Попытка «открытия» северокорейского общества в 1980-е годы

 

VI съезд ТПК проходил с 10 по 14 октября 1980 г. Как и на пред­шествующем съезде, в его работе участвовало около 3000 делегатов. Программа VI съезда ТПК также была достаточно ординарной: от­четный доклад ЦК ТПК, отчетный доклад Центральной ревизионной комиссии, избрание руководящих органов ТПК. Кроме того, на съезде рассматривался новый устав партии.

В отчетном докладе Ким Ирсен подтвердил, что «генеральной задачей корейской революции» является «преобразование всего общества на основе идей чучхе». Основными направлениями эконо­мического развития были определены: большая самостоятельность (чучхе), модернизация экономики и более активное использование до­стижений науки. В социалистическом строительстве была поставлена задача создания материально-технической базы полностью победив­шего социализма и достижение значительного подъема материально­го и культурного уровня жизни народа.

Таким образом, ничего коренным образом отличного по сравне­нию с той политикой, которую КНДР проводила в предшествующее десятилетие, на съезде обозначено не было. Однако особую важность решениям VI съезда ТПК придала четкая формулировка Ким Ирсеном северокорейской политики объединения страны. В принципе, план объединения, предложенный Ким Ирсеном, появился в КНДР еще в начале 1960-х годов: создать будущее единое демократическое государство на конфедеративной основе и дать ему «нейтральное» на­звание Коре[391] (Демократическая Конфедеративная Республика Ко­ре — ДКРК). VI съезд ТПК выдвинул проект образования ДКРК как единственно правильный и единственно возможный путь объединения Корейского полуострова.

На пост Генерального секретаря ЦК ТПК съезд снова избрал Ким Ирсена и еще раз подтвердил, что Ким Ченир является его официаль­ным преемником. По итогам выборов Ким Ченир вошел в руководя­щий состав ТПК, став пятым по значимости членом Исполнительного комитета. На съезде был также принят новый устав партии, особенно­сти которого в исторической литературе, по крайней мере, до самого последнего времени, специально не рассматривались.

Сразу после завершения съезда Ким Ирсен призвал «на всех фрон­тах социалистического строительства» развернуть «движение за со­здание темпов [развития] 1980-х годов». В октябре 1981 г. состоялся IV пленум ЦК ТПК б-го созыва, на котором были поставлены кон­кретные задачи экономического строительства. Одной из них было строительство «Западноморского шлюза»[392] в устье реки Тэдонган у порта Нампхо, который, перекрыв устье, должен был сделать реку бо­лее полноводной и обеспечить лучшие условия орошения в ее нижнем течении. Иногда этот шлюз называют «Нампхоской плотиной».

В 1981 г. впервые за пять лет Советский Союз подписал с КНДР соглашение о погашении части задолженностей Северной Кореи. Для выполнения задач, поставленных съездом, а также завершения вто­рого семилетнего плана (1978-1984) были мобилизованы все возмож­ные силы. Согласно официальным северокорейским данным, за годы семилетки валовая промышленная продукция возросла в 2, 2 раза, а ежегодные темпы прироста промышленного производства составили 12, 2%.

В начале 1980-х годов в Северной Корее развернулось грандиозное строительство. К 70-летнему юбилею Ким Ирсена, к 15 апреля 1982 г., в Пхеньяне были построены такие монументальные сооружения, как Народный дворец учебы (центральная государственная библиотека), Монумент идеям чучхе. Триумфальная арка (в честь антияпонских партизан, «освободивших Родину» под руководством Ким Ирсена), Стадион им. Ким Ирсена, Водно-спортивный комплекс Чхангванвон, Пхеньянский родильный дом. 24 июля 1986 г. была успешно сдана в эксплуатацию восьмикилометровая Нампхоская плотина.

В 1985 г. руководство КНДР начало проводить активную работу по объединению предприятий в управляемые из единого центра струк­туры. (Возможно, подобной политикой руководство КНДР пыталось внедрить положительный опыт южнокорейских крупных финансово-промышленных корпораций чэболь.)

Вообще, середина 1980-х годов ознаменовалась в КНДР попыткой более внимательно присмотреться к зарубежному опыту и сделать страну более открытой внешнему миру.

С 16 мая по 1 июля 1984 г., впервые за 23 года Ким Ирсен нанес официальный визит в СССР, а также в страны Восточ­ной Европы — Польшу, Германию, Чехословакию, Венгрию, Югосла­вию, Болгарию, Румынию. В свое восточноевропейское турне Ким Ир­сен отправился на спецпоезде, выехав из Пхеньяна 16 мая и посетив по дороге ряд городов (Красноярск, Свердловск и др.). Московская часть визита Ким Ирсена проходила с 23 по 25 мая 1984 г. 24 мая в Кремле прошли переговоры с Генеральным секретарем ЦК КПСС К. У. Черненко. Как отмечается в отечественной исторической лите­ратуре, визит Ким Ирсена укрепил традиционные отношения дружбы и сотрудничества между СССР и КНДР. О каком-либо особом зна­чении указанного визита для развития Северной Кореи или советско-корейских отношений также не упоминается.

Очевидно, немалое влияние на Ким Ирсена оказала поездка в Во­сточную Европу, опережавшую СССР на пути реформ. По возвра­щении из поездки на очередной сессии Постоянного совета Верхов­ного Народного Собрания был окончательно выработан и 8 сентября 1984 г. принят «Закон КНДР о совместном предпринимательстве». За­кон был рассчитан прежде всего на привлечение западного капитала и технологий. Считается, что на принятие Закона определенное вли­яние оказал опыт Китайской Народной Республики по привлечению иностранного капитала. В октябре 1984 г. был опубликован проект «Совместного предприятия № 1», которое должно было создаваться вместе с французской фирмой «Бернар констрактинг» для строитель­ства нового отеля на речном острове Янгакакто в Пхеньяне. Однако в связи с большой внешней задолженностью, а также пугавшей ино­странных партнеров чучхейской («самостоятельной») идеологией и отсутствием реальных гарантий большого притока капиталов из-за рубежа не было. Вместе с тем сам факт готовности более тесного со­трудничества с Западом в рамках правил рыночной экономики был весьма показателен.

Если раньше, вплоть до начала 1980-х годов. Ким Ирсен все­гда носил френч, который должен был символизировать привержен­ность «истинным традициям» коммунистического и рабочего движе­ния (1940-1950-х годов), то после поездки в Восточную Европу, с июля 1984 г., он стал носить классический костюм-двойку и уже никогда не возвращался к френчу. Казалось, в стране в скором будущем должны были наступить перемены.

В марте 1985 г. в СССР новым Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран М. С. Горбачев, начавший постепенно проводить курс на реформирование советского общества. Для встречи с новым руково­дителем КПСС в 1986 г. Ким Ирсен совершил официальный визит, продолжавшийся с 22 по 26 октября. На этот раз Ким Ирсен, уже хорошо знакомый с новыми советскими реалиями, от­правился в Москву не на поезде, а на самолете[393]. На переговорах была констатирована необходимость «поднятия советско-корейского сотрудничества на новую ступень во всех сферах жизни».

Завершив в 1984 г. второй семилетний план, Северная Корея го­товилась к принятию следующего, третьего, семилетнего плана 1987-1993 гг., для выполнения которого следовало изыскивать новые ре­сурсы.

В начале октября 1986 г., перед поездкой Ким Ирсена в Москву, Пхеньян с официальным визитом посетил Председатель Китайской Народной Республики Ли Сяньнянь. В том же октябре официальный визит в Северную Корею нанес руководитель ГДР Эрих Хонеккер.

Очевидно, во второй половине 1980-х годов КНДР решила акти­визировать контакты с СССР, странами Восточной Европы и Кита­ем. Если в 1970-е годы в руководстве КНДР существовало мнение о том, что только западные страны могут снабдить КНДР передовыми технологиями, то реалии 1980-х продемонстрировали, что Северной Корее есть что приобрести и у восточноевропейских партнеров. Но­вая внешняя политика не замедлила сказаться на внешнеторговых связях: например, в 1985 г. импорт советских машин и оборудования вырос в 2 раза, по сравнению с 1982 г.

Помимо восстановления более тесных отношений со странами Во­сточной Европы, не менее активной была политика Ким Ирсена в межкорейском диалоге. 8 сентября 1984 г., впервые в истории отно­шений между двумя корейскими государствами, КНДР отправила в Республику Корея в качестве гуманитарной помощи партию риса в связи с неурожаем в южной части Корейского полуострова. Начались экономические межкорейские переговоры и возобновились перегово­ры по линии Красного Креста. Они были временно прерваны 23 но­ября 1984 г. вооруженным конфликтом на демаркационной линии в районе Пханмунчжома в связи с побегом в Южную Корею советского стажера.

Однако основные надежды на сближение с Югом Северная Ко­рея, очевидно, возлагала на Сеульскую олимпиаду 1988 г. В 1986 г. в Швейцарии активизировались переговоры между представителями Севера и Юга о возможности совместного проведения 24-й Олимпиа­ды. Не дожидаясь достижения соглашений по этому вопросу, в Пхень­яне развернулось грандиозное строительство микрорайона Кванбок («Возрождение»), который при необходимости мог выполнять функ­ции Олимпийской деревни. Были построены новые жилые дома и на­чались проектирование и частично строительство спортзалов для бад­минтона, настольного тенниса, легкой атлетики. На острове Янгакто был выстроен новый футбольный стадион, а на острове Ныннадо в центре города — огромный стадион «1 Мая» на 150 тыс. мест. Кроме спортивных объектов было предусмотрено и осуществлено строитель­ство ряда объектов культурного назначения. Предназначение проек­тировавшихся спортивных сооружений было однозначным: на рисун­ках, изображавших внешний вид спортивных объектов, присутство­вала олимпийская символика. Одновременно были начаты работы по строительству скоростной автомагистрали Пхеньян — Кэсон, которая должна была соединить столицы Севера и Юга.

Несмотря на колоссальные усилия Северной Кореи, переговоры зашли в тупик. В самой Южной Корее было не спокойно в связи с народными выступлениями июня 1987 г. против диктатуры Чон Духвана, за пересмотр Конституции Республики Корея. К тому же 29 ноября 1987 г. был взорван южнокорейский пассажирский самолет «Боинг-707», выполнявший рейс из Ирака в Сеул. Обе стороны об­винили друг друга в организации взрыва[394], и межкорейский диалог снова прервался. Грандиозные сооружения спортивного и культурно­го назначения, казалось, остались невостребованными.

Однако с 1 по 8 июля 1989 г. в Пхеньяне планировалось прове­сти 13-й Всемирный фестиваль молодежи и студентов. В известной степени он должен был стать событием, подобным Сеульской олим­пиаде, и показать всему миру новые достижения КНДР. В работе фестиваля приняли участие делегации из 179 стран мира. Помимо молодежных организаций, на фестивале присутствовали руководите­ли ряда стран «третьего мира», с которыми у КНДР традиционно существовали хорошие отношения. Среди почетных гостей был прези­дент Республики Зимбабве, председатель Движения неприсоединения Р. Дж. Мугабе, а также ряд других высокопоставленных лиц. Прово­дились на фестивале и отдельные спортивные мероприятия, что в какой-то мере оправдало строительство грандиозных спортивных соору­жений.

На 13-й Всемирный фестиваль молодежи и студентов впервые за всю историю межкорейских отношений прибыла студентка из Юж­ной Кореи Лим Сугён, представлявшая Национальную ассоциацию студентов Южной Кореи. Она находилась в КНДР до середины ав­густа 1989 г., принимая участие в различных молодежных акциях, направленных на скорейшее объединение страны. 15 августа вместе с южнокорейским католическим священником Мун Гюхёном, кото­рый в то время также находился в КНДР, Лим Сугён вернулась на родину через пограничный пункт Пханмунчжом. Однако, поскольку она отправилась в КНДР, не получив на то предварительного согла­сия южнокорейских властей, то была арестована и по приговору суда осуждена на 5 лет принудительных работ за нарушение «Закона об охране безопасности государства».

Таким образом, к концу 1980-х годов КНДР пришла как стра­на более открытая и готовая к большей активизации отношений со странами Восточной Европы, Китаем и Южной Кореей. Несмотря на все коллизии в отношениях с Республикой Корея, в октябре 1989 г. возобновились межкорейские переговоры по линии Красного Креста, начались консультации по вопросу совместного участия Севера и Юга в 11-х Азиатских играх. 5-7 ноября 1989 г. Ким Ирсен посетил с неофициальным визитом Китайскую Народную Республи­ку, где провел переговоры с «архитектором китайских реформ» Дэн Сяопином и Генеральным секретарем ЦК КПК Цзян Цзэминем.

Налаживая все более тесные отношения с окружавшими КНДР странами, руководство Северной Кореи надеялось на успешное вы­полнение третьего семилетнего плана экономического развития, при­нятого на II сессии Верховного народного собрания 8-го созыва, ко­торая проходила 21-23 апреля 1987 г. Новый план предусматривал увеличение объемов промышленного производства в 1, 9 раза, а сель­скохозяйственного—в 1, 4 раза. Были запланированы достаточно вы­сокие темпы экономического роста —9, 6% в год. За годы третьей се­милетки реальные доходы рабочих должны были увеличиться в 1, 6, а крестьян — в 1, 7 раза.

Однако в следующем десятилетии КНДР ожидали новые, еще бо­лее тяжелые испытания в связи с развалом Советского Союза и ми­ровой системы социализма.