Ядерную программу Ирана можно условно разделить на два этапа

Первый этап. Начало первого этапа иранской программы ядерной энергетики было положено в 1960 г. строительством при Тегеранском университете с помощью США ядерного исследовательского центра с реактором мощностью 5 мегаватт. Тогда же между Ираном и Францией было подписано соглашение о сотрудничестве в деле очистки и обогащении урановых руд, в строительстве реакторов были задействованы также китайские и немецкие фирмы.

В начале 70-х гг. в Иране появилась программа создания сети атомных электростанций (всего до 20 АЭС). Ее инициатором был последний иранский шах Мохаммед Реза Пахлеви, который полагал, что развитие атомной энергетики для Ирана гораздо выгоднее и перспективнее, чем сжигание на тепловых электростанциях нефти и газа, являющихся невосполнимым источником валютных поступлений и ценным источником сырья для национальной нефтехимической промышленности.

Иран тогда твердо заявлял об исключительно мирной направленности его ядерной стратегии.

В 1958 году Иран стал членом МАГАТЭ.

В 1963 году Иран подписал Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой.

2 февраля 1970 года Иран вступил в Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).

Иран изначально был среди тех, кто подписал договор о нераспространении ядерного оружия и изъявлял готовность поставить все свои ядерные объекты под контроль Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Все его объекты были открыты для инспекции данной организации.

Главным партнером шахского Ирана по созданию основ его атомной электроэнергетики с начала 70-х гг. были ФРГ и Франция. Реализация проектов шла быстрыми темпами, однако сначала революция 1979 г., а затем многолетняя ирано-иракская война помешали завершению работ.

Второй этап. Пришедший к власти в Иране после 1979 г. исламский режим, стремящийся к экспорту исламской революции, был заинтересован в дальнейшем развитии начатой программы ядерной энергетики. Однако свержение шаха и установление исламского правления привело к тому, что отношения Тегерана с Западом обострились, и все попытки иранской стороны возобновить строительство АЭС с помощью прежних партнеров оказались безуспешными. Вашингтон пристально следил за тем, чтобы и другие страны, к которым Тегеран обращался, не соглашались на сотрудничество в ядерной области.

В 1979 году Иран, который долгое время был одним из наиболее надежных американских союзников на Ближнем Востоке, совершенно внезапно перестал им быть. Долгое время отношения между США и Ираном были весьма дружественными. Однако все изменилось после исламской революции, в результате которой в 1979 году был свергнут проамериканский режим шаха Реза Пехлеви. США отреагировали на это дополнительными поставками вооружений Саудовской Аравии и размещением новых военных баз в регионе. В других государствах, где большинство населения составляли мусульмане, успех иранских фундаменталистов привел к появлению множества подражателей, что создало новые проблемы для Вашингтона, тем более, что Иран открыто провозгласил путь на " экспорт" революции.

Союзнические отношения между США и Ираном превратились во враждебные. Более того, иранцы и американцы даже воевали друг с другом. Некоторые исследователи отмечают, что Вашингтон и Тегеран стали жертвами обстоятельств: внешняя политика обоих государств часто попадала под воздействие случайных факторов, которые кардинально изменяли ситуацию.

В 1980 году произошло другое важное событие - войска Ирака вторглись на территорию Ирана. Администрация США (тогда президентом стал Рональд Рейган, сменивший Джимми Картера, который потерпел фиаско с заложниками) пошла на тесное сотрудничество в Саддамом Хусейном и исключила Ирак из списка стран, поддерживающих и финансирующих терроризм (это было сделано после Шестидневной войны 1967 года, в которой приняли участие иракские войска).

В середине апреля 1988 года произошло настоящее морское сражение между ВМФ США и Ирана - по числу кораблей, крупнейшее со времен Второй Мировой войны. Целью США было уничтожение иранских нефтяных платформ - в качестве возмездия за подрыв на иранской мине, установленной в международных водах, американского фрегата Samuel B. Roberts. В ходе операции боевые корабли и самолеты обеих сторон использовали ракеты и артиллерию, однако превосходство США в силах быстро сказалось: Иран потерял шесть ракетных катеров, США - вертолет-разведчик, потерпевший крушение, возможно в момент ухода из-под обстрела.

Последним актом противостояния стала гибель иранского пассажирского лайнера, сбитого ракетой, выпущенной американским крейсером Vincennes, в результате чего погибло 290 человек. США впоследствии утверждали, что команда крейсера приняла лайнер Airbus за иранский истребитель. Впоследствии появились сообщения, что в момент атаки Vincennes находился в территориальных водах Ирана. В 1996 году США согласились выплатить семьям погибших пассажиров компенсацию в $61.8 млн., причем Вашингтон отказался компенсировать стоимость самого самолета.

Столкновения и кризисы 1980-х и начала 1990-х годов стали причиной рассмотрения исков Ирана к США, а США к Ирану в международных судах. В свою очередь, бывшие американские заложники, жертвы терактов, совершенных проиранскими организациями также обращались в суды, требуя компенсаций от Ирана.

В условиях возросшего уровня противостояния с США, а также ирано-иракского конфликта в ИРИ была разработана секретная директива, подписанная бывшим президентом А.А.Хашеми-Рафсанджани, согласно которой приобретение ядерного оружия служит стратегической гарантией сохранения исламского режима в Тегеране. В ней выделяются следующие пункты:

1. использование всех возможностей для приобретения необходимой технологии производства ЯО;

2. отправка в различные государства специалистов для сбора необходимой информации, проникновение в ядерные и технологические центры в целях разведки;

3. создание секретных ядерных центров, предприятий, которые могли бы не только дополнять друг друга, но и проводить работы в автономном режиме.

Однако существенных достижений в этой области Иран не добился в том числе и в связи с эмбарго, наложенным Соединенными Штатами и рядом западных стран.

На рубеже 90-х гг. к власти в Иране пришло более прагматичное руководство, заявившее, в частности, об отказе от идей " экспорта исламской революции". В сложившейся ситуации стала возможной реализация престижного проекта, каковым является завершение строительства первого блока АЭС в районе Бушера, на который будут распространяться гарантии безопасности МАГАТЭ.

1992 — между Россией и Ираном заключено соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии, а в 1995 - Россия подписала соглашение о завершении строительства первого блока АЭС в Бушере. Строительство Бушерской АЭС начато в 1998 г.

Между тем, Вашингтон заявил, что Иран находится на пути к созданию собственного ядерного оружия. Западные эксперты заявили, что, хотя прямых доказательств создания Ираном ядерного оружия пока нет, он делает настойчивые попытки получить ядерные технологии двойного применения.

В 2002 г. президент США Джордж Буш причислил Иран к странам «оси зла», которые финансируют террористов и стремятся завладеть ядерным оружием. США пытаются добиться международной изоляции Ирана, чтобы не допустить создания этой страной ядерной бомбы. Однако усилия США наталкиваются на противодействие со стороны Франции, Германии и Великобритании, а также России, связанной с Ираном контрактами на поставку военной техники и строительство АЭС в Бушере.

В конце 2003 года главы МИД Франции, Германии и Великобритании убеждают Иран согласиться на подписание дополнительного протокола к ДНЯО, который позволяет инспекторам МАГАТЭ проверять любой иранский объект. Этот документ, однако, так и не был ратифицирован иранским парламентом, а потому Иран зачастую игнорирует требования инспекторов МАГАТЭ о проверках. Инспекторам МАГАТЭ всё же удалось обнаружить в Иране центрифуги для обогащения урана.

В июне 2003 года Израиль, озабоченный ядерной программой Ирана, подписывает контракт о покупке 5 тысяч управляемых бомб производства США, предназначенная для уничтожения объектов, расположенных глубоко под землей. В своё время Израиль провёл успешный авиаудар по иракскому ядерному центру.

В сентябре 2004 г. США согласуют с Великобританией, Францией и Германией текст резолюции МАГАТЭ, требующей от Ирана рассекретить все его ядерные программы. Европейские страны заявляют о намерении резко ужесточить давление на Иран в этой связи.

В ноябре 2004 года в Париже между Ираном и " европейской тройкой" было достигнуто соглашение по ядерной энергетической программе ИРИ. В рамках этого соглашения Тегеран взял на себя обязательство приостановить программы обогащения урана и распространить режим на более широкую сферу деятельности, относящуюся к данной программе, включая производство и импорт центрифуг и их частей, сборку и тестирование газовых центрифуг, работы, связанные с плутонием или ураном.

В начале января 2006 года Тегеран уведомил МАГАТЭ о начале 9 января 2006 года практических исследований в области технологий создания ядерного топлива, подчеркнув при этом, что " все исследования в ядерной области будут проводиться в соответствии с ДНЯО и под контролем МАГАТЭ".

Ядерная дипломатия Ирана на протяжении всего президентства Ахмадинежада носит крайне жесткий и изощренный характер, и пока Иран выигрывает в этой игре.

Проблема появилась несколько лет назад, но приняла особо острый характер в августе 2005 г. Еще в начале лета 2005 г. на улицы Тегерана вышли многотысячные студенческие демонстрации. Молодежь требовала от президента возобновить работу иранских ядерных центров. Новое руководство страны воспользовалось благоприятной ситуацией и приняло решение о возобновлении работ по обогащению урана в Исфаханском центре ядерных исследований. Со стороны США и стран Европейского союза этот шаг был расценен как выход Ирана из моратория по обогащению урана и нарушение с его стороны «парижских соглашений» о приостановке ядерной деятельности, подписанных Тегераном с «евротройкой» (Великобритания, Франция, Германия) в ноябре 2004 г. А еще ранее в декабре 2003 г. Иран подписал Дополнительный протокол к Соглашению о гарантиях с МАГАТЭ.

Европейские государства настаивали на полном прекращении деятельности по обогащению урана. Взамен они обещали масштабное экономическое сотрудничество и содействие в освоении современных технологий. Но Иран был твердо намерен продолжать ядерные исследования, но при этом проявлял готовность сотрудничать с МАГАТЭ в разрешении неясных моментов в своей ядерной деятельности. В отдельных вопросах иранская позиция становилась более жесткой и бескомпромиссной. Прежде всего, это выразилось в приостановке процесса ратификации меджлисом (парламентом) Дополнительного протокола.

В сентябре 2005 г. сформированная президентом команда ядерных переговорщиков во главе с новым секретарем Высшего Совета национальной безопасности (ВСНБ) Ирана Лариджани также в определенной степени ужесточили подходы Тегерана, что привело к приостановке переговорного процесса с «евротройкой» и негативной реакции международного сообщества на действия иранских властей.

Основным тезисом иранской позиции, неоднократно озвученным в выступлениях президента Ирана и секретаря ВСНБ, было и остается намерение Тегерана продолжать идти по пути создания собственного ядерного топливного цикла в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Лозунг о праве иранского народа на использование ядерной энергии в мирных целях фактически стал национальной идеей. Он активно поддерживается большинством населения и политической элитой и приносит неоконсерваторам значительные политические дивиденды, как на внутренней, так и на внешней политической арене.

В соответствии с ДНЯО Иран обладает всеми правами для развития ядерной энергетики и, кроме того, другие государства - участники этого договора в соответствии с его условиями, должны оказывать Ирану в этом содействие. Однако, МАГАТЭ до сих пор не получило ясных ответов на вопросы, связанные с прошлой ядерной деятельностью Ирана, которую он скрытно вел в течение нескольких лет, и не может дать утвердительного ответа на вопрос, что военная направленность иранской ядерной программы исключена. Также, по мнению ряда экспертов, существует ряд моментов, которые косвенно могут свидетельствовать о возможности военной направленности программы.

Реакция заинтересованных в решении проблемы сторон на изменение иранской позиции выразилась в активизации многосторонней дипломатической деятельности, основным известным результатом которой стало принятие на сессии Совета Управляющих (СУ) МАГАТЭ 24 сентября 2005 г. резолюции, предполагающей, в случае продолжения иранской стороной работ по обогащению урана, возможность передачи иранского ядерного досье на рассмотрение в СБ ООН. Расклад сил при голосовании сложился в целом в пользу Ирана, хотя за принятие резолюции, из текста которой усилиями воздержавшихся России, Китая и, возможно, Пакистана были исключены предполагаемые сроки передачи, проголосовали поддержавшие США представители Индии, Великобритании, Германии, Франции и ряда других стран.

Иран попытался договориться с рядом неевропейских государств, в первую очередь со странами - членами СУ МАГАТЭ и членами Движения Неприсоединения по поводу поддержки своей ядерной программы. Практическим воплощением этой тактики стали визиты иранских высокопоставленных лиц в столицы ядерных государств региона - Китая, Индии, Пакистана и России. Особую признательность Иран выразил Китаю за его позицию. Ахмадинежад подчеркнул готовность Ирана развивать сотрудничество с Китаем и поднять двусторонние отношения на новый уровень.

Продолжение жесткой дипломатической линии иранского руководства и невыполнение требований МАГАТЭ послужили причиной принятия большинством голосов СУ на своей внеочередной сессии 4 февраля 2006 г. резолюции в связи с ситуацией вокруг ядерной программы Ирана. Россия была в числе стран, поддержавших этот документ. В резолюции отмечалось, что, несмотря на интенсивную, почти трехлетнюю работу, МАГАТЭ пока не может сделать заключение об отсутствии в Иране незаявленной ядерной деятельности, и содержался «четкий и серьезный сигнал Ирану о необходимости самого активного сотрудничества с МАГАТЭ с целью восстановления доверия к ядерным усилиям Тегерана. К числу необходимых в этом контексте мер относится и возвращение Ирана к мораторию на все работы, связанные с обогащением урана».

Иран не вернулся к мораторию на обогащение урана и не выполнил должным образом требования СУ МАГАТЭ, что, несмотря на некоторые положительные моменты в расследовании Агентством прошлой деятельности Ирана в ядерной области, не позволило МАГАТЭ констатировать отсутствие в Иране незаявленной ядерной деятельности.

Такое поведение привело к принятию СУ двух резолюций, в первой из которых была формулировка об информировании СБ ООН посредством доклада Гендиректора МАГАТЭ, а во второй - о передаче иранского «ядерного досье» на рассмотрение в СБ ООН. Россия, Китай и ряд других стран настаивали на продолжении переговоров и решении всех вопросов в рамках МАГАТЭ.

Среди сторонников передачи иранского «ядерного досье» в СБ ООН наблюдался некоторый раскол, вызванный пониманием рядом европейских стран невыгодности такого шага для их национальных экономических интересов, которые многие из них и сейчас ставят выше политических.

Дальнейшие дипломатические усилия по урегулированию иранского ядерного кризиса заключались в периодических встречах представителей уже «шестерки», включающей «евротройку» и США, Россию и Китай, на уровне министров и замминистров иностранных дел. В ходе этих встреч был разработан «пакет» политических, экономических, технологических и прочих стимулов Ирану, а также предложений в области безопасности в обмен на его отказ от полного ядерного цикла. Этот «пакет» был передан иранскому руководству Высоким представителем ЕС по вопросам общей внешней политики и политики в области безопасности Соланой в сопровождении замминистров иностранных дел «шестерки» в начале июня 2006 г. во время визита в Тегеран.

Иран взял значительную паузу для размышлений, во время которой состоялся юбилейный саммит ШОС в Шанхае. В ходе саммита 15 июня 2006 г. состоялась встреча президентов Путина и Ахмадинежада, по окончании которой российский президент заявил журналистам, что иранская сторона дала предварительное согласие на «пакетное» предложение. Далее последовала серия многочисленных и безрезультатных встреч Соланы и Лариджани на фоне продолжения Ираном работ по обогащению урана. После одной из встреч министров иностанных дел «шестерки» в Париже Лавров заявил: «Нас разочаровывает отсутствие позитивной реакции с иранской стороны, тем более что это идет вразрез с тем, что говорил президент Ирана на заседании ШОС месяц назад».

Лариджани, в свою очередь, заявил, что «переговоры с целью решения ядерной проблемы Ирана будут длительным процессом, и призвал мировое сообщество к терпению и выдержке».

Как и ожидалось, в августе 2006 г. Ахмадинежад отверг «пакетное» предложение и заявил, что иранский народ ни при каких условиях не откажется от своего законного и неотъемлемого права на мирный атом. Так Иран одержал еще одну промежуточную победу – было выиграно значительное время.

Подобная неконструктивная позиция Ирана привела к тому, что в декабре 2006 г. была принята резолюция 1737 СБ ООН, которая требовала от Ирана приостановить всю деятельность, связанную с обогащением урана, химпереработкой отработавшего ядерного топлива и тяжеловодными реакторами. Ее следовало рассматривать в качестве серьезного сигнала Тегерану о необходимости более активного и открытого сотрудничества с МАГАТЭ для снятия сохраняющихся озабоченностей и вопросов в отношении его ядерной программы.

В этот период состоялись визиты высокопоставленных представителей России и Ирана. Секретарь СБ РФ Иванов в ходе своего визита в Тегеран провел переговоры с иранским руководством и передал Верховному руководителю Ирана личное послание президента РФ. Затем с ответным посланием президента Ирана президенту России Москву посетил советник Верховного руководителя ИРИ по внешней политике Велаяти. В ходе переговоров российское руководство пыталось убедить иранскую сторону пойти на встречу требованиям мирового сообщества и приостановить обогащение урана, а также не делать резких заявлений.

Тем не менее, на принятие этой резолюции Иран отреагировал жестко. Он не стал выполнять ее требования, а напротив, продолжил обогащение урана и сделал ряд соответствующих заявлений.

Специально созданный в ВСНБ комитет по пересмотру отношений с МАГАТЭ принял решение отказать во въезде в страну 38 инспекторам агентства. В ответ на это МАГАТЭ решило сократить почти вдвое проекты по оказанию технической помощи Ирану. Из 55 проектов по кооперации в ядерной области с Тегераном частично или полностью были приостановлены 22.

В докладе МАГАТЭ представленном СБ ООН 23 февраля 2007 г. о выполнении Тегераном требований СБ было указано, что Иран не выполнил эти требования, что привело к единогласному принятию 24 марта 2007 г. резолюции СБ ООН № 1747, осуждающей политику ИРИ в ядерной сфере, также отвергнутую Тегераном.

«Усилия России, других стран оказать позитивное влияние на Тегеран, не приводят к положительным результатам. Советы Москвы по выходу из иранского ядерного тупика и ее стремление снизить уровень конфронтационности между Ираном и остальным миром не были услышаны в Тегеране».

Жесткая, бескомпромиссная позиция, занятая руководством Ирана по ядерной проблеме, откровенно выражаемое Тегераном нежелание выполнять требования соответствующих резолюций СБ ООН, в первую очередь, по прекращению работ, связанных с обогащением урана, ведут к усилению напряженности вокруг Ирана. Ситуация в настоящее время осложняется все большим желанием США решить проблемы, связанные с иранской ядерной программой, силовым путем. Иран заявил о частичной приостановке сотрудничества с МАГАТЭ, но в то же время официально опроверг сообщения о намерении отказаться от предоставления международному агентству информации о ходе работ по национальной ядерной программе. В Тегеране подтвердили, что «инспекции и сотрудничество будут продолжаться без изменений и остановок».

Задачей переговорщиков «шестерки» должна быть выработка мер, которые следует принять Тегерану, чтобы вернуть доверие мирового сообщества. Речь идет о таких действиях, как подчинение режиму строгих инспекций, чтобы доказать, что программа не будет использоваться в военных целях. В соответствии с ДНЯО «Ирану должно быть предоставлено право на разработку ограниченного количества мощностей по производству обогащенного урана. Взамен, однако, он обязан согласиться на прохождение таких процедур контроля, как внезапные проверки, примириться с постоянным присутствием представителей МАГАТЭ и полностью раскрыть информацию о своей прошлой деятельности в данной сфере. Возможно, конечная цель Ирана - создание ядерного оружия. Но иракский опыт продемонстрировал, что строгий контроль, поддержанный мировым сообществом, может помешать осуществлению подобных амбиций».

Нельзя сбрасывать со счетов и мнение независимых экспертов о том, что реальной целью Тегерана является не столько создание ядерного оружия, сколько достижение способности к его быстрому производству с использованием возможностей невоенного ядерного сектора (так называемый «пороговый потенциал», которым уже обладает целый ряд стран, включая ФРГ и Японию).

В начале мая 2007 г. Иран в очередной раз заявил о том, что не намерен останавливаться на пути создания собственного производства по обогащению урана. Одновременно Ахмадинежад подчеркнул, что Тегеран не будет вести переговоры по «неотъемлемым правам страны в ядерной сфере». Со своей стороны, постоянные члены Совета Безопасности ООН и Германия предупредили Иран о новых санкциях, если он не приостановит работы, связанные с обогащением урана.

Взвешенный подход России к ситуации вокруг ядерной программы Ирана пользуется широким пониманием в мире и разделяется многими международными экспертами. Признается, что данная проблема не имеет силового решения, т. е. ее политико-дипломатическому урегулированию нет разумной альтернативы. Ультимативная политика обречена на провал. Такая позиция России (так же как и подход США) не основывается исключительно на том, насколько Иран следует букве ДНЯО. Скорее берется во внимание оценка угрозы, исходящей от Тегерана. У России есть опасения в связи с распространением ОМУ, и не в ее интересах появление у Ирана ядерной бомбы.

«Решение иранской ядерной проблемы возможно только в общем контексте международной и региональной ситуации, имея в виду, что ужесточать режим нераспространения можно будет только в условиях обеспечения верховенства международного права в международных делах и создания системы международных гарантий безопасности для всех без исключения государств, а также обеспечения всем государствам равного, недискриминационного доступа к новейшим технологиям, в том числе ядерным. В любом случае нельзя загонять проблему в тупик, а реакция международного сообщества должна быть адекватной степени угрозы нераспространению, которую могут определить только должным образом уполномоченные на то профессионалы. Заслуживают внимания и предложения о создании в регионе Ближнего и Среднего Востока системы региональной безопасности, частью которой могли бы быть взаимные гарантии безопасности с участием постоянных членов СБ ООН, Ирана, Израиля и Сирии».

 

Современное состояние гражданской ядерной программы Иранахарактеризуется рядом проблем: отсутствие необходимого оборудования (АЭС, реакторы), недостаток специалистов и ядерных материалов. Страна может справиться со стоящими перед ней проблемами в этой области только с помощью обширного сотрудничества с зарубежными странами. Производственная и научная база для исследований в области ядерной энергетики и создания ядерного оружия в Иране есть. Можно предположить, что Иран в ближайшее время сможет овладеть секретом создания и производства ядерного оружия. Есть сведения, что в ИРИ уже собрано три ядерных устройства, идет их доработка и совершенствование. Следующим этапом иранской ядерной программы может стать испытание ядерного оружия.

Одним из условий, способствующих выполнению ядерной программы, служит наличие в Иране больших природных запасов урана. Запасы руды в нем оцениваются в 3-5 млн. тонн, ее качество соответствует мировым показателям. Важнейшая роль в выполнении ядерной программы отводится атомной энергетике. Считается, что ввод в эксплуатацию двух АЭС в районе Бушера позволит Ирану ежегодно получать до 670 кг плутония-239, что вполне достаточно для производства 70-80 ядерных устройств мощностью до 20 килотонн каждое.

Кроме того, очень важным показателем являются работы по созданию в Иране средств доставки ядерных зарядов. Западные обозреватели обращают внимание на тот факт, что в настоящее время Иран уже выпускает баллистические ракеты малой дальности (БРМД) " Скад" и завершает разработку баллистической ракеты средней дальности (БРСД) " Шахаб-4". Иран изготовил и продемонстрировал опытные образцы " Шахаб-3" и четырежды испытал их - в июле 1998 г., июле 2000 г., сентябре 2000 г. и в мае 2002 г.