The measurement of public decits and debt

Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 642

Неродившийся ребёнок — это человек, которого никто не знает.

Леянарт Нильссон «Родился ребёнок»

Когда мы смотрим на спящего младенца, мы улыбаемся, мы чувствуем себя умиротворенно, наш взгляд смягчается от умиления, мы смотрим на нежную кожу, мягкие волосы, согнутые пальчики, толстые ножки, прислушиваемся к тихо­му дыханию. Потом спрашиваем: «Мальчик или девочка?» Но ещё до вопроса у нас возникает догадка, по цвету пелё­нок и одежды, по чертам лица.

Разговор между двумя новорождёнными:

Высокий голос: Как ты думаешь, кто я?

Низкийголос: Ты? Это просто: ты — мальчик.

Высокий голос:Ты уверен?

Низкийголос: Конечно, уверен...

Высокийголос: Хи, но я совсем не чувствую себя мальчиком.

Низкийголос: Это потому, что ты себя не ви­дишь.

Высокийголос: Что? И как же я выгляжу?

Низкийголос; Лысый. Ты — лысый мальчишка. Лысый, лысый, лысый. Ты лысый, как шарик для пинг-понга. Лысый ты!

Высокий голос:Да?

Низкий голос: Да, мальчишки все лысые, а у де­вочек есть волосы.

Высокий голос:Ты уверен?

Низкий голос: Конечно, уверен. У тебя кто лы­сый — мать или отец?

Высокий голос:Отец.

Низкий голос: Ну вот, я же говорю.

Высокий голос: Хмм-м-м. Но ты тоже лысый.

Низкий голос:Ты врёшь!

Высокий голос:Нет, не вру.

Низкий голос:Не смотри!

Высокий голос:Почему?

Низкий голос: Лысая девчонка — тьфу — от­вратительно! Высокий голос: А может быть, ты — мальчик, а я — девочка.

Петер Стоун и Карл Райнер «Мальчик встречает девочку»

Как бы мы ни старались, мы не можем избежать судьбы, уготованной нам нашим полом. Ранние годы, с рождения до семи лет, проходят в осознании того, кто мы по отношению к окружающим и внешнему миру. Осмысление того, кто мы есть, начинается с вопроса «мальчик или девочка», и с этого наш пол определяет все наши чувства. Давайте посмотрим со стороны, кем же являются наши дочери от рождения до семи лет.

Задачи возрастного этапа развития

Что нам важно знать о возрастных периодах развития девочки, и чего мы не проходили в колледжах и не встречали во множестве книг по воспитанию, которые успели прочесть? Большинство книг и статей по воспитанию написаны о детях вообще, а не о девочках конкретно. Во многих отношениях малыши есть малыши — с одинаковыми потребностями и одинаковыми возрастными задачами. Однако маленькие дети уже в самом начале своей жизни познают, кто они есть — мальчики или девочки. Половая идентификация для них очень важна, не для того, чтобы знать, как себя вести, но для того, чтобы понять, «кто я». Мы видим, как маленькие мальчики и девочки постоянно нарушают полоролевые стереотипы, но при этом стойко соблюдают свою половую принадлежность. Девочки и мальчики в какие-то периоды жизни развивают очень похоже, а в какие-то совершенно разными путями. И обходимо должным образом осознавать это различие и сходство и поддерживать его.

От рождения до семи лет ребёнок очень быстро растёт, и центром его роста является тело, в это время закладываются физические, социальные и эмоциональные основы для последующего интеллектуальна го развития.Ребёнок учится ходить, говорить, думать, делая за годы от рождения до семи лет громадный скачок^; своём развитии, причём именно в таком порядке.

В идеале, и девочки и мальчики решают эти возрастные задачи в соответствии со своим внутренним графиком. Мы предостерегаем родителей от излишнего увлечения диаграммами роста и нормативами развития, по которым врачи идругие специалисты вынуждают нас сравнивать наших детей, потому что на Западе прослеживается тенденция слишком быстро «выталкивать» ребёнка из детства, будить его интеллект раньше, чем пройдёт «сезон роста тела». Позволить дочери раскрываться подобно бутону — звучит, как затёртое клише, но мы рекомендуем именно этот метод, не искусственное форсирование развития, которое распространяется у нас всё шире в виде учебных классов для малышей, игрушек, ускоряющих моторное развитие, программы раннего обучения чтению и тому подобного.

Склонность в нашем заумном обществе всё объяснять девочкам, приводить на всё разумные доводы, во всём убеж­дать также способствует и слишком раннему их развитию. Как только они начинают говорить, мы пускаемся с ними в: рассуждения, ошибочно полагая, что дети способны сразупонимать. Мышление трёхлетнего ребёнка существенно отличается от мышления девятилетнего и не имеет ничего общего с мышлением взрослого. Их вопросы и высказывания пока ещё не рациональны, и наши попытки убедить дочь или усовестить ее мало что изменят в поведении девочки.

Я говорила Лиле по двадцать раз на дню, чтобы она закрывала глину для лепки, потому что на воздухе глина высыхает и играть с ней будет уже нельзя. Я старательно объясняла этой ей, но она всё равно забывала. Теперь я понимаю, что должна была каждый раз помогать дочке убирать гли­ну, делая это снова и снова, пока она не привык­нет делать это сама.

Шери, мать трёхлетней Лилы

Исследования в области развития детей, проведённые Пи­аже, свидетельствуют о том, что рациональное мышление возникает в возрасте между десятью и одиннадцатью годами. Подталкивание ребёнка к осмыслению чего бы то ни было раньше, чем у него разовьются соответствующие способности или появится в этом потребность, приводит только к излиш­ним переживаниям родителей и перегрузке нервной системы малышки, вся энергия которой сосредоточена на развитии тела, а не умственных способностей. Некоторые исследова­ния и наблюдения родителей свидетельствуют о том, что конк­ретное операциональное мышление у девочек развивается раньше, чем у мальчиков, но даже если к этому есть задатки, форсировать развитие нужды нет. Помните старую шутку? «Никогда не пытайся научить свинью петь. Только зря по­тратишь время и рассердишь свинью». То же самое и здесь. Рудольф Штайнер учил, что любую деятельность, требую­щую энергии и сосредоточенности вне тела, следует отло­жить до смены молочных зубов, то есть примерно до семи лет. Мы убеждены в том, что это положение применимо ко всем детям от рождения до семилетнего возраста. Как видно из приведённого ниже диалога, доктор Штайнер рекомендо­вал отвлекать ребёнка, а не охлаждать его пыл.

Гордый родитель: Моя четырёхлетняя Шейла уже пытается читать.

Вальдорфский педагог: Может быть, вы заинте­ресуете её лучше выпечкой хлеба или посадкой огорода.

В младенчестве ребёнку полезно играть в игры с хлопка­ми, в прятки, петь немудрёные песенки, прыгать, ползать. Чем проще будут игрушки, тем лучше: например мягкие мячи из натуральных тканей, деревянные трещотки и чем-нибудь набитые простые куклы или животные. Детям постарше дос­тавляют удовольствие предметы домашнего обихода, особен­но то, что находится в нижних ящиках кухонного шкафа: металлические банки, деревянные ложки, чашки разных размеров и тому подобное. И что больше всего любят все дети, так это физический контакт с родителями. Они никогда не устают играть лицом к лицу, трогать нос, волосы, надувать щёки или строить глупые рожицы, высовывая язык и растягивая губы.

Играя с малышом, уделяйте больше внимания повторяю­щимся приёмам, предполагающим физические движения с участием больших групп мышц, такие как лазание, прыжки, бег, бросание и ловля мяча, строительство из крупных бло­ков; полезна работа с глиной и пластилином, ролевые игры с мелкими деревянными фигурками людей, гномов и живот­ных, имитация домашних дел: подметание пола, вытирание пыли, мытьё посуды. Годы между двумя и семью должны быть посвящены совершенствованию двигательно-моторных навыков.

Детям также нужно много времени, чтобы позабавляться с водой, поглазеть на плывущие облака, попробовать «на ощупь» время и пространство. Помните, как дочка роняет ложку, горошины, капает пюре, бросает всё, до чего она мо­жет дотянуться из своего высокого стульчика? Потом её на­чинают привлекать обыденные дела и вещи, которыми мы давно перестали восхищаться.

Помню, как я брала из плетёной корзины только что собранные яйца и бросала их одно за другим, восторгаясь тем, как с треском раскалывается белая скорлупа и яркого цвета желток разливается по полу.

Девочки вступают во всё более сложные отноше­ния.В младенчестве девочка начинает свои исследования с собственных пальцев на руках и ногах, и далее круг интере­сов постепенно расширяется. Именно мы, родители, даём своим дочерям первые уроки взаимоотношений. Её первый взгляд устремлен на наши лица. Её первая улыбка предназ­начена только нам. Больше всего на свете её интересуют отношения, которые складываются между ею и нами; она внимательно наблюдает за перемещением нашего внимания, за изменением нашего настроения, за нашей реакцией на её попытки установить контакт. Всё её существо — это один тонко настроенный чувствительный орган, реагирующий на малейшие оттенки нашего взаимодействия.

Позже диапазон её внимания расширяется: в него попа­дает всё, что есть вокруг нее; она познаёт этот окружающий мир, трогая, нюхая, осматривая, пробуя на вкус. Она живёт в этом окружении, впитывая в себя то, что исходит от цветов и деревьев, камней и травы, воды и земли, теми чувствами, которые у нас, взрослых, тоже когда-то были, но мы давным-давно забыли, как ими пользоваться. Постепенно в маленький мирок девочки входят такие простые предметы, как мячик, кукла, ящик с игрушками. Она вносится к этим предметам, как к живым существам, с которыми вступает во взаимоотношения. В период между рождением и семью годами девочка начинает постигать постоянство и неизменность этих предметов, понимать, что они всегда будут там, где она их положила, и всегда будут отвечать ей привычным образом, и она начинает учиться повеле­вать ими. И еще она учится верить нам, своим родителям, в то, что мы всегда позаботимся о ней, и, что самое важное, включается в эту замечательную, постоянно усложняющуюся и всегда увлекательную игру, которую мы называем взаимоотношения. По мере роста в ней развиваются способности вступать во всё более сложные отношения с окружающими.

Развитие девочки — это развитие отношений.Популярная и давно сложившаяся теория развития личности предполагает постепенный переход от зависимости к автономии; то есть дети должны отделиться от своих родителей,или, точнее, от матери. Мы уделили большое внимание значению «самоотделения» для мальчиков и необходимости под­талкивать их в этом направлении, но к девочкам это, кажет­ся, ни в коей мере не подходит. Редко можно увидеть, чтобы они становились полностью независимыми и были способны идти по жизни своей собственной дорогой, как это делают мальчики. Почему? Потому что наше понимание нормального развития девочек было искажено исследованиями, проводившимися в основном на мальчиках, и мы ошибочно полага­ли, что мальчики и девочки развиваются одинаково.

Исследования по развитию детей подразумевают, что девочки развиваются так же, как и мальчики, двигаясь в направлении всё большей независимости и отделенности. В своём исследовании доктор медицины Джин Бэйкер Миллер обнаружила, что младенцы обоих полов ощущают себя как взаимодействующие существа. Однако в нашем обществе мальчиков ориентируют не на восприятие себя в отношениях, а на осознание себя как отдельного существа, оди­нокого и независимого. В девочках же поощряется развитие способностей настраиваться на чувства других людей, под­держивать тесные взаимоотношения с окружающими. Док­тор Миллер описывает самовосприятие девочки как отраже­ние того, «что происходит между людьми». Доктор Миллер убежден что возможность чувствовать себя связанной с другим человеком и заботиться о нем повышает самооценку девочки, а не представляет для нее угрозу. Ощущение девоч­кой собственной компетентности и силы при этом возраста­ет, а не уменьшается. Девочка чувствует: «Так и должно быть. Мне нравится, когда так оно и есть».

Чем эти новые представления о развитии девочек полез­ны для нас, родителей дочерей в возрасте до семи лет? Са­мое главное, как мы можем осознанно подойти к пониманию и воспитанию того зародыша женской судьбы, из которого должно развиться восприятие жизни нашей дочери в систе­ме отношений? На этом пути немало опасностей, которые родители обязательно должны учитывать. Воспитывая доче­рей, мы чаще всего совершаем ошибки в том, что неосознан­но или непреднамеренно учим их . гиперкомпенсироваться при недостатке заботы в отношениях; 2. проявлять заботу там, где это неуместно; 3. заботиться о других любой ценой. Все эти три тенденции загоняют девочек и женщин в ловуш­ку ролевой ограниченности и предопределённого поведения. Чувства, заботливость и способность воспитывать счита­ются в нашем обществе женской прерогативой. Вследствие этого мы нередко требуем, чтобы девочки и женщины запол­няли собой пустоту во взаимоотношениях, гиперкомпенсируясь там, где забота отсутствует. Такая гиперкомпенсация несёт в себе множество тяжёлых проблем для всех нас: и для мужчин, и для женщин. Когда на девочек и женщин воз­лагают всю полноту ответственности за взаимоотношения, они, в конце концов, испытывают перегрузки, взрываются и обижаются. Девочки и женщины хотят, чтобы и о них забо­тились, им это жизненно необходимо, и они имеют на это право. Только взаимное внимание и забота при взаимоотно­шениях могут обеспечить жизнеспособность этих отноше­ний и стать источником сил для всех участвующих в них. Если мальчики и мужчины взваливают ответственность за уход и заботу только на женские плечи, у них не развивает­ся эта человеческая способность, важная для нормальной жизни. Их сердца и чувства застывают, и от этого, особенно в семейной жизни, мы теряем все. Мужчины не испытывают привязанности, а женщины чувствуют, что они всё должны делать в одиночку. Когда мы учим свою дочь заботиться и получать отдачу, сказать «нет», если того хочется, попро­сить у другого, когда ей что-то нужно, — всё это помогает ей строить более равноправные отношения с окружающими. Родителям лучше всего удаётся это сделать, если они сами в своих отношениях являются примером такого взаимодей­ствия и между собой, и с дочерью.

Поскольку для женщины вполне естественно стремиться к привязанности, девочки очень рано в своей жизни постига­ют искусство заботы о других. Наша жизненно важная зада­ча — научить их заботиться о других соответствующим образом. Мы сумеем это сделать, если у нас самих чётко определённые личностные границы, если мы поможем своим дочерям, несмотря ни на что, оставаться детьми, а не будем требовать от них того, для чего они ещё не созрели. Вот что случилось с шестилетней Алессандрой.

Когда мы развелись, казалось вполне логичным, что Лессу возьмёт Пол, потому что он работал дома. И вот она живёт с ним уже два года. Меня по­разило, как это я раньше не понимала, насколько она стала похожей на маленькую жену. Она рас­сказывает мне о его работе, о его неприятнос­тях с подружкой, о его проблемах с деньгами — обо всём, о чём раньше он обыкновенно рассказы­вал мне; ну, почти обо всём. А ей всего шесть лет! Когда мы вместе, я пытаюсь как-то об­легчить её ношу; поиграть в «веришь-не веришь», быть попроще, представлять, как будто мы — это не мы, а кто-то другой. Это её не волнует. Она хочет только разговаривать, ей интересно знать подробности моей жизни, которых, я думаю, не должен знать шестилетний ребёнок. Я не хан­жа или что там ещё. Я просто считаю, что дети должны быть детьми и что взрослые проблемы не должны их волновать. Они и так с ними скоро столкнутся.

Леа, тридцати девяти лет, мать шестилетней Алессандры

Когда девочка познаёт, что она должна заботиться о дру­гих, неважно о чём или о ком, но любой ценой, те частицы её самой, которые в этой заботе не участвуют, подавляются. А как же ей быть, если она чувствует ненависть, ярость или страх по отношению к окружающим? Хороший тому пример — ситуация, когда у маленькой девочки, которая на протяже­нии нескольких лет была единственным ребёнком, вдруг появ­ляется братик или сестричка. Девочка, естественно, должна испытывать враждебность по отношению к этому завоевате­лю, но обычно её убеждают любить, быть ласковой и забо­титься об этом пришельце. Необходимо знать, что право не заботиться позволит ей установить с ним контакт без нашего диктата и понуждения к заботе. Право честно сер­диться на кого-то, кого мы любим, и сказать ему об этом, не боясь упрёков и осуждения, может быть формой проявления заботы и нередко укрепляет нашу связь с этим человеком. Если мы позволим своей дочери испытать всю палитру чувств без утайки, она научится устанавливать контакты и поддерживать взаимоотношения, как полноценное человечес­кое существо.

Девочка должна позволять окружающим разделить с ней заботы, ибо это даст возможность позаботиться им и о ней. Она должна научиться проявлять заботу в соответствии со своим возрастом, своими желаниями и потребностями; тогда она будет действовать от души. Она должна иметь право и не заботиться; тогда у неё проявится широкий диапазон чувств и она сможет заботиться более полноценно. Если у девочки сформированы нормальные личностные границы, которые определяют её поступки, её бытие в мире отношений даст ей силу и уверенность в себе. Пусть она знает: «Я одаренное человеческое существо, потому что я умею заботиться о дру­гих и быть внимательной к их чувствам. И родители понима­ют, что это — мой путь. Именно это поможет мне стать настоящей женщиной, осознающей свое Я, способное помо­гать другим». Когда эту жизненно важную грань души ма­ленькой девочки признают и ценят, она свободна в своём праве развивать в себе и более мужские черты характера. А равновесие мужских и женских талантов и способностей обеспечит ей большую свободу выбора жизненного пути.

«В первые годыжизни подражание — одна из наи­более важных функций в жизнидетей...» И младенец до года, и двухлетний малыш подражают окружающим их людям. Бессознательно они тренируются снова и снова под­нимать бровь или поджимать губы, как папа, пока мы не начинаем уже узнавать в них свои собственные жесты. На всех этапах роста, но, вероятно, значительнее всего на этом, первом, наши действия учат их гораздо больше, чем слова.

Я работала с женщиной, заметную хромоту ко­торой нельзя было связать ни с какой известной физической причиной. Мы искали в её детских вос­поминаниях какой-нибудь несчастный случай или болезнь и ничего не нашли. Однажды её мать, при­ехавшая погостить со Среднего Запада, пришла на приём вместе с этой женщиной. У матери была точно такая же заметная хромота, последствия перенесённого в детстве полиомиелита!

Энн Грассел, специалист по психосоматике, и Эстон Пэттернер

Не только нашу манеру поведения, но и наши нравствен­ные установки улавливают эти маленькие сенсорные датчи­ки. На нашем примере постигают они, как члены семьи обра­щаются друг с другом, как они относятся к представителям внешнего мира. Выражение нашего лица и тон голоса говорят об открытости или предостерегают об опасности, выра­жают тепло или презрение, одобрение или недовольство — всё это они немедленно схватывают и имитируют во взаимо­отношениях с окружающими.

Свою любовь к огородничеству я переняла у де­душки с бабушкой. Они вдруг как-то оживали, во­одушевлялись, когда мы работали на огороде. Казалось, они никогда не устают полоть и гово­рить мне о крохотных всходах, называя каждое растение по ходу работы. У меня было ощуще­ние, что это и есть их призвание, и я всегда чув­ствую себя лучше, как только попадаю на огород.

Мойра, сорока шести лет

Мой папа ненавидел бездельников. Неважно, о ком шла речь, он всех мерил тем, насколько человек трудолюбив. До сих пор я не могу видеть, как муж лежит на диване, тогда как трава стоит некошенная, а в раковине полно посуды.

Сэнди, тридцати четырех лет

Работа по дому всегда приносит много удовольствия, и детям хочется участвовать в любом деле: они подражают тому, как мы вытираем пыль, стираем, готовим еду или ме­тём пол. Дети копируют всё, что на их глазах делают родите­ли, и именно дома они получают первые и самые важные уроки распределения полоролевых стереотипов.

Когда я полола клумбу, мне нанёс визит пятилет­ний Грег из соседнего подъезда. «Где Майк?»— спро­сил он о моём муже. — «Он на кухне, готовит ужин», — ответила я. Грег, потрясённый, восклик­нул: «Нет! Этого не может быть. Мой папа ни­когда ничего не варит! Никому и в голову не при­дёт, чтобы он что-то готовил!»

Линда, сорока двух лет

Игра — способ решения возрастных задач в этот период жизни ребёнка.Игра для ребёнка — его работа. Если у ребёнка достаточно времени, чтобы поиграть и поэк­спериментировать с водой, воздухом, землёй, у него закла­дываются глубокие основы для понимания материи, времени и пространства в будущем, без чего невозможны успехи ни в естественных науках, ни в физике, ни в геометрии. Как мы говорили в главе 4, выбор игрушек формирует психику де­вочки, либо загоняя её в рамки, предопределённые обществом, либо давая возможность расти и развиваться в соответствии со своими внутренними устремлениями. Куклы-младенцы, ми­ниатюрная гладильная доска, пластмассовые кухонные принад­лежности готовят дочку к жизни хозяйки дома, к заботам о семье. Эти же игрушки плюс мячи, шарики, строительные блоки и мелкие фигурки, разноцветная мозаика, железная дорога предоставляют ей те разнообразные возможности, кото­рые необходимы для нормального разностороннего развития.

Если в игру ребёнка без нужды никто не вмешивается, это способствует развитию в нем сосредоточенности, после­довательности, творческой активности, формирует здоровую самооценку, развивает навыки сотрудничества и приносит удовлетворение. Когда же кто-нибудь постоянно суётся к играющему ребёнку без веских на то оснований, у ребёнка не вырабатывается умение сосредоточиться на чем-либо и рождается чудовище под названием «А что мне теперь де­лать?» После того как девочка тщательно обследовала интересующий её объект или завершила своё дело, она готова с охотой участвовать в семейных делах, которые ей по силам. Это, пожалуй, самая обнадёживающая черта характера в ре­бёнке возраста «посмотрите на меня». Несговорчивость и упрямство, которые мы часто видим в своих детях, обычно возникают у них из ощущения, что игру постоянно прерыва­ют, не давая спокойно доиграть. Это, конечно, не относится к таким вещам, как оттягивание времени сна или отлынива­ние от ненравящегося дела, с чем нам приходится сталкиваться у детей более старшего возраста. Маленький ребёнок обычно сопротивляется, потому что не успел закончить ка­кое-то важное для себя дело. Мы должны подходить к этому с пониманием, стараясь, по возможности, облегчить своей дочери переход от одного вида деятельности к другому во избежание беспрерывной силовой борьбы, которая делает се­мейную жизнь столь изнурительной.

Потребности

Малышам нужно, чтобы родители были буфером между ними и внешним миром.Последние исследования показали, что матка совсем не такое спокойное место, как мы привыкли думать. Здравый смысл говорит нам, что расту­щий плод, вероятно, слышит то же, что слышит мать, но значительно более приглушённо за счёт кожи, жира и амниотической жидкости. Там тепло — да, и темно. Можно представить себе, какое потрясение испытывает новорож­дённый в ту первую минуту, когда он выходит из своего укрытия: ничем не приглушённые шумы, яркий свет, холод, суета и толкотня медицинского персонала. Правда, процесс появления на свет малыша сейчас меняется по пути умень­шения раздражающего влияния окружающего мира на не­жную нервную систему новорожденного, и ещё больше мы можем сделать дома.

По словам педагога Рудольфа Штайнера, малыши пред­ставляют собой «один чувствительный орган». Если взрослые не будут отфильтровывать фоновую стимуляцию, младенцы станут снова и снова пропускать через себя весь мир. "Эта стимуляция очень утомительна И, вероятно, токсична, . именно поэтому дети так подолгу спят в первые месяцы жизни. Их слабые системы жизнеобеспечения должны пробуждать­ся медленно и нуждаются в надёжной защите от избыточной стимуляции. Особенно тщательно нужно оберегать малышей от громкой музыки, резкого света, ярких красок, телевизора и предметов, сделанных из безжизненных материалов. Им нужны нежные цвета, приглушённый свет, приятная мяг­кость натурального хлопка и шерсти, другие натуральные материалы, успокаивающие звуки немудрёных песенок и ко­лыбельных, которые издает родной голос.

Слишком рано мы начинаем выводить детей в магазины, общественные места, цирк, в кино и на другие мероприятия. Специалист по раннему детству и вальдорфский педагог Ра­хима Бальдвин, автор замечательной книги «Вы — первый учитель своего ребёнка», объясняет, что дети очень быст­ро приспосабливаются к обычным звукам домашнего быта. Нам вовсе не нужно ходить по дому на цыпочках, но мы и не должны подписываться под ошибочным заявлением, что ре­бёнка нужно как можно раньше начинать готовить к сложно­стям реальной жизни. На наш взгляд, малышку нужно не­жить как можно дольше. Ведь она ещё только младенец, так пусть же не спеша выходит в мир из своего спокойного ту­манного кокона; это жизненно важно для развития в ней здоровой женственности.

Малыши нуждаются в контакте.Мы рекомендуем в течение первых месяцев жизни «носить ребёнка». Абориге­ны многих стран мира носят ребёнка постоянно, передавая его от одного взрослого другому, старшим детям и так да­лее, в зависимости от того, кто чем занимается, сколько рук нужно для работы и в чём в данный момент нуждается мла­денец. Множество ярких цветных повязок и платков, кото­рые так любят аборигены, прижимают ребёнка к сердцу носящего, уютно и надёжно предохраняя его от холода и неприятной силы земного притяжения. Вероятно, такое со­стояние наиболее приближенно к тому, что испытывал ребё­нок в утробе матери, разве что теперь он не плавает в тёп­ их уже нельзя погружать на длительное время.

У малышки, которую постоянно носят на руках и обнима­ют, развивается доверие к тому, что её потребность в тепле и обществе всегда будет удовлетворена. В этом мягком коко­не она может спокойно приспособиться к новой обстановке, не дрожа при этом от холода, сырости и одиночества. Её энергия может быть направлена туда, куда требуется, — на развитие дыхательной и пищеварительной систем, с функционированием которых у очень многих детей возникают зат­руднения.

Мы сразу поймём, когда период «на руках» закончился, по тому, как дочка начнёт исследовать мир вокруг себя, пол­зая и лазая. Мы привыкли бояться, что дети, если мы ста­нем носить их повсюду на руках и откликаться на их нужды, когда они плачут, станут слишком зависимыми от нас, по­стоянно будут нуждаться в том, чтобы их нежили и балова­ли. Напротив, дети постоянно липнут к нам, если мы недода­ём им любви, заботы, своего безраздельного внимания, в чём они так нуждаются в младенчестве. Младенческий период девочки — очень трудное время для родителей, потому что её потребности постоянны и уход за ней отнимает всё время, которое мы могли бы потратить на сон, душ, уединение, карьеру, приятное времяпрепровождение вне дома и так да­лее. Но время, которое мы посвящаем своей дочери в эти первые месяцы её жизни, вернётся к нам сторицей, когда её доверие к нам и вера в собственные силы окажут существен­ное влияние на её решения и поступки в критические годы отрочества.

В эти ранние годы самым трудным для меня была необходимость посвятить всё своё время дочери. Когда я уходила с работы, я думала, что наконец смогу заняться теми многочисленными делами, о которых я мечтала годами. Никоим образом! Всё, что я могла себе позволить, — это принять утром душ и одеться. А потом надо было кор­мить, менять пелёнки, качать, спать, пока она заснула. И затем всё начиналось сначала. Я огля­дываюсь сейчас на эти месяцы, как на проклятое и счастливое время. Внешний мир прекратил для меня своё существование, не было ничего, кроме меня и моей малышки. Сейчас я отдала бы всё хотя бы за час безраздельного внимания Келли, правда, она верит, что может прийти ко мне со всем, что взбредёт ей в голову. И я так благо­дарна ей за это.

Каролина, мать шестнадцатилетней Келли

Недостаток сна — общая беда всех родителей в первые жизни ребёнка. Мы вынуждены бодрствовать для того, чтобы либо погулять с ребёнком, либо перепеленать его, либо покормить, потому что только тогда ребёнок будет спать.
Многие мудрые родители спасаются тем, что берут малышку к себе в постель, потому что тогда все спят лучше. Конечно, только в наш современный век изощрённого индивидуализма мы могли додуматься до того, что ребёнок может спать один, в холодной тьме, вдали от успокаивающего тепла и близости родителей.

Младенцам и маленьким детям всегда нужно быть рядом с родителями или другими привычными взрослыми. Мы от всей души аплодируем родителям, которые в эти трудные времена решились, творчески пересмотрев график своей ра­боты, поставить на первое место семью, чтобы ухаживать за детьми. И крупные корпорации, и маленькие предприятия начинают понимать, что семья одинаково важна и для матери и для отца, и изыскивают новые возможности, чтобы работа­ющие родители могли проводить больше времени со своими детьми. Неполный рабочий день, гибкий график, детский сад на дому, отпуска для отцов и матерей по уходу за детьми, работа на дому позволяют родителям не бросать работу. На этом пути все мы должны проявить смелость и отвагу. Рабо­тая по графику, удобному для семьи, и удовлетворяя другие её потребности, мы, возможно, наконец, преодолеем прису­щую нашему обществу разрушительную и губительную тен­денцию пренебрегать детьми.

Двое наших лучших друзей, консультанты по браку и се­мье, работают дома для того, чтобы вместе воспитывать двух своих дочерей. Один занимается домом и детьми, пока вто­рой работает, а потом они меняются ролями. Положение у них непростое, ибо им приходится подстраиваться под возмож­ности клиентов, школьное расписание, необходимость решать какие-то вопросы вне дома, справляться с домашними обя­занностями, не говоря уже об их общественной деятельнос­ти, но эта преданная своим убеждениям пара идёт на всё ради благополучия семьи.

В нашем обществе, враждебно настроенном к семье, са­мая тяжкая ноша ложится на плечи одиноких родителей. Смешно говорить о неполном рабочем дне тогда, когда зара­боток многих одиноких родителей и за полный рабочий день едва-едва покрывает расходы по жизнеобеспечению семьи, особенно если учитывать дороговизну хорошего ухода за детьми. Многие одинокие родители сначала пытаются воспользоваться помощью членов семьи, потом заполняют про­межутки друзьями, соседями и детским садом.

Я, наконец, нашла систему, которая меня устра­ивает, но я не знаю, надолго ли её хватит и смогу ли я долго выдерживать такой ритм. Мама с удо­вольствием сидит с Крис, но быстро устаёт, по­этому она не может более четырёх часов следить за подвижной трёхлетней девочкой. Я забрасы­ваю дочку к маме по пути на работу, а во время обеденного перерыва забираю её и отвожу к сосе­дям. Соседка уходит на работу в половине чет­вёртого, поэтому она отводит Крис в прогулочную группу, где дочка ждёт, пока в шесть освобожусь я. Я могу позволить себе побыть с ней только два часа в день. К тому моменту когда мы возвраща­емся домой, я уже вконец измучена, а Крис про­сто больна от бесконечных перемещений из одно­го места в другое. Но что ещё я могу сделать?

Эрин, мать трёхлетней Крис

Нет простого ответа на вопрос о том, как быть с детьми, и нет достоверных сведений, свидетельствующих о воздей­ствии, которое оказывают на наших детей детские сады и ясли. Реальность такова, что родители всегда работали и должны продолжать работать, чтобы обеспечить семью мате­риально и реализовать базовую человеческую потребность в творческом и продуктивном труде. Увеличение количества работающих матерей и рост числа одиноких родителей про­сто сделали проблему ухода за детьми более острой. Защит­ники детства призывают обеспечить «необходимый уход за детьми», но правда заключается в том, что в этой стране никто и никогда не думал о благе детей.

Мы все — родители, исполнительные директора предпри­ятий, педагоги, члены Конгресса, пенсионеры — должны сплотить свои усилия в поисках решения проблемы по обес­печению нормального ухода за детьми. Идеальный уход все­гда лучше, чем необходимый. Это должно быть тёплое, кра­сивое место поблизости от работы родителей. Место, где воспитатели и обслуживающий персонал относятся к детям с любовью и пониманием и считают себя равноправными партнёрами родителей в деле обеспечения наилучшего ухода за каждым ребёнком. Группа должна быть маленькой, и каж­дый ребёнок должен себя чувствовать в ней желанным, ощущая, что ему всегда будет уделено то внимание, в котором он нуждается, и тогда, когда он в нём нуждается. Персонал I должен меняться достаточно редко, чтобы дети могли к нему привыкнуть, ибо только тогда возможны согласованность, действий и формирование тесного контакта, которые необхо­димы маленькому ребёнку, чтобы он чувствовал себя в безо­пасности. Подробные ежедневные записи о каждом ребёнке помогут соблюсти единство подхода к ребенку дома и в яслях, а воспитатели и персонал должны приветствовать родительские визиты, с интересом прислушиваясь к наблю­дениям и пожеланиям родителей.

Общество может проявлять свою заботу о наших детях в различных формах, и пусть каждая семья выбирает, что ей больше подходит. Например, четыре мамы из Фолсома (штат Калифорния) объединились для творческого решения про­блемы ухода за своими детьми, организовав «материнскую команду». Они выручают друг друга при необходимости, все­гда готовы прийти на помощь в свободное время и делятся друг с другом своими родительскими навыками.

Маленьких девочек необходимо оберегать от теле­визора.И тому есть веские доказательства. Мы понимаем, что бросаем вызов привычке, столь же глубоко вошедшей в жизнь американского общества, как и привычка чистить зубы. Большинство из нас даже не могут себе представить, сколько всего мы и наши дети смотрим. На нас, родителях, лежит огромная ответственность за то, чтобы привить доче­ри только хорошие привычки. Телевизор — это то, без чего она прекрасно может обойтись.

Легко представить, какую тревогу испытывают сейчас те из нас, кто в какой-то сумасшедший момент совершенно бе­шеного дня уже надеялся, наконец, запереться в ванной и провести несколько минут в покое наедине с собой, оставив вместо няньки телевизор. А что делать тем, кто сам привык пользоваться телевизором, чтобы расслабиться после труд­ного дня? Не придётся ли нам ограничить и своё пребывание перед телевизором, если мы хотим исключить его из жизни дочери, пока ей не исполнится семь—восемь лет? Да. Бо­имся, что так. Но неужели жертва настолько велика, если учесть тот вред, который наносит телевидение развитию на­ших дочерей?

Честно говоря, вся эта дискуссия по поводу того, смотреть или не смотреть телевизор, наводит на меня тоску. Когда этот вопрос поднимают дру­гие, я им просто говорю: уберите телевизор на два года и посмотрите, как изменятся ваши дети. Это самый веский для меня аргумент. Вы не по­верите, как интересно начинает жить семья, ка­кими изобретательными могут быть дети, при­думывая увлекательные дела, сколько времени у вас сразу освобождается для всего того, что го­дами скапливалось под спудом, сколько замеча­тельных книг лежит в ожидании, пока вы их про­чтете. Я могла бы продолжать и продолжать.

Лаура, мать троих детей,

без телевизора в доме в течение пяти лет

и без планов на его приобретение в будущем

Каждый из нас должен найти своё собственное решение «телевизионной проблемы», мы свой «спрятали» в старый буфет и не стали абонировать кабель. Но, если вы не прини­маете наши слова на веру, обратите внимание на эти потря­сающие результаты наблюдений:

Семейный психолог Джон Роземонд утверждает, что си­дение перед телевизором детей в возрасте, когда они оформ­ляются, лишает их возможности обрести жизненный опыт. Если младшая дошкольница смотрит телевизор всего лишь двадцать часов в неделю,— а опросы показывают, что боль­шинство детей проводят у телевизора гораздо больше време­ни, — то к моменту поступления в первый класс она уже проведёт более четырёх тысяч часов перед мерцающим экра­ном. Доктор Роземонд пишет: «Четыре тысячи часов без тре­нировки каких бы то ни было навыков, безусловно, отрица­тельно скажутся на способностях ребёнка к обучению. В течение первых семи лет жизни окружение прочно запечат­левает свои образы на центральной нервной системе ребён­ка. Если маленький ребёнок проводит значительную часть времени, уставившись застывшим взором в мерцающее элек­тронное пространство, то разве не разумно предположить, что этот опыт станет помехой в становлении ключевых на­выков нервной системы, в том числе и умения продолжи­тельно концентрировать внимание и некоторых других ум­ственных способностей?»

Специалист по проблемам обучения доктор философии Джейн М. Хили, автор книги «Мозг в опасности, или почему наши дети перестали думать», пишет: «Исследование, общем, даёт веские основания предполагать, что быстрое дви­жение и особые эффекты могут препятствовать развитию» активного обучения навыкам... Иначе говоря, позволяя сво­им детям приучать мозг к получению лёгкого удовольствия: от мелькающего видеоряда, мы по-настоящему рискуем снизить их умственные способности».

Другим аспектом влияния телевидения на наших детей, не менее опасным, чем его физическое воздействие, является развитие в детях склонности к насилию. Постоянное лицезрение сцен насилия снижает восприятие чужой боли. Наши дети не изобретают насилие, они лишь отражают то, что видят вокруг себя. В среднем, на каждый час лучшего телевизионного времени приходится девять актов наси­лия, и двадцать один акт насилия на каждый час детских мультфильмов. К четырнадцати годам типичный американс­кий ребёнок становится свидетелем 11 000 телевизионных убийств.

В эти годы, когда маленькие дети особенно впечатлитель­ны, им трудно провести границу между реальностью и тем, что они видят по телевизору. Они учатся разрешать конф­ликты с окружающими при помощи насилия и других де­структивных методов. Количество случаев насильственных преступлений, совершённых девочками, постоянно растёт, и специалисты, которые держат руку на социологическом пуль­се нашего общества, приписывают этот рост тому, что дети видят по телевидению, видео, в кино, на спортивных состя­заниях и в компьютерных играх, а также доступности нарко­тиков и оружия. Кэрол Нэйги Жаклин, декан факультета об­щественных наук и связей в университете штата Южная Калифорния, утверждает: «Очень печально, что, с одной сто­роны, мы вроде бы осуждаем это насилие, но, с другой сто­роны, мы не останавливаем его там, где, точно знаем, его можно и нужно остановить».

Но ещё более, чем физиологические последствия или склон­ность к насилию, тревожит нас деградация воображения у девочек. Учитель Вальдорфской школы Карей Риверс пишет: «Мечты и ролевые игры способствуют созреванию перцептуальной сферы ребёнка, его эмоциональному развитию и становлению творческих способностей. Воображение — это способность мозга проецировать себя за пределы собствен­ных ощущений и восприятия». Без воображения мы не мо­жем взглянуть за пределы самих себя с сочувствием к стра­даниям окружающих. Без воображения мы не способны любить.

Любовь — величайшая нравственная тайна; или выход за рамки нашей собственной природы и отождествление себя с красотой, которая суще­ствует в мысли, действии или человеке рядом с нами... Воображение — величайший инструмент нравственной доброты...

Перси Биши Шелли «В защиту поэзии»

Родители и педагоги давно потеряли контроль над приоб­щением дочерей к культурным ценностям. Эту очень важ­ную функцию узурпировало телевидение. Интересовался ли кто-нибудь из нас, чему в действительности учит девочек телевидение? Что большинство проблем нужно решать при помощи насилия; что будешь пользоваться успехом, если одежда твоя достаточно сексуальна; что станешь счастли­вой, если будешь есть конфеты и пить лимонад; что хожде­ние по магазинам — самый приятный способ времяпре­провождения; что представители национально-культурных меньшинств либо глупы, либо странны, либо страшны; что хорошо, когда полоролевые стереотипы жёстки; что алко­голь и наркотики в небольших дозах можно принимать, что половая жизнь — это естественно.

В древности при общинном строе тщательно отбирались поучительные рассказы для детей, потому что люди знали: выживание племени зависит от единства убеждений. Обра­зы и символы этих историй графически чётко определяли, как нужно себя вести, и каждая девочка знала, какой вклад она должна внести в жизнь общины.

Мы не можем вернуться в прежние времена, да и не хотим той ограниченности свободы выбора, которая тогда была. Од­нако нам не надо думать, что поучительные истории, которые предлагают нашим детям тележурналисты и телепродьюсеры, наилучшим образом научат наших дочерей быть добры­ми, любознательными, сообразительными, заботливыми, ум­ными и умелыми человеческими существами. Мы абсолютно убеждены в том, что именно этого они-то и не сделают.

Мы понимаем, что исключить телевизор из нашей жизни» даже ради доброго дела не так-то легко. Вероятно, проще это будет сделать тем из нас, кто ещё только ждёт свою девочку; или у кого девочка настолько мала, что не подумает о том, как ей не хватает телевизора, если его уберут именно сейчас. Но многим семьям даже с девочками постарше удаётся это сделать.

Девочки расцветают в ритме жизни своей семьи.

С появлением младенца обычная жизнь в доме замер­ла. Я стала двигаться медленнее и осторожнее, веро­ятно, чтобы не разбудить её. Краски стали мягче, и всё вокруг казалось подёрнутым дымкой, наверное потому, что мне никак не удавалось выспаться. Чем бы это ни объяснялось, если такие объяснения кому-то нужны, но дни рядом с малы­шом идут в ритмичной череде купаний, кормлений, укачива­ний, сна, смены пелёнок, и снова кормление, укачивание...

По мере того как малышка растёт, она привыкает к этому ежедневному ритму и настраивает по нему свои внутренние часы, чувствуя себя спокойно и безопасно в заведенном рас­порядке каждого дня. Ей нужен этот медленный, спокойный ход времени, прежде чем суматоха и суета внешнего мира будут вытягивать её из этого сонного кокона.

Слишком часто потребность ребёнка в спокойном упоря­доченном ходе жизни вступает в конфликт с нашими взрос­лыми потребностями — удержаться на работе, не нарушить график рабочего времени и добиться того, чтобы «всё было сделано». Старый спор насчёт того, кормить ли ребёнка по потребности или по часам, так часто приводит нас в замеша­тельство, потому что мы не можем решить, что для нас важ­нее — то, что нужно нам, или то, что нужно нашим детям. Джон Дэйви, учёный и педагог, на отцовском опыте ухода за первым сыном пришёл к выводу, к чему нужно стремить­ся, чтобы сохранить жизнь своей семьи: «...найти ритм, ко­торый был бы удобен для всех нас».

«Найти ритм, удобный для всех нас», — задача, достой­ная того, чтобы над ней подумать, чтобы потратить на неё и силы, и внимание. Сумасшедший темп нашей жизни отделя­ет нас от ритмов природы, от потребностей наших детей, от отчаяния тех, кому трудно, от наших собственных грёз и снов. Мы жалуемся на недостатки нашего общества, на отсутствие подлинной привязанности к тем, кто разделяет с нами борьбу, мы мчимся сквозь дни от одного дела к друго­му, не давая себе времени даже подумать, а что же в этой жизни действительно важно.

Когда я только начинал свою психотерапевтиче­скую практику, я думал, что должен отвести ве­черние часы для работающих клиентов. Но мне были ненавистны дни, когда я не видел своих де­тей до того, как они уснут. В конце концов, я ре­шил, что отказываю себе слишком во многом. Ведь они будут маленькими так недолго. И у меня до сих пор полная нагрузка, потому что клиенты, если им нужно встретиться со мной, подстраива­ются под меня. Такое перераспределение приори­тетов существенно изменило жизнь нашей семьи.

Алехандро, тридцати девяти лет,

психотерапевт по вопросам брачных

и семейных отношений, отец двух девочек

Мы все как-то должны стараться внести больше порядка в нашу безумную жизнь; как говорит об этом доктор Джон Дэйви, мы должны найти «золотую середину, постичь искус­ство жить между заведенным порядком и сумасбродной при­хотью».

Ж: Как часто я вдруг обнаруживала, что моя дочь — просто неиссякаемый источник знаний о том, как жить более полноценной жизнью. Когда она была совсем крохой, я из-за нее замедлила темп своей жизни и в награду за это получила как бы «второе зрение». Я постигала её детский взгляд на мир, увиденный впервые, способность восхищаться чу­дом в каждом пузырьке, каждой почке, каждой букашке. Сейчас её юношеская проницательность снова напомнила мне, что не надо спешить, что нужно обратить внимание на простые милые вещи, окружающие меня. Большинство из них ничего не стоят, мало требуют, но приносят мне невероятную радость: уникальные розы соседа, закат солнца, нежное бородатое лицо мужа.

Прекрасное прекрасно вечно, Над ним не властно время быстротечно,

Его очарование не тает день за днём, Прибежище душе всегда мы в нём найдём,

Нам сладкий сон оно навеет в день несчастный, И мы спокойно, глубоко вздохнём.

Джон Ките «Эндимион»

Ритмичность жизни — дар, который наши дочери возьмут из родительской семьи в будущую жизнь.

Привычка ложиться спать рано и всегда в одно и то же время, отсутствие телевизора и других стрессогенных факторов обеспечат необходимый покой, который так нужен растущему телу и душе.

Такие ритуалы перед сном, как зажигание свечей, пе­ние песенки, молитва, чтение или рассказывание ска­зок и преданий, если они каждый день выполняются в одном и том же порядке, значительно облегчают пере­ход от бодрствования ко сну и сновидениям.

Утренние ритуалы, такие как особо накрытый к завт­раку стол, утренняя песня или какое-то особенное ут­реннее приветствие, помогают семье встречать каж­дый день с новыми надеждами.

Празднование смены времён года особым ужином или обедом, украшение дома коллекциями, собранными всей семьёй во время прогулки по лесу, особые традиции проведения семейных торжеств — всё это способству­ет формированию у девочки приятных воспоминаний о своём детстве.

Превращение обычных семейных дел в маленькие праз­днества создаст обстановку веселой игры, а не распола­гающую к силовой борьбе.

В процессе формирования ритма жизни нашей дочери и изобретения для неё особых ритуалов мы восстанавливаем заглохшую было связь с источником жизнерадостности и твор­чества внутри самих себя. Из этого кладезя своих юноше­ских надежд и ожиданий мы черпаем отвагу и смелость, что­бы нести дальше радость новой жизни.

Девочкам нужны занятия, игрушки и книжки, ко­торые бы способствовали развитию навыков и уве­ренности в себе.В своих играх девочки учатся говорить, а речь объединяет нас всех друг с другом. Детские стихи, рас­сказы и песни многому учат своим ритмом, повторяющимся размером, движением и сильными звуками. Они естествен­ным образом привлекают к себе внимание маленькой девоч­ки, которая, расцветая, познаёт мир всеми своими органами. Уют семейного распорядка и радость, которую доставляет наше пение, укачивание на руках, движения под музыку и подпрыгивание на наших коленях, ускоряют развитие доче­ри в раннем детстве.

Мы не предлагаем ограничить круг чтения девочки книга­ми, где есть сильный женский характер, потому что девоч­кам, как правило, нравятся хорошие книги о мальчиках. И никогда не рано начинать читать такие книги дочке вслух, потому что это даст пищу её воображению и здоровой са­мооценке, облегчит ее путь по жизненным ухабам и колдо­бинам.

В дополнение к игрушкам, которые обычно любят все де­вочки, мы рекомендуем игрушки, развивающие крупную мо­торику, пространственно-зрительные способности и навыки в решении конкретных задач:

Шарики для нанизывания на цепочку • гимнастиче­ские маты • набор для вязания с деревянными спица­ми • мини-трамплины • комплект для шитья с большими иглами • мячи • строительные блоки • портативный приёмо-передатчик • сигнальные флаж­ки • игры с шариками • шашки • необычные животные, такие как крысы и ящерицы, • шахматы, магниты • коллекции листьев, камешков, палочек

• большие куски шёлка пастельных тонов • деревянные головоломки • деревянные фигурки людей и животных • деревянный конструктор для строительства домиков • большие коробки или ящики.

При подборе игрушек мы должны руководствоваться од­ним критерием — вызывают ли они у дочери интерес. Мо­жет ли эта игра стимулировать воображение? Кукла, на лице которой застыла приятная улыбка, например, окажется не­уместной, если девочка раздражена или когда ей грустно. С простой картонной коробкой можно придумать много вари­антов игры, тогда как пластмассовая кухня служит только" по прямому назначению.