Eurocurrencies

Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 599

5. Психоанал. изгонять, вытеснять (мучительные или неприемлемые представления, воспоминания, чувства, порывы) из сознания.

Краткий словарь английского языка

В отличие от осознанных или сдержанных эмоций и чувств, вытесненные эмоции и чувства не подвластны разуму. Они загнаны глубоко в подсознание, где то, что пугало нас или наводило на нас ужас, остается вне досягаемости разума. У каждого из нас есть опыт вытеснения эмоций и чувств, вы­званных какими-то событиями в прошлом, вынести которые нам было бы не по силам. Мы были слишком малы или слиш­ком обременены чем-то и не смогли осмыслить эти эмоции.

Психика маленьких детей вытесняет сильный гнев и дру­гие эмоции, связанные с испугом, потому что они еще не настолько созрели, чтобы справиться с такой эмоциональной нагрузкой. Они подобны 60-ваттной лампочке, через кото­рую пустили ток 320 ватт. Поэтому им гораздо легче улыб­нуться и сделать вид, что ничего не случилось. Если родите­ли или другие взрослые не помогут ребёнку избавиться от накала эмоций, эти эмоции будут погребены заживо.

Вытеснение чувства страха или боли, появившегося при каких-то обстоятельствах после событий, приведших к серьёз­ной травме, позволяет нам справиться с ситуацией, с кото­рой иными средствами совладать невозможно. Эмоции и чувства лежат глубоко запрятанными, пока какое-нибудь событие, встряхнув, не разбудит их; тогда они всплывают на поверх­ность в виде обрывочных воспоминаний, а иногда и полнос­тью. Подобно аромату вина, букет которого спустя годы сохраняется в бутылке таким же, каким он был в день за­полнения, вытесненная эмоция страха или ужаса так же силь­на, как и в тот день, когда случилось событие, уже давно забытое, но глубоко спрятанное в нашем сознании на долго­временное хранение.

Многие из нас годами живут с вытесненными эмоциями и чувствами. И мы не понимаем того, что они оказывают вли­яние на нашу повседневную жизнь. Можно сказать, что мы живём, не осознавая, что внутри каждого из нас спрятался могущественный диктатор, который управляет нами, дёргая за верёвочку, как марионетками. Иногда нам и не хочется реагировать так, как мы реагируем, и в следующий раз мы собираемся поступить совсем по-другому, но наступает этот следующий раз, и мы опять ничего не можем с собой поделать.

Каждый раз, когда муж сердится, я дрожу и хочу убежать.

Викки, тридцати пяти лет

Всё хорошо, пока мужчина по-дружески обнимает меня, но как только он хочет лечь со мной в по­стель, я убегаю!

Синди, двадцати восьми лет

Если мой старший сын только тронет пальцем свою младшую сестру, я впадаю в такую ярость, что уже не могу отвечать за свои поступки.

Вера, сорока одного года

Если я выкажу своему мужу недовольство по по­воду того, как он что-то сделал, он становится неприступным.

Лорин, двадцати двух лет

Тридцатипятилетняя Викки пришла на психотерапию, чтобы ей помогли справиться с гневом, который был направ­лен на её четырёхлетнюю дочь. «Я прямо выхожу из себя из-за всякой мелочи, в которой повинна дочка, — признавалась Викки. — Если вижу на полу её одежду или игрушки, не убранные после того, как я её попросила об этом, я просто взрываюсь. Я кричу на неё и бываю близка к тому, чтобы побить. Потом меня всю трясёт, я часами не могу успоко­иться и чувствую себя виноватой перед ней. Самой мне с этим не совладать. Но что странно: когда муж сердится на меня, я чувствую себя так же, как, должно быть, чувствует себя дочка, — маленькой, беспомощной и... плохой».

В процессе психотерапии Викки удалось вскрыть свои вытесненные детские воспоминания. Её отец, расстроенный потерей работы и своей неспособностью нормально обеспе­чивать семью, часто разражался гневом на пятилетнюю Викки и её младшего брата. Каждый раз, когда Викки плакала и просила отца не кричать, он насмехался над её слабостью. Своими нападками он очень обижал ее; и это было так непо­хоже на всегда ласкового отца, к которому Викки привыкла, что она внутренне отрицала любые выпады против неё и вела себя так, как будто ничего неприятного не происходи­ло. Она натягивала на себя улыбку и старалась как можно лучше помогать по дому. Впоследствии она почти всё забыла из тех ранних лет и была по-настоящему озадачена своим поведением по отношению к дочери и своей реакцией на гнев мужа. Когда воспоминания всплыли на поверхность, она на­шла в себе сострадание к той маленькой девочке, какой она тогда была и которую так пугал гнев отца и его недовольство. Система внутреннего управления Викки была искажена этими вытесненными воспоминаниями и связанными с ними эмоциями и чувствами. Эмоции страха и беспокойства были слишком сильны, чтобы их можно было вынести, а отец не помог ей с ними справиться, поэтому они и оказались погре­бёнными на долговременное хранение.

Чемодан эмоций

Детские переживания Викки мы используем для того, чтобы проиллюстрировать понятие чемодан эмоций. Представь­те себе, что внутри каждого из нас есть какая-то коробка, ящик, чемодан. Эмоции и чувства размещаются либо внутри этого чемодана, либо снаружи. Те эмоции и чувства, кото­рые нам в детстве разрешалось испытывать, располагаются внутри нашего чемодана эмоций, и доступ к ним у нас сво­боден. Если по тем или иным причинам наши родители за­прещали выражать нам какие-то эмоции и чувства, то они выпали из нашего чемодана, и нам теперь трудно признать в себе эти эмоции и чувства. Страх, беспокойство, слабость в семье Викки считались недостойными, и, чтобы выжить, Викки прибегала к улыбке и к помощи по дому. Таким обра­зом, она познала две возможные реакции — стать полезной или рассердиться. «Я была либо жертвой, либо тираном, — смеётся она теперь. — Я съёживалась перед каждым, кто, как мне казалось, знал больше, чем я, но если кто-то был меньше или слабее меня, как, например, дочка, тут уж я не знала удержу». Чемодан с эмоциями у Викки выглядел сле­дующим образом:

«Психотерапия помогла мне понять, почему я не могу про­чувствовать свой страх или беспокойство. Теперь, когда я вдруг чересчур стараюсь быть полезной, я знаю: это значит, что я либо чем-то напугана, либо на кого-то сердита. Я могу перестать улыбаться и быть, наконец, самой собой». Когда Викки разобралась в своих вытесненных чувствах, её чемо­дан эмоций стал выглядеть так:

Учите девочек уважать гнев

Чувство гнева очень часто остаётся за пределами наших семейных чемоданов эмоций. Поскольку от девочек у нас тре­буется быть «приятными во всех отношениях», они особенно нуждаются в помощи, когда речь идёт об умении прислушаться к своему гневу и выказать его осмысленно. Биологические и психологические воздействия инстинктивно подталкивают девочек к строительству отношений, поэтому очень многие девочки, чтобы не нарушить налаженные связи, привыкают не выражать эмоции и чувства, которые могут вызвать конф­ликт или неловкость. Вместо того чтобы рассердиться, большинство девочек погружаются в уныние или становятся угодливыми, тем самым отрицая те важные внутренние сиг­налы, которые несёт в себе гнев. Гнев говорит: «Это для меня важно! Это имеет значение! Что-то здесь не так!» При­знание источника гнева даст девочке силы позаботиться о себе или обратиться за помощью к окружающим. Обучая девочку понимать и уважать сигналы гнева, мы помогаем ей формировать нормальную, здоровую внутреннюю систему управления.

К сожалению, пренебрежение сильными чувствами, при­мером которых является гнев, может привести, в лучшем случае, к таким физическим симптомам, как головные боли и боли в животе. У маленьких девочек иногда появляются из­быточное моргание глазами, привычка грызть ногти или в бо­лее серьёзных случаях — энурез. У девочек постарше гнев может проявляться в отказе от еды, в нарушении времени возвращения домой, в хронических заболеваниях и депрес­сивных состояниях. Эти симптомы не всегда предполагают наличие невысказанного гнева, но они обязательно указыва­ют на то, что у девочки есть какие-то чувства, которые она не решается высказать из страха, что её накажут, будут счи­тать плохой, что она кому-нибудь доставит неприятности.

Проще всего девочки учатся обращаться со своим гневом, если живут среди людей, которые могут служить примером здорового и прямого выражения чувств как эмоций, обрабо­танных мышлением. Если же девочки видят, что гнев про­является в жестокости или насмешках, они сами становятся жестокими или пытаются избежать насмешек, превращаясь в угодливых и послушных. Если же гнев рассматривается как нормальная эмоция, к которой нужно прислушаться и которую можно осторожно использовать, девочки учатся ува­жать его сигналы и действовать разумно в плане изменения и улучшения взаимоотношений или ситуации. Приводимые ниже рекомендации могут быть вам полезны, когда вы буде­те учить свою дочь обращаться с гневом:

Изучайте гнев.Поняв природу своего гнева, многие из нас могли бы понять гнев других людей. Ещё в детстве большинство из нас научились реагировать гневом на обиду. Гнев прикрывает нашу обиду и, обрушиваясь на окружаю­щих, дает нам возможность чувствовать себя менее уязви­мыми. Множество взрослых, выражая гнев, скрывают свою ранимость и уязвимость. Нам всем не мешало бы почитать о гневе, послушать лекции, а возможно, и исследовать своё чувство гнева в процессе психотерапии. Сознательно прак­тикуясь в умении прислушиваться к нашему собственному гневу и в том, как, где и когда можно его выразить, мы смо­жем стать для своих дочерей примером того, как справлять­ся с чувством гнева.

Постарайтесь определить, что неладно во взаимоотноше­ниях, вместо того чтобы выискивать недостатки в собствен­ной дочери. Фраза «Я сержусь, когда ты, обещая, что будешь убирать свои туфли, этого не делаешь» несёт совсем не ту информацию, которая заложена в вопросе «Сколько раз тебе говорить, чтобы ты уносила туфли к себе в комнату?» Пер­вое высказывание чётко формулирует проблему, возникшую в отношениях между нами и дочерью. Второе же подчёрки­вает, насколько она глупа, если не может сделать того, о чём её попросили. В обществе, которое до сих пор рассматрива­ет женщину как «низшее существо», девочка будет чувство­вать себя оскорблённой таким заявлением, хотя смысл его за­вуалирован. Использование высказываний типа «Я сержусь, когда ты ______» создаёт условия для открытого обмена чувствами и помогает девочке научиться чётко формулиро­вать причину своего гнева, говорить о нём прямо и спокой­но, когда не нужно ничего скрывать, нападать на других или защищаться самой.

Гнев не значит насилие.Многие из нас боятся гнева, потому что по опыту прошлого мы знаем, что гнев влечёт за собой насилие. Шлёпнув девочку за то, что она посмела вы­разить свой гнев, мы не приучим её к порядку, а лишь заста­вим её почувствовать себя маленькой и беспомощной перед взрослыми и научим ее драться, когда она сердится. Если же девочка видит, как родители начинают сердиться, а потом вместе выясняют причину гнева, то это служит ей примером проявления гнева без насилия. Особенно важно для девочек видеть, как умеет постоять за себя мать, заявив о своём гневе решительно и честно. Когда в любом случае человек прислушивается к своим чувствам — и положительным, и отрицательным, когда он ценит отношения и с уважением относится к людям, он, проявляя гнев, избегает обострения ситуации, лишает её ядовитого жала.

Создайте зону безопасности для гнева. Старинное выра­жение относительно гнева «реагирует, как бык на красное» очень хорошо описывает эмоцию гнева до её осмысления. Иногда эмоция заходит так далеко, что всё вокруг нам ка­жется красным, красным, красным! В таких случаях нам ну­жен белый флаг, тайм-аут или зона безопасности, куда мож­но удалиться, чтобы немножко остыть, досчитать до десяти, собраться с мыслями. Чтобы избежать эмоциональных травм или физического насилия, когда эмоции взвиваются до не­бес, было бы мудро выработать некоторые семейные нормы в отношении гнева. Если родители начинают сердиться, можно объявить перерыв в общении, сказав, что нам нужно передо­хнуть, или просто пойти прогуляться. Если начинает сер­диться дочь, мы можем помочь ей справиться с гневом, уст­роив спокойное местечко неподалеку от нас, но несколько в стороне, где она сможет остыть. Этим мы как бы скажем ей: «Нам всем нужен перерыв, но отношения между нами сохраня­ются». Она поймёт, что гнев приходит и уходит, что гнев — эмоция, которую надо уважать, но взаимоотношения долж­ны даже перед лицом гнева оставаться неприкосновенными.

Если нас что-то травмировало

«Жизнь трудна», — пишет доктор медицины М. Скотт Пекк, автор многих бестселлеров. В своей книге «Дорога, по кото­рой меньше ездят» он утверждает, что если трудности при­знать, то наша жизнь станет легче. В стремлении избежать боли и получить как можно больше удовольствия многие из нас со временем обнаруживают, что жизнь потеряла для них всякий смысл. Мы Чувствуем себя опустошёнными. Доктор Пекк считает, что признание трудностей и страданий — это не выбор между удовольствием и болью, а выбор между страда­нием бессмысленным и осознанным. Если мы уходим от той деятельности, которая для нас не имеет никакого смысла, и начинаем заниматься делом, которое для нас полно смысла и значения, наша жизнь вдруг становится целеустремлённей, о чем мы прежде даже и не помышляли.

Все мы хотим защитить своих дочерей от беды, но, оказы­вается, далеко не всегда можем облегчить их мучения. Горе­сти жизни неизбежно вторгаются в нашу жизнь, как бы тща­тельно мы ее ни планировали. Обучая дочерей преодолевать ухабы на жизненном пути, выбирать правильную дорогу, мы закладываем в них умение жить активно, а не только откли­каться на происходящее вокруг. Осмысленный выбор в жиз­ни нередко означает распад брака, потерю работы, смену школы и раскрытие тайн. Если мы научимся подходить к событиям, травмирующим нас, с открытым забралом, во все­оружии человеческих эмоций, то сможем отыскать смысл среди гнева, горя, потрясения, мучительных страданий. Если несчастье случится в жизни нашей дочери, то лучшее, что мы можем сделать, чтобы поддержать ее, — это помочь ей найти смысл в тяжких переживаниях.

Прислушивайтесь к её чувствам, чтобы узнать правду о случившемся.

Д: Когда я работал со школьниками после землетрясе­ния в Сан-Франциско в 1989 году, я понял, что чем боль­ше у них было возможностей высказаться, чем шире был круг их действий, чем скорее они могли обрисовать свои переживания, тем менее серьёзны были последствия. Те, кто по каким-либо причинам не мог рассказать о пережитом, страдали от типичных симптомов душевной травмы — ночных кошма­ров, расстройств сна и нарушений поведения дома и в школе.

Внутренняя сила крепнет в глубоких переживаниях.Развод, смерть возлюбленного, переход в новую школу, му­чительная болезнь, радикальная перемена образа жизни и тому подобное — всё это травмирующие события, от кото­рых нам хотелось бы уберечь своих дочерей. Однако лучшей защитой для них будет наша открытая поддержка и призна­ние той борьбы, которую они ведут в поисках смысла этих тягостных событий. Если мы предоставим девочкам возмож­ность излить свои чувства в творческом занятии, в игре или в беседе, если мы всегда готовы утешить и успокоить, то тем самым мы снижаем потребность в вытеснении чувств и по­вышаем вероятность нормального приспособления к новым условиям.

Степень вытеснения находится в прямой зависи­мости от возраста.Чем младше девочка, тем быстрее у неё вытесняются чувства и эмоции, связанные со страхом. Спа­сибо Господу за эту естественную защиту психики младен­цев. Их нервная система слишком чувствительна, чтобы пе­реработать миллиарды событий их маленькой жизни, причём большинство этих событий вовсе не кажутся нам травмиру­ющими, хотя являются таковыми для малышей. Малыши защищают себя от переживаний, засыпая, а когда выспятся, избавляются от травмирующего воздействия криком и дви­жениями.

Я не могла понять, почему Белинда каждый раз, когда я беру её с собой в универмаг, потом, по возвращении домой, кричит часами. Ей нравилось там, или мне так казалось. Она глядела на все широко раскрытыми глазами. А потом я прочи­тала «Воспитание сына», ту главу, где сказано об опасности гиперстимуляции и о необходимости оберегать детей от слишком яркого света, гром­ких звуков, кричащих красок, обилия людей, ма­шин и тому подобного, и тогда я поняла, почему Белинда плачет, когда мы возвращаемся домой. Ей нужно как-то совладать с этой сенсорной бом­бардировкой, расслабиться. Теперь, когда я иду за покупками, то оставляю её дома с папой. Нам обе­им стало гораздо легче.

Салли, тридцати одного года, мать шестимесячной Белинды

Когда у девочки развивается способность облекать свои чувства в слова, нам становится проще помочь ей пережить травмирующее событие. Она теперь уже может справиться с более серьезными переживаниями и не чувствует себя по­давленной шквалом событий, как это бывает с младенцами. Успокоить младенца можно, погуляв с ним, взяв на руки, покачав в колыбели. Дочерям постарше, хотя им по-прежне­му нужно, чтобы мы их обнимали и качали, принесёт успоко­ение наше внимание: их нужно выслушать и поддержать, помочь признать свои чувства нормальными. «Тебя напугала эта нехорошая безобразная собака!», «Тебе не нравится, когда учительница ставит тебя в неловкое положение перед всем классом», «Утрата первой любви ранит твоё сердце».

Сны, ночные видения и ночные кошмары

Вытесненные эмоции и чувства, подавленные эмоции и чувства и стрессы повседневной жизни — всё это оживает в девичьих снах. Сон — важная функция нашего подсознания, проявление невероятно сложного мира души (эмоций, чувств, интуиции). Сны являются частью нашей внутренней систе­мы управления, в них перерабатываются те эмоции, чувства и переживания, которые оказались не под силу нашему со­знанию, и оно не в состоянии с ними совладать. Сны умень­шают отрицательные последствия вторжения в нашу жизнь вытесненных воспоминаний, эмоций и чувств из прошлого. Нам приятно осознавать, что некоторая мудрая бессознатель­ная часть нашего Я работает по ночам ради того, чтобы зале­чить травмы, полученные нами во время бодрствования.

Если сон девочки нарушается слишком яркими сновидения­ми, это значит, что бессознательное посылает сигнал: слиш­ком многое накопилось в долговременном хранилище и мир снов в одиночку справиться с этим не в состоянии. Девочка может не помнить сновидения, которое её разбудило, но она боится заснуть снова. Ночные кошмары мучают ее, пугают ее при пробуждении, забываются утром, чтобы следующей ночью опять вернуться. Ночные страхи, ещё более ужасные, чем кошмары, не уходят с пробуждением, и родителям нуж­но набраться терпения, чтобы успокоить дочь и уговорить её снова заснуть. Расстройства сна, снохождение, ночные кош­мары и страхи очень часто бывают вызваны неразрешившимися, вытесненными эмоциями и чувствами.

Чем могут помочь родители

Сновидения — важный элемент внутренней системы управ­ления. Нарушение сна свидетельствует о том, что подсозна­ние, пытаясь излечиться само, нуждается в посторонней по­мощи. Эта установка поможет нам оценить положительную сторону, скрывающуюся в ночных кошмарах, расстройствах сна и ночных страхах, и найти конструктивный способ по­мочь работе этого природного внутреннего целителя.

Спросите тех, на чьём попечении находится девоч­ка днём, какие затруднения она испытывает в школе или в детском саду.Малейшие изменения распорядка могут глубоко расстроить девочку, а для нас оказаться совершенно незаметными. Другие люди, которые знают ее и мнение ко­торых мы уважаем, могут подсказать нам причины плохого сна дочери.

Познакомьтесь поглубже с проблемами сна.Почи­тайте литературу о расстройствах сна у детей. Не забывайте при этом, что большинство источников даёт противоречивые советы, но чем больше вы сами будете знать об этой пробле­ме, тем легче вам будет понять, что же на самом деле проис­ходит с дочерью. Некоторые методы лучше помогают при одних обстоятельствах и хуже — при других, в зависимости от возраста девочки и причины расстройств.

Слушайте.Дайте возможность девочке своими словами изложить драму, разыгравшуюся у нее во сне, не торопясь, по мере того как она будет вспоминать события. Если девочка знает, что мы всегда открыты для общения и готовы выслу­шать всё, чем она хочет с нами поделиться, ей будет проще излить нам свои переживания, которые, возможно, пугают и мучают ее. Девочка может чувствовать себя виноватой за те образы, которые она помнит из снов, они могут смущать её. Возможность вытащить их на белый свет и родительское по­нимание творят чудеса, ослабляя последствия травмы.

Если в мире есть хоть один человек, который мо­жет нас по-настоящему выслушать, по-настоя­щему нам посочувствовать, — с этим миром мож­но примириться.

Адель Фабер и Элен Мазлиш «Свободные родители свободных детей»

Придерживайтесь языка её снов.Иногда мы, взрос­лые, слишком спешим истолковать образы сновидений бук­вально. Если девочка говорит, что небо было красным, мы должны воздержаться от возражений, а лучше просто кив­нуть головой и промычать: «Хм-м-м, угу». Она вслушивается в язык снов, в сигналы, идущие из глубины её самой, и сим­волы этого мира далеко не всегда бывают реалистичны.

Не интерпретируйте символику сновидений.Только сама сновидица понимает смысл своих снов, даже если не может осмыслить их умом. Порой бывает достаточно про­сто рассказать сон, чтобы высветить то, что было вытесне­но на долговременное хранение. Мы можем быть уверены: подсознательно делается именно та работа, которая должна быть сделана, хотя нам может показаться, что она движется! слишком медленно и утомительно.

Наблюдайте за играми дочери.Девочки в ролевых играх творчески воспроизводят переживания дня. Как сны, так и дневные фантазии или игра воображения помогают девочке приспособиться к трудностям повседневной жизни. Повторяющиеся снова и снова мотивы и темы её игр являются ключом к скрытому, мучающему содержанию подсозна­тельного. Воспроизводя эти темы в общении с игрушками девочка постепенно разбирается в них, и то, что было ночью мучительным и страшным, днём, во время игры, становится более понятным и доступным.

Когда умер любимый дедушка Лии, меня очень бес­покоило, как она сможет пережить эту потерю. Много дней она играла только с одной маленькой куколкой, которая всегда напоминала мне клоуна. Каждый день снова и снова Лия проигрывала один небольшой сюжет: «И вот маленькая девочка идёт к своему дедушке, и они вместе идут в цирк, а потом он умирает». Только позже я поняла, что эта куколка напоминала Лиг клоунессу с крупны­ми слезинками на щеках, которую однажды они с моим папой видели в цирке!

Маргарет, мать пятилетней Лии

Помогите дочери вести дневник сновидений.Мно­гим девочкам старше восьми лет может понравиться вести такой дневник, потому что это удивительно увлекательный способ анализировать неприятные и приятные сновидения. Записи можно делать, сочетая с рисунками, а можно только в рисунках отображать увиденное во сне. Занимаясь с ре­бенком записями и украшением дневника, мы подчёркиваем тем самым важность сновидений. Мы выказываем уважение работе её внутренней системы управления, использующей ночные кошмары и страхи как великий исцеляющий дар и потенциал развития.

Меня разбудил крик Марси, доносившийся из её спальни. Было два часа ночи. Я, спотыкаясь, до­шла до её комнаты и взяла малышку на руки. Пока я её держала, она рассказала мне свой плохой сон, уже третий на этой неделе. После того как она снова смогла заснуть, я, теперь уже про­снувшись окончательно, записала этот ночной кошмар, который она мне поведала. На следую­щее утро мы разговаривали с Марси об этом сне, и я показала ей свои записи. Мы решили завести дневник сновидений. Для семилетней девочки она делала всё очень хорошо. То, что пугало её каж­дую ночь, становилось забавным, и мы вдвоём придумывали продолжение. Каждое утро до зав­трака она иллюстрировала свои сны и рассказы­вала мне их сюжет. Зачастую они для меня не содержали никакого смысла, но Марси этот про­цесс просто захватывал. Её сосредоточенность и прилежность поражали меня. Она начала записы­вать все свои сны, а не только те, которые пуга­ли, и спустя три недели кошмары прекратились. Мы так и не поняли, чем они в действительности были вызваны, но Марси их преодолела, и теперь у неё в руках есть замечательный инструмент, который она называет «книгой снов», чтобы при необходимости помочь самой себе.

Эстер, мать семилетней Марси

Помогите дочери продолжить сон.Знаменитый пси­холог Карл Юнг был убеждён, что придумывание окончания к неоконченному сну или превращение мучительного сна в рассказ — полезный этап, завершающий работу, начатую сновидениями. Если дочь захочет, помогите ей пересказать сон в виде сказки. Все сказки сочиняются по одной схеме. Начинаются они обычно с «Давным-давно...»; затем вводят­ся действующие персонажи «жил-был...», далее описывается проблема, которая оказывается слишком трудной для реше­ния, и всё уже кажется потерянным. «Но однажды...» прихо­дит, и вдруг находится неожиданное решение, которым завер­шается сказка. Важным элементом сказок является наличие какой-нибудь помогающей силы, которая и способствует до­стижению желаемого, — это может быть фея, гном, наделён­ный магическим могуществом, мифическое чудовище, волшеб­ный камешек. Девочка убеждается, что она не одинока в борьбе с трудностями. Сказки потому так хорошо подходят для преодоления тяжёлых сновидений, что в них использует­ся образный язык.

Подумайте, не стоит ли разрешить дочке спать вами, если ей это нужно.До недавних времен люди всегда спали вместе из соображений безопасности и сохранения тепла. Маленькому человечку одиноко и неуютно в своей кроватке, когда кругом темно, и потому страшно. Когда нас будят ночные кошмары, особенно неприятно думать необходимости возвращаться в кровать одному. Можно понять девочку, которая крадётся ночью в большую, уютную; тёплую, безопасную, гостеприимную постель и устраивается между родителями. Наверное, это приемлемо не для семей. Далеко не каждый взрослый может пожертвовать ев им сном, и у каждого из нас свое отношение к этому. Не если такая возможность есть, мир будет для дочки не таким уж недобрым. Вспомните, как было хорошо вам?

Если нам ничего не удаётся сделать

Иногда, что бы мы ни делали, все наши усилия тщетны и мы оказываемся не в состоянии повлиять на обстоятельства жизни дочери и на те проблемы, с которыми она сталкивается. Мы знаем отца, который помог своей дочери Молете справиться с ночными кошмарами. Его способность утешать чем-то расстроенных и напуганных детей произвела на нас огромное впечатление. Ещё два года назад после смерти жены он столкнулся с тем, что его единственная дочь Молета ни одной ночи не спала спокойно. «Каждый вечер перед сном на неё накатывает панический страх перед постелью, — рассказывает Мануэль. — Она говорит, что у нее в голове бродят страшные мысли. Она долго не засыпает, потому что боится, что кто-то придёт и заберёт её. Едва она, наконец, заснёт. как в ужасе просыпается от ночного кошмара. Она так напугана, что не в состоянии реагировать на мои уговоры». B конце концов, Мануэль, решив, что им обоим не под силу совладать с мучающими Молету проблемами, обратился за помощью к специалисту.

Как использовать помощь психотерапевта, если ребёнок плохо спит

Очень тщательно подбирайте ребёнку психотера­певта.Попросите учителей, священников, школьного психолога, чтобы они посоветовали вам психотерапевта, который спешно лечит нарушение сна у детей. Пусть вам расскажут о некоторых особо удачных случаях из его практики.

Ищите психотерапевта, который использует мето­дики, соответствующие языку сновидений.Существует множество методов работы с ночными страхами, кошмарами и тому подобным. В работе с маленькими детьми наиболее эф­фективны методики, использующие выразительные средства: рисунки, игры с песком, сочинительство, а также некоторые другие методы, позволяющие получить доступ к подсозна­нию, как, например, EMDR и гипноз. Эти методы высоко­эффективны, потому что они обращены непосредственно к миру грёз и снов, где чувства бывают менее всего доступны.

Старайтесь сами участвовать в процессе терапии.Если возникают какие-то затруднения, то они обычно каса­ются не одного члена семьи. При наличии травмирующей ситуации, в которой оказываются взрослые (развод, отсут­ствие средств к существованию, серьёзная болезнь одного из родителей или ребёнка, смена места работы и тому подоб­ное), наши дочери тоже переживают сильный стресс, в ре­зультате которого могут появиться расстройства сна. Дети зачастую играют роль барометров эмоциональной обстанов­ки в семье, и их поведение является для нас сигналом к тому, что нам самим нужна посторонняя помощь в преодоле­нии жизненных трудностей. Работая над проблемами вмес­те, всей семьёй, а не сосредоточиваясь, например, только на нарушении сна у девочки, мы скорее добьёмся нужных ре­зультатов и успех нам будет обеспечен.

Интуиция — голос истины

Есть такой духовный мир, который

сосуществует с миром опыта и наблюдений, и вам просто нужно войти

с ним в контакт... вам не нужен

хрустальный шар, хотя я бы и хотел

иметь такой, вам просто нужно заставить

замолчать сознание и прислушаться

к тому, что не говорит, и вглядеться

в то, чего не видно.

Пол Бреннер, сыщик, Нельсон Де Милл «Генеральская дочь», 1992

Хотя мы и относим непроизвольные интуитивные ощущения в особый класс, в действительности это часть мира чувств, у которой издавна плохая репутация. Слишком часто наше общество шельмовало интуицию, объявляя её выдумкой, колдовством, женскими «штучками», причудой Новой эры. На самом деле интуиция свойственна любому человеческому существу. Честно говоря, мы все с нею знакомы. В «Ветхом Завете» она описывается как «веяние тихого ветра», который исходит от Бога. Кто-то называет это предчувствием или животным чувством. Нередко, говоря с друзьями, мы, предваряем сообщение о своих интуитивных чувствах слова­ми: «Ты можешь подумать, что я не в себе, но...» Следуем мы осознанно этим интуитивным сигналам или нет, интуи­ция каждый день веет на нас своим тихим ветром.

Интуиция посылает свои сообщения разными способами. Кого-то вдруг озаряет новое знание, другие испытывают силь­ные физические ощущения, некоторые «видят» своим мыс­ленным взором картины, а кому-то сигналы приходят в снах.

У меня вдруг появилось очень сильное чувство, что мне нужно срочно проверить, все ли в поряд­ке с братом. Ноги сами понесли меня в его комна­ту. Он застрял под ящиком с игрушками, и я вы­тащила его оттуда.

Алена, четырнадцати лет

Учительница объясняла на уроке элементарные понятия квантовой физики. Некоторые мальчики сразу в этом разобрались. Мне такие вещи обыч­но тоже легко даются, но здесь я никак не могла уловить, понимаете, как это энергия может быть и частицей и волной одновременно. А потом в моём мозгу всё вдруг вырисовалось, как картина.

Леа, шестнадцати лет

Я очень боялась идти в новую школу. Знаете, бо­ялась, что не смогу там ни с кем подружиться, что не найду своего класса, что не сумею выбрать для себя занятия по душе, — в общем, боялась всего. И вот наступила последняя ночь перед шко­лой. Мне снилось, что я иду в новый супермаркет и вижу там очень вкусные продукты. Я ем, ем и ем. Потом я проснулась. Это выглядит странным, но я вдруг абсолютно успокоилась насчёт школы. Я знала, что всё будет хорошо. Было не очень легко, но я больше не волновалась, и теперь у меня много новых друзей.

Лана, тринадцати лет

Интуиция — это сокровенное знание.Интуиция обыч­но проявляется смутным представлением или неясным, но очень сильным ощущением. Лучше всего это выражено в следующей метафоре. «Иногда я быстро о чём-нибудь дога­дываюсь, — говорит семнадцатилетняя Натали, — это похо­же на пузырь, поднимающийся со дна глубокого озера. Если я потянусь и попытаюсь его схватить, то ничего не получит­ся. Если же я подожду и прислушаюсь, он поднимется до верха и, булькнув, лопнет, и тогда я точно знаю, чего мне хочется. Иногда нужно погулять по улице или запереться у себя в комнате, послушать музыку или порисовать. Если я спокойна, я знаю, чем мне нужно заняться». Слово знаю здесь очень важно. Интуиция — это сокровенное знание, которое порой не имеет ничего общего с окружающим нас.

Мышление отстаёт от интуиции.«Глядя в карту, они все решили, что надо идти направо, — говорит четырнадца­тилетняя Мейвис, — а я, даже не глядя карту, пупком чув­ствовала, что идти надо налево. Все пошли направо, а я налево. И там я увидела дом, который мы искали. Я пошла назад искать остальных, которые всё ещё сверялись по карте. Потом оказалось, что они держали её вверх ногами!» Иногда мы просто знаем вопреки фактам и мнению окружающих.

Интуиция связывает нас с чем-то таким, что боль­ше, чем мы сами.Мы называем, это нечто духовным, вселен­ским, морфогенетическим или океаном энергии. Наша инту­иция настроена на сигналы и сообщения, понять которые, просто анализируя имеющиеся факты, мы не можем. Звонит телефон, и мы знаем, что это папа; говорим о старой подруге, и на следующий день почта приносит от неё письмо; приса­живаемся рядом с дочерью, потому что чувствуем, что нужны ей, и вдруг она разражается рыданиями. Психолог Карл Юнг называл такие события синхронными, значительными совпа­дениями, необъяснимыми с точки зрения логики, но целесо­образными по сути. Если девочка не теряет контакта со сво­ей интуицией, она соприкасается с невидимым миром смысла и связей. Она соединена с чем-то большим, чем она сама.

Интуиция — лучшая подруга для девочки.«Я знала: мой мальчик встречается с другой девушкой, — говорит шестнадцатилетняя Морин. — Я чувствовала это своими костями, но фактов не было; подруга сказала, что я сумасшедшая. Мне было худо от того, что я не могла ему верить, это чувство не оставляло меня. Теперь я знаю почему. Он писал письма своей давнишней подружке из родного города. Какая же я была глупая!» Для настроенного на западный лад мозга понять интуицию трудно, потому что она не поддаётся проверке. Мы просто чувствуем так, потому что чувствуем. Если наши дочери игнорируют своё внутреннее знание, для того чтобы доставить удовольствие окружающим, или идут на поводу у толпы, их ждут травмы и смятение. Эта очень важная часть их души нуждается в нашем уважении и поддержке.

Интуиция говорит только правду и ничего, кроям правды.Даже когда родители всеми силами стараются оградить дочь от сложностей жизни, она сама на каком-то уровне своего сознания всегда знает, если что-то неладно. Если девочке в конце концов говорят, что родители разводятся, что папа потерял работу или что дедушка тяжело болен, нередко отвечает: «Я знала, что произойдет что-то плохое, но боялась подумать о том, что бы это могло быть». Когда девочка знает правду, мы можем помочь ей осознать, о чём же её предупреждала интуиция. Хотя правда и ранит, но дочь всегда может положиться на нашу поддержку, что там ни произошло.

Интуиция утверждает себя сама.Если девочка на опыте познает, что у неё есть глубокий внутренний источник знания, она начнёт доверять себе, будет действовать уверенно и смело. Компетентность таких девочек вырастает на внутреннем знании правды и действиях на основании этого знания.

Мышление — другая сторона знания

Наша эмоциональная жизнь — эмоции, чувства, интуиция, сны — помогает нам поддерживать контакт с внешним миром. Благодаря этим невидимым силам мы чувствуем себя живыми и тесно связанными с окружающей нас жизнью. Однако мы не можем жить полноценной жизнью только за: счёт чувств. Хорошие решения и целесообразные действия осуществляются только под воздействием чувств, интуиции; и мышления. Девочкам нужны хорошо развитые навыки мыш­ления, чтобы решать логические задачи, добиваться успеха, разрабатывать планы действий и создавать порядок из хаоса. В своей книге «Преимущества женщины, или особеннос­ти женского способа руководить» журналистка Салли Хельгезен цитирует древнюю китайскую пословицу: «На женщинах держится половина неба», интерпретируя это мудрое изрече­ние в том смысле, что женщины делают в мире половину мыслительной и физической работы. Журналистка пишет: «Чтобы небо не разломилось пополам, обе половины челове­чества должны работать вместе...» Мы убеждены в том, что эти слова справедливы и для динамики внутри каждого из нас. Чтобы жизнь наша была полноценной, обе части нашего существа должны работать вместе — чувства/интуиция и мышление.

Девочки и женщины, кажется, от природы мыслят кате­горией группы, думая о каждом её отдельном члене и о том, какую пользу она может принести всем. Основная часть информации о группе проходит у женщины через систему чувств и интуиции. Женщина обобщает информацию, строит планы и реализует их так, чтобы удовлетворить потребности каждого и выполнить все домашние дела, опираясь на рас­пределённое (диффузное) мышление, которое обрабатывает данные всех сенсорных анализаторов одновременно. Этим объясняется способность женщин сразу делать несколько дел. Они могут разговаривать по телефону, качать на колене ре­бёнка и помешивать суп в кастрюле в одно и то же время. Они могут выискивать ошибки в важном документе, одно­временно отвечая секретарю на вопросы по поводу графика приёма и подпиливая сломанный ноготь. В главе 5 мы назва­ли это распределённое мышление восприятием группы, когда мысли и действия ориентированы на всю группу. Для этого нужны гибкость, внимание и умение сосредоточиться на отношениях, то есть установка на связи между людьми выступает на первый план.

Стратегическое мышление

Стратегическое мышление, или стратегия, происходит от сложного греческого слова «стратег, стратиг», где «стратос» — армия, а «агейн» — вести. Существующие предприятия всё ещё строятся на основании стратегической, военизированной структуры с единоначалием и подчинением младшего старшему во главе с генералом, который руководит боевыми действиями и манёврами армии.

Многим женщинам, отважившимся ступить на путь профессиональной карьеры, говорили, что для успеха на этом поприще они должны оставить свои чувства и интуицию дома, а здесь пользоваться генеральским, стратегическим способом мышления. Такой подход приводит к дисбалансу. При подавлении чувств и интуиции остаются хрупкость, жёсткость, односторонность и отчуждённость. Мужчины и другие жен­щины нередко используют именно эти слова для описания своих начальниц, поддавшихся убеждению, что для преуспе­вания в бизнесе чувства и интуицию нужно оставить дома.

Распределённое мышление наиболее эффективно, если оно уравновешено умением сконцентрироваться и стратеги­ческим мышлением. Многих женщин считают некомпетент­ными в деятельности вне дома именно потому, что у них не развито стратегическое мышление.

Из пункта А в пункт Б

Попасть из пункта А в пункт В для многих из нас может показаться довольно лёгким делом. Мужчины, пока они ещё мальчики, этому учатся, постоянно тренируются в этом, их поощряют в этом и за это хвалят при занятиях спортом, выс­шей математикой, предпринимательством, техникой, компь­ютерами и тому подобным. Некоторым девочкам тоже удаёт­ся добираться из пункта А в пункт В, потому что им повезло — у них была возможность этому научиться. Всем девочкам нужен опыт, который бы научил их самих заботиться о себе, не ожидая, пока о них позаботятся другие, и не переклады­вая этого на окружающих.

Д: Как часто мои клиенты-женщины, встав на пятом-шестом десятке лет перед проблемой развода, впадают в (невероятную панику от мысли о необходимости самим заботиться о себе: самой отдавать в ремонт машину, самой менять масло, самой рассчитывать бюджет, самой вести счета, самой распоряжаться средствами, платить налоги и так далее. Меня поражает, насколько опасно сегодня это древнее жёсткое распределение ролей между мужчинами и женщинами, хотя оно давно уже не срабатывает. Эти женщины уверены, то, оставшись без спутника, они не смогут жить полноценной счастливой жизнью.

Как же девочкам освоить стратегическое мышление?

Девочкам нужны базовые навыки в умении решать проблемы.Мы должны позволить им самим бороться с трудностями, вставшими на их пути, а себе оставить только возможность ободрить, поддержать, посоветовать, если по­просят, поощрить, похвалить. Показывая девочке, как подойти к какой-нибудь проблеме с позиций стратегического мыш­ления, мы даём ей силы, чтобы действовать. «В старших классах нашей дочери поставили В [4] за те предметы, кото­рые, как она считала, должны были быть оценены на А [5], — рассказывает Карен Лассель, мать и семейный психотера­певт. — Она мучилась из-за этого всё лето. Мы посоветова­ли ей поговорить с учителем, но она не захотела.

В конце концов, я села с ней рядом и разложила эту проблему по полочкам. Во-первых, чего она хочет? Является ли это её целью? Она хотела, чтобы оценку исправили. Как она собирается этого добиваться? Она решила собрать все свои работы за прошлый год, поговорить с учителем и по­просить его проверить оценки по журналу. Когда было чётко сформулировано, чего она хочет, и разработан поэтапный план действий, она набралась храбрости и встретилась с учите­лем. Конечно, он просто допустил случайную оплошность в своих записях. Было уже слишком поздно, чтобы менять оценку, но зато как это изменило мою дочь! Она получила в руки инструмент, который поможет ей решить любые про­блемы, с которыми придётся столкнуться. Я не только гор­жусь ею, я надеюсь, что она сумеет использовать и интуи­цию, и мышление, добиваясь того, чего ей захочется».

Сначала наблюдать, потом действовать.Пока наши дочери маленькие, мы готовы броситься им на помощь, с каким бы препятствием они ни столкнулись, особенно если мы боимся, что им будет больно. Но лучше, прежде чем ус­тремляться к ней, сначала посмотреть, не сможет ли девочка справиться сама, ибо это даст ей время и возможность найти своё собственное решение проблемы и воспользоваться пре­имуществами думать самостоятельно.

Моя трёхлетняя дочь каталась по внутренне­му дворику на трёхколёсном велосипеде. Вдруг переднее колесо застряло в ограде, и велосипед опрокинулся. Первым моим инстинктивным по­буждением было побежать к ней, поставить её на ноги, посмотреть, всё ли с ней в порядке. Но прежде чем я что-то сделал, она перекувырну­лась, встала и медленно направилась к велосипе­ду. Она подёргала колесо взад и вперёд и, наконец, вытащила его. Как она была горда собой! «Папа, посмотри, что я сделала!» Когда мы посмотрели друг на друга, лица наши излучали радость.

Гарольд, отец трёхлетней Дебры

Командные игры тренируют стратегическое мыш­ление.У команды при поэтапном выполнении задачи всегда есть общий план игры, есть цель, которой нужно добиться, у каждого игрока есть своя позиция и чётко распределённые роли. Умение идти к общей цели, сосредоточиваясь на от­дельных задачах, требует дисциплины и овладения принци­пами стратегического мышления.

Сначала Рейчел ненавидела футбол, но мы всяче­ски поощряли её к этому занятию. Мы счита­ли, что в игре она обретёт навыки, которые ей потребуются в будущем, чтобы, выдержать кон­куренцию в деловом мире: научится мыслить стратегически и концентрировать усилия для до­стижения цели. В футболе" вы не можете быть полувратарём или наполовину полузащитником. Вы должны найти себе место и там выложиться полностью. Там нужно мыслить чётко, правиль­но занимать позицию, видеть всю игру целиком и идти вперёд всей командой, чтобы забить гол. Ког­да дочка избавилась от страха получить травму или сыграть недостаточно хорошо, она овладела этим способом мышления и сумела перенести его в другие сферы жизни. Она теперь лучше планиру­ет свои школьные дела, вовремя делает любую работу, а не в «последнюю минутку» продолжи­тельностью во всю ночь, вот так-то.,

Хильда, мать тринадцатилетней Рейчел

Нам всем необходимо преодолеть любые сомнения по поводу умственных способностей дочерей.Верим ли мы, хотя бы неосознанно, в древний стереотип, что жен­щины не могут мыслить логично и рационально, как мужчи­ны? Что девочкам не по плечу математика? Что женщины не могут быть «учёными-ракетчиками» или хозяевами положе­ния, потому что в экстремальной ситуации они идут на пово­ду эмоций?

Мы должны непредвзято посмотреть на возможности, традиционные и нетрадиционные, которые предоставляет жизнь нашим дочерям. Наша добрая подруга Пенни, когда была ещё девочкой, научилась у своей матери класть трубы, про­кладывать электропроводку и плотничать, и они вместе пе­рестраивали свой дом. Известная своей аккуратностью, ос­торожностью и тщательностью выполнения работ, Пенни представляет собой один из множества примеров женщин и девушек, добившихся большого успеха в тех областях дея­тельности, которые в прошлые годы считались исключитель­но мужскими. «Как ты проверяешь масло? — спрашивает Хейди отчима, залезшего под капот машины перед семейной поездкой. — Мальчишки всегда в курсе таких дел, а девоч­кам это как будто и не надо». Мы должны заранее предви­деть, какие навыки потребуются нашим дочерям, чтобы быть компетентными в жизни, чтобы им не приходилось всякий раз искать кого-нибудь, кто сделает для них то или другое. И тогда взрослыми они, вероятно, не будут упрекать других (мужчин, отца, мать, судьбу) за то, что происходит в, их жиз­ни. Умение самим подумать о себе — лучший подарок, какой мы только способны им сделать.

Невелико число тех, кто видит своими

собственными глазами и чувствует

своим собственным сердцем.

Альберт Эйнштейн