США наприкінці XX - на початку XXI століття. Українці у США.

Дата добавления: 2015-08-30; просмотров: 781

Враги ли человеку его близкие? Не знаю, не знаю. Когда как.

Иногда, имея дело с женами и мужьями моих пациентов и пациенток, я склонялся к утвердительному ответу.

Был у меня давным–давно один больной, пожилой человек. Я тогда работал в поликлинике, а он лежал дома, и меня обязывали к нему ездить.

Сей человек перенес стволовой инсульт и остался жить, но почти не глотал. Бывают такие вещи после инсульта. Ну, прошло время, а он так и не глотает. Тут уже ничего нельзя сделать. Если человеку отрежет трамваем руку или ногу — их же не пришьешь? Разве что в лечебнице Айболита или в институте микрохирургии.

Но жена клиента, внешне и внутренне отчаянно похожая на сову–неясыть, систематически названивала в поликлинику и желала видеть меня. Зачем? А вот зачем. Ей хотелось разыгрывать стереотипную, полюбившуюся ей сцену.

Вот я приеду, бывало, похожу вокруг, помашу молоточком, пошевелю бровями, разведу руками — ну а что я могу сделать? Ничего.

— Да, такие вот дела, — развожу я, значит, руками. — Ничего не могу поделать…

Для неясыти наступала звездная минута. Она взмахивала крыльями и отрабатывала условный рефлекс на мои слова. Поворачивалась к клиенту и утешающим голосом ворковала ему:

— Помирай, Мишенька, помирай, мой хороший. Вот как у нас теперь. Помирай, мой родной.

По лицу Мишеньки катились слезы — не то от волнения, не то просто такая непроизвольная была реакция, и он мычал.

Пожав плечами, я уезжал.

Через пару недель меня вызывали заново.

Я совал ему ложечку в горло, привычно обнаруживал отсутствие глоточного рефлекса и разводил руками:

— Ничем не могу помочь.

Неясыть с готовностью вскидывалась:

— Помирай, Мишенька, раз такие дела, помирай, мой хороший.

Я осторожно прощался и уходил. Мишенька плакал.

Через полгода я не смог это выносить и волевым нажимом уложил Мишеньку в больницу. Хлопая крыльями, неясыть поскакала за ним, приговаривая свое.

— Помирай, Мишенька, помирай.

Он и помер в итоге, по–моему, что было для него не худшим исходом.

Кыш

Кровь? Ее будет.

Нужная остановка — родильное отделение. 30 родов, 40. Везде кровь. Нужны ли перевязочные материалы? Все залито там, все залито здесь.

И доктор Фигаро там, и там он тут. Вообще говоря, его Гасинкиным звали.

— Где санитары???!

В крови стоит..

Санитарка на него шваброй: Кыш!!!….

С Лимонным Соком и Писком

Третья Истребительная Больница.

Больной загипсован по гемитипу, с одной стороны: от пятки до подбородка.

Доктор просит ассистента этот гипс удалить.

Тот берет ножницы… Блаженный итог: — Да вы — моллюск! Устрица!