Студопедия — Детство 2 страница. – Что ж это такое? Ты проводишь большой праздник, а нас не пригласил?
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Детство 2 страница. – Что ж это такое? Ты проводишь большой праздник, а нас не пригласил?






– Что ж это такое? Ты проводишь большой праздник, а нас не пригласил?

– Да это просто дети играют, — ответил отец.

– Дети играют? — продолжали шутить друзья. — Ты нарочно говоришь, что это детская забава! Ты просто хочешь лишить нас удовольствия,

Пока счастливый Абхай был поглощен праздником, Гоур-Мохан в течение восьми дней оплачивал расходы, а Раджани готовила разные блюда, которые вместе с цветами предлагались Господу Джаганнатхе. Несмотря на то, что все это было детским подражанием, пыл и вдохновение, с которыми Абхай проводил праздник, были самыми настоящими. Искренний дух Абхая вливал жизнь в детскую Ратха-ятру на протяжении всех восьми дней, и впоследствии он каждый год снова устраивал такой же праздник.

***

Когда Абхаю было около шести лет, он попросил у отца Божества для поклонения. С младенчества, каждый день наблюдая за отцом, проводящим домашнюю пуджу и за поклонением Радха-Говинде в храме Малликов, он думал:

– Когда же я смогу так поклоняться Кришне?

По просьбе Абхая отец купил ему пару маленьких Божеств Радхи и Кришны. С этого дня, что бы ни ел Абхай, он сначала предлагал это Радхе и Кришне. Подражая отцу и священникам храма Радха-Говинды, Абхай предлагал своим Божествам масляную лампадку и укладывал Их спать.

Абхай и Бхаватарини стали преданными слугами своих маленьких Радхи и Кришны. Большую часть времени брат и сестра проводили, одевая Их и предлагая Им пуджу, а иногда они пели Божествам бхаджаны. Братья и сестры смеялись над Абхаем и Бхаватарини, приговаривая, что поскольку их больше интересует поклонение Божеству, нежели учеба, им не прожить долгой жизни. Но Абхай отвечал, что ему все равно.

Однажды соседка спросила у матери Абхая:

– Сколько лет твоему сыну?

– Семь, — ответила мать.

Абхай слушал с интересом: он никогда раньше не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о его возрасте. Но сейчас он впервые понял: “Мне семь лет”.

Помимо занятий в подготовительном классе, куда Абхая отводили под конвоем, с пяти до семи лет он учился дома, с репетитором. Он научился читать на бенгали и начал изучать санскрит. Затем, в 1904 году, в возрасте восьми лет, его отдали в бесплатную Королевскую школу Матти-Лал, которая находилась по соседству, на углу Харрисон-Роуд и Центральной улицы.

Это была школа для мальчиков, основанная в 1842 году богатым вайшнавом из общины суварна-ваник. Каменное двухэтажное здание школы окружала каменная стена. Преподавали там индусы, а учились в школе бенгальцы из местных семей суварна-ваник. Поутру мальчики, одетые в дхоти и курты*, выходили из дома и шли в школу маленькими группами. Каждый нес несколько книг и тиффин*. Во дворе школы они разговаривали и играли, пока звон колокольчика не приглашал их на занятия. Тогда мальчики вбегали в здание, где с шумом бегали по залам, носились туда-сюда по лестницам, иногда выскакивая на широкую веранду на втором этаже, пока учителя не собирали их и не рассаживали на скамейках за деревянными партами. В этой школе детей учили математике, естественным наукам, истории, географии и их родной вайшнавской традиции и культуре.

В классах царила строгая дисциплина. На каждой длинной скамье за общей партой с четырьмя чернильницами сидели четыре ученика. За плохое поведение учитель приказывал ученику “встать на скамью”. На уроке литературы дети изучали известные «Бенгальские народные сказания» — сборник бенгальских народных сказок, которые бабушки рассказывают своим внукам: истории о ведьмах, привидениях, духах, колдунах-тантристах, о говорящих животных, о добрых и злых брахманах, о доблестных воинах, ворах, царевичах, царевнах, о духовной отрешенности, о верных женах и доблестных мужьях.

Во время ежедневных прогулок в школу и из школы, Абхай и его друзья, еще наивно, по-детски, но уже научились различать людей на улицах Калькутты: гордых англичан, которые ездили в каретах, запряженных лошадьми; извозчиков; бханги*, подметающих улицы соломенными метлами; и даже местных карманников и проституток, стоявших на углах улиц.

В тот год, когда Абхаю исполнилось десять лет, по Харрисон-Роуд проложили трамвайные рельсы. Он наблюдал за рабочими, которые укладывали рельсы, и был потрясен, когда впервые увидел, как движется трамвайный вагон, касаясь пантографом электрического провода. День и ночь мечтал он о том, чтобы самому приставить палку к электрическому проводу и поехать по рельсам. Хотя электричество было в Калькутте в новинку (только состоятельные люди могли позволить себе провести его в дом), все же наряду с трамваем, на улицах появились и новые дуговые фонари, которые заменили старое газовое освещение. Абхай с друзьями ходил по улице и собирал использованные графитовые электроды, которые электрики оставляли под фонарями. А когда Абхай в первый раз увидел граммофон, он подумал, что внутри него сидит электрический человек или дух, который поет.

Абхаю нравилось ездить на велосипеде по оживленным улицам Калькутты. Он был заядлым велосипедистом, но бегать не любил, поэтому, когда в школе открылся футбольный клуб, он попросился во вратари. Он часто ездил на велосипеде в южном направлении, на Далхаузи-Сквер, где большой фонтан сеял вокруг водяную пыль. Рядом с фонтаном находился Радж-Бхаван, дом вице-короля, который можно было увидеть сквозь ворота. Направляясь дальше к югу, Абхай проезжал под открытыми арками Майдана, главного городского парка Калькутты, с прекрасным зеленым газоном, простиравшимся к северу до Чоуранги, и государственными зданиями и деревьями английского квартала. В парке тоже было немало привлекательных мест для велосипедных прогулок: ипподром, Форт-Уильям, стадион. Майдан находился на берегу Ганги (которую на местном языке называли Хугли), и иногда Абхай, возвращаясь домой, проезжал по набережной мимо многочисленных гхатов — купален с каменными ступеньками, ведущими вниз, к воде. Часто эти ступени спускались от храмов, возвышавшихся на берегу. Был там и гхат, где кремировали тела умерших, а рядом с домом Абхая реку пересекал понтонный мост, ведущий в город Ховрах.

В двенадцать лет Абхай получил посвящение у семейного гуру, но это не оставило в его сердце глубокого впечатления. Гуру рассказывал ему о своем учителе, великом йоге, который однажды спросил у него:

– Что ты хочешь съесть?

Семейный гуру Абхая ответил:

– Свежих гранатов из Афганистана.

И йог сказал:

– Загляни в ту комнату.

Он пошел в соседнюю комнату и нашел там ветку граната, увешанную спелыми и свежими плодами, словно только что отломанную с дерева. Один йог, приходивший к отцу Абхая, рассказывал, как однажды он сел рядом со своим учителем и, прикоснувшись к нему, благодаря мистической силе гуру, во мгновение ока оказался в Двараке.

Гоур-Мохану не очень нравились так называемые садху, которых в Бенгалии день ото дня становилось все больше – это были непреданные, философы-имперсоналисты, поклонники различных полубогов, курильщики ганджи и попрошайки. Но он был настолько щедр, что приглашал к себе в дом даже таких шарлатанов. Каждый день Абхай видел много подобных “садху”, но иногда в доме его отца гостили и настоящие святые. От них Абхай узнал о многом, в том числе о существовании мистических сил. Однажды в цирке Абхай с отцом видели йога, которого связали по рукам и ногам и посадили в мешок. Мешок крепко завязали, запечатали и положили в ящик, который заперли на замок и тоже запечатали. Йогу удалось выбрался. Однако Абхай не придавал этому большого значения. Только преданное служение, которому его научил отец: поклонение Радха-Кришне и проведение Ратха-ятры — вот что было для него важнее всего.

***

В Калькутте индусы и мусульмане жили в мире и согласии. Ходить друг к другу на богослужения было обычным делом. И у тех и у других были свои особенности, но в их взаимоотношениях всегда царила гармония. Поэтому, когда произошел первый индо-мусульманский конфликт, в семье Абхая все поняли, что это - политика Британии. Когда начались волнения, Абхаю было почти тринадцать лет. Он не понимал толком, что происходит, но оказался в центре событий.

Шрила Прабхупада: Магометане жили вокруг нашего района на Харрисон-Роуд. Дом Малликов и наш дом пользовались уважением, но его окружали так называемые касба и басти (мусульманские кварталы). Там-то и происходили беспорядки. А я вышел погулять. Не зная, что на рыночной площади волнения, я возвращался домой, и один из школьных приятелей сказал мне: “Не ходи домой. Там сейчас погромы”.

Мы жили в мусульманском квартале, и именно там начались столкновения между мусульманами и индусами. Но я подумал, что, возможно, это что-то вроде драки между двумя гундами (бандитами). Однажды я видел, как один гунда ударил ножом другого, и воров-карманников я тоже видел. Они даже были нашими соседями. Поэтому я подумал, что это что-то наподобие

Но когда я собирался перейти через Харрисон-Роуд, я увидел, как грабят магазин. Я был всего лишь ребенком, мальчишкой. Я подумал: “Вот это да! Что происходит?” Тем временем мои родители сидели дома, страшно напуганные и думали: “Ребенок не пришел”. Они так разволновались, что вышли на улицу, ожидая меня: “Откуда придет Абхай?” Что я мог поделать? Когда я увидел этот погром, то кинулся домой, и тут один магометанин достал нож и побежал за мной, – он хотел убить меня. Но мне каким-то чудом удалось убежать. Я спасся. Когда родители увидели меня, подбегающего к воротам дома, к ним вернулась жизнь. Я молча пошел в спальню. Это было зимой. Не сказав ни слова, я лег и закутался в одеяло. Затем, позже, встав с кровати, я спросил: “Ну что, кончилось? Погром кончился?”

***

В пятнадцать лет Абхай заразился бери-бери, и мать, которая тоже заболела этой болезнью, регулярно натирала ему ноги порошком хлористого кальция, чтобы уменьшить отек. Вскоре Абхай выздоровел, и мать, которая ни на день не прекращала выполнять свои обязанности, тоже поправилась.

Но уже через год она внезапно умерла. Ей было всего сорок шесть лет, и её уход стал неожиданно опустившимся занавесом, который оборвал спектакль счастливого детства Абхая: нежной заботы его матери, её молитв и защитных мантр, её пищи, её хлопот о нём, материнских нагоняев. На сестрах уход матери сказался сильнее, чем на Абхае, но, несомненно, после этого события Абхай ещё больше стал зависеть от заботы отца. Ему было уже шестнадцать, но после смерти матери ему пришлось совсем повзрослеть и приготовиться к самостоятельной жизни.

Отец успокоил его. Он сказал Абхаю, что скорбеть не о чем, что душа вечна, и все происходит по воле Кришны, поэтому он должен верить в Кришну и полагаться на Него. Абхай выслушал это и все понял...

 

Глава вторая

Колледж, женитьба и движение Ганди

В 1920 году я присоединился к движению Ганди и бросил учебу. Хотя я успешно сдал заключительный экзамен на степень бакалавра, от диплома я отказался и никогда больше не возвращался к академическому образованию.

Шрила Прабхупада

В 1914 году началась война, и многие индийцы добровольно пошли сражаться за своих «хозяев» – Великобританию. Абхай читал в газетах о военных действиях, видел, как английские самолеты приземлялись на ипподроме, в парке Майдан, но самого его война обошла стороной. В 1916 он поступил в колледж. В Калькутте было два престижных заведения такого типа: Президентский колледж и колледж Шотландских Церквей, в который и поступил Абхай.

Колледж этот был христианским учреждением, но пользовался хорошей репутацией среди бенгальцев, и многие вайшнавские семьи отдавали туда своих детей. Профессора, серьезные и добродетельные люди, в большинстве своем были священниками шотландской церкви, и студенты получали действительно хорошее образование. Это было пристойное, уважаемое учреждение, а располагалось оно в северной части Калькутты, недалеко от Харрисон-Роуд, что позволило Гоур-Мохану оставить Абхая жить дома.

Гоур-Мохан уже давно решил, что не отпустит Абхая в Лондон, где тот может пасть жертвой западной деградации. Он хотел, чтобы Абхай стал чистым преданным Шримати Радхарани и Господа Кришны. С другой стороны, не хотел Гоур-Мохан и того, чтобы сын его стал учеником-брахмачари у какого-нибудь гуру. Где сейчас найти достойного гуру? Опыт общения со всевозможными йогами и свами* не вселял в него уверенности. Он хотел, чтобы сын его строго следовал принципам духовной жизни, но в то же время у него не было сомнений, что Абхаю придется жениться и самому зарабатывать на жизнь. В этом отношении обучение Абхая в колледже Шотландских Церквей казалось Гоур-Мохану наилучшим вариантом.

Основателем колледжа был преподобный Александр Дафф, христианский миссионер, прибывший в Калькутту в 1830 году. Преподобный Дафф был одним из первых, кто начал прививать индийцам интерес к европейской цивилизации. Прежде всего, он основал Институт Генеральной Ассамблеи, для «проповеди Евангелия через образование, свободное, но в то же время религиозное, основанное на западных принципах и преподавании на английском языке в старших классах». Позднее он основал Колледж Церкви Шотландии, а в 1908 году объединил оба учреждения в Колледж Шотландских Церквей.

Шрила Прабхупада: Мы уважали наших учителей, как отцов. Взаимоотношения между учащимися и профессорами были очень хорошими. Вице-канцлер, профессор В.С. Эркхарт, был настоящий джентльмен и добряк. Иногда мы даже шутили с ним.

На первом курсе я изучал английский и санскрит. На втором — санскрит и философию, а затем — философию и экономику. Другого профессора звали Дж. К. Скримджер. Он преподавал английскую литературу и на уроках часто цитировал подходящие по теме отрывки из произведений Банким-Чандры Чаттерджи. «Да, да, — говорил он, — так говорит ваш Банким Бабу». Он изучал труды Банкима и сравнивал его с Вальтером Скоттом. В те дни Диккенс и г-н Вальтер Скотт считались двумя величайшими английскими писателями. Он знакомил нас с произведениями этих романистов, и наши с ним отношения были очень хорошими.

Абхай присоединился к Английскому Обществу и на память читал своим однокурсникам стихотворения Китса, Шелли и других поэтов. А будучи членом Санскритского Общества, он наизусть декламировал Гиту, и некоторые из его однокурсников замечали, что особенно выразительно он пел Одиннадцатую главу, описывающую Вселенскую форму Кришны. Кроме того, Абхай играл в футбол и участвовал в театральных постановках.

Известный в Бенгалии театральный деятель Амритлал Бозе руководил репетициями спектакля о жизни Господа Чайтаньи, в которых участвовал Абхай с группой своих одноклассников. Г-н Бозе рассуждал:

— В наши дни «Чайтанья-лилу» можно посмотреть в городском театре всего за пол-рупии, так какой же прок в этой вашей любительской постановке?

И сам же отвечал на свой вопрос:

— Людям должен так понравиться ваш спектакль о Господе Чайтанье, чтобы, посмотрев его, они навсегда перестали бы грешить.

Выдающийся театрал, он добровольно взял на себя это служение и согласился обучать студентов бесплатно, но поставил условие: они не должны выступать на публике до тех пор, пока он сам не признает их постановку безукоризненной. Абхай и его друзья репетировали больше года, пока, наконец, директор не разрешил им выступить на сцене. Абхай, игравший роль Адвайты Ачарьи, заметил, что многие в зале плакали. Сначала он не мог понять, почему, но затем догадался, что зрителей тронуло искреннее исполнение и прекрасная подготовка актеров. Это был первый и последний спектакль Абхая.

Преподаватель психологии в колледже, профессор Эркхарт, доказывал, что масса мозга у женщин меньше, чем у мужчин. Профессор экономики давал лекции по теории Маршала, который утверждал, что стимулом к экономическому развитию являются семейные привязанности. На уроках санскрита Абхай пользовался учебником Роува и Вебба, которые называли санскрит матерью всех языков.

Когда Абхай изучал «Кумара-самбхаву» Калидасы, сильное впечатление на него произвело объяснение слова «дхира», что значит «невозмутимый» или «владеющий собой». В книге говорилось, что когда-то, давным-давно, когда полубоги вели войну с демонами, они захотели, чтобы от семени Господа Шивы родился великий воин, который стал бы их главнокомандующим. Но Господь Шива был погружен в глубокую медитацию, и чтобы прервать её, полубоги послали к нему прекрасную юную девушку, Парвати. Она стала поклоняться Господу Шиве и даже коснулась его гениталий, но это ничуть не потревожило его. Такая способность не поддаваться обольщению – совершенный пример дхиры.

Как и в других английских школах Индии, в Шотландском Колледже все европейские преподаватели обязаны были учить местный язык. Однажды профессор Эркхарт проходил мимо Абхая и группы студентов, которые ели арахис и болтали между собой на бенгали. Один из студентов «проехался» на счет профессора Эркхарта, и, ко всеобщему удивлению, профессор тотчас же повернулся к шутнику и ответил ему на бенгали, от чего Абхаю и другим студентам стало очень неловко.

Изучение Библии в колледже было обязательным. Библейское Общество выдало каждому студенту Библию в красивом переплете, и каждое утро студенты собирались, читали Писание, молились и пели гимны.

Один из профессоров критиковал ведическое учение о карме и переселении души. В суде человека не могут обвинить в преступлении, если нет свидетелей. Подобным образом, утверждал профессор, если душа, согласно индуизму, в нынешней жизни страдает за свои неправедные поступки, совершенные в прошлом воплощении, то где же свидетели этих преступлений? Абхаю было неприятно слышать эти критические выпады, и он знал, как их опровергнуть, но, будучи всего лишь студентом, вынужден был молчать. По своему общественному положению он стоял ниже - учащийся не мог бросить вызов преподавателю. Но он знал, что довод профессора против кармы не имел под собой оснований, ведь свидетель на самом-то деле был.

Некоторые ученики, которые приехали в Калькутту из маленьких деревень, с робостью взирали на большой город - соседство европейцев смущало их. Но Абхай чувствовал себя в Калькутте, в обществе англичан, спокойно. Он даже испытывал некоторую симпатию к своим шотландским учителям. И хотя отношение к ним Абхая можно описать как смесь настороженности, почтения и желания удержать дистанцию, его восхищали их моральные принципы, их вежливое и учтивое отношение к ученикам. Они казались ему добросердечными.

Однажды Шотландский Колледж посетил губернатор Бенгалии, шотландец. Он заходил в классы, каждый из которых вмещал около 150 студентов, и Абхаю, который сидел в первом ряду, представилась возможность увидеть вблизи знаменитого губернатора, Маркиза Шетлендского.

Колледж работал по принципу строгого общественного разделения между индусами и европейцами. Даже факультет бенгали, преподаватели которого принадлежали, по мнению англичан, к низшей расе, располагался отдельно от факультетов, где преподавали англичане. В учебную программу колледжа входил учебник М. Гхоша, индийца по национальности, который назывался «Роль Англии в истории Индии». Этот учебник подробно повествовал о том, как примитивна была Индия до начала британского правления. Преподаватель экономики в колледже часто ругал своих учеников, когда они выводили его из себя своей медлительностью. Обращаясь к студентам как к представителям всего индийского народа, он кричал:

— Даже и не думайте о независимости! Вы не способны управлять! Единственное, что вы можете – это работать, как ослы!

Учеба в колледже требовала самоотдачи. Абхаю уже не удавалось по утрам любоваться Божествами Радхи и Говинды. Такую роскошь он мог позволить себе только в детстве - тогда он целыми днями пропадал в храме Малликов, часами сидя перед золотыми образами Радхи и Говинды, наблюдая за тем, как пуджари поклонялись Божествам, предлагая Им благовония, цветы, светильники, киртану и роскошный прасад. Ребенком он мог играть на траве во дворе храма или наблюдать, как готовят качори на обочине дороги. Он мог кататься на велосипеде или запускать воздушного змея с Бхаватарини. Вся его жизнь проходила неподалеку от дома. Теперь же и детство в доме на Харрисон-Роуд, и наставления матери, и поклонение отца Кришне — все было в прошлом.

Теперь его дни протекали в стенах колледжа Шотландских Церквей. Здесь тоже была лужайка, и сад с птицами, и даже небольшое баньяновое дерево. Но место поклонения заняла учеба. В колледже была очень серьезная атмосфера. Даже собираясь у главного входа перед доской объявлений, студенты вели разговоры только о заданиях к урокам или учебном расписании.

Когда Абхай не сидел с одноклассниками на скамье за одной из длинных парт, рядами стоявших в аудитории, когда он не смотрел внимательно на доску во время лекции одного из профессоров, – как правило, священника, в европейском костюме, говорящего с шотландским акцентом и произносящего «duty» как «juty», когда он был не в классе, на лекциях по западной логике, химии или психологии — тогда он выполнял домашние задания, сидя за столом между книжными полками в библиотеке колледжа, читал или конспектировал книги под электрическим вентилятором, шевелившим страницы. Даже дома, с отцом, сестрами и братьями, он снова и снова перечитывал свои конспекты или выполнял письменные задания. Абхай был вынужден прекратить поклонение Божеству Кришны, которое насколько лет назад по его просьбе подарил ему отец, и Божество пришлось запереть в ящик.

Гоур-Мохана не беспокоило то, что его любимый сын больше не поклонялся Божеству, как раньше. Он видел, что Абхай сохранял чистоту привычек, не перенимал западное мировоззрение и не бросал вызов родной культуре. Отец почти не сомневался, что, учась в Колледже Шотландских Церквей, Абхай не опустится до аморальных поступков. Гоур-Мохан был доволен: Абхай получал хорошее образование, чтобы сделать карьеру после окончания колледжа. Он становился ответственным вайшнавом; близилось время, когда ему предстояло жениться и устроиться на работу.

У Абхая был близкий друг, школьный товарищ – Рупендранатха Митра. Абхай и Рупен вместе готовились к занятиям и сидели рядом в зале собраний на библейских чтениях, читая обязательные молитвы. Рупен заметил, что, хотя Абхай был серьезным студентом, он никогда не был в восторге от западного образования и особо не стремился к успехам в учебе. Иногда Абхай по секрету говорил Рупену:

— Не нравится мне это все, — а временами даже поговаривал об уходе из колледжа.

— О чем ты думаешь? — спрашивал Рупен, и Абхай делился с ним своими мыслями.

Рупен замечал, что Абхай всегда думает о «чем-то религиозном, философском, или о преданности Богу».

Абхай изучал труды западных философов и ученых, но они не производили на него особого впечатления. В конце концов, это было просто мудрствование, и выводы их не основывались на ведических Писаниях, преданном служении Богу и вайшнавской традиции, в которой Гоур-Мохан воспитывал Абхая. Неожиданный доступ к богатству западного образования, который у одних вызвал интерес к углубленному изучению, а у других – стремление выучиться и сделать хорошую карьеру, никак не повлиял на Абхая. В глубине души он всегда думал о «чем-то религиозном, философском, о преданности Богу», но как студент посвящал все свое время и силы учебе.

Однажды, когда Абхай уже закончил первый курс, ему приснился необычный сон. Ему явилось Божество Кришны, которое дал ему отец. Господь жаловался:

— Почему ты убрал Меня в эту коробку? Ты должен достать Меня и снова начать Мне поклоняться.

Абхай почувствовал себя виноватым за то, что не заботился о Божестве; с этого дня он возобновил поклонение своим домашним Божествам Радха-Кришны, хотя по-прежнему был загружен домашними заданиями.

* * *

В одной из групп, на курс старше Абхая, учился один очень энергичный националист, Субхас Чандра Бозе. Когда-то он учился в Президентском колледже, но впоследствии был исключен за организацию студенческой забастовки против одного английского профессора, который систематически унижал индийских студентов. В «Шотландских Церквях» Бозе зарекомендовал себя как серьезный студент; он был секретарем философского клуба и сотрудничал с вице-канцлером Эркхартом. Абхай слышал как Субхас Бозе и другие студенты рассуждали о независимости Индии. Он слышал имена людей, широко известных в его родной Бенгалии: Бипинчандра Пала, сражавшегося за отмену Акта о вооружении; Сурендранатха Баннерджи, потрясшего британцев волной народного возмущения против разделения Бенгалии в 1905 году; Лала Ладжпата Рая; и самого, пожалуй, знаменитого, — Мохандаса К. Ганди.

В колледже строго-настрого воспрещалась антиправительственная пропаганда, но студентам импонировала идея национальной независимости. Открытого возмущения никто не выказывал, но иногда учащиеся проводили тайные собрания. Абхай слушал, как Субхас Чандра Бозе побуждал студентов поддержать движение за независимость Индии. Ему нравилась вера Бозе в духовность, его энтузиазм и решимость. Абхая не интересовала политика, но идеалы движения независимости были ему близки.

Многие ораторы и писатели Бенгалии называли движение за независимость Индии (сварадж) духовным движением. Националисты сравнивали политическую «эмансипацию» с освобождением души из материального рабства. Но Абхая привлекало преданное служение Господу Кришне, Абсолютной Истине - эти взгляды он унаследовал от отца и хранил с детства; а независимость Индии была истиной временной, относительной. Однако, даже признавая абсолютное положение ведических Писаний, некоторые лидеры свараджа старались доказать, что солнце изначальной славы индийской культуры не взойдет до тех пор, пока на Индии лежит клеймо иностранного владычества. Они подчеркивали, что иностранцы оскорбляют и поносят великую индийскую культуру.

Абхай тоже чувствовал это. В учебнике «Роль Англии в истории Индии» М. Гхош выдвигал теорию о том, что ведические Писания – это мешанина из недавно созданных произведений, и что до британского правления и распространения христианства Индия была духовно и культурно отсталой страной. Англичане нередко поносили шастры*, как это делал профессор Абхая, пытаясь опровергнуть закон кармы. Но если бы Индия обрела национальную свободу, тогда все — не только индусы, но и весь мир — получили бы благо от высокоразвитой ведической культуры.

Тайный призыв к свараджу притягивал буквально всех студентов, и Абхай не стал исключением. Особенно он верил в Ганди. Ганди всегда носил с собой «Бхагавадгиту»; он ежедневно читал священные слова Господа Кришны и говорил, что «Гита» в его жизни играет гораздо более важную роль, чем какая-либо другая книга. Ганди вел чистый образ жизни. Он не прикасался к алкоголю и табаку, не ел мяса и не вступал в недозволенные связи. Он жил просто, как садху, однако Абхаю казалось, что Ганди гораздо более честен, чем те садху-попрошайки, которых он видел много раз. Абхай читал его речи и следовал ему в действиях, — ведь, может быть, Ганди сможет на практике реализовать духовные принципы! Истина Гиты, говорил Ганди, занимает особую позицию - Гита предназначена не только для чтения — она может реально привести ко всеобщему освобождению. И символом этого освобождения был сварадж.

В студенческие годы Абхая все национальные симпатии держались в тайне - колледж был престижным. Чтобы получить диплом и в будущем рассчитывать на карьеру, студент должен был относиться к учебе серьезно. Открыто выступать против британского правления или в пользу независимости Индии было нельзя — смельчаку грозило исключение. Только самые отчаянные осмеливались рисковать своим образованием и карьерой. Поэтому студенты приходили на собрания тайком и слушали революционеров:

— Мы хотим сварадж! Мы хотим независимости! Свое правительство! Свои школы!

* * *

Гоур-Мохан смотрел на сына с тревогой. Для него Абхай не был одним из сотен миллионов людей, призванных изменить политическую судьбу Индии – Абхай был его любимым сыном. Пока мировые события сменяли друг друга на сцене истории, Гоур-Мохана больше волновало будущее сына, — такое, каким он хотел его видеть, и о котором он постоянно молился. Он хотел, чтобы Абхай стал чистым вайшнавом, преданным Радхарани. Он научил Абхая поклонению Кришне и безупречному поведению. Он дал своему сыну образование. Теперь Гоур-Мохан думал о том, чтобы его женить.

По ведической традиции, устройство брака для детей – серьезная ответственность родителей, и это должно произойти до того, как девушка достигнет половой зрелости. Первую свою дочь Гоур-Мохан выдал замуж, когда ей было девять лет, вторую — в двенадцать лет, а третью — в одиннадцать. Когда второй дочери пошел двенадцатый год, Раджани сказала:

— Если ты сейчас же не выдашь ее замуж, я пойду на реку и утоплюсь!

В ведической традиции ухаживать за девушками было недопустимо, а молодым супругам не позволялось жить вместе в первые годы после свадьбы. Служение девушки своему мужу начиналось с того, что в доме своих родителей она готовила для него пищу, которую затем приносила и подавала ему. Встречаться они могли только в официальной обстановке. Взрослея, девушка и юноша так привязывались, что уже не могли представить свою жизнь друг без друга. Девушка естественным образом оставалась верной мужу, поскольку до достижения половой зрелости не общалась с другими юношами. У Гоур-Мохана в Калькутте было много друзей, у которых были достойные дочери, и он долго подыскивал для Абхая подходящую невесту. Наконец, после долгих раздумий, он остановил выбор на Радхарани Датта, девушке из сословия суварна-ваник, из семьи, состоящей в родстве с Малликами.

Радхарани было одиннадцать лет. Гоур-Мохан поговорил с ее отцом, и обе семьи дали согласие на брак.

Абхай тогда учился на третьем курсе колледжа и заработка никакого не имел, но свадьба среди студентов в те дни была обычным делом. Ему не нужно было тут же беспокоиться о содержании семьи. Абхаю не понравился выбор отца, – он хотел жениться на другой девушке, но из уважения к нему поборол свое неудовольствие. Какое-то время Абхай и Радхарани жили раздельно, каждый - в своей семье, поэтому Абхай мог не торопиться брать на себя ответственность за поддержание семьи. Сначала он должен был закончить колледж.







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 317. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Метод Фольгарда (роданометрия или тиоцианатометрия) Метод Фольгарда основан на применении в качестве осадителя титрованного раствора, содержащего роданид-ионы SCN...

Потенциометрия. Потенциометрическое определение рН растворов Потенциометрия - это электрохимический метод иссле­дования и анализа веществ, основанный на зависимости равновесного электродного потенциала Е от активности (концентрации) определяемого вещества в исследуемом рас­творе...

Гальванического элемента При контакте двух любых фаз на границе их раздела возникает двойной электрический слой (ДЭС), состоящий из равных по величине, но противоположных по знаку электрических зарядов...

Шов первичный, первично отсроченный, вторичный (показания) В зависимости от времени и условий наложения выделяют швы: 1) первичные...

Предпосылки, условия и движущие силы психического развития Предпосылки –это факторы. Факторы психического развития –это ведущие детерминанты развития чел. К ним относят: среду...

Анализ микросреды предприятия Анализ микросреды направлен на анализ состояния тех со­ставляющих внешней среды, с которыми предприятие нахо­дится в непосредственном взаимодействии...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.009 сек.) русская версия | украинская версия