Внутри чёрного шлема, глаза, что до этого светились уставшим гневом, вспыхнули, словно адское пламя.

* * *

По меркам Тосаки Токиоми грубо было называть этот бой схваткой Волшебников – для него это было чистейшей воды фарсом.

Токиоми равнодушно держал оборону и не делал ничего, что можно было назвать атакой…

И, тем не менее, Мато Кария, человек с которым он сражался, уже был при смерти.

Полное самоуничтожение. Для Карии использование волшебства было равнозначно нанесению самому себе смертельных ударов. Он сам возможно знал об этом, но, не колеблясь, Кария глупо продолжал использовать волшебство, которое было за пределами его возможностей. В результате, ему ничего не оставалось, как столкнуться с последствиями.

Он оказался в ужасном состоянии. Капилляры по всему его телу разорвались, но даже сейчас они продолжали источать кровь. Он не мог стоять прямо, и его ошеломляющая фигура выглядела так, словно он тонул в кровавом тумане. Из-за сильной агонии, по его бледному лицу и по тому, как закатились его глаза, сложно было сказать, чувствовал он уже что-либо вообще.

Ты только что был таким грозным… и вот, когда мы начали, ты превратился в это?

Самое грустное среди всего этого было то, что атака Карии, ради которой он отбросил свою жизнь и использовал всю имеющуюся у него энергию, даже не поцарапала Токиоми.

Жуки, которые влетели в пламя, находились в своей лучшей боевой форме. Рой насекомых продолжал непрерывно атаковать, просто летя в огонь. Не один из них не смог прорваться сквозь пламя - все сгорали дотла. Если вдуматься, то атаковать пламя в лоб насекомыми было очевидно глупым шагом. И всё же, Кария не ослаблял своего натиска.

Уничтожая себя и собственное тело, он тщетно подстёгивал насекомых, превращая их в пули.

Это уже было даже не смешно. Увидев столь беспомощного врага, Токиоми уже не испытывал к нему презрения – его было просто жаль. Вскоре, пламя сожжёт всех насекомых Карии. К этому времени, Кария возможно не выдержит этой агонии и умрёт. Токиоми нужно просто поддерживать своё заклинание, спокойно наблюдая за развитием событий.

С такой непробиваемой крепостью, результат был очевиден. Однако Токиоми следовал благородным принципам волшебства, и постыдное поведение опустившегося волшебника, который оступился на своём пути – к тому же если это был Кария – было для него слишком неприятным зрелищем.

Intensive Einascherung.

Сожгите моего врага дотла!

Подчинившись простому двухсложному заклинанию, защитное пламя свернулось как змея и вытянулось вперёд к Карии. Тот даже не защитился. Знал ли или не знал этот наспех обученный волшебник защитные заклинания – об этом можно было только гадать.

- УУ… БЬЮ ВАС… ТОКИОМИ… ЗОООКЕН…

Несмотря на то, что его сжигали заживо, Кария не кричал, он продолжал шёпотом проклинать. Его тело, которое уже насквозь было изъедено червями, возможно уже не ощущало того жара, что сейчас обрушивался на его тело.

В тот момент, когда он, извиваясь в агонии, оказался объят пламенем, он, сломав ограждение, переступил через край крыши и рухнул вниз, исчезнув в ночной тьме.

После того как Токиоми избавился от оставшихся жуков, он отменил заклинание, и, поправив ворот своего плаща, вздохнул.

Касательно тела – даже не было необходимости проверять. Если он и упал на что-то, он долго не протянет. После этого, Токиоми остается только дожидаться исчезновения Берсеркера, который потерял своего партнёра по контракту.

В начале, Токиоми ожидал, что семья Мато в этот раз останется в стороне от Войны за Святой Грааль. Что касается Карии, он совсем не понимал мотивов этого изгнанника, которого внезапно стали тренировать на Мастера. В конце, Токиоми понял, что даже не хотел знать, что могло заставить Карию вступить в Войну.

Полностью забыв о своей победе, ради которой он ничего не сделал, а во рту остался горький привкус, Токиоми перестал беспокоиться об этом. Он развернулся к реке, и стал изучать те сражения, которые происходили вокруг Кастера.

* * *

Благодаря умному ходу Райдера, гигантский морской монстр бесследно пропал с речной глади…

Но даже если его фигура и не была видна, Мастера и Слуги, собравшиеся на берегу, отчётливо ощущали присутствие монстра, который буйствовал внутри замкнутого барьера.