Движение за новую деревню

Движение за новую деревню (Сэмаыль ундон) является одной из немногих реалий времен Пак Чонхи, проявлявшей себя вплоть до кон­ца XX столетия. Буквально перед любым административным учре­ждением Республики Корея и в конце 1990-х годов можно было заме­тить характерные флаги Движения за новую деревню — зеленые по­лотнища с желтым кругом посередине, на котором изображены зеле­ные листья. Пассажирские поезда самого высокого (до начала 2000-х годов) класса также назывались «Новая деревня».

Движение за новую деревню интересно еще и тем, что как раз в нем проявились те особенности традиционной корейской бытовой и трудовой культуры, которые стали важнейшей составной частью успеха экономической политики Пак Чонхи.

Все началось с того, что 22 апреля 1970 г. (в день 100-летия со дня рождения В. И. Ленина) на собрании провинциальных ответствен­ных работников Пак Чонхи объявил о необходимости разворачивания Движения за создание новой деревни. Необходимость эта была вызва­на катастрофической отсталостью деревни, которая стала особенно ощущаться после успешной индустриализации в соответствии с пяти­летними планами экономического развития. В то время в южнокорей­ской деревне проживало порядка 60% всего населения страны. В мае 1970 г. был принят ориентировочный план развертывания Движения.

Движение началось в 1971 г., когда правительство Республики Ко­рея отправило во все 33 267 деревень страны по 335 мешков цемента на строительные работы. В том же году государство предоставило деревне всевозможную материальную помощь, в том числе и в фор­ме капиталовложений, на сумму в 4 млрд 100 млн вон. Идейными составляющими Движения стали представления о «благе для всех», «качественном и количественном улучшении жизни», «равных правах в пользовании общественными благами», «единстве нации» и «реали­зации духа корейской нации в условиях современности».

В 1972 г. выяснилось, что только в 16 600 деревень, т. е. только в половине от общего числа, новая политика реализовывалась успешно. Более глубокое изучение причин успехов и неудач показало, что основная причина кроется в местных деревенских руководителях.

Действительно, теоретической основой разворачивания Движения было представление о традиционной деревенской культуре коллекти­визма, которая должна была помочь решить задачи улучшения поло­жения в деревне. Однако попытка опереться на обычных деревенских старост оказалась неудачной. Тогда их решили заменить назначаемы­ми сверху руководителями Движения за новую деревню. Для их обу­чения и воспитания была образована особая «Академия по изучению и совершенствованию [духа] укрепления сельской семьи», впоследствии переименованная в «Академию руководителей новой деревни».

Движение за новую деревню контролировалось на государствен­ном уровне. В 1972 г. при президенте страны, в аппарате секретари­ата, была учреждена должность «ответственного за новую деревню». Вслед за этим на всех уровнях государственной власти — провинци­альных, городских, областных, окружных, уездных — были образова­ны «Комитеты содействия Движению за новую деревню» (Сэмаылъ ундон хёбыйхве). Вся страна, отдававшая до тех пор свои силы ин­дустриализации, должна была теперь наверстывать упущенное в де­ревне. Одной из важнейших задач «реформ юсин» 1972 г. Пак Чонхи объявил Движение за новую деревню. В 1973 г. при Министерстве внутренних дел, Министерстве торговли и промышленности, Мини­стерстве сельского хозяйства, лесоводства и рыбной промышленно­сти, а также при Министерстве образования были созданы «Отделы новой деревни».

Нефтяной кризис 1973 г. вывел Движение на новый уровень. Осно­ванное на механизмах традиционной социальной организации, Движе­ние за новую деревню оказалось важнейшим средством мобилизации всего южнокорейского народа на преодоление экономических труд­ностей, вызванных кризисом. В 1974 г. на частных предприятиях, в том числе и входивших в состав финансово-промышленных корпо­раций чэболъ, стали создаваться Комитеты содействия Движению за новую деревню.

Таким образом, в середине 1970-х годов Движение за новую де­ревню стало неким универсальным средством мобилизации народа для решения общегосударственных задач. С одной стороны, в 1974 г. произошло покушение на жизнь Пак Чонхи, и в последующие годы многие в Южной Корее выражали недовольство его диктаторской властью. А с другой — в 1975 г. при Торгово-промышленной палате Республики Корея была создана неправительственная организация под названием «Комитет Движения за новую деревню» (Сэмаылъ ун­дон хёбыйхве). В следующем году этот Комитет перерос во всекорейскую «народную организацию» (минган танчхе) под названием «Центральный комитет Движения за новую деревню». В том же году при Торгово-промышленной палате был образован «Штаб содействия Движению за новую деревню на заводах». Все эти комитеты и штабы, помимо всего, связанного с деревней, занимались вопросами сниже­ния себестоимости товаров, повышения качества производства и т. п. Иными словами, во второй половине 1970-х годов. Движение за но­вую деревню стало общегосударственным движением, основанным на традициях коллективизма и ставшим одной из социальных составля­ющих экономического роста в условиях диктатуры Пак Чонхи.

Гибель Пак Чонхи и последующее изменение характера власти в Республике Корея привели к постепенному сворачиванию Движения. В феврале 1980 г. была упразднена должность ответственного за но­вую деревню в Министерстве образования и культуры, и все дела, связанные с этим Движением, были переданы в провинциальные Ко­митеты по образованию. В середине 1980-х годов Движение было от­делено от государства, т. е. фактически лишено государственной под­держки, и объявлено сугубо «проявлением народной инициативы». С конца 1980-х годов стало наблюдаться постепенное сворачивание дви­жения и на заводах. В 1988 г. были закрыты Отделы планирования новой деревни и Отделы руководства новой деревни в центральных министерствах, в городах прямого подчинения и на уровнях провин­ций. В 1993 г. во всех органах местной власти были окончательно упразднены Отделы новой деревни.

Рост экономики Республики Корея, рост благосостояния ее граж­дан и дальнейшее развитие рынка делали все менее необходимыми ка­кие-либо формы внеэкономического принуждения, одной из которых как раз было Движение за новую деревню. Эти же причины являлись силой, подтачивавшей диктаторские формы правления и открывав­шей Республике Корея дорогу к демократии.