От автора 2 страница
Exercise 9. Translate the words in brackets into Ukrainian. 1. The law of (спадної граничної корисності) says that the greater the quantity of any good consumed, (тим менша гранична корисність) derived from consuming (ще однієї одиниці) of the same good. 2. (Шкала попиту) shows the quantity of a product that buyers would be willing and able to purchase (за різними можливими цінами) in a given time, (за умови, що усі інші речі залишаються однаковими). 3. (Крива попиту) is (графічне зображення) of the relationship between a price of a good and the quantity of that good (яку потребують покупці). 4. The demand for one good can be affected by the price (інших споріднених товарів). 5. If any of the factors that cause (попит на товар) to increase or decrease, occur (величина попиту) at any particular price (буде вищою або нижчою). 6. Change in demand results in a shift of the demand curve (наліво або направо in response to a change (одного з нецінових факторів), the good's price remaining constant. 7. To the economists, (цінова еластичність попиту) is the degree to which the demand is affected by a change (ціни товару). 8. The most important circumstance that (впливає на еластичність попиту) is (наявність взаємо замінюваних товарів). Exercise 10. Pair the halves of the sentences and write the completed sentences. Translate them into Ukrainian.
Exercise 11. Match each term in column A with its definition in column B.
Exercise 12. Translate the sentences into English using the active vocabulary.
Exercise 13. Answer the following questions. 1. Why is the theory of supply and demand considered one of the most fundamental concepts of economics? 2. What is demand? 3. What factors alter consumer demand? 4. What goods are considered to be related? 5. What goods are called substitutes? 6. What are complementary goods? 7. What is the item’s usefulness? 8. What does the law of diminishing marginal utility explain? 9. What does the law of demand state? 10. What relationship does the law of demand describe? 11. What non-price factors are covered by the “all other factors remaining equal” clause in the law of demand? 12. Why does the law of demand have an inverse relationship? 13. What does demand schedule show? 14. What is demand curve? 15. What does the demand curve represent? 16. What causes the demand for an economic product to increase or decrease at each and every price? 17. What is the difference between demand and quantity demanded? 18. What does a change in price lead to? 19. How does the price of goods or services affect the quantity that buyers demand? 20. How do factors other than a good’s price affect demand? 21. What is elasticity as an economic concept? 22. Why does elasticity vary among products? 23. Why does a price increase of a product discourage consumers to buy it? 24. When does a price change bring about only a slight change in the quantity demanded? 25. When does a price change cause a sharp change in the quantity demanded? 26. What goods are called necessities? 27. What does the price elasticity of demand mean? 28. What factors affect elasticity of demand? 29. What demand is considered as elastic? 30. What goods and services is demand elastic for? 31. When demand is said to be inelastic? 32. What goods and services is demand inelastic for? 33. Why is demand for necessities inelastic?
Questions for economic reasoning and discussion 1. What would happen to the demand for Pepsi-Cola if the price of Coca-Cola were doubled? Why would it happen? 2. Below is a list of consumer goods and services. Determine whether an item has an elastic or inelastic demand. Indicate the most important reason from the list below.
Reasons:necessity, luxury, many available substitutes, a few available substitutes, inexpensive, expensive, easy to delay purchase, difficult to delay purchase.
3. Choose the right variant. Only one is possible. 1. According to the law of demand, when the price of a good increases, a. people will choose to purchase less of that good and more of other. b. people will provide more of that good. c. people will choose to purchase more of that good and less of other. d. people will provide less of that good. 2. What does the law of demand state? a. As incomes increase, people consume more of all goods. b. The demand for a good increases with the number of consumers in the market. c. As the price of a good declines, consumers purchase more of that good. d. The supply of a good increases in proportion to the demand for it. 3. Which of the following provides an example of complementary goods? a. Pepsi and Coca-Cola b. French fries and catsup (кетчуп) c. Milk and orange juice d. Beef and pork 4. Which of the following would tend to have an inelastic demand curve? a. Complementary goods b. Luxuries c. Goods with substitutes d. Necessities 5. Which of the following best describes a product with elastic demand? a. Consumers buy almost the same quantity of this product at a low price as they do at a high price. b. A relatively large price cut is necessary to convince consumers to buy a little more of this product. c. When the price of this product is reduced, consumers tend to buy more of it. d. A relatively small price reduction will cause consumers to buy a lot more of this product. 6. The demand for a product tends to be elastic if a. the product has a large number of good substitutes. b. consumers generally spend a small fraction of their income on the product. c. the product is regarded as a necessity. d. the product has few good substitutes
От автора Представьте себе абсолютную темноту перед глазами и полное отсутствие звуков. Каким органом чувств мы измерим ее глубину? Между тем, человек безошибочно определяет, что́ перед ним: потемки маленькой комнаты, чернота дощатой сцены с выключенными прожекторами или мрак бескрайнего пространства впереди. Этот дом возник посреди бескрайнего пространства в полной темноте – деревянный коттедж в скандинавском стиле, приземистый и вытянутый в длину, с покатой черепичной крышей, засыпанной снегом. Никакие прожектора его не освещали. Пожалуй, был виден только свет из окон, который разгонял темноту вокруг стен и отражался от снега – насколько хватало силы этого света. Я даже не знаю, был ли дом одинок в бескрайнем поле или стоял среди других таких же домов? Или под горой? Или на берегу реки? Или возле шумного шоссе? Мне был виден только дом, его свет и слышались звуки внутри него, но не снаружи. Три окна библиотеки окрашивали снег в цвет спелого меда; а в том, что эта комната служила библиотекой, не оставалось никаких сомнений: застекленные стеллажи с книгами упирались в низкий потолок по всем четырем стенкам. Электрический камин играл сполохами огня, а в кресле возле журнального столика сидел солидный человек в уютном трикотажном костюме и в мягких тапочках на босу ногу. Широкая рюмка с остатками коньяка на дне повисла у него между пальцев, голову – седую, с двумя широкими залысинами – он откинул на спинку кресла. И не открывал глаз. Он не спал, даже не дремал, хотя любой на моем месте принял бы его за спящего. Он высматривал что-то в абсолютной темноте бескрайнего пространства. Конечно, было бы забавно, если бы он увидел выхваченные из темноты окна моей комнаты, но тогда не было бы этой книги. Он видел совсем другое. Мне так и не удалось узнать его настоящего имени из черновика его книги, на титульной странице которого он не удосужился ничего написать. Осталось только его детское прозвище – Килька. Мне было смешно оттого, что этого плотного дядьку лет пятидесяти называют Килькой. Он оказался очень милым занудой, кропотливо объясняя своим читателям очевидные вещи, забегая в повествовании вперед, наивно раскрывая карты в самый неподходящий момент, не мучая загадками, затягивая диалоги и пропуская целые куски настоящего действия; по двадцать раз он повторял одно и то же, не надеясь на память читателей. Добрый романтик! Нестрогий судья с устаревшими принципами, реликт, более напоминающий разночинца века девятнадцатого, чем интеллигента века двадцать первого. Откуда он взялся такой? Килька… Он заставил меня привязаться к нему. К нему и к его «гостям». Мы вместе прошли весь путь, от первой страницы до последней точки. А если абсолютно темное пространство мутнело и дом с освещенными окнами терялся и блекнул, мне приходилось раздвигать эту муть, словно липкие водоросли на дне холодной реки, чтобы не пропустить ни одного слова.
Сейчас я в два раза старше, чем Морго́т тогда. И в пять раз – чем я сам в то время. Теперь я могу смотреть на это с высоты прожитых лет. Что я понимал в те времена? Мне казалось – очень много. Прошло больше сорока лет, и реальность предстала передо мной гораздо более правдоподобной, но вместе с тем я понял, что не знаю почти ничего. Я всегда мечтал написать эту книгу. Я хотел бы сложить о нем песню, но песен слагать я никогда не умел. Мы с Бубликом множество раз додумывали эту историю, особенно ее конец. Став взрослым, я старался достроить в воображении то, чего не видел и не знал, и часто мне казалось, что вот это-то и есть та самая правда, но шло время, и я понимал: это снова мои выдумки, ничем не отличающиеся от наших с Бубликом сказочных историй. Я создавал файлы с названием «Моргот», сидел, глядя в белый лист, развернутый на экране, и даже порывался что-то написать, но неизменно стирал написанное: по прочтении оно оказывалось косноязычным, доморощенным, смешным. Особенно по сравнению с тем, что когда-то в своей записной книжке написал Моргот. Я бы так и не сумел начать, если бы однажды зимней ночью он сам не явился ко мне. За окном выла вьюга, снег стучал в стекло, и книга, которую я читал, навевала сон. Ничего удивительного не было в том, что я отложил ее и откинул голову назад. Тогда он и вошел ко мне в библиотеку. Такой, каким я его помню: высокий и гибкий, в неизменном черном свитере и узких черных брюках, расправляя и чуть приподнимая плечи – он всегда приподнимал плечи, чтобы они казались круче. Я сразу узнал его легкую, танцующую походку, его узкое бледное лицо с выпирающими скулами, иссиня-черные прямые волосы, всегда отросшие, но никогда не достающие до плеч, и глубоко посаженные светлые глаза. Он мнил себя демоном, случайно запертым на земле, земля казалась ему скучной и неполноценной по сравнению с мирами, что лежали за ее пределами. Он не сомневался в своем бессмертии. И мы с Бубликом еще много лет верили в то, что он пришел на землю из иных миров, а потом, выполнив свою тайную миссию, возвратился домой. Когда открылась дверь в библиотеку, мне показалось, что в проеме за спиной Моргота мелькнуло черное кожистое крыло… – Ты стал толстым, Килька, – сказал он мне, усаживаясь в кресло напротив и разворачивая к себе электрокамин. – Я всегда думал, что ты станешь эдаким ученым интеллигентом, но в то, что ты потолстеешь, я бы не поверил никогда. Моргот подвинул к себе широкую рюмку из-под коньяка и плеснул в нее из бутылки, не дожидаясь, когда я ему это предложу. А потом закурил и развалился в кресле. Я не удивился и даже не обрадовался, из чего можно определенно сделать вывод: это был всего лишь сон. Но я испытал боль – тянущую боль старой, давно затянувшейся раны. От этой боли слезы навернулись мне на глаза, я словно вернулся в то время, когда мне еще не исполнилось одиннадцати лет. – Я хотел написать о тебе книгу, – сказал я. – Это забавно, – усмехнулся Моргот. – Никогда не думал, что кто-то напишет обо мне книгу. Он врал. Он всегда об этом мечтал и не сомневался, что книгу о нем кто-нибудь напишет. Он любил находиться в центре внимания, он выставлял напоказ свои мысли и суждения (не вполне искренние, впрочем), он любовался собой каждую минуту и считал, что все вокруг должны им любоваться, и восхищаться, и любить его, такого замечательного, такого талантливого, такого загадочного. Я хотел написать ее именно поэтому – зная, как для него это важно, как ему этого хочется. Мне было непривычно смотреть на него свысока… С этого вечера и началась моя книга. Стоило мне включить камин и откинуться в кресле, выпив коньяка, ко мне являлись те, кто давно оставил эту землю. Они приходили, и мне казалось, что они говорят со мной. Иногда я думал, что сошел с ума. Но стоило им покинуть библиотеку – я хватался за клавиатуру (я консерватор, и все эти технические новшества вроде диктовки текста или записи его от руки мне не нравятся) и стучал по клавишам до самого рассвета, позднего зимнего рассвета. На этот раз я не сомневался: то, что я записываю, произошло на самом деле. Слишком прозаичной оказалась эта история по сравнению с нашими выдумками. Я не чувствовал усталости, но с каждым днем реальность уходила от меня все дальше – до тех пор, пока я не поставил последнюю точку. И время, повернутое вспять, вдруг остановилось… Я ждал чего-то. Я на что-то надеялся. И никто меня не понимал. А я, одиннадцатилетний, стоял перед заправочной станцией, вглядываясь в зарево над огромным городом, и ждал. Бублик приехал ко мне на следующий же день после моего звонка – поезд шел от него ко мне сутки, и ровно через сутки он позвонил в мою в дверь. А это значит, что он не раздумывал, а сорвался с места и выехал сразу. Он приехал и сел в кресло, где до него столько ночей подряд сидел Моргот. Он читал мою книгу взахлеб, судорожно переворачивая страницы, лихорадочно бегая глазами по строчкам, и мне становилось страшно: а не продолжение ли это моих снов? А если продолжение, то кто сидит передо мной? Бублик ли? И жив ли он, друг моего детства? И когда он дошел до последней точки – я видел это, – для него тоже остановилось время. Но он всегда был сильней меня и всегда мыслил здраво. – Ну и чего ты ждешь, Килька? – через несколько минут спросил он. – На что ты надеешься? – Как ты думаешь, ему бы понравилось? – спросил я, ощущая себя ребенком, ищущим одобрения у друга (Бублик был старше меня на год). Словно оба мы стояли перед дверью в каморку Моргота и боялись переступить через порог. – Ну, если вычеркнуть половину… – улыбнулся Бублик. – Добавить немного героических эпизодов, рассказать, как он хорошо смотрелся и как все вокруг были им очарованы… Кроме нас, разумеется. – Я хотел, чтобы он был живым, понимаешь? Чтобы он оставался таким, какой он есть. Мне казалось, стоит мне написать все так, как это было на самом деле, и он оживет, вернется. Но он не вернулся. – Ах вот чего ты хочешь? – Бублик кисло улыбнулся. – Нет, Килька. Не выйдет. Та точка, которую ты поставил, стоит не на месте. Сядь, вот сейчас же сядь и напиши все до конца.
|