Концепции типологии культуры

Мыслители, отвечающие положительно на проблему единства культуры и истории, их концепции (линейно-формационный подход)

Мыслители, отвечающие отрицательно на проблему единства культуры и истории, их концепции (локально-цивилизационный подход)

1. Христианская историософия (IV-V вв. н.э.). Теологическая концепция. 2. Метафизическая концепция 3. Идея освобождения человечества от средневековых суеверий и преодоление католицизма (Ф. Вольтер, А. Кондорсе) 4. Идея накопления опытного знания (от Ф. Бэкона до Г. Бокля). 5. Учение о постепенной гуманизации человечества и приобщение его к свободе (от И. Гердера до Г. Гегеля) 6. Рационалистическая концепция истории (всемирно-историческая): - идея культа «великой личности в истории» (Ф. Шлегель, И. Фихте, Ф. Шиллер); - Философия истории Гегеля - Исторический материализм К. Маркса 7. Концепция трех эшелонов развития мирового капитализма.

1. Концепция локально-исторических типов Н.Я. Данилевского 2. Концепция изолированных культур О. Шпенглера 3. Концепция антиномии дионисийских и аполлоновских культур Ф. Ницше. 4. Концепция социально-культурных суперсистем П. Сорокина. 5. Цивилизационная теория А. Тойнби. 6. Модели культуры А. Кребер 7. Культурные системы, мировые системы Ф. Нортропа 8. Теория великих культур Н. Бердяева

 

Выстраивая свою типологию культуры О. Шпенглер, так же как и Н.Я. Данилевский, дает отрицательный ответ на вопрос, есть ли единая общечеловеческая культура.

Но в отличие от Н.Я. Данилевского, исходившего в поиске ответа на этот вопрос из разной функциональной роли, которую в истории играет каждая индивидуальная культура, благодаря доминированию в ней какого-либо вида деятельности, О. Шпенглер строит свой ответ на признании изолированности всех культур и сходстве лишь логике их изменения, по которой каждая индивидуальная культура неожиданно рождается, расцветает и умирает, не оставляя после себя ничего.

Жизненный цикл культур, по мнению Шпенглера, это жизненный цикл любого живого организма. Смерть каждой культуры и ее изолированность от других культур не могут обеспечить единства культурной и в целом исторической жизни человечества. В этом плане О. Шпенглер выделяет 8 типов культур, достигших своего завершения: китайская, вавилонская, египетская, индийская, античная (греко-римская), арабская, западноевропейская, майя. На стадии возникновения, по его мнению, находится русско-сибирская культура. Если критерием типологизации культур у Данилевского выступает деятельная природа человека, творческая деятельность, то у О. Шпенглера таким критерием для типологизации внутренний, психологический строй коллективной души народа. Суть культуры в этом плане, по мнению Шпенглера - это стремление коллективной души народа к самовыражению. Каждой коллективной душе (народу) присущ свой мир переживаний, свое мироощущение, свой психический первосимвол, из которого происходит все богатство культурных форм, на основе которых коллективная душа живет, чувствует, творит. Общеизвестна метафорическая фраза Шпенглера, что «каждая из великих культур обладает тайным языком мирочувствования, вполне понятным только тому, кто к этой культуре принадлежит. Чтобы понять культуру Индии нужно иметь душу брамина». А чтобы понять европейскую культуру надо иметь фаустовскую душу, в основе которой специфический способ переживания пространства и времени – а именно – устремленность в бесконечность.

О. Шпенглер полагает, что культура в рамках историко-культурного типа существует изолировано от других, ничего не воспринимая, не заимствуя от них, следовательно, культурный диалог невозможен.

Всемирно-историческое развитие предстает в концепции А.Тойнби в виде движения от локальных культурных общностей к единой общечеловеческой культуре. В отличие от О. Шпенглера, выделявшего всего восемь «цивилизаций», Тойнби, опиравшийся на более широкие и современные исследования, насчитывал их от двух до трех десятков, позднее остановившись на тринадцати, получивших наиболее законченное развитие. Движущими силами истории, помимо божественного «провидения», Тойнби считал отдельных выдающихся личностей и «творческое меньшинство». Оно отвечает на «вызовы», бросаемые данной культуре внешним миром и духовными потребностями, в результате чего обеспечивается поступательное развитие того или иного общества. При этом «творческое меньшинство» ведет за собой пассивное большинство, опираясь на его поддержку и пополняясь за счет его лучших представителей. Когда же «творческое меньшинство» оказывается неспособным воплотить в жизнь свой мистический «жизненный порыв» и ответить на «вызовы» истории, оно превращается в «господствующую элиту», навязывающую свою власть силой оружия, а не авторитетом; отчужденная же масса населения становится «внутренним пролетариатом», который совместно с внешними врагами, в конечном счете, разрушает данную цивилизацию, если она раньше не гибнет от естественных катастроф.

Не отрицая поступательного развития человечества, Тойнби видел его, прежде всего в духовном совершенствовании, в религии, которая в будущем станет единой общечеловеческой религией. Объективно опровергая своими работами расизм и «европоцентризм», Тойнби сочувственно относился к национально-освободительному движению, выступал за сотрудничество и взаимопонимание между всеми народами, за их культурное самоопределение, позволяющее сохранять этническое многоцветие мира перед лицом угрожающей ему «вестернизации». Понимал он и опасность этого процесса применительно к современной России, и соглашался с довольно распространенной гипотезой о том, что коммунистические идеи и революционное брожение исторически заносились в нашу страну именно с Запада.

Главной отличительной чертой Тойнби как теоретика и историка культуры было беспристрастно-плюралистическое видение человечества как семьи равноправных народов, исключающей какое-либо национальное или региональное высокомерие и применение силы. К пресловутой «западной», прежде всего американской, цивилизации, постепенно захлестывающей весь мир и ныне претендующей на свою единственность, рафинированный английский интеллектуал Тойнби относился достаточно критически, имея в виду ее, растушую бездуховность, фольклорную безликость, потребительство и экономическую агрессивность, часто прикрываемую якобы общечеловеческими идеалами. К сохраняющемуся и поныне определенному геополитическому недоверию между Россией и Европой он относился так. «Если мы посмотрим на столкновение между Россией и Западом глазами историка, - писал он в 1952 году, - то увидим, что буквально целые столетия вплоть до 1945 года у русских были все основания глядеть на Запад с не меньшим подозрением, чем мы сегодня смотрим на Россию». Признание критики европоцентризма обострило проблему создания теоретических моделей культурно-исторических про­цессов с учетом всего богатства культурных форм и локальной специфики. Односторонность шпенглеровской «морфологии культуры» выделил А. Тойнби в своей работе «Постижение истории»[31]. Он выделил двадцать одну цивилизацию, установил периодиче­ские переходы от среднего прогрессивного и среднему регрес­сивному развитию, циклы ухода-и-возврата, установление ана­логии Великого предела, ритмов инь-ян в истории.

Немецкий философ-экзистенциалист К. Ясперс в отличие от Данилевского и Шпенглера ориентируется на идею общечеловеческой истории и культуры. Он дал критику типологической концепции культуры О. Шпенглера и создал свою, альтернативную шпенглеровской, концепцию типологизации культуры. Ясперс утверждал, что шпенглеровская концепция неповторимой коллективной души позволяет интерпретировать лишь явления духовной, точнее психологической, душевной жизни народов, а также стиля в искусстве. Но такой критерий не дает возможности выйти на закономерности, не позволяет вскрыть законы истории и существования культуры. Кроме того, по мнению Ясперса, Шпенглер неправомерно абсолютизировал биологические аналоги живых систем, и это придало шпенглеровской классификации истории и культуры фаталистический характер.

Структурируя историческое развитие культуры, Ясперс ищет «ось» мировой истории и культуры. «Осевое время» культуры, по Ясперсу – это своего рода «центр» истории. До него развитие человечества, общества, культуры идет в основном локальным образом. После него открылась возможность универсального, единого культурно-исторического развития человечества.

В соответствии с этим, обозначая схему мировой истории, Ясперс выделяет четыре исторических культурных типа, соответствующих четырем гетерогенным периодам истории:

I. Доисторический первобытный период – прометеевский тип культуры;

II. Эпоха «великих» культур древности;

III. Эпоха основы человеческого бытия – собственное осевое время и созданная им универсалистская и гуманистическая культура, заложившая основу превращения локальной истории в единый мировой историко-культурный процесс:

IV. Послеосевая «имперская эпоха», основанная на развитии науки и техники и частично вернувшая человечество и его культуру в русло локально-исторического существования цивилизаций. По мнению Ясперса, человек четыре раза как бы отправляется от новой основы.

Культура прометеевской эпохи, составляющая доисторическую эпоху, согласно Ясперсу началась около 5000 г. до н.э. и представляет собой становление «основных свойств человеческого бытия», формирование человека «как вида со всеми его привычными склонностями и свойствами» и выкристаллизовывание его сущностной основы и главное – превращение доситорического человека в человека культуры. Собственно культурное поле этой эпохи характеризуется: «использованием огня и орудий труда», появлением речи, формированием первых способов регуляции и контроля, в том числе, в виде форм насилия над собой (например – табу); образованием групповых форм общежития – различного рода сообществ; мифологическим сознанием, возникновением форм коммуникации и трансляции опыта. Именно эти социокультурные обретения человечества и являются началом культурно-исторического развития, ее первым историческим типом культуры.

Второй исторический тип культуры, выделяемый Ясперсом, это «великие исторические культуры древности». Они возникли почти одновременно во всех трех мировых культурных центрах земного шара: в Китае, Индии и на Западе (к которому Ясперс относил не только греко-римские поселения, но и ближний Восток). На Западе – это шумеро-вавилонская и египетско-эгейская культура с 4000 г. до н.э. В Индии – доарийская культура, связанная с Шумером приблизительно с 3 тысячелетия до н.э. и архаическая культура Китая с 2000 г. до н.э. Основными типологическими чертами культуры этого типа выступают: возникновение, наличие письменности; оформление специфической технико-изобретательской рационализации, приведшей ко многим величайшим изобретениям.

Являясь, по мнению Ясперса, значительной вехой в историко-культурном процессе, история «великих культур древности» еще не превратилась в мировую культурную историю, а характеризовалась локализмом и автономией, осталась в русле локально-исторического существования цивилизаций Запада, Индии и Китая. Эпоха Великих культур древности заканчивается оформлением поляризации и возникновением дихотомии Восточной и Западной культур (приблизительно 500 г. до н.э.), в основе которых лежат различия в духовных основоположениях культур, несмотря на параллелизм и однопорядковость ступеней их развития. Несмотря на свою величественность, этим великим культурам суждено было погибнуть, но заложить в своих недрах, в орбите своего влияния как нечто дремлющее и не пробудившееся, культуру будущего осевого времени.

Третий исторический тип культуры, выделяемый Ясперсом, – культура «осевого времени» (первого, по мысли Ясперса осевого времени, но не последнего в историко-культурном процессе). Хронологически – это приблизительно между VIII и II веками до н.э.

Для всех культур этого типа типологически характерным (общим для каждой культуры и специфическим для всего этого типа) является формирование самосознания человека, когда, как писал Ясперс, человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы (возможности и пределы) и задумывается об освобождении и спасении. В этот момент он ставит перед собой высшие цели (вспомните: история – это процесс между истоками и целью), познает абсолютность в глубинах самосознания. И именно потому, что это происходит во всех культурах, формируются общие духовные основы человечества. На Западе, Греции и Риме – Парменид, Гераклит, Платон, Гомер, Фукидид, Архимед и др.; На Востоке, Китае - Конфуций, Лао Цзы, В Индии – Будда, на Ближнем Востоке Заратустра, пророки Илия, Исайя, Иеримия и др. – все они в своем творчестве одержимы общей идей: осознать бытие в целом и отдельного человека. В эпоху осевого времени в культурах формируется многое из того, что сохраняется и составляет духовную основу жизни человека и по сей день. Так, в этой культуре был разработаны элементы категориально-логического аппарата, которым мы пользуемся и поныне, заложены основы мировых религий, во всех направлениях совершается переход к универсальности, всеобщности. Именно рефлексия универсальности и лежит в основе духовного родства всего человечества.

Эта мысль приводит Ясперса к признанию того, что противоположность, полярность Востока и Запада (восточный и западной культуры) не абсолютна, а их общие духовные корни позволяют найти способы коммуникации, разрешения конфликтов, создания единого культурного пространства. Но возможность единого универсального развития человечества, по Ясперсу, до сих пор не реализовалось. Благодаря бурному развитию науки и техники, культура вступила в этап послеосевой имперской эпохи, частично вернувшись в русло локально-исторического существования цивилизаций Запада, Индии, Китая, как бы утратила и отступила от генеральной линии единения культуры человечества, что привело человечество в ХХ веке, по мнению немецкого философа, на край гибели. Как спасти и можно ли спасти человечество? Для этого, по мнению Ясперса, надо обновить связь с осевым временем, возвратиться к его изначальности, новые грядущие великие культуры должны заложить основы для второго «осевого времени», подлинного становления человека.

Важно осознать, что осевое время как бы «призывает нас к безграничной коммуникации», к преодолению узости отдельной «замкнутой в себе историчности». Оно дает возможность видеть и понимать другие культуры, ибо оно помогает уяснить себе самого себя, и тем самым выступает в роли своеобразного масштаба мировой истории, и именно оно способно обеспечить «конкретное единство человечества» и именно оно лежит в основе возникновения мировой культуры.

Таким образом, среди сторонников локально-исторического подхода нет единства в вопросе количества культур.

Данилевский насчиты­вает 11 культурно-исторических типов, которые находятся в не­прерывной борьбе друг с другом и окружающей средой. Каж­дая из них проходит в своем раз­витии периоды возмужания, старения и гибели. История, по Данилевскому, - это смена вытес­няю­щих друг друга культур.

Шпенглер выделяет восемь «высоких» культур, А. Тойнби дает двадцать одно общество, А. Тойнби, насчитывает пять культурно-исторических типов (западноевропейская, рос­сийская, исламская, индо-буддистская, конфуци­анская).

 

Представители типологического подхода к культуре дают разные названия выделяемых культурных элементов (Таблица 2).

И соответственно, пытаются дать и различные характеристики им. Даже количественный подсчет культур оказывается различным. Если попытаться охватить все описанные локальные культурные элементы, то их можно насчитать не более тридцати. Об этом говорит П. Сорокин в работе «О концепциях основоположников цивилизационных теорий»[32].

Реальная интернационализация, глобализация современной жизни и культуры человечества привносит и новый опыт виде­ния и владения своими и чужими ценностями, а вместе с ними и тяготение к художественному, мифопоэтическому, метафориче­скому, философскому и т.п. многоязычию, «полистилистике» чу­ждого опыта иной культуры.

 

Таблица 2