Здравствуй, "Скоба"!

База примостилась на высоте двух тысяч шестьсот метров над уровнем моря, или лучше сказать над уровнем безкрайнего песка громадной пустыни, среди лысых кривобоких холмов, переходящих в высоченные отвесные скалы. Вдалеке виднелись еле различимые при вылупившейся луне скудные чахлые деревца.

Недельный срок дотошной подготовки к войне вновь прибывших офицеров быстро привел в подобающее чувство. Тщательное изучение оперативно боевой обстановки вперемежку с ценными рассказами бывалых, отвоевавших свой срок офицеров, дорисовали во всех подробностях обстановку, в которой предстояло жить и воевать.

Инструктировали по очереди офицеры-вертолетчики "Скобы" и десантники Батиной "Чайки". Отвоевавшие пытливо вслушивались в наставления своих однополчан, при нужде без суеты веско добавляли ценнейшие детали живого боевого опыта. Так они слагали щит воинского мастерства, который должен был стать надежной защитой новичка в каждом бою. Эти беседы длились часами, но порой Виктору, казалось, что захватывающий урок науки побеждать пролетал за несколько минут. Ни из одного казенного учебника вычитать подобное было невозможно. Стрелянные и битые мужики каждое свое слово подтверждали живыми примерами, наглядно демонстрировали те или иные приемы бранного искусства: если надо залегали тут же у курилки в имитации реальной боевой ситуации. Они кувыркались, крутились, падали из любой позиции - плашмя, на бок, калачиком, на спину с перекатом через голову и тут же оказывались на ногах. Громоздкие дядьки преображались в ловких гимнастов, циркачей, балетных танцоров. Гибкости и ловкости их тел могли бы позавидовать какие-нибудь супермодели или звезды кордебалета.

Затем они требовали от новичков-сменщиков повторить все эти упражнения и постоянно разжевывали каждую деталь, пока самый тупой не поймет, чего же от него добиваются. Но тупых не было, свое уже послужившие в Союзе офицеры все схватывали налету. Они как большие дети увлекались этой страшной, но столь необходимой для выживания игрой взрослых мужчин.

Надо было знать, как и для чего именно накачать кисть, мышцы запястья, локтевые жилы. Ведь нужно было довести руки до стальной твердости, чтобы автомат держать, как пистолет, при немыслимых кульбитах с оружием между спасительных валунов.

- Когда прокрадываешься к позиции противника, патрон надо держать уже в стволе, но предохранитель при этом замкнут, ибо в момент подползания нечаянным жестом можно нажать на курок. Почуяв близость "духа", нужно осторожно рычаг предохранителя оттянуть за ушко в сторону от корпуса и только тогда опустить его на автоматический режим, чтобы, ни дай Бог, предательски не прозвучал характерный металлический щелчок фиксатора.

Грубые пальцы воина цепко ухватывают ушко предохранителя, и все видят как это делается.

- Отступающие "духи" группой в три-пять человек, обязательно выставляют прикрывающего. Сначала надо уничтожить его, иначе "дух" из своего прикрытия перебьет наступающих. Затем надо убрать или хотя бы серьезно ранить самого дальнего из убегающих. Ведь у него больше шансов уйти в прикрытие и оттуда начать огонь по нашим для поддержки своих. Потом только добивайте остальных.

Понятное дело, всю эту науку побеждать новички слушают, не дыша. Даже прикуренные папиросы, оставленные без внимания, от обиды гаснут. Их, потухшие, с досадой швыряют прочь. Молодые офицеры впиваются слухом и зрением в своего сверстника-наставника.

- Рядом упала граната. Залегай головой к ней. Если нет каски, голову крестообразно закрой руками. Даже в полуметре от разрыва есть "мертвые зоны" для разлета осколков, они уйдут чуть выше над тобой. Только рот разевай, как можно шире. Иначе при разрыве надолго оглохнешь, может быть навсегда. Тот, кто увидел брошенную гранату первым, кричи: "граната справа!.." или: "граната слева! "Собственный маневр при этом не сдерживай. Кричать можно и в полете к матушке-земле, и уже лежа на ней. Но предупредить товарищей ты обязан.

Слушатели согласно кивают: сами-то форму не первый год носят, знают, что такое воинская взаимовыручка, начиная с курсантских самоволок и глухих "несознанок" - "кто виноват?" - в случае начальственных выволочек.

- При внезапной стрельбе по тебе, тут же падай с перекатом и с одновременной изготовкой к бою в момент перекатывания. Почему надо сразу упасть и перекатиться? Потому что при внезапном нападении противника, страх парализует, отказываются работать пальцы и ты теряешь жизненные доли секунды для подготовки автомата к стрельбе и погибаешь. А если ты упал, при падении у тебя от болевого импульса происходит всплеск адреналина, кровь бежит по всем жилочкам, и мышцы послушны. Перекатился, то есть сменил позицию, на мгновение ушел из прицельного поля вражеского ствола, при этом снял автомат с предохранителя, передернул затвор и, уже владея ситуацией, мгновенно включился в бой.

- А будете залегать, - вклинивается новый советчик, - надо в течение нескольких минут два-три раза поменять место таким же перекатом, чтобы сбить с толку прицел противника.

Виктор с ребятами укатывают весь песок вокруг штаба, а ходившие кругом руки в брюки преподаватели, войдя в раж и перебивая советами друг друга, порой даже пинка дадут новичку за неуклюжесть. Тяжело в ученье, зато в бою легче. И вот сами учителя в экстазе, упоенные военной игровой ролью, с криком синхронно кувыркаются рядом. Экзаменаторы дают все новые и новые задания. И вновь катаются сами, падают, прыгают, приседают, шипят, орут...

- Внезапный крик в нужный момент атаки помогает не меньше верного ножа или пули-дуры. Крик тебе поднимает настроение и вызывает ностальгическую грусть прощания с жизнью у "душка", которого ты сейчас прикончишь.

И вот ребята с криком бросаются друг на друга, стараясь переорать "супостата". Весело!

- Если "духам" удалось подползти незаметно, ты не слышал щелчки взводимых затворов, да к тому же временно обезоружен сам, при стрельбе противника надо немедленно закрываться первыми попавшими под руку вещами, даже тряпками, желательно скомканными. Особенно береги голову. Пуля, попавшая в комок одежды, в шинель, теряет силу удара. Так можно избежать смерти и даже тяжелого ранения. Просто отделаешься контузией или срезанной кожей, а попав под углом в лобовую кость, пуля калибра 5,6 просто уйдет рикошетом. Верно Александр Васильевич Суворов говаривал, что пуля - дура!

После такого наставления мысль - одна:

- Господи, спаси Ты головушку мою горькую! - Рука каждого вновь прибывшего бойца невольно теребит беззащитное темечко.

- Десять минут перекур.

Отдохнули, мысленно побывали дома и вернулись обратно, все посуровели, обратили взоры в центр учебного класса рядом с курилкой.

- Теперь некоторые рекомендации гранатометчикам. Если ведешь огонь из РПГ, то стрелять надо чуть выше укрытия, но это зависит от удаленности цели. Коли "дух" залег в окопчик, а за спиной его стена или скала, то прямо попасть в него невозможно, но осколками от разрыва над ним, его можно хорошенько посечь. За гранатометчиком надо постоянно наблюдать одному человеку, иначе стрелок может войти в такой азарт, что забудет о самозащите, - подставит голову под пули "духовского" снайпера.

Ну и ну! Это точно. У народа даже без боя появился азарт. Еще не постреляли, а уже рассекретились. Начальник штаба заставляет всех повторить учебный эпизод.

После обеда, полнота и сытость которого по-суворовски приравнивается к порции новорожденного младенца, приступают к основе основ боя - к личному стрелковому оружию.

Калашников Михаил Тимофеевич! Поклон, Вам, русский гений-самородок! В XX веке нет равных Вашем боевому детищу и уже не будет!

Автомат Калашникова - сам "Калашников". О нём мужики, стоя в кружок говорят, как о верном друге, как об одушевленном надежном спутнике. Его бьют, он не бьется, его топят, он не тонет. Бросают с пятнадцати метров на скалы с вертолета - даже не треснет.

"Духи", имевшие этот автомат, считались самьми зажиточными, родовитыми. Остальное оружие других стран ценилось по принципу: на безрыбье и рак - рыба...

Газнийцы долго хохочут, вспоминая рассказ джелалабадских ребят, когда те разом отбили попытку командиров царандоя [местное название Народной армии Афганистана] поспорить, чье оружие лучше: наш "Калашников" или штатовская М-16. Сюда же в спор привлекли и "псевдокалашниковых" болгарского и китайского производства.

Конкурс был открыт в 16.00 при жаре +60. Проверка шла очень просто: победит тот, кто расстреляет больше патронов при непрерывной смене магазинов. Итог был так же прост, как и замысел...

Китайский "калаш", бездарно сворованный по технологии, на седьмом рожке уныло провис стволом от перегрева.

Болгарский собрат заклинил на девятом магазине.

М-16 едва дотянула до третей сотни пуль и раздула ствол грушей.

Русский автомат, окутанный дрожащим маревом накала, стало простосердечно жалко на пятнадцатом рожке. 450 патронов! Это что-то.

У него, перегретого, но не сдавшегося, наши мужики сердечно попросили прощения за проявленное недоверие со стороны местных вояк. Честно говоря, соревновательное напряжение было. Наши ребята поздравили героя и себя с первенством от души, с удовольствием чокаясь фронтовыми ста граммами о казенник призера. Пили за очередную победу русского оружия. И офицеров царандоя великодушно пригласили на жаренного барана, которого афганцы проиграли Калашникову Михаилу Тимофеевичу. Все время соревнований жалобно блеявший бедняга был призом в этом конкурсе.

После рассказа о конкурсе справедливости ради один из старожилов отмечает:

- Чем же хороша М-16, так это одним - штык-ножом. Многие наши берегут его в трофей для рукопашки. Надежная штука, острая, прочная, метать его легко...

Преподаватели "скобари" рекомендуют каждому бойцу иметь по одному-двум запасным автоматным магазинам, в которых последние пять-десять патронов должны быть трассирующими.

- Зачем? - спросил кто-то.

- Чтобы по ним други-соратники могли определить, где ты есть. Да и самому ясно, что у тебя заканчивается боезапас.

- Толково, - удовлетворенно мотнул головой спросивший.

"Чайкинцы" свидетельствуют о своем житейском опыте: в магазин можно через каждые 9 патронов ставить один трассер и два-три в конце, чтобы знать о расходе боезапаса. Если в бою образовалась случайная пауза, а трассеры показали остаток снаряжения в рожке, допустим, десять, надо срочно заменить магазин на полный, а опустевший при удобном случае дозарядить. Или магазин опустел, а поменять нет времени ни секунды - лучше пустой бросить в духов подвидом гранаты с криком:

"Получай, гад!" Срабатывает безукоризненно - "духи" валятся, как подкошенные, минимум на минуту, а у вас есть время вставить новый рожок или вообще сдернуть в другое место.

- Вот это по-нашему, - улыбается народ. - Простенько и со вкусом.

- Идем дальше, - консультант затягивается папиросой, в паузе обдумывая дальнейший ход мыслей, - Да, вот... Если потренироваться, то в рукопашном бою пустой рожок можно бросать так, чтобы он попадал зубцами в переносицу или в висок противнику. А то просто держать его в руке для самообороны, как секиру. Пробовали уже не раз. Не мы правда, а пехота. Результатом довольны. У "духов" оказывается не головы - астраханские арбузы. Правда неспелые внутри...

После мрачной шутки наставник продолжает урок:

- В бою или на разведвыходе, да, где бы то ни было, любой приказ командира должен подтверждаться тем, что ты его слышал и усвоил. Допустим, услышал:

- Держи!

Не ленись и не стесняйся, ори:

- Держу!

И так далее: слышишь: "прикрой!" - кричи: "прикрываю!", приказывают: "отход!" - подтверждай: "отхожу!". Помни это, как "Отче наш". Халатность при исполнении приказов - гарантия смерти и твоей, и друзей.

Тут следует описание двух-трех случаев, когда так и было на самом деле. Тяжелая штука - война! На ней действительно, как на войне.

- Если у кого-то будет работа с биноклем ночного видения, помните, что он нагревается за одну-две минуты и сам становится мишенью для инфракрасного прицела. Кроме того: зеленое свечение объективов выдает месторасположение твоей головы опытному стрелку. Поэтому осмотр окрестностей должен быть предельно коротким, потом закрой стекло рукой и выключи этот хитроумный аппарат. Иначе тебя тут же отследят снайперы.

- А "подствольник"? [миниатюрный подствольный гранатомет, устанавливаемый на новых модификациях "Калашникова"] - спрашивает кто-то, - Ведь у нас теперь они есть почти у каждого.

- Ага, - продолжает бывалый вояка, - нужная вещь. Основные детали его работы вы все знаете, а тонкости с ним таковы - при стрельбе из подствольника упирать в плечо надо не приклад, а пистолетную рукоятку автомата, Это особенно удобно при стрельбе лежа, тогда легко регулировать угол полета гранаты.

- А в перебежках как? - новички неугомонны в вопросах.

- При перебежках лучше передвигаться с упором приклада в плечо и небольшим наклоном ствола вверх. Не делай упор на уровне живота. Но по крайности можно упереть и в живот, если "духи" от вас не дальше пяти метров.

Все ненадолго замолкают. Каждому жить хочется все больше и больше.

Подходят еще несколько человек из тех, кто готовился к отъезду. Образуется нештатный перекур. В непринужденной болтовне, как завершение, обозначилось - "ну и на сегодня последнее"...

- Когда будете стрелять из автомата через реку, надо целиться выше. Нужен больший угол возвышения над точкой прицеливания оттого, что поток холодного воздуха у воды и влажность снижают траекторию полета. Кстати, о горах. Там прозрачный воздух, поэтому, когда будете вести огонь через ущелье, можно легко ошибиться в расстоянии. Воздушная "линза" в ущелье ошибочно "приближает" цель.

Подошедшие и похохатывающие о чем-то своем мужики, разряжают контрольно-экзаменационную обстановку:

- Ты уже перекалил им головы своими байками, - перебивает ход напряженной беседы пилот Андрюха. - Не перестарайся с учебно-воспитательным процессом. А то с непривычки знаешь, что бывает? Можно и обоср...

Народ залпом хохочет.

- Лучше расскажи про новосибирских артистов, которые вместо четырех суток у нас проторчали полторы недели. А их девчонки вообще улетать не хотели.

Дежурный "педагог" с "Чайки" в ответ помалкивает.

- Ну что замолчал?! - подошедшие подначивают главного героя наклевывающегося сюжета. - А стыдлив-то как! Кто не знает, пай-мальчиком назовет.

Народ в курилке с нетерпением ждет новых откровений.

- Так и будешь молчать? Сами расскажем... С полгода назад к нам приехала группа по-моему самых что ни на есть народных артистов песен и плясок. - рассказчик явно наслаждался воспоминаниями, На следующий день должны были выступить у нас и три дня на "Чайке". Но выступлений не было. Вечером по приезде после третьей заздравной началось братание. Пели и плясали во всех комнатах и коридорах, а одна солистка с криком "Сибирь воды не мутит" пыталась сигануть через пожарный бассейн. До берега не долетела. Сушилась с истерическим смехом в бушлате, бронежилете и сапогах на голую ногу. Ага... Ей конечно дали для согрева...

Лицо рассказчика демонстрирует крайнюю степень увлеченности собственной историей.

- Что может быть хуже пьяного мужика? Слушатели терпеливо ждут ответа на явно риторический вопрос.

- Только пьяная баба! В четыре утра она уговорила одного такого же физически устойчивого здешнего аса слетать на вертолете в "разведку". Счастье, что возмущенная таким разгильдяйством и хамством труженица-восьмерка (в нашем просторечье "пчелка") гордо отказалась запускаться. Недолго покопавшись в пилотских тумблерах и рычагах, одна возлюбленная пара уснула с крепко зажатыми штурвалами в руках. Они, когда их выдернули из кабины, пытались убедить ревнителей порядка и нравственности, что надо срочно слетать на озеро и наглушить рыбы к утреннему пиву...

"Педагог" мрачно краснел, слушая в дико хохочущем кругу мужиков рассказ про собственные "приключения". Но конферанс не унимался:

- В итоге все планы и сроки пребывания труппы в части были совершенно сорваны. Ту самую даму вообще потеряли. Потом оказалось, что она тайком осталась у одного из присутствующих здесь командиров и пять раз насмерть влюбленная выходила за него замуж. Он отделался от нее только тогда, когда к нам с "Чайки" привез ее на "бэтээре" связанной. Из Кабула названивали и приказывали: если немедленно не вернете артистов в центр, всех виновников уволим и отправим в Союз. Оба гарнизона и "Скоба", и "Чайка" только радостно орали: виноваты все как один, но Кабулу не верим! Если "угроза" правдива, то немедленно вылетаем домой!

- Да ладно закатываться, - смущенный виновник общего веселья качал головой, урезонивая слушателей и рассказчика.

Мужики ладонями стирают со щек обильную слезу.

- Глупо, но есть что вспоминать. А уж новосибирцам и тем паче.

- А как с рукопашкой?.. - немного унявшись, спрашивают новенькие.

- Рукопашка?.. - местные замолкают в поисках наиболее убедительного ответа, даже темнеют лицами от напряжения. Дело серьезнее некуда.

- Это самое тяжелое, мужики. Самое-самое. У всех, абсолютно у всех это бывает по-разному, по-своему. Есть только одна общая рекомендация. "Духи" сильны, когда среди них смертники или их много. Один на один они, как правило, трусы. Но в любом случае, как бы ни сложился рукопашный бой, убивать или добивать их надо ударом ножа только в голову. Тогда есть полная гарантия уничтожения противника. Причем нож надо всадить именно в затылок или в висок, ибо лобная кость настолько крепка, что в пылу боя нож только соскользнет и раздерет кожу. Рукоятку ножа надо тщательно обмотать парашютной стропой, чтобы во время схватки рука, потеющая от напряжения, не соскользнула с нее в самый ответственный момент. Если закувыркаетесь с духом в обнимку, то постарайтесь засунуть пальцы в глазницы или что есть силы сжать и рвануть мужские причиндалы. Без них, раздавленных или оторванных от внезапной дикой боли "дух" выключается мгновенно. Проверено. Не наносите удар ножом единожды, бейте три-четыре раза с проворотом, особенно в животе. И последнее. Не сдавайтесь в плен. Все равно убьют, может быть, на сутки позже. Только смерть будет злее, а ее наступление "духи" затянут себе в усладу. Предателей никто не ценит. Предавший однажды, продажен навсегда. Ну вот и все, - затянулся вновь папиросой ставший уже бывшим начальник штаба. Теоретически все.

Народ поугрюмел, каждый разбежался мысленно по родным уголкам России. О Всевышний Блаже, спаси души наша!

С уезжавшими домой бойцами простились по-русски канистрой авиационного спирта. Тогда этого добра в легендарной, уже давшей родине Героя Советского Союза, вертолетной эскадрильи, к счастью, еще хватало.

К первому боевому вылету Виктор готовился тщательнее, чем к решающей встрече с любимой женщиной. Основательно подогнанное боевое снаряжение весило прилично всего около тридцати килограммов. Оно включало толково размещенные на себе автомат, тысячу патронов к нему, десять гранат, питание, рацию, теплый и легкий спальный мешок пакистанку, нож. В такой полной выкладке, если что, Виктор был готов к самостоятельной "работе" на несколько суток.

Перед его группой поставили задачу: ежедневно по три вылета на поиск и уничтожение банд в режиме свободной охоты. Каждый вылет по два - два с половиной часа с интервалами между ними полтора-два часа. За время отдыха надо было успеть перекусить, покурить, сбегать за угол, дозаправить борт и "освежить" боекомплект. Первый вылет завтра в шесть тридцать утра. А сегодня последний день отдыха. Написаны письма, а также специальные открытки, где каждый собственноручно указал, куда доставить тело в случае его гибели.

Теперь в баню. Две радости в Афгане: письмо из дома и баня. Баня - это своеобразный ритуал.

- Тем более такой баньки, как у нас, - рассказывали по дороге в нее новые викторовы сослуживцы Андрей и Гена, все из одной поисковой группы, - нет ни на одной точке.

Гордость за свой очаг - тоже хорошее чувство. И представитель каждого отряда или гарнизона лучше своей бани, естественно, не видел нигде.

На "Скобе" баня была построена еще в девятнадцатом веке английскими военными, которые имели здесь базу. Есть слушок, что где-то в районе базы именно под баней британская королевская гвардия сделала тайник-погребок, из которого забыли забрать около тысячи бутылок виски.

- Знаешь, Витя, и мы, и до нас восемь лет все искали этот клад. Но ни одной бутылки пока не нашли. Додумались даже одну собаку натаскать на запах виски. Закончилось тем, что собака спилась, а бутылок нет. Но! Представители ХАДа - афганской контрразведки утверждают, что тайник все-таки существует. Эту информацию они добыли из английского посольства в Кабуле. В итоге - надежда жива.

Как бы там ни было - с виски или без него естественно переделанная внутри на русский манер баня воистину была замечательной. Выползли ребята из нее часа через четыре, лица у всех - полная луна. Проходящая мимо воинственная группа решительно топала в сторону отдельной роты аэродромно-технического обезпечения.

- Куда путь держишь, народ? - велеречиво спросил Гена ведущего.

- Ген, ты, видно, крепко перепарился, сегодня же четверг - "день начпрода", - в тон ему ответил старший.

Начпрод или начальник продовольственной службы на любой войне есть самая критикуемая и оправдывающаяся фигура. Редкий из них мог избежать каждодневного вопроса на вечную желудочно-кишечную тему о продуктовой недостаточности. Не избежал его и здешний начпрод. Им в звании старшего лейтенанта был, как ни странно, плюгавенький, но удивительно вороватый и безталанный мальчишечка. Питающиеся не знали с какими оценками этот поваренок закончил военное продовольственное училище, но то, что он попал на войну за растрату в одиннадцать тысяч рублей (и это в ценах 1987 года!), и прочие подобные шалости, знали все. Удачно подвернувшаяся война дала ему шанс избежать суда военного трибунала. Видимо, кто-то помог "сверху".

Учтя ситуацию, личный состав летной эскадрильи решил каждый четверг сделать "днем начальника продовольственной службы". Это значило, что каждую неделю в этот день с 16.00 до 16.30 начпроду без лишних объяснений била морду назначаемая специально созданным "полковым советом" по очереди группа из числа командиров вертолетов. Иных способов воспитания начпрода и поддержания должного порядка в столовой, как ни старались, просто не нашли.

- Что, так плохо кормят на самом деле? - спросил Виктор Гену, и... лучше бы не спрашивал.

- А ты знаешь, что такое рисовый суп по-газнийски? Это - горсть риса на ведро воды, Геннадий стал распаляться. - Поживешь месяц, больше узнаешь, - рявкнул он. - Мало того, что не работает ни один холодильник и разворовывается тушенка, от которой местные выглядят жирнее, чем мы. Вчера наш парень, молодой летчик, после полета потерял сознание. Бросились к нему, думали в полете шальная пуля зацепила, но все оказалось страшней и проще - осмотревший его врач определил физическое истощение от недоедания.

- А командиры? - удивился в свою очередь Виктор.

- Витек, вот сегодня, в эту минуту данную тему лучше не трогать. А то подвернешься под мою сильную горячую руку... Прости, шучу. Отвечаю: хорошо едят командиры, как и положено столуются. Им походные жены все устраивают.

- Ген, а мой дед, герой Советского Союза, говорил... Только ты не ори, дослушай: "Если подчиненные голодные в окопах по пояс вводе сутками кормят вшей, то и командир должен жить с ними в одних условиях. Вот тогда он их поймет полностью. И котелок для пищи должен подставлять последним..."

- Во! Умный ты парень оказывается.

- Да это не я, это мой дед, - ответил Виктор. А шестеро членов "военно-полевого суда", все более и более взвинчиваясь и крича: "Бей начпрода, чтоб голодных боялся!" - покатила в сторону его апартаментов.

- Так, полтора суток сносного питания обезпечено, - без тени иронии произнес кто-то.

У любой войны одно лицо - во все времена, во всех странах, у всех народов. И у каждого народа во время войны появляются свои герои и свои предатели. А между ними есть и не герои, и не предатели, а некие людишки, юркнувшие щукой в ее мутные воды, как в благодатный край. В данной ситуации щукой был начпрод, вот только на сей раз рыбаки оказались большими профессионалами.

В контраст дневной жаре с гор потянуло вечерней сыростью.

- Ну, пора спать, - сказал Гена, - уже поздно.

До первой встречи с войной оставалось шесть часов.

"Черные Аисты";

Осень. Высокогорную Газнийскую вертолетную площадку вторые сутки облизывали ленивые рваные тучи. Время от времени они ненадолго, но густо поливали ледяным дождем людей и строения. Песчаная земля, быстро впитывающая влагу, ощутимо студила ноги в постоянно сырой обуви. Было хмуро, неуютно, постыло и на небе, и на душе.

Только жарко натопленная по-русски баня, только раскаленная парная, набитая под потолок служивыми, приносила облегчение израненньм душам и телам воинов. Сквозь глухой из-за пара неумолкающий ни на секунду банный гам раздался зычный голос посыльного из штаба. С непривычки едва выдерживая тяжелый мокрый жар парилки, он согнулся к полу в три погибели и отчетливо прокричал:

- Командирам отрядов и поисково-десантной группе срочно прибыть к командиру эскадрильи.

- Ну, ни раньше, ни позже!..

Ворча под нос и переругиваясь между собой недопарившиеся мужики на ощупь выползали в предбанник.

В штабе сидели трое представителей афганской контрразведки ХАД. Двое из них были афганцами, а третий - русский советник и заодно переводчик, молодой, неуклюжий, с непропорционально длинными руками и ногами. Пожилой афганец с трудом подбирая выражения рассказывал о чем-то важном и при том для наглядности показывал оперативные фотографии. Русский переводчик еле успевал за ним из-за невнятного произношения старого вояки. По мере возрастания профессионального любопытства, офицеры все ближе подвигались к карте, полушепотом обмениваясь мнениями. Сведения, ради которых вертолетчиков вырвали из парилки, стоили бани, как Париж - мессы. Разговор шел об известной группе афганских бандформирований под названием "Черные аисты".

Эти самые аисты в середине лета оказались в зоне ответственности "Скобы" и "Чайки". К осени они уже крепко осели в шестидесяти километрах южнее "Скобы" в почти неприступных горах Хайркота. Костяк группы составляли смертники, физически великолепно подготовленные и обладавшие профессиональной разведвыучкой. Девизом отряда были слова: "Смерть неверным во славу Аллаха!"

В завершение рассказа хадовцы попросили вертолетчиков не позднее завтрашнего дня встретиться с представителями "Чайки" для разработки совместной молниеносной операции. Предстояло выбить противника с места постоянной дислокации, нанести ему возможно больший урон и, если удастся, захватить главарей.

- Надо отметить, - от себя добавил переводчик, - что командиры группы сами смертниками не являются. Они из богатых семей. Их родители постоянно проживают в США. Лагерь для подготовки аистов создан ими на свои деньги в Пакистане в пяти километрах от афганской границы в районе Джелалабада. Сейчас в группе находятся два американских специалиста по Вооруженным Силам СССР, закончившие вначале семидесятых МГУ и Плехановский институт на круглые пятерки. Смертников набирали из бедняков Газнийской и Туркменской провинций. Вот теперь и думайте, что нужно предпринять для уничтожения бандформирования. Операцию по ликвидации "аистов" желательно провести за одни сутки.

Сделав паузу, он обвел взглядом слушателей.

- Да.. Вот еще...

Переводчик заглянул в свой блокнот.

- У этих ребят имеется мощнейшая радиостанция слежения. Во время операции не используйте привычные каналы радиообмена.

Через два часа в штабе эскадрильи сидели практически все из представителей "Скобы" и "Чайки", кто был отобран для выполнения предстоящего задания. Два ряда столов занимали ребята бати Блаженко, который придирчиво слушал каждую мелочь предполагаемого, наиболее удачного, как казалось рассказчику, варианта операции. Карту закончили двигать примерно к пяти утра, после чего еще часа два курили.

Под утро батя с ребятами на бэтээрах ушел в туманной пыли на свою базу для подготовки операции. Разошлись и вертолетчики. Время "Ч" должно было наступить через сорок восемь часов после приказа из Кабула. Днем получили добро на планируемую операцию лично от командарма, в просторечии "первого".

Почти двое суток прошли в обычной подготовке - проверяли технику, снаряжение, писали домой. Каждый писал по два письма - одно посмертное, прощальное, на случай гибели, другое - обычное, потому что после операции на эпистолярное творчество сил не было. Перед самым вылетом, по старинному солдатскому обычаю, одевались во все чистое...

- Он сказал: "Поехали!" - и махнул рукой, - промычал под нос Гена Хлебник из группы Виктора, щелкнув вычищенным затвором своего преданного "Калашникова".

- Пять, четыре, три, два, один, ноль... Запуск!

Группа Радаева-Евдокимова, имеющая за плечами двухлетний опыт афганской бойни, подхватила двадцать мастеров-спецназовцев и унеслась в сторону Хайркота. Начался боевой отсчет времени.

Время "Ч" сказалось и на погоде. "Вертушки" унеслись в одну сторону, тучи - в другую. И только "белое солнце пустыни" безпристрастно следило за развивающимися событиями.

На базе весь задействованный в операции народ привычно и молча занял боевые позиции. Свободные от задания офицеры и солдаты душой и сердцем были с теми, кому предстояло несколько часов спустя узнать: живу быть или голову сложить.

В готовности номер один на ноль-одиннадцатом борту по радиообмену следил за ходом событий казах Коля Майданов. Он не знал еще в тот момент, что вместе со своими ребятами спасет двадцать две жизни воинов "Скобы" и "Чайки". За проявленные мужество и отвагу ему присвоят звание Героя Советского Союза.

Два года назад он уже выдержал достойно смертельный экзамен войной: эвакуировал со скалы высотой три тысячи пятьсот метров бойцов правительственной армии, блокированных там со всех сторон мятежниками. Правда, для этого пришлось облегчить борт до такой степени, что с вертолета сняли все навесное оборудование и даже двери. Другой раз в пустыне Регистан Коля спас от смерти около сотни кочевников-белуджей во время бушевавшего песчаного смерча.

Летное мастерство Майданова было столь высоко, что ему одному из немногих пилотов разрешали поиск бандформирований в режиме "свободной охоты", то есть без согласования с командованием авиационной части. Летать с ним пилоты почитали за честь. Да и "духи" почитали бы за счастье знать маршруты его полетов: за Колину голову назначили премию в миллион афгани наличными, о чем свидетельствовали красочные объявления, разбросанные по Газни.

...На пятьдесят шестой минуте после старта первой группы из командного пункта руководителя полетами выскочил командир эскадрильи и, забыв, что в руках у него микрофон и можно отдать приказ по связи, он стал орать до хрипоты:

- Поисково-десантной группе взлет!

Но еще до этого мгновения Майданов и все, кто был на борту, знали, что сейчас будет команда, ибо сами слушали радиообмен. Они поняли, что "там" случилось самое неприятное: неожиданно с группой Радаева-Евдокимова была потеряна связь. Минимум, отчего так могло произойти, - их подбили. Чего больше всего боялись, то и случилось.

В момент подлета к зоне контроля оба борта, как говорят пилоты, "поймали" по "Стингеру" одновременно. Военной выучки "Черным аистам" было не занимать.

Ведущий группы - Алексей Радаев сумел хоть и грубо, но посадить вертолет, пропахав брюхом около тридцати метров. Следом за ним по свежевырытой траншее, завалившись на бок, чуть ли не хвостом вперед, бороздил землю Саша Евдокимов. Тормозной путь машин, густо дымящих и фонтанирующих кипящим маслом из пробитых двигателей был впечатляющим. В итоге оба борта, по-братски обнявшись, зарылись мордами в арык. Оставшиеся в живых человек двадцать пять из тридцати, оглушенные, с разбитыми лицами и в изорванной одежде, пытались вытащить тяжелораненых и останки погибших из горевших машин. Позиция была хуже некуда - с двух сторон арык был зажат скалами, на вершинах которых находились огневые точки "аистов", да и в самой долинке горного ручья в сторону солнца противник рассредоточился за каждым удобным валуном. За тесниной меж скал позади была пропасть, арык уходил вправо от нее по широкому уступу скалы.

Две "двадцатьчетверки", шедшие за "восьмерками" в боевом строю, после попадания "Стингеров" во впереди идущие машины вздыбились носами, так как совершили одновременный мощный залп из всех видов имеющегося вооружения по базе "аистов".

Зависшая над местом падения "вертушек" трехглазая красная ракета "духов" стала сигналом для "аистов" на уничтожение наших ребят. И началась такая адская стрелково-пушечная какофония, что едва выползшие из вертолетов люди зарылись по самые глаза в разом забурлившую от пуль и снарядов арычную жижу.

Сбитым ребятам не было ни малейшей возможности сделать хотя бы один ответный выстрел. Да, собственно, в тот момент и неизвестно было, куда стрелять. Из-за пара, столбом поднявшегося от воды, противника не видели ни те, ни другие. Радаеву чудом удалось заметить за спиной узкую тропинку, по которой можно за две-три минуты очень быстро успеть переползти всем в мало-мальски удобное место и перетащить тех, кто не мог двигаться.

Грохот пальбы не позволял услышать даже ближнего, поэтому объяснялись на пальцах, как на разведвыходе. Как ни странно, но собственная деловитость и собранность, почти всех успокоила. Народ стал методично и быстро окапываться, занимая крошечную круговую оборону. Кто мог, зарылся во влажный песок по самые плечи. Благо он был податливым, но жутко холодным.

Всех, не способных стрелять, штабелем сложили в центр круговой обороны. Леша Радаев хладнокровно пересчитал общее количество боезапаса, разделив его на каждого поровну. Не сговариваясь, все воткнули перед собой в песок штык-ножи. Все произошло за полторы-две минуты. Тем и сильна русская душа в тяжелых ситуациях: несмотря на плотный прицельный обстрел, всю подготовку к обороне бойцы провели, не обращая внимания на воющие пули.

Один из десантников, совсем молодой, именно таких и звали - "бача", впервые оказавшись в горячей ситуации, от страха потерял самообладание и с безумными глазами попытался вырваться из оборонительного кольца. Получив жесточайший, но спасительный удар по голове от кого-то из своих, солдатик обмяк и был уложен в середину общей кучи.

В вышине сиротливо, но грозно кружили две "двадцатьчетверки", достреливая свой боезапас по противнику. Саша Евдокимов поднял к небу взор тихо и внятно произнес:

- Если подкрепления наших через пятьдесят минут не будет здесь, то командиры группы дергают кольца гранат по моей команде для самоподрыва.

Возражений ни у кого не было.

А "духи" осатанели. На крошечное кольцо русских воинов был обрушен огонь, плотностью не менее пяти пуль на квадратный метр. Примерно через пятнадцать минут боя ранены были все. А со стороны солнца со скоростью, превышающей предельно допустимую, на выручку уже неслись шестерка Ми-8 и десять Ми-24, до позиции оставалось им несколько минут полетного времени.

На первой ноль-одиннадцатой "восьмерке" командиром группы шел батя Блаженко. Всполохи и молнии от боя были такими, что по этим засветкам летчики еще за пять километров определили, как правильно подойти и высадить боевые группы. Благо, этому помогало и солнце. Не уходя от его лучей, бьющих в спину, ни вправо, ни влево, Коля Майданов, поддержанный из всех видов стрелково-пушечного оружия, сделал первую посадку в самый центр пекла.

Огонь "духов" стал еще сильнее, так, что за несколько секунд до приземления разлетевшимися осколками блистеров вертолета были посечены все, находившиеся на борту. Высадить батю с его группой удалось только на третьем приземлении.

Четырнадцать человек вывалились на землю за одну-две секунды, и, то петляя, то по-пластунски стали подтягиваться к группе Радаева. Майданов, творя чудеса пилотажа, умудрялся находить такие точки ожидания на земле, где на него успели бы загрузиться все. Несмотря на пулевые пробоины, превратившие вертолет в решето, он по-прежнему оставался боеспособным.

Будучи командиром авиагруппы и стремясь сохранить жизнь друзьям, Коля запретил всем бортам заходить в точку загрузки, взяв всю ответственность на себя. Остальные должны были вести только огневую поддержку, находясь на удалении не ближе пятисот метров.

- Ну, что, соседи, дождались? - просипел батя. Он первым очутился в общей куче обороняющихся.

- Теперь все валимся на ноль-одиннадцатый борт! - проорал он по рации. - У нас времени тридцать секунд. Мужики, смотрите в оба! На второй подход возможности нет! Борт Майданова, как мячик, скача с точки на точку в клубах пыли, огня и дыма, уже стоял в новом месте загрузки. А живые уже тащили мертвых. Виктор, как кладовщик, считал всех по головам. Батя, меняя седьмой магазин на бусом от накала "Калашникове", без конца хрипел:

- Все?! Все?!

Головы уже считал каждый, кто способен был считать.

- Ну, что?! - уже сидя на борту и свесив ноги, Блаженко палил очередями во все стороны и продолжал, как заевшая пластинка, непрерывно переспрашивать:

- Все?!

Как ни считай, а одного не было. Гена вывалился с борта и, грохнувшись животом об землю, показал на пальцах:

- Трое ко мне! Майданов, вывози кучу в сторону и сразу за нами!

Сильно перегруженный борт, задрав хвост и почти бороздя носом землю, едва оторвался от площадки и сменил место ожидания. И тут раздался спокойный голос Коли:

- Или забираем всех, или все остаемся. А четверо вывалившихся на поиск в сплошном дыму и копоти, при видимости два-три метра, наощупь искали забытого. Он нашелся почти сразу: мальчишка-"бача", которого в самом начале боя "усыпили" ударом по голове. С выпученными глазами, обняв валун в арыке, солдат дико хохотал. Его едва отцепили втроем. Дотащив до борта и забросив найденного в общую кучу, Блаженко почему-то уже без автомата, с одной гранатой и ножом, заполз в пилотскую кабину и показал Майданову руками: "Отход!"

"Аисты" были уже в пятидесяти метрах. Разом прекратив стрелять, они понимали, что взлететь и уйти из их рук этим людям поможет только чудо. И Майданов поразительно спокойно совершил то, что дано было совершить только Летчику с большой буквы.

На борту находилось тридцать пять человек, и поэтому из-за перегрузки взлететь он мог только по-самолетному, то есть с разбега. Тропа, назначенная Колей и судьбой "взлетной полосой", была настолько узка, что сползи с нее вертолет хоть на метр влево или вправо, его несущий винт обломился бы от удара о скалу. Длина разбега была короче любого теоретического минимума, о котором пишут в летных учебниках. Взлету на тот свет не мешали даже "аисты". В эфире же пронеслось единственное слово: "Взлетаем!"

Машина, вибрируя, начала медленно и тяжело разгоняться. И в тот момент, когда шасси оторвались от земли на один сантиметр, "взлетная полоса" оборвалась. Под вертолетом разверзлась стометровая пропасть. Но милость Божия, сердце-двигатель и раскрученный до звенящего предела винт, превратившийся от перегруза в воронку, были на стороне русской отваги.

Вертолет, падая в пропасть, успел за несколько десятков метров набрать недостающее число оборотов винта, прекратил сваливание и, медленно набирая высоту, начал уходить в сторону базы. "Аисты" не верили своим собственным глазам: верная добыча ускользала от них! Они стали в безсильной ярости палить вслед машине из всех видов стрелкового оружия.

И тут на них волнами обрушились "вертушки", ожидавшие своей очереди и следившие за спасением сбитых экипажей. На душманские позиции пошел авиационный пушечно-ракетный накат, который превратил их базу в жерло извергающегося вулкана, в сплошное черно-грязное облако из дыма, пыли, песка, копоти и огня. Когда стихли разрывы снарядов и ракет, был слышен только треск догорающего металла, нечастые крики раненых духов и свист пуль от разрывающихся в огне патронов.

Четыре боевые группы спецназа "Чайки", находившиеся в пятистах метрах, терпеливо ждали, когда можно будет что-либо рассмотреть на том месте, откуда еще сутки назад исходила смертельная угроза. Но угарный чад, которым заволокло разбитую базу "аистов", висел плотной стеной в стоячем безветренном воздухе, мешая приступить к завершающей части операции.

Ни один бандит не выбрался из этого котла между скал, хотя наверняка кто-то уцелел в гротах. Бойцы "Чайки" не стали тратить времени попусту, а, отойдя еще на один километр, устроили круговую ночную засаду и окопались кольцом. К часу ночи над духовской базой появились бомбардировщики Ту-22 из Союза. Ювелирно отбомбившись, они ушли к себе.

Начавшийся к рассвету ветер разогнал дым и гарь, и позволил Аркаше, руководившему операцией, скомандовать:

- К бою!

Но боя как такового не было - драться было не с кем. Среди разбитой, искореженной техники на выжженной земле удалось сосчитать около тридцати пяти трупов "аистов". Два батиных сержанта пунктуально выполнили указание комбата об обнаружении живыми или мертвыми двух американских советников. Их, наспех заваленных валунами у входа в грот, обнаружила Аркашина немецкая поисковая овчарка по кличке Бача. Выполнив указание хозяина, пес прилег так, что слился с цветом земли и смиренно доложил о выполненной работе еле слышным повизгиванием, светофоря алым языком. Оба бывших отличника "плехановки" и МГУ с треском провалились на военной "олимпиаде", где медалистами стали простые русские школьники с Урала. Отживших свое американцев опознали по крепкой качественной обуви и чистому ухоженному телу. Их головы "духи" унесли как доказательство своим хозяевам, что в руки к русским те живыми не попали. По всей видимости, выжившие "аисты" ушли через многочисленные катакомбы и естественные пещеры, которые пронизывают собой горы Хайркота.

У нескольких трупов были разбиты головы. Вероятнее всего, их добивали свои, потому что таким образом смертники не сводят счеты с жизнью, у них есть другие способы. Собственно операция уже завершилась, и, чтобы не тратить время и спокойно дойти домой, Аркаша дал команду своим:

- Выполняем беглый контрольный досмотр пещер и через тридцать минут уходим.

Углубляться в гроты глубже естественной световой видимости он запретил. Прежде чем досматривать сомнительные темные углы, Аркаша потребовал забрасывать туда по трофейной гранате американского производства, в каждой из которых находилось около ста мелких стальных шариков, залитых воском. Ценность их была в том, что насмерть они никого не поражали, но без глаз оставались практически все, для кого они предназначались.

Восемь БТРов, оцепив вход в пещеры, навели стволы КПВТ - мощных пулеметов, установленных на них. По команде капитана-новосибирца:

- Отсчет, - четыре группы по пять человек безшумно и стремительно растворились в горе. Три группы, покопавшись минут пятнадцать и покидав несколько гранат на всякий случай, вышли со скучным видом.

- Что бродили?

На двадцатой минуте, когда Аркаша, от долгого ожидания уже начавший было ерзать задом по броне, собрался заслать людей на выручку четвертой группы, из пещеры раздался хохот, а минуту спустя оттуда вышли военные... в форме английских королевских войск. Впереди шел на согнутых ногах один из них. С красным от натуги лицом он тащил обеими руками двухпудовую огромную амбарную книгу.

В ее описи одних только касок числилось сорок тысяч штук, не говоря уже о различных видах другого имущества. Эта часть пещеры была тщательно ухоженным и скрупулезно продуманным в инженерно-фортификационном отношении военным лагерем времен английской интервенции. Вдоль каменных стен шла толстая электропроводка и часто висели разбитые плафоны. Склад занимал достаточно большую пещеру около 50 квадратных метров с металлической решетчатой дверью. Ее-то шустро и вышибли. Дальше обнаруженного склада десантники углубляться не стали. Туда просто не спеша покидали штатовские гранаты и вяло постреляли. В глубине грота было сухо, свежо и тепло. Вкусно пахло пищей. Где-то звонко струился ручей.

Облачившись в форму английских колонизаторов и прихватив с собой груду всяких причиндалов, наиболее ценными из которых были металлические фляжки, похожие на маленькие барабанчики, но оказавшиеся, правда, к великому сожалению пустыми, колонна "Чайки" запылила в сторону базы. На переднем бэтээре в каске конца девятнадцатого века и в зимнем френче нараспашку восседал довольный Аркаша.

Тщательно продуманная операция завершилась, в общем-то, благополучно. Летучим бандитам не только оборвали черные перья, но и уничтожили их гнездо. Яйца там они уже нести не будут. Но и "Чайка" вышла из этой схватки изрядно потрепанной. Двух ее птенцов "тюльпаны" унесли в Россию. Один навсегда перестал слышать и видеть, трое ходить и преподносить любимым цветы, потому что их просто нечем стало преподносить, а у нескольких десятков бойцов на армейской форме как знак доблести появились нашитые желтые и красные полоски о ранении. Все, кто нюхал порох в эти сутки в горах Хайркота, стали орденоносцами. И первым в славной солдатской когорте стоял командир ноль-одиннадцатого борта Коля Майданов. Честь и слава тебе, российский солдат!

... Стр. 288