Первые достижения Третьей Республики: восстановление отношений между Южной Кореей и Японией

 

Итак, с 1963 г. третьим президентом Республики Корея стал Пак Чонхи (1917-1979), человек «нового поколения», не связанный с ан­тияпонским движением за независимость. Напротив, в молодости он даже сотрудничал с японцами. Свою трудовую карьеру Пак Чонхи начал в качестве учителя начальной школы, закончив в 1932 г. Педа­гогический колледж в Тэгу. Однако, очевидно, склонность к военному делу, помноженная на острую необходимость армейских кадров для Японии, вступившей в войну с Китаем, а затем и с США, повлияли на то, что Пак Чонхи решил оставить поприще учителя и в 1940 г. поступил в Маньчжурскую офицерскую школу в Синьцзине. За два года обучения Пак Чонхи достиг таких успехов, что, говорят, получил в подарок золотые часы, которые ему вручил лично Император [ма­рионеточного] государства Маньчжоу-го Пу И, а затем, в 1942 г., был послан в Японию, чтобы продолжить обучение в офицерской школе, располагавшейся неподалеку от Токио. После ее окончания Пак Чон­хи, носивший тогда японское имя Такаги Масао[324], был снова отправ­лен в Маньчжурию, где воевал против китайской гоминьдановской армии[325].

Наверное, вряд ли можно осуждать молодого человека, родивше­гося тогда, когда Корея уже в течение длительного времени была ча­стью Японии, и для которого подобное положение было в известной степени нормальным, за то, что он избрал жизненный путь офице­ра японской армии. С другой стороны, Пак Чонхи был выдающимся, незаурядным человеком, что доказывали его успехи в военной карье­ре. По-видимому, именно по этой причине после освобождения страны Пак Чонхи стал одним из первых, кто вошел в состав новой южноко­рейской армии и кому было позволено поступить в южнокорейскую офицерскую школу. Закончив ее в 1946 г. в звании старшего лейтенан­та, Пак Чонхи сумел значительно продвинуться по служебной лестни­це, а в 1954 г. даже ездил на стажировку в США. Однако посещение США не сделало Пак Чонхи сторонником идеалов западной демокра­тии. В своей работе «Государство, революция и я», опубликованной в августе 1963 г., Пак Чонхи писал о том, что «американская демокра­тия западного образца не подходит для реалий Кореи».

Вместе с тем, еще до избрания президентом Республики Корея, Пак Чонхи начал прилагать усилия для установления отношений с Японией. Его «японское» прошлое не было основной причиной такой политики, хотя хорошее знание Японии помогало ему делать верные шаги.

Установление отношений между Южной Кореей и Японией, ко­торые после окончания второй мировой войны вообще никак не бы­ли оформлены, стало объективной необходимостью начала 1960-х го­дов. Во-первых, Южной Корее требовалось активное экономическое и научно-техническое сотрудничество с ближайшим соседом, Япони­ей, которая развивалась в то время стремительными темпами и, что немаловажно, имела известную культурную схожесть. Во-вторых, са­ма Япония, оправившаяся от поражения во второй мировой войне и вступившая на путь стремительного экономического развития, нача­ла занимать лидирующее положение в мире по отдельным экономиче­ским показателям и уже нуждалась в экспорте капитала. В-третьих, к этому времени назрела необходимость укрепления военной безопас­ности в Дальневосточном регионе по линии Южная Корея — Япония и США. И Южная Корея, и Япония, каждая в отдельности, являлись союзницами США, и в обеих странах были расквартированы аме­риканские вооруженные силы. Однако отсутствие отношений между этими двумя странами продолжало быть дестабилизирующим фак­тором. США официально признали власть Пак Чонхи и выразили пожелание, чтобы Южная Корея также пошла на известные уступки в отношениях с Японией.

Еще в годы президентства Ли Сынмана Соединенные Штаты Аме­рики пытались подтолкнуть Южную Корею к диалогу с Японией. По настоянию США в 1949 и 1950 гг. имели место попытки заключения однолетних торговых договоров между двумя странами. Корейская война стала решающим фактором в переговорном процессе: 21 октября 1951 г. в Токио при содействии США начались предварительные японо-корейские переговоры, а с 15 февраля 1952 г. — регулярные. На переговорах обсуждались: «основы отношений» между двумя госу­дарствами; имущественные претензии; вопрос рыболовства (так на­зываемой «линии мира»[326]); юридический статус корейцев, постоян­но проживающих в Японии со времен колонизации Кореи; вопрос о культурных ценностях, вывезенных из Кореи японцами в годы коло­низации.

Однако почти сразу корейско-японские переговоры зашли в тупик. Тридцатипятилетняя (а фактически — намного более длительная) ко­лонизация Кореи Японией вылилась во всекорейскую ненависть к Японии и всему японскому — ненависть, не исчезнувшую и к концу XX столетия. Сам Ли Сынман был одним из лидеров антияпонской борьбы. Для того чтобы хоть как-то задержать катастрофическое па­дение своей популярности, Ли Сынман в своей политической деятель­ности постоянно обращался к антияпонским мотивам. Корейско-японское сближение, осуществленное под его собственным руководством, грозило Ли Сынману окончательной потерей поддержки народа. К тому же в отношениях между Республикой Корея и Японией имелся ряд действительно трудноразрешимых вопросов, как, например, раз­граничение районов преимущественных прав на рыбный промысел.

Поэтому летом 1952 г., после того как 21 апреля застопорился пер­вый тур переговоров, Южную Корею посетил посол США в Японии Роберт Кларк с тем, чтобы убедить Ли Сынмана в необходимости пе­реговоров с Японией. Переговоры возобновились в 1953 г. Тогда Ли Сынман лично посещал Токио для ведения переговоров при участии США.

В конце 1950-х годов Япония начала идти на уступки. 15 апреля 1958 г. после многолетнего перерыва начался очередной, 4-й тур юж-нокорейско-японских переговоров. А 15 мая 1958 г. Республику Корея посетил Кадзуо Ясуги, ближайший помощник тогдашнего премьер-министра Нобусукэ Киси, и принес публичные извинения корейскому народу за все несправедливые действия, совершенные Японией в годы колонизации Кореи.

В годы Апрельской революции переговорный процесс между Коре­ей и Японией поначалу зашел в тупик, но с августа 1960 г., после того как Чан Мен сформировал новый кабинет министров, снова вернулся в прежнее русло.

Приход к власти военных весной 1961 г. на время прервал перего­воры, однако в связи с рядом обозначенных выше объективных причин, а также под давлением США с 20 октября 1961 г. переговоры с Японией были возобновлены. Но сразу же факт начала переговоров вызвал широкие протесты со стороны южнокорейского населения. По­этому тогдашнему директору южнокорейского ЦРУ Ким Чжонпхилю было поручено тайно продолжить переговоры с Японией.

Одним из важнейших вопросов, обсуждавшихся двумя сторонами, стала проблема японских репараций за ущерб, причиненный за го­ды колонизации Кореи. Поначалу южнокорейская сторона выдвинула шесть основных позиций, по которым должны были бы выплачивать­ся репарации, и определила их сумму в размере 800 млн долларов[327]. Японская сторона отказывалась выплатить Южной Корее больше, чем 700 млн долларов. Для решения спорного вопроса был найден сле­дующий выход, закрепленный в «Меморандуме Кима [Чжонпхиля] — Охира [Масаёси]», который был подписан 12 ноября 1962 г. Соглас­но документу, Япония должна была предоставлять Южной Корее в течение 10 лет 300 млн долларов безвозмездно в качестве репараций; 200 млн долларов должны были составить японские государствен­ные займы, выплачиваемые Южной Корее также в течение 10 лет в рамках экономической помощи с 3, 5% годовых и погашением займа в течение 20 лет, а более 100 млн долларов — частные коммерческие ин­вестиции в экономику Южной Кореи. (Впоследствии реальная сумма частных инвестиций составила 300 млн долларов, и, таким образом, Республика Корея получила требовавшиеся с самого начала 800 млн долларов.)

Достигнув соглашения с японской стороной по всем основным пунктам, в начале 1964 г. «новое гражданское» правительство Респуб­лики Корея выступило с заявлением, в котором опубликовало план последующего оформления отношений с Японией: к марту 1964 г.— окончательно завершить обсуждение текста договора, в апреле месяце того же года — подписать, а в мае — ратифицировать договор.

Планы правительства Пак Чонхи вызвали массовые протесты сту­денчества, рядового населения и представителей оппозиционных пар­тий. Во-первых, народ Южной Кореи, в принципе, не желал спешить с установлением отношений с Японией, поскольку ее экономическое возрождение вызывало опасения относительно японских планов в Во­сточной Азии, которые казались возрождением прежнего японско­го империализма. Во-вторых, слишком велики были уступки Кореи японской стороне, в частности в вопросе о репарациях. В-третьих, нигде не говорилось о том, что в будущем договоре японская сторона принесет официальные извинения Корее за злодеяния периода японской колонизации. В-четвертых, оппозиция считала, что заключение подобного договора только с Южной Кореей лишь усугубит раскол страны на две части и станет помехой процессу объединения.

24 марта 1964 г. студенты Сеульского университета выступили с требованием прекратить корейско-японские переговоры. В следую­щие два дня антияпонские демонстрации прошли по всей стране — в Пусане, Тэгу и других городах. Демонстрации продолжались в те­чение апреля и мая и стали постепенно приобретать антиправитель­ственный характер. 3 июня 1964 г. на улицы Сеула вышли 10 тыс. человек демонстрантов, а в 8 часов вечера того лее дня правительство было вынуждено ввести в столице чрезвычайное положение.

Однако в конце 1964 г. корейско-японские переговоры снова акти­визировались, вступив в завершающую стадию. Этому способствовало успешное испытание в КНР в октябре 1964 г. ядерной бомбы. Реше­ние вопроса безопасности западного блока в Восточной Азии через создание «треугольника» США — Япония — Южная Корея[328] больше нельзя было откладывать.

Завершающий тур переговоров начался в декабре 1964 г. Япония предложила Корее оказать экстренную помощь в объеме 20 млн дол­ларов США. Из Кореи в Японию были отправлены делегации студен­тов и журналистов. Таким образом правительство Пак Чонхи пыта­лось снизить накал страстей. В феврале 1965 г. в Сеул прибыла япон­ская делегация, и 20 февраля состоялось парафирование Корейско-японского договора.

Окончательный вариант «Договора об основных отношениях меж­ду Республикой Корея и Японией» был подписан 22 июня 1965 г. в Токио министрами иностранных дел двух государств и ратифициро­ван 14 августа. Обмен ратификационными грамотами состоялся 18 декабря 1965 г.

«Корейско-японский основной договор» (Хан-илъ кибон чояк; та­ково краткое название указанного документа) состоял из семи статей, в которых говорилось о том, что с момента его подписания между дву­мя странами устанавливаются полноправные дипломатические отно­шения (ст. 1) и отменяется «Договор о соединении Кореи и Японии» от 22 августа 1910 г., а также все другие договоры между двумя стра­нами, заключенные до 1910 г. (ст. 2). Статья 3 Договора признавала Республику Корея единственным законным государством на Корей­ском полуострове, ссылаясь на резолюцию К⁶ 195 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 1.2 декабря 1948 г. Далее в Договоре говорилось о том, что в своих отношениях обе стороны будут придерживаться принципов ООН и прилагать дальнейшие усилия для развития дву­сторонних отношений.

Одновременно с «Корейско-японским основным договором» были подписаны четыре специальных соглашения и ряд документов. Со­глашения касались вопросов корейских соотечественников, постоянно проживающих в Японии, рыболовства, выплаты репараций и эконо­мического сотрудничества, вопросов перемещенных предметов куль­турного достояния двух стран и сотрудничества в сфере культуры.

Несмотря на отрицательное отношение к заключению Корейско-японского договора 1965 г. как со стороны тогдашней оппозиции, так и в ряде нынешних южнокорейских работ, объективно восстановление южнокорейско-японских отношений послужило одним из базовых мо­ментов для дальнейшего экономического развития Республики Корея. Корейско-японский договор, дополненный в 1966 г. южнокорейским «Законом о привлечении иностранного капитала», стал основой для активного поступления в Республику Корея японской экономической помощи, коренным образом отличавшейся от американской[329].

Если Соединенные Штаты Америки передавали Южной Корее средства для закупки и потребления продукции американской про­мышленности и сельского хозяйства, то Япония вкладывала день­ги в развитие южнокорейской промышленности, главным образом в обрабатывающие и «производящие» (химическая, металлургическая и т. п.) отрасли. Например, почти 120 млн долларов японской помо­щи было вложено в крупнейший сталелитейный комбинат Республи­ки Корея— «Поско» (РоЬап§ 8Ъее1 Сотрапу — РО8СО). Японская по­мощь оказывалась планомерно, в рамках соответствующих японских правительственных программ, проходивших под лозунгом «Азия для азиатов» и при участии научно-исследовательских учреждений, та­ких, например, как Институт экономики стран Азии (с 1958 г.) или Институт по исследованию промышленности и экономики Республики Корея (с 1966г.).

Понятно, что японская помощь Южной Корее оказывалась далеко не из альтруистических побуждений. «Безвозмездная» помощь, раз­меры которой выражаются в долларовом эквиваленте, нередко предо­ставлялась в виде японских товаров, материалов или комплектующих для совместных корейско-японских производств. Коммерческие зай­мы также давались для того, чтобы способствовать экспорту в Корею японских товаров, материалов и технологий.

И тем не менее установление отношений между Японией и Южной Кореей было значительным достижением правительства Пак Чонхи.

В первые пять лет после подписания Договора (1965-1970) южнокорейско-японские отношения развивались по нарастающей и способ­ствовали реализации планов Пак Чонхи по строительству новой эко­номики Южной Кореи.

Для того чтобы заставить народ Южной Кореи следовать по из­бранному для него пути, Пак Чонхи приходилось время от времени прибегать к силе. От этого его собственная власть нередко находилась под угрозой падения.

 

Глава 6. ТРЕТЬЯ И ЧЕТВЕРТАЯ РЕСПУБЛИКИ: