Волшебство. Волшебство – это использование магии для непосредственного воздействия на мир

 

Волшебство – это использование магии для непосредственного воздействия на мир. Например, создание и активация сигила для какой‑то цели – тип волшебства. Как я уже говорил, одна из самых сложных задач – поддерживать состояние «не нужно/не имеет значения», сохранять отрешенность от проблемы после окончания ритуала. Чтобы магия работала эффективно, сознание должно в какой‑то степени от нее отстраниться, по крайней мере после самого акта волшебства.

Глоссолалия полезна для волшебства остановкой внутреннего диалога. «Забыть» предназначение и цель заклинания – сложнейшая магическая задача, и лишь немногие могут предложить нам способы ее решения. Один из них – проводить ритуал изгнания всякий раз, когда возникает «запретная» мысль. Однако очень навязчивые мысли – о вещах, которых нам хочется, – возникают столь часто, что было бы непрактично останавливаться и проводить изгоняющий Малый ритуал Пентаграммы всякий раз, когда мы вспоминаем о цели. Кто‑то отвлекает себя другими приятными мыслями, но это работает лишь в том случае, если такие мысли более привлекательны, чем фантазия об исполнении вашего желания. Чтобы остановить разговор с самим собой, пробуждающий жажду результата, можно использовать глоссолалию – про себя или вслух.

Например, создав и активировав сигил для получения дополнительного дохода, я могу в течение дня поймать себя на следующих мыслях: «Будет здорово, когда я получу деньги! Только бы заклинание сработало!» Ни одна из этих мыслей не приносит пользы, поэтому можно заставить себя подавить их «ударом» глоссолалии. Если глоссолалия как техника для вас внове, то, скорее всего, вам придется делать это вслух, но со временем вы научитесь приглушать ее, чтобы не вызывать изумленных взглядов, находясь, например, в чикагском метро[132]. Вы поймете, что это довольно сложно – вести два разных монолога одновременно, и глоссолалическое высказывание, являясь уникальным и необычным, вероятно, будет сильнее привлекать ваше внимание, нежели жажда результата. Можно продолжать глоссолалию до тех пор, пока вы не найдете более интересную тему для разговора с самим собой, а к тому времени жажда результата будет изгнана из вашего сознания – по крайней мере, до некоторых пор.

Другой вариант использования глоссолалии в магии – погружение в транс, или гнозис. Гнозис – это состояние сознания, в котором внутренний монолог прекращается. Многие маги считают данное состояние полезным для внушения, а также для дивинации. Человек часто выходит из гнозиса с прозрением, касающимся решения какой‑либо проблемы, а иногда и с пророчеством. Большинство техник достижения гнозиса предполагают либо убаюкивание сознания до состояния относительного покоя, либо моментальное шоковое погружение в тишину. Тормозящие методы основаны на гипнозе, медитации и медленных повторяющихся движениях. Возбуждающие техники включают в себя оргазм, сильную боль или быстрые танцы до изнеможения. Некоторые авторы описывают и третий метод, хемогнозис, требующий применения наркотиков. Глоссолалия может быть как возбуждающей, так и тормозящей, в зависимости от скорости, интенсивности, тона голоса и т. д. Во многом схожая с физическим движением (коим она, конечно, и является – двигаются губы, язык и диафрагма), глоссолалия в некоторых случаях проходит мягко, погружая сознание в состояние покоя, в других – интенсивно, посредством шока заставляя сознание замолчать. Более того, как и физическое движение, глоссолалия может начинаться медленно, а затем доходить до экстатического пика, или наоборот – в зависимости от желаемого эффекта. В отличие от оргазма, популярной, но очень ограниченной техники, и хемогнозиса, глоссолалию можно повторять через короткие промежутки времени, постепенно наращивая ее интенсивность. А затем – интернализировать желание при помощи сигилизации или какого‑то другого метода, чтобы достичь второго пика гнозиса с целью ввести желание еще глубже в сознание.

Я обнаружил, что следование одного гнозиса за другим или сочетание разных типов гнозиса может иметь эффект усиления. Например, достижение возбуждающего гнозиса прямо во время тормозящего повышает интенсивность первого. Погружаясь вскоре после одного гнозиса в следующий, вы можете очистить сознание от первоначального намерения, а предваряя интернализацию сигила – подготовить для нее почву. Некоторые описывают технику сигилизации как «сожги и забудь», но я бы поправил эту формулировку: «сожги и сожги, чтобы забыть». Глоссолалия – эффективный и гибкий инструмент, с помощью которого можно зажечь мягкий согревающий огонь или вызвать сильный грохочущий взрыв – все зависит от конкретного случая. Вы можете комбинировать глоссолалию с другими способами достижения гнозиса – например, с оргазмом или болью – или сопровождать ею самогипноз[133].

 

Смысл

 

Глоссолалия как магическая техника заставляет задаться вопросом, что мы понимаем под «смыслом», и требует хотя бы краткого объяснения того, как он взаимодействует с информацией. Хотя, насколько я знаю, никто не вывел математического уравнения смысла[134], мы все‑таки можем сделать кое‑какие примерные и очень общие выводы, которые магу будет полезно знать. Помимо всего прочего, магия не наука. Если бы это было так, мы бы и называли ее «наукой».

Мы знаем, что для небольших сообщений, содержащих мало информации, действует правило: объем смысла увеличивается с увеличением объема информации. Например, слово the (в английском языке – служебная часть речи, определенный артикль) содержит мало информации и мало смысла. В слове banana (банан) – намного больше информации и намного больше смысла (оно обозначает конкретный вид фрукта). На основе этих данных мы можем решить, что смысл и информация – это одно и то же. Но на каком‑то этапе смысл начинает «отставать» от информации, а в определенный момент – уменьшаться по мере увеличения ее объема. Например, у двусмысленного высказывания одновременно существует два смысла, и невозможно определить, что же оно означает на самом деле. Слово unbuttonable [135]означает «непристегиваемый» или «отстегиваемый»? Более того, когда количество информации резко возрастает, смысл почти совсем исчезает – взять хотя бы невероятный объем информации, доступной во всемирной глобальной сети Интернет. Подавляющая ее часть бессмысленна просто потому, что ее слишком много. Фактически «шум» – это когда информации слишком много для того, чтобы из него можно было извлечь смысл. Представьте себе переполненный ресторан, где множество людей говорят одновременно. Это информационно насыщенная среда, но в ней становится все труднее выстраивать смысл из хаоса.

Получается, что смысл с определенного момента идет на убыль, если подразумевать под смыслом то, что мы извлекаем из тела информации и решаем выделить, подчеркнуть. Бывает так, что один человек извлекает смысл там, где другой заметить его уже не способен. Вот почему маг может взглянуть на случайный расклад карт Таро и обнаружить в нем смысл, а христианин‑пятидесятник – послушать бессмысленную информацию, выдаваемую говорящим на языках, и свести ее, по меньшей мере, к одному значению. В примере с unbuttonable, выбирая одно из значений, мы сужаем слово до одного смысла, но исключать второе значение полностью у нас необходимости нет, в отличие от ситуации со словом inflammable, которое используется в значении «способный воспламениться». Приставка in‑; имеет, однако, два возможных значения: усиления и отрицания, – поэтому многие люди считали, что слово inflammable означает «неспособный воспламениться». Очень важно четко определить это различие! Кто‑то скажет, что настоящее значение – первое, но на самом деле слово имеет то значение, которое человек ему приписывает. Посылая сообщение, содержащее данное слово, я имею в виду «осторожно!», но вы можете решить, что оно означает «не беспокойтесь». Мы решили эту проблему, придумав новое слово – flammable («воспламеняемый»), которое уже никто не сможет неправильно интерпретировать.

Я уже говорил, что глоссолалия не лишена информации, – просто она содержит информацию прагматическую и эмоциональную, а не семантическую. Также она не лишена и смысла – напротив, в ней так много смыслов, что можно извлекать из глоссолалии разные, порой противоречащие друг другу сообщения. Многие ученые считают этот факт доказательством того, что глоссолалия «ничего не значит». Но на самом деле все как раз наоборот. Она значит так много, что из ее информационного потока можно извлекать многочисленные, абсолютно правильные смыслы. Она звучит для нас как ахинея, поскольку каждый богатый смыслом поток информации звучит как шум. (Не удивляйтесь: это и есть шум. Шум – просто нежелательная или не поддающаяся расшифровке информация.)

Если бы Вселенная могла с нами говорить, то это звучало бы как глоссолалия или шумы. Любое такое сообщение содержало бы больше смысла, чем мы способны расшифровать. И нам бы потребовалась сверхъестественная помощь, чтобы решить, какую часть этого смысла можно отбросить. Но, даже полагаясь на Божественную благодать или на свой высший гений, руководящий процессом «фильтрации», мы должны понимать, что другой человек может отбросить какое‑то другое значение. Я думаю, что если Вселенная на самом деле общается с нами (а я уверен, что она это делает), то ее сообщения содержат, по крайней мере в первоначальном виде, все возможные смыслы. На что это похоже? На что‑то, чем легко пренебречь как тарабарщиной, совпадением или шумами. Один из способов научиться расшифровывать такие шумы – принять участие в их передаче и время от времени позволять себе становиться устами для бессмыслицы.