Аккуратный стук в дверь вытаскивает Нику из дрёмы. Как продолжение сна, стук монотонно не прекращает доноситься из прихожей. Не вылезая из-под одеяла, Ника спокойно, без каких либо эмоций продолжает слушать ритмичные звуки из-за двери, они очень хорошо сочетаются с тишиной и видом закрытого старого шкафа. Осознав, что стук является не картиной утреннего пробуждения, а призывом открыть входную дверь, Ника резко вылезает из-под одеяла, накидывает на обнажённое тело халат и быстро подбегает к входной двери.
- Это кто? – спрашивает она, через дверь.
- Привет. Ты проснулась? Я не хотел тебя резко будить, поэтому решил немного подождать, чтобы….
- Эм… Спасибо, но кто это?
- А, да точно. Ты, наверное, меня не помнишь. Приоткрой дверь на щеколду, сил тихо выбить дверь на щеколде мне не хватит, а если буду шуметь, то соседи услышат и вызовут милицию. Так что ты, как бы в безопасности. – Голос спокойный и с еле уловимой ноткой доброго юмора.
Послушавшись совета, Ника приоткрывает дверь на щеколде. За дверью стоит тот самый высокий лысый парень в длинном чёрном пальто, который помог ей добраться до дома, в тот день, когда она первый раз вышла на улицу.
- Вспомнила? Привет. – Он светло улыбается. От его больших чёрных, как смоль глаз веет жизнью и здоровьем.
- Ам, да. Привет. – Ника не может сдержать улыбки. она очень рада вновь увидеть этого человека, пахнущего сандалом.
- Я просто хотел с тобой увидится, можно зайти?
- Я… Я не знаю. Мне не очень удобно.
- О, не беспокойся, Я совсем ненадолго. Я вот тортик купил, - он поднимает правой рукой небольшую серую коробку, - чаю попьём. – Незнакомец одаряет Нику белозубой улыбкой.
- Ладно, хорошо. Подожди только минуту.
Ника прикрывает дверь и секунду думает над ситуацией. Впускать кого-либо в дом, при сложившейся ситуации очень опрометчиво с её стороны, но нутро толкает Нику на это. Она быстро надевает на себя джинсы, футболку, поправляет занавеску прикрывающею аквариум и плотно закрывает двери в комнату.
- Проходи на кухню, у меня в комнате беспорядок. – Ника проводит незваного гостя к столу.
- Хорошо. Если ты не против, Я возьму нож, чтобы порезать торт, пока кипит чайник. – Он с первого раза открывает нужный ящик в столе, где лежат ножи, достаёт тот, что поменьше и ополаскивает его в воде. – Что-то не так? - Незнакомец ловит удивлённый взгляд Ники. – Я его просто смачиваю в воде, чтобы крем ни прилипал к лезвию. Привычка детства.
Пока незнакомец нарезает торт, Ника достаёт из ящика чашки.
- А у тебя есть имя? – как будто невзначай спрашивает незнакомец, заканчивая резать торт.
Ника замерла, наверное, на целую половину минуты, обдумывая вопрос.
- Да, конечно. Меня зовут Алиса. Разве ты меня не знаешь? – отвечает Ника, парируя вопрос вопросом, немного посмеиваясь, чтобы как то скрасить неловкую паузу.
- Нет, нет. Ты не поняла. Алиса должна была дать тебе имя, но не могла же она тебя назвать Алисой. Она была редкостной собственницей, и к своему имени, наверное, испытывала такие же чувства.
Ника чувствует, как её сердце, одним большим ударом выкачивает всю кровь из тела, слив её через пятки в пол.
- Господи! Да ты вся побледнела. Присядь. – Незнакомец заботливо подхватывает девушку за плечи и усаживает за стол. – Зачем так переживать?
Он сел рядом, взяв в свои ладони, холодные ладошки Ники, согревая их.
Волна неописуемого страха вымывает из Ники все силы и все мысли. Вроде и хочется сказать, всё что думаешь, но в голове как будто пусто и язык не способен передать этой пустоты. Только молчание.
- Не можешь говорить? Понимаю… - Незнакомец печально смотрит на её белые руки. – Если ты не против, давай Я за тебя буду говорить, а ты только головой кивай. Хорошо? – он улыбается.
Ника внимательно смотрит незнакомцу в глаза, как будто стараясь что-то понять, но в голове, по прежнему пусто. Только давящий шум бьющегося от страха сердца.
- Значит Ника? – Спокойно говорит незнакомец.
Ника с ужасом смотрит не него.
- Ха-ха, видела бы ты сейчас своё лицо. – Он засмеялся. – Нет, правда. Но это не всё… - Его взгляд быстро меняется на серьёзный. – Просто это имя, как множество ворсинок прилипло к тебе. Очень много раз она называла тебя им, и только она. То, что Алиса, тебя им так много раз называла, это не делает имя твоим. Есть, какое-то другое имя, так ведь? То, которое ты так часто произносила в мыслях. Ке….
- Кера… - Голос Ники выходит наружу, из пересохшего от волнения горла, скрепя как заржавевшая дверь.
- О! Точно. Оно мне нравится, да и тебе подходит гораздо больше. Не так, ли?
Ника чувствует себя разгромленной с треском. То, что было временами скрыто, даже для неё самой, так просто услышать от кого-то. «Поражение, полный провал».
- Наверное, тебе нужно немного побыть одной? – Голос незнакомца учтив и мягок. – Ты… ты не против, если Я схожу, посмотрю на неё? Больно уж интересно. она в комнате,да?
«Снова! Поражение, за поражением!»
Ника провожает незнакомца в комнату испуганным взглядом, «Проклятье!».
Через некоторое время из комнаты возвращается незваный гость, с эмоциями неописуемого восторга на лице.
- Это так… так волнующи. Правда. Это великолепно. Ты не против, если Я потом, когда будет время это нарисую. Я люблю иногда посвящать время живописи, у меня даже есть небольшая коллекция…
- Ты кто такой? – Голос Ники груб и сух. С таким тоном говорят женщины, обнажившие своё тело при мужчине против своей воли.
- Я? Я тот, кто не видит снов. – Его лицо сильно изменилось.
- Как тебя зовут?
- По-разному, кто как хочет. Видишь ли, тот, у которого нет имени, есть пустышка, без воли. Количество имён это показатель возможностей. – Тон голоса незнакомца серьёзный и спокойный.
- И как мне тебя называть?
- Как хочешь, так и называй. Только при условии, что мне понравится моё имя.
- Я не знаю, как мне тебя назвать. – Её голос всё ещё сух и жёсток.
- Понимаю. Имя само к тебе придёт, а вместе с ним и Я. Ты сегодня переволновалась, тебе нужно отдохнуть и свыкнуться кое с какими мыслями. И обязательно скушай тортик, он очень вкусный и полезный, Я старался. А теперь спать.
***
Резкое аномальное потепление вызвало не по сезону сильный дождь. Огромные капли беспрерывно барабанят по окну и карнизу. Комната наполнена заоконным мраком.
Ника с трудом поднимает тяжёлую, как после похмелья голову с подушки. Сильно зажмурившись, она пытает остановить плавающую перед глазами комнату. Эхом в голове отдаются слава далекого разговора.
Аккуратно, придерживая голову, Ника садится на кровать.
- Пф… Плохо…
С трудом поднявшись, Ника доходит до ванной. Умывшись холодной водой, она ловит себя на мысли, что встав с постели, она не одевалась, но джинсы и футболка на ней. «Только не это!». Бросив полотенце, Ника вбегает на кухню. На столе лежит вчерашний торт.
Её ноги подкашиваются и аккуратно усаживают тело на стул. Всё нутро Ники заполняет недавняя слякоть. Страха нет, есть то, что остаётся после, мягкая, тягучая грязь обиды поражения. Просто тяжесть.
Кремовый торт одиноко стоит на столе. Ника искоса поглядывает на его розовые зефирные цветы. Есть ей совсем не хочется, но цветы такие красивые, что отказаться попробовать хоть один кусочек, значит обмануть себя. Положив в рот один зефирный цветочек, что-то отдалось в желудке Ники эхом. Медовая сладость разливается по её рту. Разумом она осознаёт, что это просто зефир, но тело думает иначе. Отламывая от торта руками кусок за куском, Ника чувствует, как эта сладость окутывает горло и желудок, заставляя, есть всё больше и больше. Тело как будто отказывается подчиняться ей. Несмотря на измазанное в крему лицо, Ника с дикой жадностью продолжает поглощать десерт. В одну секунду, не успев засунуть в рот очередной кусок, Ника чувствует, как всё съеденное ею приобретает с начало солёный, а потом страшно горький вкус. Горечь охватывает её горло. Выпивая подряд два стакана воды, сбить ужасный вкус не удаётся. Рвотный позыв даёт ей времени только добежать до туалета. Нагнувшись над унитазом, тело командует «старт!». Нечто очень горькое и вяжущее, чёрного маслянистого цвета, совсем не похожее на съеденный торт выходит из неё наружу. Из глаз и носа, как из крана льются слёзы. Всё тело извергает то, что быть в нём недолжно. Всё горе, все страхи, всю обиду, таящуюся в самых отдалённых районах нутра. С каждым рвотным позывом, с каждым выблюваным комком нефтеобразной жижи, Ника чувствует невероятное облегчение. Слёзы на её щеках, быстро испаряются, оставляя на своём месте стянутую сухость.
Вдох-выдох. Чистый смех Ники.
Избавившись от всего лишнего, всё её существо чувствует невероятное облегчение. Места, в которых долгие месяцы скапливались лишние мысли и лживые страхи, теперь пусты. Пустоту постепенно заполняет спокойствие и свет. Долгожданное умиротворение, после болезненной бури.
Умывая лицо от слёз и крема, Ника боится посмотреть в унитаз, на ту скверну, что минуту назад извергалась из её рта. Один быстрый мимолётный взгляд, потом второй, после третий-пристальный. В унитазе плавают остатки пережёванного торта, сливочный крем, куски бисквита и более нечего.
Обретя долгожданный покой, Ника садится в центре комнаты на ковёр, поджав под себя ноги по обычаю. «Нужно понять, что делать дальше, поэтапно». Самой главной мыслью Ники, на данный момент является лысый незнакомец, который откуда-то знает то, что узнать некто ни в коем случае не должен.
«Он может рассказать Лёше, и Лёша узнает всё. Он перестанет меня любить, все перестанут меня любить».
Подсознание приветливо поддерживает размышление.
«Нельзя этого допустить, нельзя оказаться одинокой».
«Нужно его найти»
«Найти, и?»
«…»
«Как его найти?»
«Имя! Я скажу его имя, и он придёт. Он так сказал!»
Обложившись книгами, Ника поочерёдно, произносит вслух каждое имя, которое попадается ей на страницах.
- Ватанабэ! Лев! Фёдор! Алишер! Джон! Вельтан! Себастьян! Борис… - Прерываясь, только по естественной нужде, или чтобы сделать себе бутерброд, Ника проводит так два дня.
Запасы книг подходят к концу, как и запасы еды. Если взглянуть на кухню, возможно, удастся найти макароны, или гречку, но Ника не хочет лишний раз напоминать себе об этом. К концу второго дня в сердце Ники вновь проникает тревога, но сон ровняет это чувство со всеми остальными.
***
- Знаешь, Я решил по-другому… - До боли знаковый голос раздается, где-то вдалеке, за миллионами тонких пелён.
Мягкий голос убаюкивает Нику, но стоило, этому голосу дотронутся до сознания, как Нику ударяет молния, проносясь от макушки до пят, пробуждая весь организм. Девушка подпрыгивает на кровати в обнимку с подушкой, быстро заматывая тело в одеяло.
Лысый незнакомец сидит на краю кровати, внимательно разглядывая книги.
-Что ты тут…? Как…? – Не отойдя ещё от сна, речь Ники несвязна.
- Ахах, просто хотел тебя впечатлить. Впечатлил?
- Что ты тут делаешь? Как ты здесь оказался?
- Впечатлил. Ты мне сама открыла дверь, а потом уснула и всё забыла, чтобы Я мог, вот так вот спонтанно появиться у тебя в комнате. Посмотри под одеяло.
Ника приподнимает одеяло и смотрит на футболку и джинсы, одетые на ней. В её сознание пробегают отчётливые воспоминания вчерашнего вечера, когда она сняла их и повесила на стул, ложась спать голой.
- Проходить сквозь стены, к сожалению, не научился, да и хрен знает, умеет сейчас кто-нибудь это, или нет. В общем, пару часов назад ты мне назвала все основные имена, которые ты мне подготовила, не одно из них мне не понравилось. Всё слишком банально, или наоборот чересчур пафосно, никакого смысла, Я этого не люблю. И убить меня ты тоже, кстати, пыталась, в итоги расшибла локоть.
Ника смотрит на свежую ссадину на правом локте.
- Я не обиделся на это. Правда. Но ждать слишком долго Я не могу. Ты должна сейчас же дать мне имя, которое будет моим. Если тебе это не удастся, Я уйду навсегда, и обещать конфиденциальность твоих тайн Я не могу. Сама понимаешь, скрывать информацию об убийце это самое настоящее преступление против морали, Я не могу на такое решится. Я пожалуй буду считать до десяти, очень медленно, а ты постарайся это сделать. Я начинаю считать от одного, хорошо?
Всё происходящее кажется Ники нереальным, и единственным способом избежать всего этого, это лечь поудобнее, и постараться заснуть как можно крепче.
- Раз…
- Дасах… - Не медля, произносит Ника.
- А, извини. Что? – Незнакомец не сразу соображает в чём дело.
- Дасах. Твоё имя Дасах. Оно подходит тебе?
- Ха, ты что издеваешься? Мы до этого тут два часа мусолили все имена мира, чтобы придумать нечто подобное, а сейчас ты говоришь «Дасах»? Ха,-ха ну ты даёшь. – Глаза незнакомца полны холодного смеха.
- Оно тебе не нравится? – Испуганно спрашивает Ника.
- Не в этом дело, просто... В общем, не важно. Хорошо, умница, Я другого от тебя и не ожидал. Не в бровь, а в глаз. Но тебе нельзя называть меня Дасах, это принижает мою волю. Моё имя для тебя Даасах. Запомнила?
- Да. «Даасах».
- Хорошо. А теперь пошли, поедим. Я принёс немного еды, а то у тебя с этим, как-то туговато.
Пока Ника мажет бутерброды с маслом, Даасах жарит яичницу с колбасой.
- Даасах? – Ника осторожно спрашивает, как будто дотрагивается до больного места.
- Да?
- Что тебе нужно?
- Мне? – искренне удивляется он. – Ну, на данный момент, чтобы ты сытно поела.
- А потом?
- А потом посмотрим, Я ещё не заглядывал так далеко. Не моя привилегия. Такс, вот. – Даасах выкладывает яичницу с обжаренной колбасой Нике на тарелку.
- А ты есть не будешь?
- Нет, спасибо, Я такое не ем. С меня бутерброда с маслом хватит. А ты кушай, кушай.
- Спасибо.
- Не благодари, за еду не благодарят. – Молодой человек осторожно размешивает сахар в стакане с чёрным чаем. – Так что, Ника или Кера?
- В смысле? – Ника с аппетитом поглощает завтрак, и говорит с набитым ртом.
- Я не думаю, что ты настолько бесстрастна, что тебе, всё равно как тебя называют. Кера, или Ника?
- Я не знаю. А разве нельзя иметь два имени?
- Для тебя пока нет.
- Хорошо. – Остаток яичницы Ника доедает в тишине.
Закончив завтракать, молодые люди переходят обратно в комнату. Не чувствуя никакого дискомфорта в обществе Даасаха, Ника спокойно начинает прибираться.
- Так чего ты от меня хочешь? Я не чувствую сейчас страха перед тобой, но Я не уверена, что это естественно.
- А ты так хочешь бояться меня? – Даасах улыбается.
- Я… не знаю. Я просто хочу жить, как живут все люди. Я хочу любить. Я хочу, чтобы у меня были друзья. Как… как у Алисы. – Её взгляд переходит на аквариум скрытый за занавеской. – Мне кажется, что ради этого Я готова на всё. Слышишь, Я всё могу сделать, только оставь меня в покое и молчи всегда про то, что знаешь обо мне. Пожалуйста. – Ника вплотную подходит к Даасаху. – Хочешь, Я займусь с тобой сексом? Хочешь Я отсосу у тебя, и ты меня оставишь? Я знаю, мужчинам это нравится, Я видела, как вы счастливы от этого.
- Не думаю, что у тебя это получится. Я кастрат, кастрировал себя, в семнадцати лет. Вот такие дела.
Ника смотрит непонимающим взглядом.
- Не думаю, что ты понимаешь, о чём Я, но Я просто лишил себя того, что мне тогда мешало. Мне нужно сейчас только одно. Ты должна просто уехать со мной. Пока ты будешь собирать вещи, Я отвечу на некоторые твои вопросы.
- Почему Я должна это делать? – Ника заглядывает Даасаху в чёрные глаза, ища ответа.
- Потому что у тебя нет другого выбора. Рано или поздно, через день, через месяц, может быть через год, окружающие тебя люди будут оставлять тебя. Даже если никто не узнает, что ты не Алиса, всё равно все люди рано или поздно уходят, кто-то из твоей жизни, а кто-то просто из жизни. Всё что ты имеешь, меняется, и чтобы ничего не потерять, нужно тоже меняться. Всё уйдёт. Ничем нельзя дорожить, в этом и есть Воля. И ещё… Я знаю, как ты появилась, и самое главное зачем. И Я обещаю тебе, если ты пойдёшь со мной ты узнаешь это.
- Ты обещаешь?
- Обещаю.
Источник: novichbook.com
Через два дня. Утро.
- Алиса… Алис?
- Ум… Что? – Тяжело дыша, сознание Алисы выкарабкивается из тягучего болота утреннего сна.
- С Кешей что-то не то… - Ника сидит на корточках, прислонившись к стеклу огромного аквариума.
- Он спит, как все нормальные люди. Давай и мы поспим, как все норм… ум… - Укрывшись с головой одеялам, Алиса снова ныряет в сладостную трясину забвения.
Обед.
На сковородке шипит в кипящем масле поздний завтрак.
- Ник! Тебе одно яйцо, или два?
- Одно! – доносится голос из соседней комнаты.
- А мне два… - Насвистывая мелодию из старой советской комедии, Алиса тонко нарезает докторскую колбасу и аккуратно кладёт её на сковороду. – Ник, покорми Кешу, пожалуйста!
- Хорошо!
Весь дом наполняется приятным запахом жареной яичницы с колбасой и томатом. Ника входит на кухню с пакетом рыбьего корма.
- Он не хочет есть. Он всё ещё спит.
- Что за бред? Рыбы не спят. Дай-ка сюда, а ты наложи пока что по тарелкам. – Взяв корм, Алиса быстрым шагом выходит из кухни, через пару минут она возвращается с выражением озадаченности на лице.
Ника уже приступила к еде и почти опустошила свою тарелку. Алиса садится на своё место и молчит, что-то ищет в своём сознании.
- Ник, ты когда-нибудь видела мёртвых рыб? – Осторожно, как будто зашивая открытую рану начинает Алиса.
- Нет.
- Вот и увидишь, - шепчет еле слышно Алиса. – Кеша умер.
- Ясно. Ты кушай, ведь всё остынет.
- Тебе разве его не жалко?
- Я не знаю. А ему плохо?
- Не знаю…
- Ты его покормила?
- Нет.
- Ладно, Я его тогда сама покормлю попозже.
Лицо Алисы теряется в выборе эмоций.
- Его не нужно больше кормить. – «Умиление», Алиса нашла подходящее выражение.
- Почему? – Искренне удивляется Ника.
- Потому что он умер.
- И что?
Искреннее неведенье Ники ситуации, вызвало у Алисы улыбку.
- Ну как тебе сказать… Его пищеварительные функции больше не работают, и он не может больше ни кушать, ни какать.
- Это значит, что больше и ненужно чистить за ним аквариум?
- Да.
- Здорово! – обрадовалась Ника. Её неподдельные эмоции вызывают у Алисы неуместный смех.
- Хех, ну как-то так. Только вот, видишь ли, так как Кеша больше не сможет выполнять функции жизнеспособного организма, его тело будет разлагаться. Рано, или поздно он превратится в скелет, который будет тупо лежать на дне аквариума.
- Плохо… - Ника глубоко задумалась. – Наверное, ему не понравится разлагаться. А мы можем помочь ему не разлагаться?
- Ну, в принципе, наверное, можем.
- Скажи как, Я помогу! – В глазах Ники загорается энтузиазм.
- Процесс разложения органики можно приостановить некоторыми химическими веществами. Самый доступный будет формалин, его и в некоторых аптеках купить можно.
- Ты купишь?
- Куплю, почему бы и нет.
- Ура! Кеша не разложится.
Кеша неподвижно плавает в аквариуме, его раздутое жёлтое брюшко немного выглядывает над поверхностью водяной глади. Обе девушки какое-то время, молча, смотрят на мёртвую рыбку, пока Алиса не встаёт и не уходит на кухню. Через какое-то время она возвращается со стеклянной трехлитровой банкой.
- Вот!
- Что, «Вот!»? – не понимает Ника.
- Банка.
- Зачем?
- Будем переселять Кешу.
- Зачем?
- Как, «зачем»? Не будем же мы его в аквариуме бальзамировать.
- Почему?
- В смысле? Откуда Я столько формалина возьму?
- Значит, ты хочешь, чтобы Кеша жил вот в этой маленькой банке?
- Я не хочу, конечно же, но как иначе? Иначе ни как.
- Правда?
- Не знаю… А что ты предлагаешь?
- Пусть он остаётся жить в своём аквариуме, там, где ему нравится. Он не будет разлагаться, и просить есть, и мы будем жить, как и раньше жили.
- Знаешь… - Алиса недолго думает, скрестив руки у себя на груди. – А почему бы и нет? Что-то давно Я не делала ничего подобного. Рискнём, пожалеем, а не рискнём, пожалеем ещё больше. Такс. Мне нужно сделать один звонок.
Зинаида Аркадьевна, как всегда у себя дома. На её кухне пахнет топленым сливочным маслом и дрожжами. Оставив Алисе телефон она отошла в комнату смотреть телевизор.
- Алло, Лёш?
- Да? – голос немного уставший.
- А где можно достать четыреста литров формалина? Желательно подешевле.
- А зачем тебе?
- Просто интересуюсь. Что нельзя?
- Ну, если просто интересуешься, тогда Я пошёл дальше работать. Пока. – В трубке зашуршало.
- Подожди, подожди! Просто у меня тут рыбка умерла, Я хотела её забальзамировать. Ты мне поможешь?
- У тебя рыбка размером с кита что ль? Галорина, мне кажется, ты болеешь.
- Ничего Я не болею, просто у меня аквариум большой. В общем, не важно, так ты поможешь или нет?
- Ну как сказать… В любом случае пол тонны формалина ты со всех моргов города не соберёшь, это однозначно. Но в принципе, если только… Хотя нет, на фиг нужно.
- Что в принципе? Что? Говори Лёш, не молчи.
- Да меня уволят на хер Алис! Мне это надо?
- Надо миленький, надо, очень надо. Если ты мне поможешь, Я на год вперёд вся твоя абсолютно безвозмездно. Решайся!
- Эх Рыжик, не доведёшь ты до добра меня. Ладно, всё равно увольняться хотел, мертвяки достали, такое ощущение, как будто постоянно в спину кто-то таращится.
- Вот и правильно! Так что там у тебя за мысль была?
- Ну это всё в теории, на практике не знай что получится… В общем как бы сам формалин, он то и не нужен в своём виде весь, когда вода есть. Метанол на самом деле, как таковой тоже не обязателен. Остаётся формальдегид, как самое активное вещество… Ну ты же помнишь, да? Карбамидоформальдегидный концентрат с водой будет по балансу и…
- Подожди! Ну… как бы. В общем, ты поможешь, да?
- Помогу.
- Великолепно! Целую тебя крепко-крепко. Жду тебя завтра. Пока!
***
