ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ДОЛЧЕ ФАР НИЕНТЕ.

 

– Итак, – сказал Мони. – мы теперь одни… Что станем делать?

– Плавать.

– А ты умеешь?

– Да.

– А ты можешь с закрытыми глазами видеть солнце?

– Могу. А ты можешь поймать ртом собственный хвост?

– А ты не можешь говорить по-человечьи. Вот мы. дельфины, понимаем людей, по мозговым извилинам мы стоим к человеку ближе всех… Наши собратья из Калифорнии говорят по-английски.

– А ты видел живого голландца?

– А ты не видел затонувшего корабля!

– Зато ты не спал в орлином гнезде.

– Я вообще никогда не сплю.

– Как не спишь?

– Да вот так. Рыбы не спят.

– Что? – поразился Лисенок. – Не может быть!.. Как же ты отдыхаешь?

– Дельфины никогда не отдыхают. Мы всю жизнь плаваем и подскакиваем.

– Не верю.

– Люди и другие животные просыпают треть своей жизни, а мы живем непрерывно, понял?.. В этом отношении мы выше людей.

Этот странный факт взволновал Лисенка. Он представил себе, как родители Мони и все его друзья всю жизнь, пока не умрут, плавают по морю… Они не закрывают глаз, не ложатся отдохнуть… Но ведь они тогда и снов не видят!

– Но ведь вы в таком случае не видите снов! —удивился Лисенок. – Знаешь, какие прекрасные сны бывают?

Но дельфинчик этого не знал. Лисенку стало жаль его. Мони никогда не летает во сне. никогда не карабкается по веревке на Луну, никогда не превращается во сне в жирафа с длинной шеей и не лакомится плодами самой высокой груши в Тихом лесу. А он. Лисенок, переносится во сне в самые отдаленные уголки земли, путешествует по Млечному пути, порой сворачивает к особенно красивой звезде, делает все, что ему заблагорассудится, и никто не делает ему замечаний.

– Мони, я научу тебя спать и видеть сны. Вот увидишь, это нетрудно. Даже младенцы видят сны.

– С удовольствием возьму несколько уроков сна, – согласился Мони. – А теперь давай поплаваем. Если устанешь, я посажу тебя себе на спину.

Залив Юноши с бледным лицом оказался красивее залива Знаменитого Ленивого Краба.

Нырнув несколько раз, Лисенок рассмотрел на дне огромные подводные скалы, песчаные лабиринты, зеленые и буроватые водоросли. Воду пронизывало солнце. На склонах скалистых холмов белели молчаливые раковины. И кто их так наказал – приковал к одному месту и обрек на молчание? Мони познакомил своего нового приятеля с одной раковиной-жемчужницей, которая в отличии от обыкновенных раковин могла разговаривать. Жемчужница поспешила подчеркнуть, что она родом из Японского моря, что здесь живет поневоле, потому что несколько ее прадедов были случайно перенесены сюда на кораблях.

– Япония! – поспешил блеснуть своими познаниями Лисенок. – Страна, где все маленькое – транзисторное. Там радиоприемники вмонтированы в перстни. Поскольку страна маленькая, а население постоянно растет, японцы решили смастерить маленьких, транзисторных человечков, которые будут занимать мало места, свободно разместятся в стране и будут совсем мало есть.

– Забавные рассуждения, – засмеялась жемчужница. – С вами интересно разговаривать. Мне было приятно с вами познакомиться. Как видите, я повсюду ношу с собой свой домик и в случае опасности могу спрятаться… Если, например, появится Синяя акула, я сейчас же скроюсь. А вы что станете делать?

– Хватит! – вмешался Мони. – Лисенок, видишь вон ту скалу в море?

– Вижу!

– Давай поплывем к ней!

Они попрощались с жемчужницей. Лисенок не преминул сказать ей на прощание, что она немного похожа на Великого сыщика, который тоже носит на спине свой домик.

Друзья поплыли к скале. Почувствовав усталость, Лисенок забрался на спину маленькому дельфину. Отдохнув немного, он снова поплыл сам. Так он делал несколько раз. Мони ревностно наблюдал за своим другом и порой не мог сдержать смеха.

– Почему ты смеешься? – спросил Лисенок.

– Не понимаю, как можно не уметь плавать, – ответил дельфин.

– А ты можешь ходить по земле?

– Нет.

– А я могу и по земле ходить, и плавать… Я вот сейчас в море, а ты никогда не сможешь придти ко мне в Тихий лес в гости.

Лисенок забрался на скалу и стал греться на солнышке. Мони остался в воде.

Только его голова оставалась над водой, ведь иначе они не могли разговаривать.

– Долче фар ниенте! – произнес Лисенок.

– А?

– Ничего.

– Может, ты хочешь, чтобы я спел тебе что-нибудь? предложил Мони.

– Давно пора спеть, – согласился Лисенок. Мони открыл рот и запел странную ПЕСНЮ О СТАРОМ КАПИТАНЕ

– Капитан, твою фуражку поглотит сейчас вода!

– Ну и что! Большое дело! Это, юнга, не беда.

– Капитан, пробито днище – риф оставил два следа…

– Ну и что? Большое дело! Это, юнга, не беда.

– Капитан, на мель мы сели! И штурвал, похоже, сдал!..

– Ну и что? Большое дело! Это, юнга, не беда.

– Капитан, смотри-ка трубку уронил ты в воду!

– Да? Огорчил меня ты, юнга, Это страшная беда!..

Мони невероятно фальшивил, но Лисенку не хотелось, чтобы песня кончалась, потому что тогда ему придется высказать свое мнение об исполнении. А легко ли это? В его положении перед ним открывались три возможности:

1. Заверить Мони, что он поет хорошо. Так поступают новые друзья, этого требует и учтивость.

2. Сказать правду, чего не пристало делать новым друзьям и что претит правилам элементарной вежливости.

3. Выдавить из себя какое-нибудь неопределенное восклицание, вроде «хм», которое не означает ничего, но звучит как полуодобрение.

– Тебе понравилось, как я пою? – спросил маленький дельфин.

– Ужасно!

– Что?

– Я никогда не слышал более фальшивого исполнения.

– Правильно… Лисенок, хочешь я скажу тебе одну важную вещь?

– Конечно.

– Ты настоящий друг.

Лисенок перевернулся на спину. Шерстка уже почти высохла. Только кое-где еще задержались капли воды, они приятно холодили кожу. Лисенок помахал хвостом и изрек:

– Долче фар ниенте!..

– А это что означает? – снова спросил Мони.

– Это поговорка, что-то вроде «Эх, до чего же здорово!»

– Неверно, – улыбнулся Мони. – Это латинское изречение, которое гласит: «Хорошо ничего не делать».

– Верно, – смутился Лисенок. – Я привел свободный перевод.

– А ты хитрец, – с улыбкой заметил маленький дельфин.

– Ты первый мне это говоришь…