивает её перед Хокимом.
ДОМУЛЛА Вот!
ХОКИМ Что это?
ДОМУЛЛА Кристаллы камфары. Я это вычитал в одном древнейшем трактате.
Домулла приближается к сетке и швыряет в курятник горсть кристаллов. Человек-Ветер по-прежнему неподвижен. Куры одна за другой слетают с насеста, но не проявляют никакого интереса к кристаллам камфары.
ХОКИМ (с деланным изумлением) И-йе! Первый раз такое вижу! Ангел и камфару не ест.
Все хохочут. Сконфуженный Домулла уходит. Сбоку от Хокима появляется Зурра и подает ему большую миску с горячим бульоном. Не торопясь принять миску, Хоким с улыбкой рассматривает Зурру с ног до головы, и шепчет ей.
ХОКИМ Вай-вай-вай... Я и не знал, что в моих краях водятся такие джейранихи.
Ханума с шумовкой в руках пристально наблюдает за Хокимом и Зуррой. ХАНУМА Джейранихи пасутся с джейранами, а разгоряченному жеребцу игривые кобылки больше подойдут.
ХОКИМ Э-э, кобылок мы уже много объездили. А вот такие джейранихи нам ещё не попадались.
Ханума в досаде стукает шумовкой по краю казана и, отвернувшись, встречает неотрывный, восторженный взгляд Серика. Ханума сразу оживает и склоняется над казаном. Платье обтягивает её пышные ягодицы. Серик склоняется к Раису и тихо его спрашивает.
СЕРИК А молодые активистки в селе найдутся?
Раис кивает и указывает на щуплую, кривоглазую Шолпон, жену Сержанта. Шолпон, стоящая среди женщин, игриво подмигивает Серику своим кривым глазом. Серик морщится и переводит взгляд на Хануму.
СЕРИК А эта кобылка случайно не активистка?
РАИС Это моя жена.
СЕРИК Да-а? Это интересно...
Тамерлан ещё что-то дожёвывает. Он уже давно переел, икает, мучается и снова ест. Наконец он теребит за рукав отца.
ТАМЕРЛАН Аке... Я больше не могу... кушать…
ХОКИМ Ладно, давай-ка, прогуляйся… (кивает в сторону старика с крыльями) Вон… с ним… поиграй.
ТАМЕРЛАНЧИК Не хочу. Что-то мне тяжело... плохо.
Хоким сажает его себе на колени.
ХОКИМ Иди сюда. От баранины никому плохо не бывает.
Он берет с лягана баранью лопатку и протягивает её сыну.
ХОКИМ На, пожуй, тебе легче станет.
Тамерланчик берет лопатку и лениво начинает её жевать. Хоким обращается ко всем во дворе.
ХОКИМ Все лучшее нашим детям!
Хоким замечает, что Зурра с цинковым ведром в руках проходит в кошару. Проводив её взглядом, Хоким наклоняется к Раису и вполголоса спрашивает. ХОКИМ Кстати! А где тут дорога туда, не скажу куда?
РАИС (вскочив на ноги) Там, за кошарой. Давайте я вас провожу.
ХОКИМ Нет-нет, я сам. А ты тут остаешься за старшего. Да, и скажи хозяину дома, пусть накормит охрану.
Сцена № 55 ЭКСТЕРЬЕР. ДЕКОРАЦИЯ НА НАТУРЕ - ДВОР АЛМАТА - НОЧЬ. ЛЕТО
|
