Академические экспедиции 1768—1774 гг.

Предложения М.В. Ломоносова о необходимости глубокого изучения природных условий и произ­водительных сил в определенной степени были учтены при организации так называемых академических экспедиций, ставших крупнейшим научным предприятием России второй половины XVIII в. Было организовано пять отрядов под руководством молодых талантливых ученых, частью приглашенных из-за рубежа, с участием академических студентов. Научными исследованиями была охвачена значитель­ная часть страны как европейской, так и азиатской. Для проведения полевых исследований была со­ставлена единая развернутая инструкция. Разносторонними исследованиями были подвергнуты рель­еф, геологическое строение, полезные ископаемые, почвы, климат, гидрография, флора и фауна, состояние сельского хозяйства, промышленности, различных промыслов, образования, жизни и быта населения, его этнографических осо­бенностей, культуры, специфических болезней и способов их лече­ния. Выполнялись метеорологические и астрономические наблюдения, проводилась маршрутная съемка. Многотомные отчеты и научные тру­ды включают результаты многолетних научных поисков.

Маршрут отряда Петра Симона Палласа (1741—1811) из Петер­бурга нроходил через Москву, Владимир, Поволжье, Оренбург, ни­зовья реки Урал, южную часть Уральского хребта, Екатеринбург, юг Западной Сибири, по Алтаю и Саянам, через Иркутск, Байкал и по Забайкалью. На обратном пути Паллас посетил низовья Волги. Пал-лас прибыл в Россию уже известным ученым. Образование он полу­чил в ряде университетов Германии, в 1760 г. получил степень док­тора медицины, в 1763 г. избран членом Лондонского королевского общества и Римской академии естествоиспытателей, в 1767 г. — чле­ном Петербургской академии наук.

Основные материалы Палласа изложены им в трехтомнике «Путе­шествие по разным провинциям Российской империи», в котором, в частности, дана принципиальная структура горной страны по пре­имущественному распределению горных пород: в осевой зоне находятся граниты, к ним примыкают метаморфические породы, смятые в складки и разбитые трещина­ми, низкогорья сложены рыхлыми осадочными породами с остатками растений и животных; выявле­ны основные орографические особенности Алтая и Саян; установлено положение уровня Каспийско­го моря на 10 саженей ниже уровня Черного моря; сформулирован вывод о былой непосредственной связи Азово-Черноморского и Каспийского бассейнов, когда последний распространялся до Ергеней и Общего Сырта. В районе Сызрани Даллас описал самоизливающийся источник нефти. Им про­ведены интересные наблюдения на Байкале. «Самое море подобно ужасной пропасти, которая раз­битые хребты берегами себе имеет, и в которую б взявшиеся реки стекались. Самой набережной гребень везде по себе следы имеет тяжких и усильственных прошедших приключений, также и знаки отдаленнейшей древности» (Цит. по: Ястребов, 1968. С. 101). Удивили Палласа факт обитания в Байкале тюленя и невероятно жирной рыбки голомянки. Многообразие растительности, включая вновь обнаруженные виды, помимо освещения в «Путешествии...», описано Далласом в двухтомном труде «Флора России».

В России Даллас прожил 43 года. Значительная часть этого периода им проведена в подаренных ему имениях в Крыму, на основе исследования которого и Южной Украины им составлено «Топогра­фическое описание Таврической области». За год до своей смерти Даллас переселился в Берлин. Оценивая научный вклад Далласа, Н.А. Северцов писал: «Нет отрасли естественных наук, в которых Даллас не предложил бы нового пути, не оставил бы гениального образца для последовавших за ним исследователей... Он подал пример неслыханной до него точности в научной обработке собранных им материалов» (Там же. С. 103). Северцов считал Палласа родоначальником физической геогра­фии, достойным предшественником Гумбольдта.

Даллас имел тонкое чутье на талантливых людей. 14-летним студентом принял участие в иссле­дованиях отряда Далласа Василий Федорович Зуев (1754—1794), будущий академик. Ему Даллас предоставлял полную самостоятельность. Зуев исследовал долину Оби от устья Иртыша до Салехар­да, тундру вдоль Лайхоя до Ледовитого океана, долину Енисея от Красноярска до устья, совершил маршруты по горам Южной Сибири, обнаружил крупный метеорит — «палласово железо», храня­щийся в Академии наук. Ломимо путевых записок, переданных Далласу, Зуев подготовил обстоя­тельный этнографический труд «Описание живущих в Сибирской губернии иноверческих народов — остяков и самоедов» — одно из первых научных сочинений о жизни и быте хантов и ненцев. Зуев дал картину постепенного исчезновения древесной растительности при продвижении на север, заметил, что далее всего продвинута на север лиственница. Зуев обладал даром живописания. Например, такие слова подобраны для описания полярного дня: «Самое Солнце... всю ночь катится по горизонту, как превеликая кадка, на которую прямыми глазами смотреть можно, и светлость его ни мало не препят­ствует себя видеть... (Фрадкин, 1948. С.79). Зуев перевел с немецкого на русский язык основные произведения Палласа. В 1781—1782 гг. руководил экспедицией, изучавшей южные районы Рос­сии, включая Приднепровье и Крымский полуостров. Наблюдения описаны в опубликованной кни­ге «Путешественные записки от Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 гг.», составленной по плану, принятому в отчетах о работе академических отрядов. В академию были доставлены многочисленные ботанические, зоологические и минералогические коллекции, восемь карт, 15 видов разных горо­дов. В 1786 г. был опубликован его учебник для народных училищ «Начертание естественной исто­рии», по отзыву Палласа, превзошедший все тогдашние иностранные руководства и не имевший себе равных в учебной литературе (Там же). Другой студент, Никита Петрович Соколов (1748—1795), по поручению Палласа изучал Прикаспийскую низменность и рыболовство в низовьях Волги, дал описание Калмыкской и Моздокской степей, соленых озер Южного Урала, поднимался на горные склоны Алтая и Саян, на забайкальский голец Сохондо, описав смену аспектов природы на различ-. ной высоте. По рекомендации Палласа Соколов семь лет провел в загранкомандировке: слушал лек­ции в Страсбургском университете, совершал экскурсии по горам в Швейцарии, по югу Франции, побывал в Париже. На родину вернулся с дипломом доктора медицины. В числе сотрудников И.И. Лепехина переводил на русский язык «Всеобщую и частную естественную историю» Бюффона. В 1787 г. стал академиком (Сытин, 1999).

Будучи в Оренбурге в 1769 г., Паллас познакомился с 22-летним дельным молодым человеком капитаном Николаем Петровичем Рычковым и поручил ему обследовать Заволжье и Приуралье. Рыч-ков описал Общий Сырт, Бугульминско-Белебеевские высоты, Уфимское плато, Верхне-Камскую возвышенность в книге «Журнал, или Дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства». В 1771 г. Н. Рычков побывал в Зауралье, в Ишимской степи, на Тургайском плато и выполнил их описание.

Отряд профессора Иоганна Петера Фалька (1727—1774), уроженца Швеции, приглашенного в Россию по рекомендации Линнея, путешествовал по юго-востоку России, Поволжью, Южному Уралу, Западной Сибири, Алтаю, собрал богатый материал комплексного содержания, особенно этнографический. Фальк тяжело заболел и вынужден был прекратить работу в экспедиции. На об­ратном пути в Казани в приступе психической болезни он покончил с собой. Труд Фалька «Вклад в топографическое изучение Российской империи» в двух томах (1785—1786) издал Георги. Фальк дал подробное описание Барабинской степи, отметил, что в прошлом Бараба имела еще большую пло­щадь озер. Они постепенно мелеют и зарастают. «Собственно Бараба, — писал Фальк, — низмен­на, по большей части покрыта на два фута плодоносною рыхлою землею на глинистом основании... Около многих озер и низких мест находятся солончаки или лужи, при высыхании оставляющие соляный иней и окруженные соляными растениями. Землю по всей Барабе можно назвать соленою, но сие не препятствует ее плодородию» (Там же. С. 103).

Преемником Фалька стал доктор медицины Иоганн Готлиб Георги (1729—1802). Его внимание было сосредоточено на изучении Байкала и окружающих его гор. Георги осмотрел восточный берег Байкала от устья Верхней Ангары до устья Баргузина, посетил Витимское плоскогорье. Георги пола­гал, что во время сильного землетрясения часть долины реки Верхней Ангары опустилась и на месте провала образовалось озеро Байкал. Спутник Георги Алексей Пушкарев провел комплексные гидро­графические исследования и составил «Карту Байкальского моря». Георги отличался огромным тру­долюбием и разносторонними знаниями. Им опубликованы два тома «Заметок о путешествии по Русскому государству в 1772—1774 гг.» (1775), «Физико-географическое и естественноисторическое описание Российской империи с обзором до сих пор известного о ней самой» в трех томах (1794 — 1800) — первая развернутая характеристика природы всей страны, «Дополнения» к ней (1802), «Опи­сание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обык-новенний, жилищ, одежд и прочих достопримечательностей», «Описание российско-императорско­го города Санкт-Петербурга и достопамятных окрестностей оного» (1794). Георги был избран петербургским академиком, был широко известен в научных кругах за рубежом. В честь него приве­зенные из Мексики в Европу крупные яркие цветы были названы георгинами.

Отряд адъюнкта академии Ивана Ивановича Лепехина (1740—1802) совершил круговой маршрут: из Петербурга через Москву, вдоль Волги до Астрахани, вдоль реки Урал до горной гряды, по западным предгорьям Южного и Среднего Урала, через Урал до Екатеринбурга и далее до Тюмени, новое пересечение Урала, через Соликамск, Великий Устюг, вдоль Северной Двины до Архангель­ска, полуостров Канин, Печорский край, Белое море, Кольский полуостров и Карелию. Лепехин дал детальные описания рек и речек, озер и болот, их размеры, характер течения, загрязненность воды, характер берегов, состав прибрежной растительности и рыбных богатств водоемов, дал харак­теристику озера Эльтон, процесса накопления рапы, садки соли и ее добычи. Он был первым, кто обратил внимание на приоритетное заселение территорий после пожарищ лиственными деревьями, препятствующими распространению хвойных. Лепехин описал явление карстообразования, оценил роль подземных вод в этом процессе, выявил карстовые формы рельефа, посетил и дал описание

Кунгурской и Каповой пещер и сделал совершенно правильный вы­вод: «Если мы посмотрим пристально на отдельные пещеры, то удоб­но понять можно, что сию великую в горе пустоту единственно про­извела вода» (Фрадкин, 1948. С. 30). Лепехин представлял процесс денивиляции рельефа подобно циклам эрозии Дэвиса. Относительно валунов, встречавшихся вдоль Северной Двины, Лепехин сделал вы­вод, что они тут «родиться не могли» и считал их принесенными реч­ными льдами. Лепехин представлял Уральские горы и Новую Землю, куда он стремился, но не попал, как единую орогенную зону. Лепе­хин выполнил районирование и описание архипелага Соловецких ос­тровов. Главный труд — «Дневные записки Ивана Ивановича Лепе­хина по разным провинциям Российского государства» в трех частях (1795). Четвертый том вышел в 1805 г. под заглавием «Путешествия академика Ивана Лепехина в 1772 г.» под редакцией и с большими дополнениями его ученика Н.Я. Озерецковского. Озерецковский по­местил описания Новой Земли, Печорского Севера, сведения о лес­ных и морских промыслах ряда корреспондентов, существенно допол­нивших научное содержание основного отчета. Академиком Лепехин был избран в 1771 г., долгое время был ее непременным секретарем, одним из виднейших русских просветителей. Спутником и ассистен-

том Лепехина в путешествии был студент Николай Яковлевич Озерецковский (1750—1827), будущий академик, основоположник гидрологического и гидробиологического изучения озер Ладожского, Онежского, Ильмень, Селигер, Балтийского и Белого морей. Как участнику академического отряда Озерецковскому поручались физико-географические и этнографические описания, оценка экономи­ки посещенных территорий. Им самостоятельно пройден маршрут по Кольскому полуострову и по­луострову Канин. Ему принадлежат статьи «Сведения о Кольском уезде» (1771) и «Описание путе­шествия по Белому морю» (1772), опубликованные еще в ходе экспедиции. Студент Тимофей Маль­гин выполнил описание Болыиеземельской тундры. По^ окончании академической экспедиции Озерецковский, как и Зуев, на четыре года был отправлен для продолжения образования в Лувен-ский и Страсбургский университеты.

Отряд доктора Иоганна Антона Гильденштедта (1745—1781) занимался изучением обжитых райо­нов европейской России, Кавказа и Закавказья. Им дана достоверная характеристика почв, флоры и фауны степной зоны. Степи он разделил на черноземные и нечерноземные — солончаковые. Как отмечал впоследствии В.В. Докучаев, Гильденштедт первым изложил правильное представление о происхождении черноземов. Изучал горячие источники Северного Кавказа. Через Крестовый пере­вал Гильденштедт пересек Большой Кавказ, дал его характеристику и составил орографическую схему. По возвращении из экспедиции Гильденштедт обрабатывал собранные материалы и занимал­ся медицинской практикой, заразился тифом и умер в возрасте 36 лет. Дневник Гильденштедта «Путешествие по России и Кавказским горам» в двух частях (1787—1791) подготовил для печати Паллас. Интересны записки Гильденштедта о низовьях Дона. В частности, об острове, образуемом основным руслом и боковым протоком: «Весною до конца июня он представляет однообразное нео­бозримое море, от коего на целый год остается множество маленьких озер и луж, которые сильно заражают страну гнилыми испарениями... Патриотизм и человеколюбие требуют, чтобы город Чер-касск и казацкие станицы Манычская, Богаевская и Бессергеневская, находящиеся на этом губи­тельном острове, были перенесены в более здоровую местность» (Цит по: Сидоров, 1995. С. 249). О реке Темернике: «Хотя в ширину она имеет здесь не более 100 шагов, но вброд ее перейти нельзя... На восточной стороне ее... находится очень удобная пристань и корабельная верфь, в которой теперь стояли три так называемые прамы. Это военные суда 15 саженей в длину... Далее повыше этой верфи, вдоль берега стояло множество судов, так называемых байдар... вода в Темернике, вслед­ствие медленного течения, почти гнила» (Сидоров. С. 252, 254). И далее: «Можно было бы сказать, что человек вполне воспользовался этою прекрасною страною, если бы, кроме рыболовства, здесь распространилось бы виноделие и шелководство, так как северный, обращенный к югу высокий берег Дона очень удобен для разведения виноградников, а южная низменность Дона — к посадке шелковичных деревьев» (Там же. С. 256—257). Гильденштедт опубликовал статью «О гаванях по Азовскому, Черному и Белому (Мраморному) морю.

Сложная миссия досталась отряду профессора Самуэля Готлиба Гмелина (1745—1774), племянни­ка И.Г. Гмелина, именуемого часто Гмелин младший. В 19 лет он стал доктором медицины, в 22 — академиком Петербургской академии. Гмелин прошел вдоль всего Дона, описал овражный рельеф и дал заключение о его ливневом происхождении. В Придонских степях Гмелин встречал косяки ди­кой лошади — тарпана. Затем отряд перебрался на Волгу и описал ее низовья от Царицына до устья. Отрядом обследованы западное и восточное побережья Каспийского моря, нефтяные источники, флористическое и фаунистическое разнообразие. Зимние периоды отряд проводил в Астрахани. Возвращаясь из последнего маршрута в районе Дербента Гмелин был захвачен в плен ногайским ханом Усмеем. В неволе Гмелин скончался от истощения. Записки Гмелина «Путешествие по Рос­сии для исследования трех царств естества» в четырех частях (1774—1783) были подготовлены Палла-сом и изданы Российской академией наук.

Печально, но по ряду обстоятельств на основе материалов академических экспедиций не было подготовлено единого комплексного географического описания России. И тем не менее результаты академических экспедиций вместе с материалами Второй Камчатской экспедиции позволили соста­вить достаточно верное представление об основных особенностях природы различных районов стра­ны, о зональных различиях районов севера, средней полосы и юга, о полезных ископаемых, о возможностях хозяйствования. Были составлены новые более точные карты. Участники академичес­ких экспедиций открыли миру новую страну — Россию. Труды участников академических экспеди­ций стимулировали составление региональных описаний и обобщений в масштабах всего государства.

8. Географические работы комплексного содержания

■

Академические экспедиции и подготовленные на основе их работы были наиболее плодотворны­ми научными предприятиями второй половины XVIII в. Но ими не ограничивались ни полевые натурные работы, ни теоретические обобщения. Не умаляя достоинств географических работ руко­водителей и участников академических отрядов Второй Камчатской экспедиции и прежде всего «Опи­сания земли Камчатки» Крашенинникова, отчетов Палласа, Лепехина, Георги, Гильденштедта, Фалька и Гмелина, отечественная наука к концу века обогатилась рядом комплексных обобщений. К их числу следует отнести труд Петра Ивановича Рычкова (1712—1777), совершенно самобытного ав­тора «Топографии Оренбургской» (1762). Рычков был самородком и до всего доходил в основном самообразованием. Так он обучился бухгалтерской грамоте, служил на Петербургской таможне. С организацией в 1734 г. Оренбургской экспедиции И.К. Кирилов пригласил Рычкова на роль бухгал­тера. Фактически же он исполнял обязанности заведующего канцелярией экспедиции, а потом и огромной Оренбургской губернии. Общение с Кириловым и Татищевым приобщило Рычкова к на­учным занятиям. По долгу службы он сопровождал первого, потом второго и других оренбургских начальников в их объездах подопечной территории, знакомился с состоянием горнозаводского про­изводства, других промыслов, жизни и быта разноплеменного населения и, конечно, с особеннос­тями природы и природопользования в различных местах обширного края. В связи с проведением относительно подробных топографических работ в крае в 1741 г. при Оренбургской канцелярии был образован географический департамент, куда стекалась всевозможная информация. Личные наблюдения, ис­следование формирующегося архива данных, глубокое изучение ли­тературных источников по различным областям знания, помножен­ные на несомненный талант прирожденного мыслителя, способство­вали превращению самоучки в одного из образованнейших людей своего времени. Рычков много и охотно писал. Его статьи печатались в ака­демических периодических «Сочинениях и переводах к пользе и увесе­лению служащих» (редактор Г.Ф. Миллер), «Трудах Вольного Эконо­мического общества», а произведения печатались и отдельными кни­гами. В 1755 г. геодезистом И. Красильниковым было закончено составление атласа Оренбургской губернии. Одновременно Рычко-вым была написана первая часть «Топографии Оренбургской», кото­рая задумывалась как важный комментарий к картам атласа. Рычков справедливо полагал, что помимо исправных карт «каждому коман­диру сверх того надо знать еще разные обстоятельства, яко то: народ­ное и натуральное состояние подчиненных ему мест, где какое люд-ство и на каком основании находится, что где натура произвела и произвести может, которое место чем избыточествует или оскудева-

ет, откуда, когда и как награждать недостатки и чрез что превозмогать имеющиеся или быть могущие затруднения и пр., — без чего командующему, хотя бы он и снабжен был исправнейшими ландкар­тами, и имел бы при том рассуждение самое тонкое и проницательное, во всех его делах и предприя­тиях порядочное учреждение и управление иметь не только трудно, но и едва возможно ль» (Цит. по: Мильков, 1953. С. 21—22). Практическая сметка сопровождает все работы Рычкова, равно как и попытка найти объяснение фактам, обнаружить причинно-следственные связи.

Атлас Красильникова и рукопись первой части «Топографии Оренбургской» были рассмотрены в академии, одобрены и рекомендованы к печати, но их публикация задерживалась. В 1755 г. в «Сочинениях» академии была напечатана работа Рычкова «Переписка между двумя приятелями о коммерции», в которой дан первый очерк истории развития коммерции, представлен анализ не только состояния внутренней и внешней торговли, но и показаны возможности развития хозяйства страны. В 1758 г. — «Письмо о земледельстве в Казанской и Оренбургской губерниях». В этой статье Рычков поставил конкретные задачи по улучшению сельского хозяйства. В 1759 г. им опуб­ликована «История Оренбургская по учреждению Оренбургской губернии». В январе 1759 г. Ломо­носов направил президенту академии докладную записку с обоснованием учреждения звания члена-корреспондента академии, через неделю проект Ломоносова был одобрен, и на следующий день был избран первый член-корреспондент Российской академии. Им стал Петр Иванович Рычков. В 1760 г. напечатана статья Рычкова «Описание пещеры, находящейся в Оренбургской губернии при реке Белой, которая из всех пещер, в Башкирии находящихся, за славную и наибольшую почитается». Только в 1761 г. в нескольких номерах «Сочинений и переводов» был опубликован полный текст «Топографии Оренбургской», но уже в следующем году выдающееся произведение Рычкова вышло отдельной книгой. В 1771 г. книга в переводе на немецкий язык была издана в Германии, в 1772 г. — в Риге. Что же касается карт атласа Оренбургской губернии и сопредельных стран Красильникова, они были напечатаны в 1880 г.

«Топография Оренбургская» состоит из двух частей. В первой дана общая характеристика приро­ды, населения и хозяйства губернии. В ней представлены такие главы, как «О звании Оренбурга и Оренбургской губернии, от чего и когда началось», «О пределах и об окружности Оренбургской губернии и о смежных с ней местах и народах» с краткой, но правдивой характеристикой среднеазиат­ских земель, «О провинциях и дистриктах Оренбургской губернии», «О разности народов, внутри Оренбургской губернии находящихся, по древнему и нынешнему их состоянию», «Сокращенное описа­ние местоположения всей Оренбургской губернии, о поверхностях и внутренних землях», по Милько-ву (1953), — емкий «образец блестяще составленного очерка природы». В главе описано нарастание степени континентальности климата с северо-запада на юго-восток, уменьшение объема выпадающих осадков, снижение почвенного плодородия, отмечается заметное уменьшение площади лесов, осо­бенно в южной части, за счет вырубок, но еще приличное число обитавших в степях Оренбуржья сайгаков, тарпанов и куланов. Завершается первая часть главой «О внутренних и внешних обстоятель­ствах коммерции прежней, нынешней и впредь могущей», о состоянии торговли и промыслов.

Во второй части дано описание отдельных частей губернии (12 глав) по общему плану: «1. Вели­кость и обширность оных, состояние внутреннее и смежное вообще. 2. Города, крепости и знатные жительства, когда начались, какое где людство, на каком основании и пр. 3. О состоянии уездов и уездных обывателей порознь, чем избыточествуют или оскудевают. 4. Какие где промыслы есть, или быть могут» (Мильков, 1953. С. 62). Завершается вторая часть главой «О ведомстве Оренбургс­кого горного начальства» со списком горных заводов. Глава представляет собой краткий экономико-географический очерк цветной и черной металлургии края.

«Топография Оренбургская» Рычкова сразу же была оценена как образцовая. Отмечая выход кни­ги отдельным изданием, в академическом журнале «Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах» было высказано пожелание, «чтоб и в прочих губерниях пространной российской губернии нашлись трудолюбивые и к сочинению такого описания способные люди, кои бы по примеру сей топографии хотели сочинить равномерные губерниям своим или провинциям описания и для напеча-тания сообщить Академии. Что же при таком сочинении наблюдать надлежит, в том Оренбургская Топография верною и достаточною предводительницею служить может» (Там же. С. 81). Ф.Н. Миль­ков, проанализировав все творчество Рычкова, отметил, что его труд намного опередил свое время. «В русской и мировой географической литературе долгое время не было подобных работ» (Там же. С. 79). Именно сочетание общей и районной частей при региональных характеристиках стало преимуще­ственным качеством географических работ XX в. В последней четверти XVIII в. были созданы опи­сания ряда губерний и наместничеств, но их научный уровень был намного ниже, нежели «Топогра­фия» П.И. Рычкова. Правда, Ф.А. Шибанов (1974) об «Описании и алфавитах к Калужскому атла­су» сделал вывод, что это был фундаментальный географо-статистический труд областного масштаба, равного которому дореволюционная Россия не знала.

В конце 80-х гг. XVIII в. Михаил Дмитриевич Чулков (1743—1792) осуществил идею Ломоносо­ва, составил «Роспись всем и всякого звания товарам российской коммерции» — своеобразный ста­тистический справочник, часть семитомного труда Чулкова «Историческое описание российской коммерции при всех портах и границах» (1781—1788). В нем дана характеристика русской торговли в историческом развитии со множеством экономических и историко-географических сведений. «От продажи товаров, — писал Чулков, — изобилие в народах и многолюдство чрез что единое приводят­ся государства в цветущее и благополучное состояние... Мануфактуры и фабрики способствуют к размножению народа в государстве...» (Никитин, 1950. С. 85). Чулков исповедовал принципы ры­ночной экономики, свободу производства и товарообмена. Его работы закладывали основы коммер­ческой географии, получившей развитие в следующем веке.

В 1790 г. горный инженер И.Ф. Герман опубликовал «Статистическое описание России в отноше­нии населения, свойств земли, естественных продуктов, сельского хозяйства, горного дела, ману­фактур и торговли». Более половины труда было отведено описанию природных условий. А.Н. Ради­щев неодобрительно отозвался о содержании этой работы Германа. Сам Радищев проявлял интерес к экономике и экономической географии. Экономические и экономико-географические оценки можно обнаружить в его «Путешествии из Петербурга в Москву», в «Записках путешествия в Сибирь», в «Дневнике путешествия из Сибири», в «Топографическом описании Тобольского наместничества», в «Письме о китайском торге». В «Описании моего владения» и «О законоположении» Радищев предложил программу статистического (страноведческого) изучения регионов, содержащую разде­лы: численность населения, количество и качество земель, способы обработки, описание заводов, фабрик, мельниц, других промыслов, объем промышленной продукции, размеры податей и нало­гов, состояние дорог, судоходных путей, каналов... Остались незаконченными три варианта «Опи­сания Петербургской губернии».

В 1786 г. опубликовано комплексное «Обозрение Российской империи в нынешнем ее новоуст­роенном состоянии» Сергея Ивановича Плещеева (1752—1802). В книге три раздела. В первом дана характеристика природных условий и их хозяйственное использование. Во второй — характеристика наместничеств, сгруппированных по трем полосам, выделенным по природным признакам: северная (севернее широты 57°), средняя (между 50 и 57°) и южная. Отмечено, что средняя полоса «изобилу­ет разных родов житами, пенькою, скотом, рыбою, пчелами, лесами, на всякие строения годны­ми, разных родов зверями, металлами высокими и низкими, драгоценными многоразличными ка­меньями и прочая. Она ж и для жития человеческого обеих других полос удобнее и выгоднее по причине умереннейшего воздуха и благорастворения» (Никитин, 1950. С. 88). В третьем — алфа­витный указатель географических названий. «Обозрение» переиздавалось в России в 1787, 1790, 1793 гг., в Германии — в 1787, во Франции — в 1796 и 1804 гг.

Значительные экономические и экономико-географические сведения содержатся в работах буду­щего академика А.К. Шторха (1766—1835): в «Описании Петербурга» в двух томах (1794); издано на немецком, переведено на французский и английский языки, в «Статистическом обзоре губерний Российской империи по их достопримечательностям и культурному состоянию, в таблицах» (1795), в «Материалах к познанию Российской империи» в двух томах (1796, 1798) — историко-экономичес-кий анализ развития страны, в восьмитомнике «Историко-статистический обзор Российской импе­рии в конце XVIII в.», где дан анализ состояния земледелия, промышленности, торговли... До сих пор вместе с Шторхом мы вынуждены вопрошать: «Почему русская нация должна постоянно нахо­диться в зависимости от индустрии других народов? Почему она должна вечно производить только сырье и предоставлять другим народам выгоду переработки своих продуктов, которые потом вынуж­дена покупать по удесятеренной цене? (Павлов, 1997). В 1801 г. Шторх опубликовал «Историческое описание российской торговли» — движущей силы, которая создавала и культуру, и города, и самое русское государство.

Своеобразным и самобытным ученым был Андрей Тимофеевич Болотов (1738—1833), оставивший после себя 350 томов опубликованных и рукописных сочинений по вопросам естествознания, медици­ны, педагогики, экономики, сельского хозяйства (Перевалов, 1952; Федюкин, 1993). В течение 52 лет он вел метеорологические и фенологические наблюдения. 10 лет издавал журнал «Сельский жи­тель», много лет печатался в «Трудах Вольного Экономического общества» и в других изданиях. Он постоянно подчеркивал «связь и сопряжение всех созданных в мире вещей и их зависимость друг от друга». В статье «Об улучшении лугов» (1776) Болотов писал о взаимодействии почв, растительности, климата, рельефа, об уживаемости отдельных видов растительности друг с другом. Эту статью Болото­ва называют первой работой по экологии. Крупными монографическими произведениями Болотова являются «Письма о красотах природы», «Кунст-камера натуры, или Собрание записок, относящихся до красоты и приятностей натуры», «Живописатель натуры, или Опыты сочинениям, относящимся до красоты натуры и увеселения себя оными». Большой информативностью отличается четырехтомник «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков».

На русской почве были подготовлены и изданы региональные обзоры бывшего господаря Молда­вии Д.К. Кантемира «Историческое и географическое описание Молдавии» (1720-е гг.), его сына, видного общественного деятеля Антиоха — «Описание Молдавии» (1740-е гг.), царевича Вахушти Багратиони, создавшего уникальный труд «Описание царства Грузинского» (1745), снабженного ат­ласом подробных карт.

В качестве комплексных географических описаний выступали и статьи географических словарей — «лексиконов». О «Лексиконе» Татищева уже говорилось. Но издание его задержалось, и раньше, в 1773 г., был напечатан «Географический лексикон Российского государства, или Словарь, описываю­щий по азбучному порядку реки, озера, моря, горы, города, крепости, знатные монастыри, отроги, ясашные зимовья, рудные заводы и прочие достопримечательные места обширной Российской импе­рии...» Ф.А. Полунина под редакцией Г.Ф. Миллера (Абрамов, 1972). В 1778—1789 гг. словарь Полу­нина дополнил (он вырос в объеме в пять раз!) Л. Максимович. Он был выпущен в шести частях на 2023 страницах. В 1801—1809 гг. этот словарь увеличил в объеме еще в три раза А.М. Щекатов.

Упомянутый выше ряд работ О.А. Александровская (1989) представила в качестве основы для зарождения экономической географии в нашей стране, естественно, включая в этот перечень работы Кирилова, Татищева и Ломоносова. «Цветущее состояние Всероссийского государства...» Кирилова О.А. Александровская (1986) назвала «первым опытом русской экономической географии».

По сравнению с географическими работами научного содержания, географические описания тер­ритории России в учебной литературе явно отставали. Они не могли быть достаточными в книгах Варена и Гюбнера, использовавшихся «качестве учебников. Первым учебником, созданным в Рос­сии, было «Краткое руководство к математической и натуральной географии» Г.В. Крафта, на рус­ском языке изданное в 1739 и 1764 гг. За основу Крафт взял географию Варена. В 1745 г. была опубликована для учебных целей «Краткая политическая география» X. Винсгейма. Лучшим в этом ряду был учебник «Политическая география» (1758—1772) С.Ф. Наковальникова для учащихся шля­хетского корпуса. Были изданы также «Опыт Российской географии» Г. Дилтея (1771), «Руковод­ство к географии» М. Клевецкого (1773), «Краткое начертание географии... с приобщением кратко­го описания России» Л. Баумана (1775).

В 1776 г. появилось «Географическое методическое описание Российской империи...» профес­сора истории, правоучения и красноречия Московского университета Харитона Андреевича Чебо­тарева (1746—1815) — оригинальная, масштабная (540 с.) учебная книга по географии России, один из первых опытов районирования территории России. Выделены Московская губерния и че­тыре группы других губерний, находящихся соответственно к северу, западу, югу и востоку от Московской и даны их краткие характеристики. География, по Чеботареву, это «описание обита­емого нами земного шара, купно с его жителями». Другая книга Чеботарева — «Историческое и топографическое описание городов Московской губернии с их уездами» (1787) — «выдающееся произведение в русской географической литературе того времени, имевшее исследовательский ха­рактер» (Есаков, 1983. С. 11).

Как видим, в XVIII в. географическая наука в России была вполне в «исправном» состоянии. Обращает на себя внимание комплексный характер географических работ, включающих и человека, характер его деятельности по освоению естественных ресурсов.