Борьба Суши и Моря

В основе геополитики лежит деление всех государств и культур на два типа — сухопутные и морские. Это — первый закон геополи­тики. Геополитики заметили, что морские цивилизации, культуры основанные на мореплавании, чаще всего имеют рыночную экономи­ческую систему и тяготеют к либерал-демократическому укладу в по­литике. Сухопутные державы, напротив, отдают предпочтение неры­ночной (плановой или частично плановой) экономике и ограниченной демократии, или вообще иерархическому устройству общества.

Образами такого противостояния в древности являются: торговый Карфаген против иерархического Рима, демократические Афины про­тив военизированной, аскетичной Спарты.

Позднее первенство морской цивилизации перешло к Англии (еще позже к США), а такие державы как Германия, Австро-Венгрия и Россия воплощали в себе образцы сухопутной державы.

Постепенно геополитическая пара Суша и Море закрепилась в форме противостояния стран Запада и Востока. Запад, и особенно форпост западной цивилизации США, довели до самых последних пре­делов рыночную логику, тогда как евразийские и восточные государ­ства искали иных путей развития (советский социалистический экспе­римент вполне вписывался в этот поиск). Начиная со второй полови­ны XX века геополитическая карта мира была окончательно поделена на два лагеря — на евразийский Восточный блок с осью в СССР и на атлантический Западный блок с осью в США. Журналисты, а позже политики назвали такое положение " холодной войной", и этот термин получил широкое распространение. Считалось, что в основе плане­тарной напряженности лежат чисто идеологические мотивы (борьба социализма и капитализма). Однако геополитики задолго до второй половины XX века, когда даже понятия " холодной войны" не суще­ствовало, предсказали неизбежное противостояние морской англосак­сонской, атлантистской цивилизации и сухопутных держав Евразии (причем прогнозировали они это совершенно безотносительно идео­логических расхождений). Противостояние атлантизма и евразийства неизбежно по основополагающим культурно-цивилизационным сооб­ражениям даже в том случае, если Восток и Запад признают одни и те же идеологические ценности. Геополитика рано или поздно возьмет свое, и рано или поздно между двумя планетарными полюсами обо­значится и обострится неизбежный геополитический конфликт. Не злая воля отдельных личностей или " милитаристски" ориентирован­ных политиков (" ястребов") ответственна за это, но объективная ло­гика пространства и ландшафта.

Итак, деление в XX веке всего мира на два стратегических лаге­ря — страны Варшавского договора и страны НАТО — было след­ствием не идеологического, но чисто геополитического противо­стояния, проистекало из основных законов " политической геогра­фии".

4.2 Почему никак не кончается " холодная война"?

Американские президенты и их советники ясно осознавали геопо­литическую подкладку противостояния США и СССР в " холодной войне". Будучи знакомыми с основами геополитики, они ни на минуту не заблуждались относительно того, что даже возможные идеоло­гические сдвиги в СССР в демократическом направлении не отменят культурного противостояния. И явное доказательство, что за самороспуском Восточного блока, Варшавского не последовало аналогичной, симметричной акции со стороны Натовские стратеги прекрасно понимали, что отказ Москвы мунизма и теорий " мировой революции" ничего по сути не противостоянии> 'атлантизма" и " евразийства". Именно по этому Северо-Атлантический альянс не только сохранился, но разросся и укрепился. Подобное недружелюбие со стороны " западных партнеров" привело в недоумение российское руководство, хотя последнее можно объяснить лишь полным игнорированием основ геополитики, той " буржуазной науки", от которой с презрением отворачивались советские специалисты и аналитики, по инерции составляющие штат советников уже новых некоммунистических руководителей Российского государства.

Так постепенно сложилась парадоксальная ситуация. США на основе геополитического анализа продолжали считать демократическую Россию своим потенциальным противником и закрепили это положение в своей военной доктрине (несмотря на сходство политик кого строя). А сама Россия, вопреки геополитике, и напротив, должая руководствоваться чисто идеологической логикой, только взятой теперь с обратным знаком, отказалась от рассмотрения США и стран НАТО в качестве " потенциальных противников", поспешно выкинув их в качестве таковых из своей военной доктрины. Чтобы не быть голословными, приведем несколько цитат.

В докладе американского под-секретаря Обороны, ответственного за политические вопросы, Пола Волфовитца от fc992 года, опублико­ванного в " New York Times" 8 марта 1992 года и в " International Herald Tribune" 9 марта 1992, содержится перечисление основных приоритетов американской внешней политики, продиктованной стра­тегическими соображениями.

США надо " убедить потенциальных соперников, что они не дол­жны рассчитывать на то, чтобы играть в мировой политике роль, сопоставимую с США". Более того, " их надо убедить отказаться и от стремления играть более важную роль даже в региональном масштабе". США должны " учитывать интересы других высокоразвитых индустриальных наций с тем, чтобы принудить их. отка­заться от противодействия американскому лидерству или от по­становки под сомнение превосходства нашего экономического и политического устройства". В качестве основной опасности доклад Вольфовица указывает на " опасность для европейской стабильнос­ти, проистекающий из-за подъема в России национализма или по­пытки России снова присоединить к ней страны, получившие неза­висимость: Украину, Белоруссию и другие".

Эти заявления основаны на геополитическом тезисе о необходимо­сти атлантистского противостояния даже самой теоретической воз­можности организации альтернативного сухопутного блока. Под " по­тенциальными соперниками" США недвусмысленно имеются в виду Россия, исламские государства и некоторые мощные европейские дер­жавы (Франция, Германия и т.д.), — т.е. все те государства и культу­ры, которые имеют евразийское, континентальное измерение и спе­цифическую культурную и стратегическую историю.

Итак, пресловутое продвижение НАТО на Восток, с атлантистской геополитической точки зрения, вполне закономерно, а с позиций ат-лантистских стратегов — совершенно логично. А фразы относительно " подъема национализма в России" (ни малейших признаков которого в действительности здесь не наблюдается) призваны лишь затемнить ис­тинную сущность атлантической стратегии и украсить довольно агрес­сивные шаги " гуманитарной риторикой".