ЛИЧНОСТЬ ТИПА А КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН

Понятия «личность типа А» и «поведение типа А» при­шло в психологию личности из психосоматической медици­ны. М. Фридман и Р. Розенман (М. Friedman, R. Rosenman, 1975) подробно описали этот тип, особенности его поведе­ния и психосоматические последствия, к которым такое по­ведение приводит. Анализ этих и многих других исследова­ний, в конце концов, привел к формированию достаточно стойкого убеждения, что поведение типа А и обладание лич­ностными особенностями этого типа является фактором рис­ка психоэмоционального дистресса.

Что же входит в понятие «личность типа А» и в паттерн А-поведения? Ядром личности типа А является сильно вы­раженное стремление к первенству, социальному превосход­ству, восприятие жизни как арены конкурентной борьбы, всегда актуальное желание быть неизменно первым, лучшим. Причем желание быть первым и лучшим во всем, чем зани­мается личность типа А. Не только в основном деле, в про­фессии, но и во всех второстепенных делах и в хобби. Важно быть первым в своей профессиональной деятельности, но важно быть лучшим и при игре в футбол или теннис, напри­мер. А если занялся коллекционированием, то «моя коллек­ция должна быть лучшей». И так во всех сферах социально­го взаимодействия личности типа А. Кроме того, для лично­сти этого типа на поведенческом уровне характерно яркое проявление активности, напряженности, амбициозности, час­то несдержанности в проявлении чувств, напористости и не­терпеливости в достижении цели. При встрече с препятстви­ями на пути к достижению поставленной цели личность типа А часто может проявлять не только настойчивость, но и аг­рессивность. Однако подчеркнем, что ядром личности являет­ся именно отмеченная выше доминирующая мотивация пер­венства и социальной конкуренции.

Другое часто употребляемое название личности типа А -коронарный тип. Не случайно фундаментальная работа М. Фридмана и Розенмана, посвященная описанию феноме­на личности типа А называется «Тип А и его сердце». Мно­гочисленные исследования констатируют, что сердечно-со­судистые заболевания (инфаркты, инсульты) встречаются у личностей типа А значительно чаще, примерно в два раза, чем у других людей. Это обстоятельство естественным обра­зом связывается специалистами с личностными и поведен­ческими особенностями людей типа А. Стрессогенность та­кого личностного паттерна и такого поведения признается очевидной. Очевидным признается и рассмотрение поведе­ния типа А в качестве фактора риска психоэмоционального дистресса.

Распространенность личностей типа А неодинакова в раз­ных социокультурных популяциях и колеблется в пределах от 45% до 76%. Таких людей больше в городах, чем в селах, их больше также в социально экономически более развитых регионах (и странах), чем в менее развитых. Объединяя эти две тенденции, следовательно, можно говорить, что макси­мальная концентрация людей типа А будет наблюдаться в городах социально экономически более развитых стран, а минимальная — в селах, которые находятся к тому же в сла­бо развитых регионах.

Дополнительную интересную информацию на этот счет дают исследования феномена долгожительства. В начале восьмидесятых годов было завершено крупное комплексное совместное советско-американское исследование феномена долгожительства. Предметом изучения был образ жизни как самих долгожителей, так и других людей из тех регионов, которые дают высокий процент долгожителей. В СССР ис­следование проводилось в республике Абхазия, а в США -в штате Кентукки. Исследование носило многоаспектный характер: изучались медицинские, социальные, психологи­ческие, этнографические аспекты проблемы. Было получе­но много интересных данных относительно образа жизни, способствующего долгожительству. Нас же, в первую очередь, интересует следующее. Оказалось, что поведение и личностные установки типа А не характерны как для самих долгожите­лей, так и вообще для образа жизни людей в обследованных регионах. Хотя в исследовании прямо и не использовалась терминология «тип А», но содержательный анализ выявлен­ных и описанных поведенческих и личностных особенностей позволяет сделать именно этот вывод. Так известно, что по­требность в признании и в уважении является одной из базовых потребностей личности. Однако оказалось, что абсолютное большинство обследованных в связи с феноменом долгожи­тельства людей не связывают реализацию этой потребности с конкурентным поведением, с достижением победы, социаль­ного превосходства над другими. Путями и критериями до­стижения уважения является нечто иное. А именно — обилие родственников и друзей, их желание советоваться с челове­ком по собственным личным, семейным и бытовым пробле­мам и т.п. И, таким образом, сам уклад жизни никак не под­талкивает, не стимулирует и не актуализирует в человеке личностные и поведенческие особенности типа А. Однако далеко не так обстоит дело во многих других социокультур­ных средах и, особенно в регионах продвинутых в плане ур­банизации и социально-экономического развития, то есть в так называемых цивилизованных регионах и странах. Оче­видно, можно с большим основанием утверждать, что тип А — это тип личности и поведения, который не только одоб­ряется, но и культивируется современной цивилизацией.

Итак, напомним, что в настоящее время очевидным при­знается рассмотрение поведения типа А в качестве фактора риска психоэмоционального дистресса и коронарных забо­леваний. При этом считается, что таким психотравмирующим фактором для личности типа А является неуспех в со­циальной конкуренции, который рассматривается на субъек­тивном уровне как фрустрация доминирующей мотивации - мотивации первенства, достижения, победы. Однако имеются экспериментальные данные, которые могут внести сущест­венные крррективы в сложившиеся представления о том, что сам по себе неуспех в социальной конкуренции всегда явля­ется для личности типа А безусловным фактором психоэмо­ционального дистресса. Вместе с тем, мы можем с сожалением и некоторым удивлением констатировать, что эти экспери­ментальные данные до сих пор не стали предметом должно­го внимания, а потому, как в литературе, так и в устных док­ладах сохраняется традиционная оценка любого неуспеха как основного фактора дистресса личности типа А.

Остановимся на эксперименте (D. Glass, 1982), который ставит под сомнение сложившиеся представления о том, что любой неуспех в социальной конкуренции всегда является для личности типа А безусловным фактором дистресса. Лю­дей типа А и типа Б пригласили поиграть в настольный тен­нис. (Под типом Б понимаются личности, для которых стрем­ление к первенству не является значимой мотивацией, и имен­но этим они составляют противоположность личности типа А). В опытах участвовали молодые люди обоих типов, ли­шенные таких факторов риска коронарных заболеваний, как гипертония, атеросклероз, диабет, ожирение и курение. Каж­дому испытуемому предлагали сыграть 9 партий в настоль­ный теннис с другим испытуемым. В течение всей игры с по­мощью специального оборудования постоянно измерялись артериальное давление, частота пульса, содержание адрена­лина и др. Эксперимент вполне мог бы рассматриваться как чисто медицинский, в процессе которого изучается реакция организма на физическую нагрузку. Однако в действитель­ности, эксперимент носил вовсе не медицинский, а психоло­гический характер. Дело в том, что партнером испытуемых по игре, который также был представлен как участник экс­перимента, на самом деле был помощник экспериментато­ра — специально приглашенный теннисист высокого класса. Перед ним стояла одна задача — выигрывать. Таким обра­зом, понятна гипотеза исследования. Так как ядром личнос­ти типа А является мощная ориентация на победу, выигрыш, успех — то проигрыш, как блокирование реализации этой мотивации, должен приводить к серьезному психоэмоцио­нальному напряжению. У людей типа Б такой реакции на игровое поражение быть не должно. Эксперимент провели по всем правилам. Все испытуемые проиграли. Но... Значи­мых различий по уровню психоэмоционального напряжения, по всем фиксируемым психофизиологическим показателям между группами людей типа А и типа Б обнаружено не было. Уже сами по себе эти факты представляют значительную ценность. Однако эксперимент на этом не был закончен. Сле­дующий этап эксперимента состоял в следующем. Помощни­ку было дано задание не просто выигрывать у испытуемых, но в процессе игры вербально подмечать неуспех партнера, высказывая пренебрежительное отношение к сопернику. Ког­да эксперимент был проведен по такой схеме, различия меж­ду группами А и Б были немедленно обнаружены. В этих условиях все фиксируемые показатели у лиц типа А повыша­лись существенно более значительно, чем у лиц типа Б. Таким образом, не просто соперничество, а превращение его в кон­фликтное взаимодействие ведет к значительному нарастанию психоэмоционального напряжения у лиц типа А, вызывает у них такие нарушения физиологической регуляции, которые способствуют возникновению коронарной патологии.

Этот эксперимент, а также другие психологические иссле­дования и наблюдения (мы имеем здесь в виду также и наши собственные данные) позволяют сделать и более широкие обобщения. Для личности типа А не сам по себе неуспех в социальной конкуренции является фатальным и безусловным фактором психоэмоционального дистресса, а то — как реаги­руют на этот неуспех окружающие. Более того, в определен­ном смысле можно даже абстрагироваться и от идеи «направ­ленности реагирования» окружающих, то есть от акцента на идеи «как» реагируют окружающие на неуспех. Оказывает­ся, само по себе любое подмечание неуспеха личности типа, подчеркивание и обращение внимания на его неуспех в кон­курентном социальном взаимодействии ведет к росту внут­реннего напряжения. Для того чтобы вызвать негативный эффект, это подмечание неуспеха, таким образом, необяза­тельно должно носить характер отрицательного оценивания (пренебрежительное отношение, подтрунивание), но оно мо­жет быть и нейтральным по форме или даже может носить внешне положительный характер (сочувствие по поводу не­успеха, с акцентированием внимания на ключевых травми­рующих дескрипторах «проигрыш», «соперник», «пораже­ние» и т.п.). В одном из наших исследований (А. А. Реан, 1987) было обнаружено значительное повышение психоэмо­ционального напряжения у лиц типа А в ситуации спортив­ного проигрыша (игра в настольный теннис) при абсолют­но нейтральном подмечании соперником неуспеха партнера.

Нейтральное подмечание соперником (который являлся по­мощником экспериментатора) неуспеха партнера состояло в постоянной вербализации счета игры в сравнительной фор­ме: «4: 1, я веду», «6: 2, в мою пользу» и т.д. Такого негатив­ного эффекта не отмечалось, когда игра шла в основном молча или вербализация не была связана с подмечанием не­успеха партнера («смена подачи», «шарик ушел» и т.п.).